Игра на вылет

Глава 44. Джейкоб

— Джейкоб, блять, сосредоточься, — проговорил Андерсон после того, как я в который раз не смог нормально поймать пас от Итана.

Я потряс головой, пытаясь вернуться в игру, но взгляд всё равно то и дело срывался в сторону, где Ники стояла с Авой, Мэйсоном и Остином Миллером.

— Всё, я собрался. Давайте повторим, — бросил я ребятам.

Хантер посмотрел на меня с ухмылкой и хмыкнул:

— Чего ты паришься, Джейкоб?

— Проверяю, чтобы всё шло по плану.

Он перевёл взгляд туда, где стояла Ники с ребятами, и, снова посмотрев на меня, сказал:

— Это же Ники, чувак. И если тренер до сих пор не орёт… — он снова кинул взгляд в сторону Миллера, — …а у него даже не его фирменная стойка, значит, всё идёт более чем нормально.

Я тоже глянул туда. Миллер действительно стоял иначе. Спокойно, руки не скрещены, плечи расслаблены. Чёрт, Уильямс прав — если он стоит вот так, значит, интервью проходит без проблем.

Я постарался сконцентрироваться и показал Андерсену, что можем повторить связку.

Когда тренировка подошла к концу, я не стал терять ни секунды и направился прямиком к Ники. Подходя, услышал, как тренер заканчивает говорить. Не решился сразу вклиниться, но Мэйсон тихо сказал:

— Мы уже закончили.

Я кивнул и шагнул вперёд. Ники стояла, сосредоточенно слушая Миллера, тот, судя по интонации, завершал мысль.

Остановившись рядом, я перевёл взгляд с неё на тренера и спокойно спросил:

— Как вам новый опыт, тренер?

Миллер посмотрел сначала на меня, потом снова на Ники — взгляд, как всегда, жёсткий и стальной.

— Не так уж и плохо, — сказал он. — Даже стало интересно, что вы, болваны, там наговорили на камеру.

— Будьте спокойны, — улыбнулся я. — Правда, за Алекса и Стивена не отвечаю.

Миллер едва заметно усмехнулся.

— Играл ты сегодня отвратительно, Паркер. Я уже хотел прервать интервью и пойти натереть тебе шею.

— Виноват, но, как вы заметили, быстро исправился.

Он ещё раз смерил меня взглядом, а потом перевёл его на Ники:

— Все отношения оставляем за полем. Понятно обоим?

Я кивнул, а Ники, выпрямившись и вставая почти по стойке «смирно», отчеканила:

— Так точно, сэр.

Слева раздалось сдавленное хрюканье — я повернул голову и увидел, как Мэйсон, пытаясь не рассмеяться, прячет лицо, делая вид, что собирает оборудование. Ава, поспешно развернувшись в сторону поля, быстро бросила:

— Спасибо за уделённое время, — обратилась она к тренеру, а затем, посмотрев на нас, добавила: — Ники, я пошла.

— Это касается и тебя, милая барышня, — добавил Миллер, глядя уже на Аву. — Или вы считаете, что я не знаю, с кем сейчас Бруклин?

Ава испуганно замерла, а потом, по примеру Ники, выпрямилась. Казалось, уже собиралась повторить ту же фразу, но тренер тяжело вздохнул, будто устал от происходящего, и, глядя на меня, бросил:

— Отработаешь завтра свою сегодняшнюю хреновую игру. — Кивнул ребятам и направился в сторону раздевалок.

Я положил руку на талию Ники и наклонился к самому уху:

— Выдыхай.

— Подожди, Джейкоб, — проговорила она, — мне нужно время отойти.

Я бросил взгляд в сторону Мэйсона, который почти сложил штатив, и спросил:

— Со стороны казалось, что у вас всё шло отлично.

— Ну, если не считать того, что рядом с ним вообще тяжело дышать, — буркнул Мэйсон, — то да, всё прошло неплохо.

— На вопросы он ответил, — добавила Ава. — Но его энергетика лично мой внутренний мир пошатнула.

— Я тоже не чувствую ног, — откликнулась Ники и, повернувшись ко мне, добавила: — Он, конечно, тяжёлый человек. Я это предполагала, но всё равно было непросто.

Я пожал плечами:

— К нему привыкаешь. Зато потом уже никто не страшен.

Я кивнул Мэйсону и Аве, которые начали отходить, и повернулся к Ники:

— Мне нужно минут двадцать на душ. Ты где подождёшь — здесь или в здании?

— В здании, — вздохнула она, а потом сдавленно добавила: — Но я не могу идти.

Я усмехнулся, наклонил голову, чтобы наши лица оказались на одном уровне, и сказал:

— Готов помочь. За отдельную плату, конечно.

Глаза Ники загорелись:

— Готова обсудить.

Я развернулся к ней спиной — и не прошло и пары секунд, как она уже запрыгнула ко мне на спину. Зафиксировав её ноги руками, я пошёл по полю в сторону раздевалок.

— Для человека, который не любит спорт, ты на удивление быстро запрыгиваешь, — усмехнулся я.

— Не сравнивай. — Я почувствовал её губы у уха. — Это же не бег на сто метров, — потом она подтянулась на руках, коснулась губами моей шеи и добавила: — А вот такой вид спорта, когда тебя несут, я очень даже уважаю.

— Я заметил, — пробормотал я.

— Миллер обмолвился, что на следующей игре будут представители клубов. Тебе нужно быть сосредоточенным как никогда. И если…

Я перебил:

— Не думай о том, что сказал тренер. Я и так понимаю: шанс бывает один раз. И я готов.

— Но сегодня ты действительно отвлекался, — сказала она.

— Потому что это была просто тренировка. Все связки, которые мы сегодня отрабатывали, я знаю наизусть. И поверь, если бы Миллер не был во мне уверен, он бы уже навесил мне дополнительную тренировку.

— Не будь самонадеян. Риск всегда есть.

— Ты говоришь как Джейден.

— Может, потому что он прав, — отозвалась она и легко укусила меня за ухо. — И я не хочу, чтобы из-за меня что-то пошло не так, — добавила уже тише, после паузы.

Я остановился и аккуратно опустил её на землю. Развернулся к ней лицом и, глядя прямо в глаза, сказал:

— Если и случится что-то, поверь, это будет только моя ошибка. Не твоя. Но… — я увидел, что Ники уже хотела возразить, и, не дав ей этой возможности, добавил: — ошибки я не допущу.

Решив, что спор пора заканчивать, я наклонился и поцеловал её. Ники обвила меня руками за шею и, приподнявшись на носочки, ответила с той самой страстью, которую я чувствовал с первой нашей близости. Мы стояли на краю поля, и в этот момент я понимал ясно, как никогда: сейчас я не имею права облажаться. Перед нами открыто столько путей, столько шансов, что было бы глупо не использовать их.

Этот разговор только подтвердил: Ники действительно понимает, насколько важен для меня футбол. Она не давила, не тянулась к чужому успеху, как это делала Зои. В ней было другое — уважение, спокойное принятие и искреннее участие. И это, чёрт возьми, стоило многого.

Через две недели трибуны взрывались от хлопков и криков, а мы с парнями стояли в центре поля, обнимаясь, толкаясь плечами и крича от адреналина. Мы победили.

Два часа жёсткой, до предела выложенной игры — и мы доказали, кто здесь лучший. Наши соперники —“Блэкридж Рэмс”, мощная, агрессивная команда, давили с первых минут, но мы выстояли. Мы не просто подтвердили, что являемся чемпионами прошлого сезона. Мы показали, что стали сильнее.

— ДААААААА! — орал Хантер, вцепившись в меня и подскакивая на месте. — Чёрт подери, Паркер, мы это сделали! СНОВА, МАТЬ ЕГО!

На поле творилась настоящая вакханалия. Тот последний мяч, который я забил в самом конце, после феерической передачи Хантера — потому что Итана в тот момент просто зажали со всех сторон — взорвал стадион. Сигнал об окончании игры просто утонул в общем реве.

Я сорвал с себя шлем — и тут на меня с разбега напрыгнул Итан:

— Ты лучший, брат! Ты, блять, ЛУЧШИЙ!

Я чувствовал это. Сделал всё, что мог. И, переводя взгляд на трибуну, где сидели представители клубов, только сильнее сжал кулаки.

— Как думаешь, штаны у них не мокрые после нашей игры? — спросил я у Андерсона, который, единственный из всех, ещё сохранял хоть какую-то внешнюю сдержанность. Хотя я видел, как сразу после сигнала он подпрыгнул и со всей силы швырнул шлем в землю.

— Думаю, если и кончили — попытаются это скрыть, — криво усмехнулся он, подавая мне руку.

Я пожал её, мы обнялись и постучали друг друга по спине.

— Это было мощно, Джейкоб. Видимо, свои плоды даёт тот факт, что рядом с тренером теперь всегда стоит и Ники, которая не даёт тебе расслабиться?

Я засмеялся. Последние тренировки она действительно была почти как Миллер. После каждой игры разносила мои ошибки, стала моим напарником по просмотру тактики и слабых мест соперников.

— Но ты молодец, Паркер, — сказал он.

— Ты тоже, Джейден, — ответил я. — Сила команды — в капитане. Благодаря тебе мы сейчас это празднуем.

Он кивнул в ответ, принимая.

Когда объявили итоговые очки, тренер подошёл к нам с тем, чего я ждал с самого начала сезона:

— Паркер, Уильямс, Салливан… и ты, Бруклин — за мной. С вами хотят пообщаться.

Ребята похлопали нас по плечам. Вчетвером мы двинулись навстречу менеджерам.

— Блять, я не верю, — пробормотал Бруклин, идущий рядом.

— Ты был хорош, — ответил я, хлопнув его по спине.

— Только не расплачься, — подколол Хантер.

Бруклин отмахнулся и послал его, не теряя широкой улыбки.

Разговор с представителями клубов был коротким, но содержательным. Им понравилось то, что они увидели. Каждый предложил собеседование и рассмотрение нас как потенциальных игроков.

Я получил приглашения от всех пяти клубов. Итан — от трёх. Хантер и Бруклин — по два предложения каждый.

— Молодец, Джейкоб, — сказал Миллер.

— Спасибо, тренер, — ответил я, пожимая ему руку.

Мы пошли с парнями в сторону выхода с поля. Хантер тут же выдал:

— Сегодня мы обязаны это отпраздновать. Парни, зовём всех студентов университета!

— Сначала определись, где ты соберёшь столько людей, — фыркнул я.

— Всё будет, Паркер. Я подключу Мэтта — кто, если не он, устроит движ. Этот парень живёт вечеринками.

И тут я увидел впереди нашу команду, девчонок с группы поддержки во главе с Лилиан и Ники с друзьями. Нас заметили и сразу раздался крик, парни начали скандировать. Лилиан визгнула, подбежала к Итану, обвила его за шею и начала что-то спрашивать взахлёб. Ава тоже побежала к Бруклину — он, сияя, начал рассказывать про предложение. А Ники…

Я просто раскинул руки.

И в следующий момент она уже была у меня на руках — с разбега прыгнула, обвила меня ногами, цепко держась за плечи. Наши лица были всего в паре сантиметров друг от друга, и, сейчас, я видел в её умопомрачительных карих глазах своё отражение. До сих пор я ловил отдельный кайф от того, как они смотрят на меня. Открыто. И так близко:

— Ты был крут! Паркер, как же ты был крут! Сколько предложений??

Я держал её за талию, поддерживая вес легко, и ответил:

— Все.

Она посмотрела на меня, и в её глазах было столько всего... Радость, волнение, нежность — всё перемешалось в этом взгляде. И вдруг она спросила, с лёгкой усмешкой:

— Так выходит, я теперь девушка самого лучшего футболиста?

— Ты и так была девушкой лучшего футболиста, — ответил я. И поцеловал.

И поцеловал. Наш поцелуй был медленным, нежным, по-настоящему нашим. Ники будто сразу поняла, что я вложил в него больше, чем просто момент — и её губы ответили так же: мягко, жадно, будто тянулись ко мне давно. Она обвила мою шею, прижалась ближе, а я отвечал, не скрывая, как сильно она мне нужна. Поцелуй был полон всего: усталости, желания, благодарности… и чего-то ещё — того самого, что крутилось внутри, свербело, и вот-вот готово было превратиться в слово, которое я всё никак не мог найти.

Со стороны уже доносились крики и голос Хантера:

— Я тоже не против, если на меня кто-нибудь запрыгнет!

И за этим — взрыв хохота.

В этот момент я понял одно: если у любви есть вкус — то это точно вкус Ники.