Каннут, отродье Севера.

Глава 10

Последующие несколько дней показались Каннуту довольно скучными. Первая деревня за Подорожкой — Желуди — была заметна меньше той. Расположилась она между большой дубравой и рекой. Полей и впрямь было немного, а вот хозяйственных построек возле каждого дома — куда как больше! Судя по строениям — всех без исключения бревенчатых, здесь население было более однообразно. Из старых, местных жителей.

Здесь явственно попахивало основным бизнесом местных жителей. Именно — попахивало! Свинарники были у каждого дома, и это, кроме тех, что большие, общинные, стояли несколько наособицу, у края деревни и ближе к дубраве. И если прислушиваться, то со всех сторон постоянно слышалось то похрюкивание, то — повизгивание.

Народ был более замкнутый, неразговорчивый и необщительный.

— Бирюки! — охарактеризовал местных жителей Филип.

Место для ночлега им выделили тоже не в пример старосте Жанно. Комнатка в доме, куда их поселили, была совсем небольшая — две кровати, стол, пара табуретов, да платяной шкаф. Хорошо, что маг и впрямь управился с делами за половину дня. И на следующее утро они уже выехали дальше.

— Следующим будет село Лощина. Довольно большое, но Подорожка уже уверенно догнала его в численности проживающих.

— Слушай! А я вчера не спросил: а как эти бирюки в Желудях своих свиней в Подорожку на торг вывозят? — вспомнил Кан.

— Лодки! Из двух-трех лодок, связанных бортами, они сооружают довольно большой плот. Настил на лодки, загородка из жердей, и — по реке. Довольно быстро получается. И здесь, в Лощине, так же. Только они вывозят продукцию на торг не плотами, а большими лодками. Увидишь их — локтей двадцать в длину и широкие: примерно в десять локтей. Вмещают довольно много — муку, овощи и фрукты. Ткань здесь еще производят льняную, веревки вьют! — пояснял парню маг, — Кстати! Девки наши в таверне — из Лощины! Точнее — Агнесс с Виткой из Лощины, а вот Анджи, Милена и Криста — из Подорожки.

— А как они отсюда добираются? Далеко же, небось? — удивился Каннут.

— Да с чего бы это далеко?! Это мы с тобой по дороге вдоль реки ехали. А река петляет — будь здоров! Если напрямую здесь, через лес, то чуть больше лиги выходит. А есть еще приток этой реки Лесной, так там вообще до таверны пол-лиги, не больше! Подкинут их на лодке знакомые, там — через лес тропа выходит прямо на поле, за таверной. Через поле — и уже на месте.

— А через лес девчонкам одним идти не опасно? А ну как зверь какой?

— Да какой тут зверь? Белки да зайцы! Все остальное местные выбили. Говорят, при твоем деде — тогда и кабаны, и олени были. Барон запрещал крестьянам на них охотиться. А сейчас…

Маг махнул рукой.

— Вот дальше за Лощиной, к Речной когда поедем, — там да, по сторонам посматривать придется. Бывают и волки встречаются, и медведи. Даже леопарды, говорят, есть. Но то все звери умные, на рожон не лезут.

— А ты не встречал там дальше этих дружинников баронских? — прищурился Каннут.

— Доводилось пару раз. Но обходилось без ругани. Они меня знают, а у баронов, что у того, что у другого с лекарями — все плохо. У этого, который западнее, у Брегетса, у того вообще лекаря нет, только коновал да бабка-травница. А у твоего родственничка, барона Зальма- усмехнулся Филип, коротко глянув на парня, — У того лекарь есть, но — недоучка. Выперли его за что-то из магической школы Кобурга. Это столица провинции Алемания. Недомаг этот постарше меня, но знаний толком нет. Опыт — да, имеется. Но одного опыта часто бывает мало.

— Если тебя дружинники баронов знают… Они в таверну приезжают, или ты к ним ездил? — Каннут снова почувствовал раздражение при упоминании баронов, но сдержался, полагая, что знать про своих… пусть не врагов, но недругов все же надо побольше.

Филип покосился на парня, хмыкнул, но ответил:

— В таверне, положим, их не любят. Ни Бруно, ни Седрик. И если барона Зальма и твою сестру еще терпят, хоть и гостеприимства особого не проявляют, то этого Брегетса — на дух не выносят! Так что он к нам носа не кажет. Я был у него разок в замке. Придурок он, вот что я тебе скажу!

— А в чем это выражается?

— Да во всем! И хозяйство у него скудное, и дружина так себе, больше на оборванцев каких-то походит, да и замок изрядно запущен. Бедноват барон! Но бедность не порок, однако там и ума небогато. Бруно говорил, что отец Брегетса был поумнее, но в какой-то стычке с твоими родичами, еще тогда, до восстания, помяли его изрядно. Вот он и потерял здоровье, а потом и помер через несколько лет. Сынок его, нынешний барон, все это дело помнит. Злобу затаил. Говорят, что даже при штурме замка Бьёргсонов вроде бы видели его людей. Но в открытую участием в штурме замка Брегетс не похваляется. На это ума у него хватает.

— Это почему так? Ведь вроде бы — это же отличный способ зарекомендовать себя перед нынешней властью? — удивился Кан.

— Да это только так кажется. Для того, кто не знает всех перипетий отношений между вольными баронами. Видишь ли… бароны между собой грызутся постоянно, это так. Но и определенных границ они не переходят. Устроить свару за какой-нибудь кусок земли — это здесь в традициях. Угнать стадо скота у соседа — доблесть. Даже стычки между дружинами бывают. Но! По серьезному, до гибели кого-нибудь из владетелей — редко когда доходит. У них здесь постоянно какие-то союзы, договоры — с кем дружим, а с кем воюем. И союзы эти меняются через два года на третий. Договоры расторгаются, а вчерашние враги идут вместе грабить соседа. Но штурмов замков практически не бывает — соблюдают равновесие. Если один совсем сгинет, это же значит, сосед его возвысится?! А кому это надо? Вот если извне кто-то посягнет — тогда они объединяются и сладить с ними непросто!

— А как же тогда мой дед сумел здесь поставить себя? — почесал затылок Кан.

— Х-м-м… я думаю, что нордлинги сюда пришли уже изрядно ослабленные войной с провинциями. И не стали задирать этих лесных баронов. А твой дед? Ну — в рамках здесь принятого — поддал одному, отвесил тумаков другому. А со временем, похоже, бароны приняли его вроде как за своего. Но при восстании вмешиваться не стали. И даже Зальм, твой зятек, получается, отсиделся в стороне. Бьёргсоны — они вроде бы и свои уже были, тоже лесные бароны, но — нордлинги! То есть — не совсем свои, а тогда — зачем вмешиваться?

— Вот суки! — прошипел Каннут.

— Согласен! Да, некрасиво поступили бароны! — кивнул Филип.

— А за этими… Брегетсом и Зальмом — дальше на север — кто? Или — что? — немного успокоившись, продолжил пополнять знания по местной географии и политэкономии Кан.

— Дальше? Дальше еще примерно на месяц пути, всё земли баронские. А потом — юг Алемании, маркграфство Саксония. Потом — маркграфство Боша, и уже у самых северных гор — маркграфство Швабия.

Маг немного задумался и потом сказал:

— Надо с Седриком посоветоваться… Сдается мне, что твой алеманский больше швабский напоминает, а не саксонский. Знающие люди могут почуять. Нехорошо может выйти.

Но Каннуту вопросы особенностей алеманских диалектов были неинтересны. По крайней мере — сейчас неинтересны. Больше его раздражала его неспособность вмешаться в складывающиеся дела и поставить на место соседей. И пусть статус его — никто и звать никак, но… что-то в глубине душе царапало и не давало махнуть рукой на разграбление этой деревушки. Плехов понимал, что, кроме статуса, имеется еще и его полная неспособность физически противостоять набегам. Не воин он. Как часто писалось в различных книгах: вот если бы «калаш» в руки, да гранат побольше! Вот тогда бы он им — ух! А меч, копье, топор — для него красивые железяки. Пока так!

Поэтому ныло в душе и свербел в руках — как можно быстрее овладеть имеющимся арсеналом здешнего оружия!

«М-да… как можно быстрее овладеть. Вот прямо вот так: раз — и овладел! Люди с мечом упражняются с детства, и то далеко не все овладевают в должной мере. Но… а что делать? Как говорил когда-то давно один вождь: «Учиться военному делу надлежащим способом!». Иначе какой-нибудь местный бродяга ткнет ножиком в пузень, и все — сон кончился! Гейм, как говорится — овер! И никакого — ту биконтиньет!».

Лощина и впрямь была очень симпатичной и приветливой деревней. Точнее — селом! Расположенное на невысоком холме над рекой село было немаленьким: несколько довольно длинных улиц, да еще и переулки имеются. Ухоженные дома, где, кстати, вперемешку со старыми бревенчатыми постройками, имелись и новые фахверковые дома переселенцев; чистые и обработанные огороды; добротные надворные постройки; красивые цветники в палисадниках домов переселенцев; многочисленные деревья перед и за домами — все это создавало очень уютную и симпатичную картину. К общему впечатлению привлекательности села дополнением шли и большие поля, которые тянулись от села вправо и влево вдоль реки. Поля эти были неширокими, но длинными, скрывающимися за поворотами реки и леса довольно далеко от околицы.

Филип тоже повеселел и послал своего коня легкой рысцой, кинув Каннуту:

— Догоняй!

Староста села былеще нестарым, крепким мужиком, с веселой хитринкой в глазах. Приветливо встретил их и сразу повел за стол, велев какому-то парню принять и обиходить лошадей.

Кан с любопытством осматривался в доме старосты. Это был именно фахверковый дом, из чего следовало, что и сам староста — из пришлых, не из коренных жителей села. Столовая, а именно так стоило окрестить ту комнату, куда их пригласили, была довольно большой и светлой. Длинный стол, покрытый светлой скатертью с вышитыми узорами; не лавки, не табуреты, а стулья у стола; посуда, не простая глиняная, а светлая, вряд ли фарфоровая, но фаянсовая — точно; тканевые шторы на окнах — все свидетельствовало об очень неплохом достатке именно этого дома.

Староста, которого маг называл Ильком, поглядывая с любопытством на Каннута, завелразговор типичный для селян — виды на урожай, здоровье скота и его приплод и прочую не очень интересную для парня мутотень. Кушанья за столом им подавала молодая симпатичная девушка, которая — шок для сновидца — была светловолоса! Очень миловидная и стройная, она привлекала внимание не только цветом волос, но и улыбкой, которая нет-нет да мелькала на ее губах. А еще — ямочками на щечках, которые так мило вырисовывались при каждой ее улыбке.

Все увиденное: и дом, и староста, и доброжелательный прием, и девушка — привели к тому, что Каннут весь обед задумчиво молчал. А когда они вышли из-за стола и направились в сад к скамье, где маг и староста намеревались покурить, Филип улучил момент и, пряча улыбку, сказал:

— А вот хрен тебе, Каннут, а не Снежку! Не облизывайся на нее, парень. Она сегодня мне постель будет согревать. Да и нельзя тебе с ней! Есть у меня подозрения, что она твоя сестра по отцу. Поговаривают, что любил сын барона приезжать сюда в гости. Только при Ильке ничего такого не ляпни — бестактность получится. Хозяйки его что-то не видно, а так бы посмотрел, с кем проводил ночи твой батюшка. Она и сейчас еще очень даже ничего!

«Скучно, блин! Маг этот, не знаю, спал он с девчонкой или нет, но два дня подряд таскался со старостой по полям и скотным дворам!».

От нечего делать Каннут, осмотрев село, оседлал лошадь и уехал в лес, где, найдя полянку поприветливее, занимался физкультурой — приседал, отжимался, подтягивался на выбранной ветке дерева, а потом откровенно дрых под деревом, на мягкой травке.

Снова они с магом в пути. Поднялись ни свет ни заря, наскоро перекусили, чем Ильк потчевал, оседлали лошадей — и в путь! Местность неуловимо менялась: дорога все время, пусть и не сильно заметно, но вела выше и выше. Сменились деревья — стали попадаться ели в низинах, кустов стало больше, а вот лесных великанов — все меньше.

— Здесь предгорья начинаются. Хотя какие это горы, так — горушки невысокие, но все же не равнина. Эта гряда впереди — она очень длинная. Идет фактически от Ребра и доходит до самого берега Великого моря. Где повыше, где пониже, а где-то в ней вообще имеются довольно широкие проходы — лиг на десять, а то и двадцать. Такие проходы, да! — пояснял маг, поглядывая по сторонам, — Отсюда, Каннут, нужно уже по сторонам поглядывать: звери-то — они умные, нас загодя услышат и уйдут с дороги, но — мало ли что?

Кан оглядел себя и мага:

«Как-то наплевательски мы отнеслись к этому походу. Оружия нет ни у меня, ни у Филипа. Не считать же за оружие подаренный мне Бруно кинжал? Он, конечно, хорош, но двадцать сантиметров клинка, если встретятся те же волки — это чтобы зарезаться, чтобы меньше мучиться? У Филипа тоже на поясе лишь нож, даже покороче, чем мой. Тут какое-никакое копьецо бы не помешало. Пусть я им работать и не умею, но хоть помахать перед мордой зверя, да ради большей собственной уверенности. Нет! Надо, обязательно надо заняться этим вопросом: ну что, в самом деле, как голые мы вдвоем с магом — из оружия только «зубочистки»? И навыки, хоть какие-нибудь, надо нарабатывать!».

Как будто в ответ на его мысли, Филип, чуть повернувшись в седле, начал вытаскивать из седельной сумки какие-то предметы.

«Оп-ля-ля! Да это же арбалет!».

Маг тем временем сосредоточенно собирал конструкцию: приладил к ложе и прикладу арбалета металлические «плечи», затянул винт; достал из той же сумки круглую коробку с ручкой, присоединил ее к выступу возле рукояти арбалета и начал крутить за ручку. Раздался негромкий треск, и «плечи» оружия начали распрямляться.

«Какая интересная «трещотка»!

Доведя натяжение «плечей» до определенного уровня, маг достал из сумки и надел скрученную из тонкой проволоки тетиву. Снова затрещал приспособлением.

— Это гномья задумка. Арбалет хороший, но вот привести его в готовность, а потом перезаряжать — небыстро! И дорогой, зараза! Эти коротышки ничего дешево не продают!

Маг зарядил оружие коротким, но толстеньким «болтом» и чуть выдохнул воздух, улыбнулся:

— Ну — все!

— А можно посмотреть? — попросил парень.

— М-да? Сейчас, болт только уберу! — Филип, с усилием вытащив из желоба снаряд, спустил со щелчком тетиву арбалета и подал оружие Каннуту.

«Плечи» арбалета были выполнены из все того же синеватого железа, что и меч Бруно, и кинжал Каннута. Недлинные — каждое плечо длиной было сантиметров тридцать, не более. То есть оружие было довольно компактным, а учитывая егоразборность для перевозки в сумке, так и вообще — «вундервафля»! Ложе с прикладом — сантиметров шестьдесят-семьдесят. Аккуратно сделанное, отполированное, без каких-либо украшений. Просто покрытое каким-то лаком дерево.

«Приклад только несколько массивный. Удобный, но большеват. Можно было бы и поменьше сделать!».

Но потом Кан подумал, покрутил оружие в руках, взвесил его, покачал туда-сюда, приложился:

«Дурень ты, парень! Это специально так сделано: приклад своей массивностью балансирует металлические плечи арбалета. Умно! И спусковой крюк прикрыт скобой, чтобы случайно не спустить тетиву. Ну что скажешь — молодцы гномы! Хочу такой же! Ой-ой-ой, как хочу!».

Подливая масла в огонь, Филип сказал:

— У Седрика в закромах есть похожий. Надо бы было его для тебя прихватить. Или пожалел старый?

Каннут в душе сплюнул от досады — на себя ли, на старого Седрика ли, но сдержался и спросил:

— А насколько мощный этот самострел?

Филип засмеялся:

— Ты сейчас арбалет назвал по-русски.

Плехов опешил:

«Здесь что — и русские есть?».

Но маг объяснил:

— Руски — это такой народ в нашей провинции. Их поменьше, чем латинов и эллов, но тоже немало. Язык у них свой, довольно интересный, но сложный. Вот они-то и называют арбалеты самострелами. Руски живут дальше к западу и немного севернее. Хотя в Луке их тоже есть немало. Увидишь еще…

— Так все-таки — насколько мощный этот арбалет?

Филип пожал плечами:

— Довольно мощный. С армейским его, конечно, не сравнить. И уж тем более — с крепостным. Но у тех и размеры куда больше. Даже армейским арбалетом с коня пользоваться вряд ли получится — подставка нужна специальная. Весит он тоже очень немало. На плече его таскать — то еще удовольствие! А по мощности… Мне еще не приходилось им пользоваться. Против людей — я имею в виду. По зверю-то — стрелял. И просто тренировался немало. Не скажу, что с уверенностью пробьет латы, но вот кольчугу или кожу — наверняка! Весом он в полтора стоуна.

Каннуту уже было известно, что его родичи, захватив в свое время королевство, в числе прочих нововведений стандартизировали и все меры веса и длины. Теперь по всему королевству длину считают локтями — это чуть меньше сорока сантиметров, ярдами — то есть три локтя, лигами — около пяти километров. Стоун или же камень по-нордлингски, или по-алемански — четыре килограмма. То есть арбалет весил примерно шесть килограммов.

«Немало. Но и немного! Но вот с коня стрелять из него все же не очень удобно!».

— А меньше арбалеты бывают?

— Да, бывают. Кстати, у Седрика и такие есть! Размером примерно с локоть, «плечи» — в половину локтя. Приклада нет, одна рукоять. Но это уже так — игрушка. Против одоспешенного человека не пойдет! Хотя вещь удобная. В городах такие игрушки малфраты используют.

— А малфраты — это…

— Городские разбойники. В лесах — разбойники, в городах — малфраты! — пожал плечами маг, — Только в любом городе королевства стража, если найдет у кого такой малый арбалет, сразу в кутузку тащит, особо не разбираясь!

Каннут осмотрел и поданный магом болт. Длиной чуть меньше локтя, наконечник металлический, втулкой. Имеются два деревянных небольших пера сзади болта.

«Тяжеленький такой, этот болтец!».

Он со вздохом вернул арбалет и болт магу. Тот, поняв, кивнул:

— Да, не подумали. Надо было договориться с Седриком и поучить тебя по дороге стрельбе. И второй арбалет нам сейчас бы не помешал!

Но никаких хищных зверей по пути они не встретили. Поглядывая по сторонам, размеренно ехали по довольно запущенной дороге и болтали. Маг продолжал знакомить Каннута с бытовыми вопросами. Все, что являлось более или менее серьезным, что требовало более вдумчиво разбора, они решили оставить на возвращение к постоялому двору.

— У меня есть кое-какие книги. Есть и атлас. Как я тебе сейчас на пальцах объясню размеры королевства и что где находится? У меня даже есть копия Списков мага Астариуса! — с гордостью поднял вверх палец маг, но, увидев на лице парня полное непонимание значения данной книги и ее автора, с досадой пояснил:

— Маг Астариус жил несколько столетий назад. Великий был человек! Мало того что он был магом, каких сейчас, я думаю, и нет больше. Так он и исследователь был великий. Оставил после себя множество списков по разным вопросам. Там и про мир вокруг нас, и про расы и народы его населяющие, про движение светил, и про календы, про болезни и их лечение, про магию и эликсиры.

— Сколько же он жил, если, мало того, что все это сам изучил, так еще и книги об этом написал? — скептически хмыкнул Кан.

«Не иначе этот «перец» заменил собой пару-тройку исследовательских институтов!».

Филип насупился сердито:

— Чем вызвано твое недоверие?

— Как один человек может все это изучить, уяснить и внятно изложить на бумаге?

— Не на бумаге, а на пергаменте, бестолочь! — возмутился маг, — Жил он долго. Куда дольше, чем живет любой человек!

— Как эльф? — усмехнулся Каннут.

— Ну-у-у… не как эльф, конечно, но… Хотя стоит признать, что у мага было множество учеников.

«Вот с этого и нужно было начинать! Дядя-то был явно не дурак: набрал себе штат «помогаек», рассылал их во все концы земли, собирал в кучку данные, что тот паук, а потом выкатил «великие знания», присвоив себе труд множества людей! Великий Асториус, как же!».

Парень и сам не заметил, как пробубнил все это хоть и под нос, но вслух!

Филип надулся негодованием, но потом задумался и несколько «сдулся». Рассмеявшись, он признал:

— Ну да, скорее всего, так и было. Но ведь это все организовать нужно было! А сколько магов вышло из его школы? Кто были бы эти люди без Астариуса?

— А история помнит все их имена? — покачал головой Кан.

— М-да… скептицизм у тебя, что у умудренного жизнью архивариуса! — цыкнул маг.

— Есть такое выражение: «Все подвергай сомнению!». Если все принимать на веру, то вскорости останешься без штанов! И будешь выглядеть в глазах окружающих — дурак дураком!

— Вот я и говорю…, - кивнул маг, — Но пока оставим наш спор в стороне. Сейчас за этим холмом откроется вид на долину, в которой расположен замок твоего деда. Ну и деревня Речная, куда мы сейчас и едем.

— А что дорога такая… изрядно запущенная? — поинтересовался Каннут.

— Да кто по ней ездил бы последние семь лет? — махнул рукой Филип, — Крестьянам в сторону таверны ездить и далеко, и незачем. Они все больше по реке живут. В Лощину если надо или на ярмарку — грузят товар на лодки и вперед. Легче, проще, хоть и немного подольше. Честно признаюсь, мне не очень хочется каждый раз сюда тащиться. И работы мне тут немного, а, значит, и плата — так себе. Да и люди тут… затюканные какие-то. Все эти бароны, чтоб их демоны побрали!

Каннут опять насупился.

— А почему они, ну то есть — крестьяне — не обороняются? Не всей же дружиной бароны наезжают!

Маг хмыкнул и покосился на парня:

— Это крестьяне, Кан. Из них редко когда получаются воины. Во время штурма замка деревню тоже разнесли полностью. Люди в основном разбежались по лесам. Потом, конечно, вернулись. Но многие сразу после этого съехали в другие села и деревни. Остались… да те, кто не захотел менять привычного места. А это, чтобы ты знал, именно те, кто привык терпеть. Терпеть в надежде, чтовсе обойдется, и что перемены — это хуже, чем немного потерпеть. Да и баронские эти… они границы все же не переходят. Это же понятно, что если ощипать курицу полностью, она издохнет. Или как барана зарезать: а спустя время, с кого ты будешь шерсть стричь? Убийств здесь не было. Пока — по крайней мере. Ну да, заберут что-то ценное. Девок поваляют, но без членовредительства. Сожрут сколько-то продуктов. А переезд… Переезд, Каннут, это дело такое — на него решиться надо!

Они, перевалив за гребень довольно высокого холма, остановились на начале спуска.

— Вон, видишь — развалины замковой стены? А донжона отсюда не видно. Да и не осталось донжона. Почти не осталось! Груда камней, да и все…