Каннут, отродье Севера.

Глава 32

После отбытия высоких гостей в зале ненадолго установилась тишина. Присутствующие молчали, но уже через полминуты Бруно захохотал и велел девушкам:

— Ну что встали? Со столов уберите да накройте заново нам! Вон — в том углу…

Девчонки заметались, поглядывая на хозяина и кидая в сторону Каннута испуганные и сочувствующие взгляды.

— Вот и приняли высоких гостей, эх-хе-хе…, - проскрипел Седрик, а потом взъярился на приятеля, — Ну ладно этот… безголовый северный тюлень! Он хотя бы молод и глуп, а ты-то куда полез, идиот?!

— Не ори, трухлявый ты пенек! — отмахнулся Бруно от друга, — Хоть вспомню, как это делалось раньше, а то застоялся я совсем…

— Застоялся он! Вот проткнет завтра этот галл твою застоявшуюся вонючую требуху, как и обещал, и — что тогда? — не унимался Седрик.

— Ай, брось! — Бруно был настроен жизнерадостно, — Чтобы какая-то галльская немощь меня проткнула? Х-х-х-а!

За стол они уселись впятером: чуть дальше, немного наособицу, с кружкой в руке, уселся и Габор, все время стычки незаметно простоявший у дверей в зал с мечом в руке.

— Ладно… Давайте думать, как вытаскивать эту тощую нордлинговскую задницу из того дерьма, в которое он сам себя загнал! — пробурчал Седрик.

Благо, что никто не стал кудахтать над Каннутом: «Ах, что ты натворил? Ах он тебя убьет!».

«Не те люди! «Мусчины» конкретные, прошедшие не один десяток схваток. А то и — не одну сотню боев за свою жизнь!».

— Полный доспех на Каннута соберешь? — спросил Бруно у приятеля.

— Нет! — покачал головой тот, — Не будет полного доспеха. По размеру не подберу! Кираса, наплечники, наручи… Бедра, голень. Но все в разнобой, некомплектное. Шлем?

— Армет? — задумался Бруно.

Каннут влез:

— Лучше салад! Он мне больше нравится!

— Нра-а-а-вится ему! — снова разозлился Седрик, но быстро «стух», — Ладно, салад! Тогда нужен бугивер и горжет. Ох-хо-хо…

— Габор! — повернулся Бруно к «вышибале», — Как ты оцениваешь парня? Меч и щит?

Габор задумался, качнул головой:

— Нет. Рано ему еще, нет у меня уверенности…

Снова влез Кан:

— Полэкс! Что тут думать?!

Старшие задумались, потом Седрик почесал затылок:

— Будет довольно неожиданно!

Потом наставники пояснили парню, что полэкс в поединках используется нечасто — все же это больше боевое оружие. Ну, или турнирное!

— Филип! Что скажешь? Как парень с полэксом? — уставился на мага Бруно.

— Слабовато еще. Но… все же получше, чем щит и меч, или щит и топор! — кивнул Филип, — Только если не затягивать! Вот если бы на ножах… На ножах он уже вполне хорош!

— Да что о том говорить?! Что, этот шевалье согласиться, как какой-то босяк из трущоб Луки на ножах драться? — снова заворчал Седрик.

— А он что выберет? — спросил у опытных товарищей Каннут.

— Да демоны его знает… Щит и меч, скорее всего, — протянул старик.

— У благородных сейчас в поединках принято драться на мечах и дагах! — подсказал Филип.

— Меч и дага, говоришь? — задумался Бруно, — Спорно. Против одоспешенного воина? Только на укол работать?

— Может он мастер? — почесал затылок Седрик, — Прибьет утром одного малолетнего идиота…

— Ну, ты это брось! — хмыкнул Бруно, — Как Валары решат. Бывает, что и новичок против опытного воина победителем выходит!

— Да, бывает! — согласился Седрик, — Только очень редко, случайно, если только! Топай, спи, отрыжка Севера! Утром пораньше тебя подниму, доспехи подберем. Эти-то…

Седрик мотнул головой, указывая на второй этаж:

— Эти-то рано не поднимутся. Непривычные они, рано подниматься!

— Хорошо! — кивнул Каннут, — Только в мыльню заскочу, всю задницу себе вином да объедками вымазал.

— Одежду девкам отдай, постирают! — напутствовал его Бруно.

— Ага… В чистой и похоронят! — ехидно добавил Седрик.

— Да что ты, старый, заладил?! — возмутился хозяин таверны, — Каркаешь, как старая ворона: убьют, похоронят… Совсем из ума выжил?

Но помыться в мыльне ему было не суждено: как оказалось, ее оккупировали прекрасные эльфийки!

«Х-м-м… Вот бы… Да нет! Куда там?! Там меня сразу и пошинкуют в винегрет — такое кощунство!».

Но выход подсказала Дэбра, возившаяся на кухне:

— Ты в баню во дворе иди! Йорг с Гривсом ее с утра топили, вода еще не совсем, должно быть, остыла!

Чтобы не слушать причитания толстухи по поводу его ранней смерти, которая непременно случится поутру, он скользнул во внутренний двор таверны. В бане было темно, и Каннут, чертыхаясь, попытался на ощупь найти огрызок свечи, что здесь обычно использовался.

— Подожди… Давай я найду! — послышался негромкий голос сзади, заставив парня чуть не подпрыгнуть от неожиданности.

«Вита? О как? Чего это она так?».

При тусклом свете свечи девушка казалась еще более красивой и даже загадочной.

— Снимай одежду, я ее постираю потом, когда помоешься! — предложила она, стараясь не встречаться с парнем взглядом.

— А мне… поможешь помыться? — спросил он хрипловато.

Витка хмыкнула, но из бани не вышла, поглядывая, как он второпях стягивает с себя одежду. Как и не сопротивлялась его наглым поползновениям.

— Подожди… дай я тебя помою, сам же просил! — шепнула девушка, когда он начал стягивать с нее юбку.

— Потом… потом помоешь!

Когда они уже лежали в кровати у него в комнате, Каннут, чуть отдышавшись, спросил:

— Значит, твоя обида прошла?

Витка, уткнувшись ему в подмышку, хмыкнула:

— Вот зарежет тебя завтра этот недомерок… А я и не попробовала бы, как это с тобой.

«Ну-у-у… началось! Хотя… плакать она вроде бы не собирается. Это значит что? Нежные чувства прошли? И это — хорошо!».

— А если я его? — чмокнул он девушку в плечо.

— Ну, если ты его… То… Можно будет и продолжить познавать друг друга.

Кан приподнялся с кровати, протянув руку, взял со стола кружку с так полюбившимся ему иберийским, сделал пару глотков.

— Дай и мне тоже…, - в полутьме комнаты смуглая рука девушки казалась почти черной.

— А девчонкам сегодня подработка накрылась, значит? — погладил он Виту по бедру.

— С чего бы это? — удивилась та, — Как в зале убрались, так по комнатам к Черным и разбежались. А твоя Анджи… она вообще к этому капитану подалась!

«А голосок-то такой, мстительный!».

— А с чего это она моя? — усмехнулся парень.

— Ну… и правда. А еще она к гному часто бегает! — продолжала «мстить» девчонка, — И с Бруно иногда спит!

— Вит… я же ей не муж, зачем ты мне все это рассказываешь?

Вита вздохнула:

— Не знаю… И вообще, ты когда с Агнесс переспал… Мы так с нею поругались! А ты — кобель! Уже со всеми переспать успел! Даже с этими дылдами орчанками! И даже с сестрой своей умудрился!

Эмоции девушки явно шли в гору!

— Не со всеми! — покачал головой Каннут.

— Что — не со всеми? — не поняла та.

— Не со всеми еще переспал! С Миленой и Кристой еще не успел. И с этой… новенькой — тоже!

— Ах ты ж…

«Когда девушка злится, она подчас в сексе становиться слаще!».

Седрик растолкал его, когда было еще совсем темно:

— Дурень! Как есть дурень. Нет бы выспаться хорошо, а он — снова с девкой прокувыркался всю ночь! — проскрипел старик, — Пошли! Доспех тебе подберем…

Разрывая рот зевком, потянувшись всем телом, Каннут возразил:

— Ага… выспаться! Вот пропорет меня этот недомерок… тогда и отосплюсь! А пока — бери от жизни все прелести…

Парень покосился на спящую, раскинувшуюся по постели девчонку:

— Ну прелесть же, а? Седрик, согласись!

— Э-хе-хе… Пошли! — старик вышел в коридор, а когда парень догнал его у лестницы, проворчал:

— Оно-то вроде и правильно. Только вот давно это было, когда я мог всю ночь перед боем с маркитанткой проваляться…

Стоявший возле крыльца Каннут зябко поежился:

«Осень все ближе, блин! Вроде днем еще вполне жарко, а по ночам и вот так утром — пробирает! И это я еще весь навьюченный, как та лошадь. А если бы не рубаха со штанами, стеганный поддоспешник, кольчуга поверх него, а на ней — кираса, трясся бы сейчас как та собачонка! Хотя… кираса как раз таки — холодная как лед!».

Он был готов полностью. Разве что салад пока был не застегнут и задвинут на затылок. Парень с равнодушием смотрел, как подтягиваются во двор Черные, как выходят и косятся на него пришлые рыцари. Противника его еще не было, и Каннут, зевнув, подумал:

«Вот на кой хрен старик меня выгнал в такую рань? Мы бы с Виткой еще могли подход, а то и два проделать!».

Засуетились Черные, а Гривс, Клеменса и Габор притащили из-за угла сколоченный из досок небольшой помост, на который девчонки сразу же кинули ковер, и установили самый роскошный стул, что нашелся на постоялом дворе.

«Ишь ты! А для кого это такой трон? Ага… красавицы эльфийки!».

С интересом Каннут наблюдал, как одна из эльфиек, с высоко поднятой головой, приняв знаки уважения от Черных и «белых», грациозно села на предназначенное ей место. Вторая, накинув на плечи госпоже плащ, заняла место чуть позади стула по правую руку. Эльфы-мужчины встали чуть дальше.

— Каннут! — шепнул ему подошедший сзади Филип, — Возьми!

Парень протянул взад себя руку, и ему в ладонь упал небольшой липкий шарик.

— Это та смесь, которую ты тогда курил. Я смешал ее с медом, чтобы не так противно было глотать.

— Х-м-м… так ее же нужно курить?

Каннут вовсе не был против такого импровизированного «допинга». Он помнил, насколько обострилось в первый раз его восприятие и улучшилась реакция.

— Правильно, конечно же, курить. Но так тоже можно! Дольше будет действовать, но заметно слабее. Потом, правда, проблюешься. Не сразу — часа через три. Но ты еще доживи до этого…

Больше для мага, чем для себя, парень пробормотал:

— Вроде бы… нечестно так выходит…

— Ха! Нечестно? Думаешь, твой противник будет честен? Да он после вчерашнего возлияния, а тем паче — после удара башкой, сегодня бы вовсе не встал. Все-таки стряс ты ему «бестолковку» вполне серьезно. Точно тебе говорю — без эликсиров не обошлось!

Поднеся руку ко рту, Каннут незаметно слизнул шарик «допинга» с ладони, почувствовав его терпкий и довольно неприятный вкус.

— А вот и шевалье пожаловал! — шепнул ему маг.

Плюжон выглядел не очень — бледный и синеватые круги под глазами. Но бодрится и глазами в сторону парня посверкивает! На противнике был полный латный доспех…

«Иди ты! Даже сабатоны напялил!».

В руке враг держал шлем-барбют. Оружия ни у шевалье, ни у Каннута при себе не было.

«Положено так! Оружие поединщикам подают ассистенты!» — объяснили ему.

Пользуясь отпущенным временем, Филип продолжил нашептывать Каннуту последние наставления:

— Рубящих ударов тебе опасаться будет незачем. Меч у него легкий, удар таким мечом можешь брать даже на наручи. Резаных ран тебе тоже не стоит опасаться: латы, а под ними кольчуга, не позволят сильно порезать. Так что… имей в виду — удары можешь принимать на себя, если вскользь. Вот колющий удар — это уже опасно! Ускользай в сторону, отводи удары древком. Помни: твое преимущество именно древковое оружие и твоя дурацкая правосторонняя стойка!

«Ага! Не нравится вам моя стойка? А я еще в детстве, когда с пацанами в хоккей в «коробке» играли, понял, что это довольно редкое явление — правосторонняя стойка. Когда крюк пера клюшки находится справа от тела игрока. Но ведь и клюшек с таким пером не враз было найти и купить!».

— Подумай: может тебе начать с нижней, оборонительной стойки? Вымотай его! Ни один эликсир не будет действовать долго. Он поплывет, точно поплывет! Чем активнее двигаешься, тем быстрее кончается действия снадобья. А там у него голова начнет болеть и кружиться, и шатать его будет. Координация движений опять же…

«Филип мне сейчас напоминает тренера боксера. Те тоже все время что-то нашептывают бойцам, склонившись к канатам. Интересно — капу подаст или нет?».

Наконец, на крыльцо вышли маркиз и Бергфельд. Осмотревшись, капитан вышел чуть вперед и начал:

— Прекрасная госпожа…

Тут все дружно поклонились эльфийкам. Белые — куртуазно-галантно, глубоко и с чувством, выдав еще и фортели руками; Черные — попроще, приложив правые руки к груди и отставив левые ноги назад. А Каннут? А Каннут — как вышло! Чуть наклонил голову и прикрыл рукой глаза. Но сквозь немного расставленные пальцы все же «засек» как удивленно приподнялась бровь старшей эльфийки.

— Что значит твой жест, юноша? — по мановению руки госпожи, задала вопрос вторая.

— Я ослеплен вашей красотой, госпожа! А сердце сладко замирает, не в силах биться в вашем присутствии. И дыхание сбивается. Только и всего…

Вопрошающая чуть наклонилась к подруге, и эльфийки пошептались меж собой, а парень готов был поклясться, что их губы тронули улыбки. Их соплеменники же заметно нахмурились.

«Ага! Кто там у нас такое придумал? Дрейк, вроде бы?».

Рыцари зашушукались: Черные поглядывали на Кана с удивлением; а «белые» — с раздражением и досадой, перешептываясь между собой.

«Этак я еще законодателем куртуазной моды стану!».

Немного раздраженный задержкой, Бергфельд покосился на Каннута, откашлялся и продолжил:

— Прекрасная госпожа! Разрешите мне в это прекрасное утро выразить слова восхищения…

«Бла-бла-бла! Это уже «вдогон», это уже — не считается! Я здесь первым проявил галантность, причем галантность не привычную и даже обыденную, а — новеллу! А бедра у нее шикарные! Ох, как бы я залез между этими бедрами!».

Каннут уже не стесняясь пожирал глазами сидевшую эльфийку. Ну и правда — хули тут стесняться, если уже на поединок нарвался?! Да и вторая, пусть и немного попроще старшей… Но лишь — немного! Тоже хороша — вон она, как стоит в своих лосинах…

«Или как их там назвать?».

… отставив ножку. Красивую такую и длинную ножку!

«Х-м-м… а они, эльфийки эти — явно обескуражены! Даже сквозь их маски Снежных Королев виден интерес к такому необычному и наглому — мне!».

Потом Бергфельд после несколько тяжеловатого блока заученных комплиментов, наконец дошел до сути: первым дерется Каннут и вызвавший его шевалье де Плюжон. Бруно и вон тот усатенький — выступают вторым номером.

— Меч и дага! — послышалось Каннуту от противника.

«Так… что-то эти бедра и чуть сзади стоящие ножки меня в гипноз бросили! Ага…».

— Полэкс! — кивнул он на вопрос Бергфельда.

И опять он смог удивить! Рыцари зашушукались, совещаясь. И даже эльфийки опять зашептались!

— Полэкс? Я правильно понял? — приподняв бровь, переспросил Бергфельд.

— Именно, господин капитан! — наклонил голову Кан.

Капитан пошевелил усами в раздумьях, но все же кивнул:

— Это необычно, но не нарушает правил поединков! Итак…

«Дзанг!» — боевой частью полэкса Каннут смог отбить очередной удар мечом.

«Бам!» — древко оружия ударило по латной перчатке шевалье, отводя удар дагой.

«Если бы не Филип и его дрянь, наколол бы меня этот недомерок на свои железки уже раз пяток!».

Каннут чувствовал, как по ноге сочится кровь из раны на левом бедре. И в правом сапоге, кажется, уже хлюпает от небольшой раны чуть ниже правого колена. Плюжон был быстр, он был чертовски быстр! И даже пара ударов, что Кан сумел провести топором, лишь скользнули по шлему противника и отскочили от наплечника, не причинив шевалье видимого вреда. А от уколов он попросту отворачивался, позволяя наконечнику полэкса соскальзывать с кирасы! Зелье мага помогало парню увидеть начинавшиеся удары, но реакции все же не хватало, чтобы поспорить с куда более умелым бойцом. Оставалось лишь ждать, надеясь на скорое окончание действия эликсира, и отбивать такие быстрые, молниеносные удары. Враг был вовсе не дурак и понимал, что рубить его легким мечом смысла нет, а потому…

«С-с-сука! Мушкетер хренов! Опять достал чуть-чуть левую руку. И как он умудрился угадать именно с внутренней стороны, там, где кончается наплечник?».

Пот заливал глаза, хотя, казалось бы — сколько они бьются? Минуту? Две?

«Ага! Что-то он замедлился! А вот сейчас вроде бы качнулся? Э-э-э, нет, дружок, такой удар не пройдет!».

Дождавшись своего часа, Каннут, отбив очередной укол, который был уже ощутимо медленнее предыдущих, картинно развернулся вокруг себя и…

«Дзанг!» — боевой молот на одной из сторон полэкса смачно впечатался в боковую поверхность шлема противника. Шевалье заметно повело в сторону. Каннут не преминул зацепить колено врага подтоком.

«Дурень! Нужно было не пытаться ронять его, а второй раз ошарашить по башке!».

«Бзынь!» — и дага отлетела в сторону, чудом не задев кого-то из Черных.

«Н-н-н-а, сука! Заебал ты меня уже!» — и вновь молот врезается в шлем Плюжона, отчего того ощутимо закачало.

«Ха! Х-ха!» — острие находит щель между латной юбкой и гульфиком. Каннуту даже послышалось, как про себя застонали зрители.

«А чего? Не хрен такому размножаться! Сейчас я тебя еще разок…».

Наконец, шевалье завалился на спину, откинул руку с мечом в сторону.

«Тяжко он упал, вряд ли поднимется. Ну да и мы ждать не будем!».

Подскочив к упавшему, наступив тому на вооруженную руку, Каннут перехватил полэкс обратным хватом и с хаканьем опустил острие прямо в прорезь шлема.

«Вот так-то, блядь!».

Замер, потом поднял голову, словно прислушиваясь, как подрагивает древко от конвульсий врага, левой рукой сбросив чуть ослабший ремень шлема, скинул его с головы. Повел взглядом по стоявшим вокруг, нашел красавицу эльфийку, сидевшую с широко раскрытыми глазами, улыбнулся. Рывком выдернул острие, перевернул его, обильно смоченное кровью, приблизил к лицу и принюхался, продолжая улыбаться… А потом широко лизнул, покатал во рту, как хорошее вино… сплюнул.

Повернувшись к галлам, оскалился и хрипло протянул:

— Мне говорили, что кровь галлов вкусна. Вранье! Иберийское лучше!

Вздев руки с полэксом вверх в небо, зарычал:

— Тебе, Отец Битв! — и захохотал, видя ошеломление и возмущение на лицах рыцарей Лютеции.

Потом закрыл глаза, постоял пару секунд, повернулся к эльфийкам, и опустившись на колено, произнес:

— Моя победа принадлежит Вам, Госпожа!

«А ведь меня сейчас вполне могут порубить на шашлык! Вот это я выступил — на все сто! Идиот! Чего это меня так понесло? Или… не меня, а — этого пацана, в котором я сейчас нахожусь?».

Снова наклонилась младшая эльфийка, выпрямилась:

— Подойди к госпоже, воин!

«Ну, раз зовут — надо идти!».

Каннут воткнул полэкс подтоком в утоптанную землю двора, заметно прихрамывая, хоть и стараясь скрыть это, подошел к эльфийкам и опустился на одно колено. Поднял голову, посмотрел на сидящую перед ним.

«Ох и красотка! А ведь ей лет уже немало, вблизи это все-таки заметно. Но — хороша! Эх, раком бы ее… и…».

И эти бедра еще совсем рядом — только руку протяни! Не соображая отчетливо, что он делает, Каннут наклонил голову, чуть подался вперед и поцеловал туго обтянутое тканью колено!

Сверху послышался мелодичный смех, а потом:

— Поднимись, воин!

Когда он выпрямился, она встала тоже. Роста они были практически одного, и лицо красавицы было совсем рядом.

— Скажи мне, юноша… Ты ведь — нордлинг? — и впилась в него взглядом, улыбаясь при этом.

— Не смею врать такой красоте, госпожа. Да, я нордлинг! А ты… ты — самая красивая из всех созданий на Айке. Сам Эру Иллуватар мог бы гордиться своим творением, такой дщерью своего народа…

Послышался громкий ропот стоявших позади эльфов.

«Не нравятся вам нордлинги, ушастые?».

Но эльфийка подняла руку, чуть пошевелила пальцами, и ропот стих. Мало того! Эльфы отступили на несколько шагов назад.

— Мальчик! А знаешь ли ты, что я из младшего рода? — улыбаясь, негромко спросила она.

— Мне говорили. Но мне плевать! Наверное, в младшем роду и кровь моложе, не так ли? А молодая кровь — это всегда красота молодости! И я сейчас вижу именно красавицу, а не представительницу того или иного эльфийского Дома.

«А глаза у нее — зеленые! Прямо омут какой-то!».

— Опустись на колено, юноша! — потребовала эльфийка.

Кан снова опустился, как было сказано, и наклонил голову.

«Фу-у-у-х… так даже легче, а то ноги что-то трястись начали. Кровушки-то с меня видно немало натекло!».

Сверху что-то отрывисто потребовала на своем языке красавица. Каннут только и разобрал:

«Скхаш-ш-ш!» — «ишь ты, как змея зашипела!».

Недовольно что-то пропел один из эльфов.

— Скхаш-ш-ш…, - резко ответила красавица и еще что-то снова на эльфийском требовательно.

Когда Кан увидел на своем плече лезвие узкого эльфийского меча, то даже не удивился. Мелькнула мысль:

«Она мне решила голову срубить, что ли? А получится? Я ведь в доспехе и кольчужный капюшон на плечах!».

Эльфийка что-то запела коротко, а потом перешла на общий:

— Встань, рыцарь! Встань и прими мой поцелуй!

«Поцелуй? Х-м-м… поцелуй — это мне нравится! С такой-то… я целоваться всегда готов!».

Губы ее были прохладны и приятны.

«Только что это за поцелуй такой?! Секунда и все!».

Голова изрядно кружилась, но на губах застыла дурацкая довольная улыбка.

«М-да… мне тут двенадцать, а я уже с эльфийками целуюсь! Кто может таким похвастать? Завидуете? Вот то-то же, бля!».

— Капитан! — позвала эльфийка Бергфельда, — Помогите рыцарю, он потерял много крови!

«Это — про меня, что ли? Х-м-м… ну… я бы все-таки попробовал что-нибудь показать ей в койке. Наверное…».