Каннут, отродье Севера.

Глава 22

Каннут сидел в углу зала и не торопясь попивал пиво. Сегодняшний день опять прошел в суматохе занятий, но выпал срок магу чуть подлечить его, а потому чувствовал он себя не в пример живее, чем обычно. Вот и сидел, потягивая ячменный напиток, раздумывая: то ли дождаться, пока очередной небольшой караван утихомирится и отойдет ко сну и сходить понежиться в большой бочке горячей воды, заменяющей здесь ванну в мыльне, или же… все-таки затащить Агнесс к себе в комнату. Девчонка вроде бы уже совсем успокоилась и перестала убегать от него, и они даже пару раз потискались в темноте лестницы на мансардный этаж.

«Не… наверное, все-таки в мыльню. Хоть и обмылся в бочке с водой после занятий, но это же не сравнится с настоящей помывкой! А таскать воду в бочку из прачечной — так-то труд во благо себя, чего ж не поработать? Или дать бабам пяток-другой медяков, и они сами натаскают воды?».

Бруно нанял еще пару женщин в Лощине, чтобы было кому стирать белье и одежду караванщиков. Хоть нечасто, но такие заказы все же были, не все купцы и охранники были грязнулями, а прочие девчонки и со своей-то работой еле справлялись. Эти две женщины и постельное белье из комнат постояльцев стирали. Был у Бруно все-таки пунктик, и его постоялый двор — не грязная и вонючая ночлежка в Луке! И белье менялось сразу после отбытия очередного постояльца.

Про грязные ночлежки Луки — это были слова не Каннута, а самого Бруно, который в очередной раз проводил «политинформацию» персоналу, взращивая, как сказали бы в реальности Плехова, клиентоцентричность. Или — клиентоориентированность? В чем разница и есть ли она вообще, Плехов не знал.

Караван, который возвращался из Степи, был небольшой, но опытный. Видно, что люди уже давно работают вместе, а потому особой суматохи на постоялом дворе не было. Купцы, охранники, возчики и грузчики знали, что кому делать, и работали слаженно. Сейчас часть из них еще сидела в зале, поужинав, но продолжая попивать кто пиво, а кто и вино. Разговаривали люди негромко, вели себя прилично. Все бы так!

Бруно недолго поговорил со старшими и подсел к столу Кана. На его молчаливый вопрос ответил:

— Зейнал — купец старый, опытный. Он одним из первых побывал в стойбище у Инглара и договорился о поставках кож заранее. Ещевезет вяленое мясо, шерсть и прочее — по мелочи. Своего не упустит!

— А что говорят про орков?

Бруно пожал плечами:

— А что — про орков? С одной стороны, они удивлены такой торговой активностью не ко времени, с другой стороны — купцы сами к ним едут и везут звонкую монету. Кто же этим будет недоволен?

— А ярмарка-то осенью будет, или оркам нечем будет торговать? — Каннуту было интересно посмотреть на данное мероприятие, и не хотелось бы, чтобы оно сорвалось.

— Да вроде бы будет. Зейнал говорит, что орки все же собираются приехать…

— А имя — Зейнал, оно же не латинское и не элльское, да?

— Правильно. Он, Зейнал этот, вообще родом из Шарраха. У них там как-то сумятица была, многие в то время к нам перебирались. Вот и его родители в Луке оказались…

— Получается, что в Шаррахе тоже бывает всякое? — продолжал расспросы парень.

Бруно пожал плечами:

— Да где этого не бывает? Наверное, только там, где и людей вовсе нет. Лия! — неожиданно рявкнул толстяк, а когда женщина подошла, уже спокойно и доброжелательно попросил:

— Красавица! Принеси-ка мне пивка пару кувшинов и перекусить что-нибудь. День кончается, можно уж и отдохнуть!

Но не успела женщина принести заказанное, как дверь в таверну с грохотом распахнулась.

«Оп-ля-ля! Как говорили в каком-то старом фильме: «Вечер перестает быть томным!».

Подумав так, Каннут передвинул ближе под руку ножны с кинжалом. Хотя… какой кинжал против таких орясин?! Хоть парень раньше и не видел их, но сразу понял, что к ним заявились пресловутые орки. И кинжал тут вообще не к месту! Тут дубину бы подлиннее и потолще. Или меч Бруно!

В зал зашли шесть огромных орков. Хотя, может, это так от неожиданности показалось? Но орки и впрямь были — здоровенные! Ростом не менее пары метров, а шириной плеч…

«Как они еще в двери-то вошли? Им только боком там и проходить!».

И первым был самый здоровый из прибывших. Каннуту показалось, что был этот орчина чуть не под потолок зала. Хотя… меньше, конечно, но смотрелся он… отчетливо! Широкоплечий, и это мягко сказано, орк, выйдя на середину зала, осмотрелся, поворачиваясь по сторонам всем телом, по-волчьи, как будто у него шея вообще не работала, ощерился, обнажая немалые такие клыки, растущие из нижней челюсти, и пророкотал:

— Людиш-ш-ш-ки! Мелкие, но вкусные людиш-ш-ш-ки! Мягкое, сочное мясо! А-г-р-р-х…

«Фактурный… к-х-м-м… мусчина!».

Каннут облизнул вдруг пересохшие губы и чуть поерзал по лавке, примеряясь, как бы половчее сигануть из-за стола, потом — перекатом по проходу между столами, а там — к лестнице на второй этаж. У него в комнате, на выданной Седриком большой кабаньей шкуре, приколоченной к стене, были уже развешаны: обычный меч с круглым саксонским щитом, бастард и полэкс. Все это он выклянчил у старика, мотивируя тем, что «что каждый раз в оружейку мотаться?». А два арбалета — один средний, как у Филипа, а второй — маленький, одноручный, как игрушка, и так уже «прилипли» к его ручонкам», как выразился Седрик. И парень сейчас соображал, что хреново, если проволока тетивы была спущена и снята, что на одном, что на другом.

«А кинжал? А что — кинжал? Таким кинжалом — это только разозлить эту «дурь-машину». Как на паровоз с шилом прыгать!».

Присутствующие в зале люди, и так разговаривающие совсем негромко, притихли и смотрели на вновь прибывших со смешанными чувствами. С одной стороны — они совсем недавно с этими вот… торговали, а с другой стороны — хрен его знает, что у этих огромных макак на уме? И ведь оружия почти ни у кого нет — расслабились «люди-ш-ш-к-и»!

А вот у орков оружие было! Вон — у каждого на поясе, рукоятью вниз, прицеплены одноручные топоры. И топоры-то не маленькие, однако, на фоне габаритов владельцев смотрелись сейчас смешно, как детские игрушки. И мечи, с другой стороны, у каждого на поясе. А мечи-то… м-да… Или это у них за кинжалы идет?

Кожаная жилетка на первом, самом здоровом орке, от напора мышц разошлась на груди, а руки…

«Писец какой-то! Да тут Арни будет смотреться, как первоклашка на фоне хулигана, второгодника-восьмиклассника! Сколько там у Арни рука была? Писят два «сэмэ» вроде бы? Так тут… М-да… я в поясе тоньше буду!».

Зависшую и загустевшую тишину зала разорвали слова Бруно, сказанные совсем спокойным и даже скучающим голосом:

— Шутки у тебя, Таларик, как всегда — дурацкие!

Первый орчина снова ощерился, но уже с несколько другой миной спросил:

— И чего это — дурацкие? Нормальные шутки! Сейчас, я думаю, многим в этом зале нужно штаны менять.

Голос его был низким, рокочущим, но уже не казался совсем уж инфернальным. И на общем он говорил вполне чисто.

— А гдеэта толстая скотина, гдеэтот старый, пустой пивной бочонок, который назывался моим приятелем?! Где этот Бруно?! — снова усилил голос орк и даже для пущей картины пару раз бухнул кулачищами себя в грудь, вызвав звук самого большого в мире барабана.

— Да ты совсем ослеп, Таларик! Годы берут свое, да? — всетак же скучающе протянул Бруно, — И чего это я старый бочонок? Ты же меня старше лет на тридцать, если не на пятьдесят?

Орк совсем по-русски махнул рукой и обиженно протянул:

— Ни хрена ты не можешь правильно встретить гостя, Бруно! Нет чтобы подыграть мне, возопить, дескать — «Орки! К оружию, люди-братья! Не дадим захватить этот зал славной таверны! Не дадим опоганить оркам запасы пива в наших погребах!». Мы бы славно подрались, а потом сели бы пить пиво.

— Ага… а зал мне потом ремонтировать ты за свой счет будешь? Старая ты степная макака!

Орк поморщился и протянул:

— А вот про макаку — сейчас обидно было!

— Ничего, потерпишь! Не я же тебя первым обозвал толстой скотиной? — прихлебывая пиво, парировал Бруно.

Каннут с облегчением выдохнул — героическая смерть… а какая еще может быть смерть у попаданца? Героическая смерть откладывалась!

«И все-таки Бруно прав — дурацкие шутки у этого Таларика!».

Каннут обвел взглядом зал, хмыкнул про себя, увидел, как люди начали негромко переговариваться, отходя от шока по прибытии гостей.

«Как там переводил «Гоблин»? Вот и в воздухе чем-то запахло!».

— Ну так что — нам так и придется стоять посреди зала? И ты даже не нальешь старому другу маленькую кружечку пива? — развел руками громила-орк.

— Старому другу…, - Бруно потер рукой шею, — Этот старый друг мне однажды голову чуть не смахнул…

— Э-э-э… а кто мне дважды ливер протыкал своей «ковырялкой»? — возмутился орк.

— Старый друг. Маленькую кружечку пива? Тут, пожалуй, пиво ведрамипридется таскать! Маленькую кружечку ему, насмешит же…

Бруно продолжал ворчать, но было видно, что только для посторонних зрителей.

— Лия! — гаркнул Бруно и показал выглянувшей из кухни испуганной девушке на столы в другом углу зала, на «чистой» половине, — Накрой там! На всю компанию. У нас гости. И крикни кого-нибудь себе в помощь, носить тебе придется много. Йоргу скажи, пусть готовит как…

Бруно обвел взглядом прибывших, вздохнул:

— Да человек на двадцать пусть готовит, много не будет. А пока неси пива, заедки всякие, чего там у нас есть из готового…

Бруно направился к указанным столам, за ним последовал орк и «сопровождающие его лица».

А Каннут — завис! Разглядывая остальных орков, он не сразу понял, что двое из числа прибывших — женщины! Точнее — девушки, если можно так сказать о дамах под метр девяносто ростом и комплекцией… Да нет, с комплекцией у них, как раз-таки было все в порядке. Даже — очень в порядке! Эдакие валькирии с фигурами бодибилдерш. Но тут не было чрезмерно раскачанных плеч; рук, объемами с мужскую ногу. Орчихи… орки…

«Как они вообще называются? Орчанки? Наверное, так правильно!».

Так вот, орчанки были сложены по скульптурному правильно: плечи хоть и широкие, но вполне пропорциональны; узкие талии. А их попы, затянутые в черные кожаные штаны, были… м-да! Эти же штаны подчеркивали, что ноги у дам вполне стройные и правильной формы. А что несколько массивны, если сравнивать с обычными женскими — так пропорции, опять же! Да и спины были вообще не под стать спинам остальных орков. Черные же рубахи, то ли тоже кожаные, то ли какого-то плотного чуть отливающего материала, облегая их спины, явно давали понять разницу между орками-воинами и вот этими представительницами… к-х-м-м… слабого пола. Но вооружены эти двое… две валькирии были так же, как и остальные воины.

— Каннут! — окликнул его Бруно, — А ты чего там застыл? А-а-а… понятно! Это он, Таларик, уставился на задницы твоих спутниц! Представь себе — не успел подрасти, а уже от баб не оттянуть!

«Какой-то сомнительный комплимент мне Бруно сделал! Или нет?».

Слова хозяина таверны привлекли внимание к персоне парня. И если люди посмотрели на него, как на сумасшедшего, то орки и орчанки — с веселым недоумением. Один из орков даже что-то прорычал, веселое — судя по реакции остальных. Только орчанки ответили на это своим рыком, явно недовольным.

«Ну да! Реакции, в общем-то, как и у людей: если есть повод «подколоть» приятеля, то армейцы это непременно сделают. Причем в незамысловатой армейской манере! Почему армейской? Так, а кто они, эти орки? Ну не пастухи же? Видно, что воинское сословие: по замашкам видно, по пластике движений, вот по юмору этому — тоже видно! М-да… а девицы эти… все-таки — хороши! Какие они… к-х-м-м… а уж задницы у них — это что-то! И чего на меня люди так посмотрели, когда Бруно «пошутил»? Я бы лично — не отказался! Ух, какие орчанки!».

Бруно с Талариком уселись за один из столов, орки-мужчины расселись за следующим, а женщины заняли третий. Каннут посмотрел туда-сюда, решая, где бы ему было ловчее примоститься?

«Садиться с Бруно и Талариком явно не стоит. Бруно бы указал конкретное место, если бы хотел, чтобы я сел рядом. К этим мордоворотам садиться — это значит подвергаться постоянным подколкам. А оно мне надо? На хер этих головорезов! Значит, что? Правильно, будем развлекать прекрасных дам!».

— Милые дамы! Разрешите составить вам компанию? — чуть склонил голову Кан.

Девушки переглянулись, и одна из них кивнула. Так как они сели напротив друг друга, то Кан сел между ними, спиной к стене и лицом к входу.

«И все-таки они — хороши! И чего их боятся другие люди? Если только из-за размеров? Здесь-то большинство мужиков куда меньше меня теперешнего, а уж по сравнению с орками — вообще недомерки. Комплексуют мужички, не? А я не комплексую! Мне они нравятся!».

Каннут, забыв о нормах приличия, принялся вовсю разглядывать соседок.

«С чего бы это орков еще называют зелеными? Никакого зеленого цвета в их коже и близко не просматривается! Загорелые они, это да. Ещенемного сероватые, но это же может просто от пыли дорог, или нет? В мыльню бы их сводить, да после помывки посмотреть, какими они будут!».

Черты лица — да, далеки от утонченных и несколько грубоваты. Правильный овал лица немного портился прямым, чуть большеватым носом; глаза самую малость раскосые, но очень выразительные. Губы. Губы были хороши — в меру полные, притягательные. Каннут, даже не выдержав, облизнулся — до чего хороши были губы! Темные, но не совсем уж черные волосы у красоток были заплетены во множество тугих косичек и собраны в хвост на затылке. Все это в целом создавало несколько диковатую, но — красоту.

Парню были видны обе девушки сбоку, и он смог в полной мере оценить их широкие бедра, полные, длинные ноги, обтянутые кожей штанов.

«А вот никакого намека на животик! Даже не видно! Талия такая… не астенично тонкая, а выразительная, как у профессиональных спортсменок. Груди… м-да… груди тоже — очень даже! В плепорцию я бы сказал. Размер… х-м-м… да не меньше тройки! Но на таком теле они вовсе не смотрятся большими, даже несколько маловаты для такого роскошного тела!».

Все это время девушки сидели молча, лишь переглядывались между собой.

— Смотри, слюной не захлебнись! — подала голос одна из них, та, что «отрыкивалась» от шутки соплеменника.

Вторая, чуть наклонив голову, смотрела на него с интересом.

Каннут даже немного смутился:

— А что, так заметно?

— А как будто нет?! — засмеялась разговорчивая.

«И этот смех — грудной, низкий… Аж мурашки по телу! Бля… я ее хочу!».

Вторая тоже усмехнулась и что-то сказала разговорчивой, после чего они рассмеялись уже обе. Но все же первая вежливость проявила, пояснив:

— Моя подруга назвала тебя бычком. Так, у нас в степи называют… у вас это — бабник, или… кобель, вот! Но еще не бык-производитель, только растешь, поэтому — бычок! — и девушки снова заулыбались.

Плюнув про себя, Кан решил и сам проявить вежливость:

— А как зовут прекрасных дочерей Степи? Я Каннут…

Девушки опять переглянулись, и первая ответила:

— Меня зовут Волин, а подругу — Маива. Она хорошо понимает общий, но разговаривает плохо. Поэтому — стесняется!

Маива несколько недовольно что-то рыкнула подруге, на что та отмахнулась.

— Что будут пить, прекрасные дамы? — проявил куртуазность Каннут, на что девушки снова рассмеялись.

Волин с улыбкой предложила:

— Прекрати расстилаться мелким демоном! Мы не ваши аристо, уж наслышаны о ваших нравах в городах. И уж тем более — не эти задаваки-эльфийки. Так что… Будь проще, Каннут! А пить? Давай для начала попробуем вашего пива. Таларик говорил, что оно у вас очень неплохое.

И опять этот весельчак-орк что-то прорычал в сторону девушек.

— Этоон сказал, чтобы мы не задавили тебя ночью, если осмелимся разделить с тобой ложе! — чуть гортанным и низким голосом негромко сказала Маива, показывая тем самым, что стеснение — это не про нее, и что говорить на общем она все же умеет. Только акцент был… довольно сильный, мягко говоря.

— А еще… лягушонком тебя назвал! — кивнула Волин.

Маива снова что-то негромко пророкотала и прыснула, совсем как человеческая девчонка.

— Извините, красавицы, но я не знаю орочьего языка и обычаев. А лягушонок — это очень обидно или нет? Я к тому, что мне уже пора бросать вызов этому насмешнику или еще рано?

Девушки переглянулись и засмеялись. Маива покачала головой:

— Нет, у нас это не обидно! Это просто шутливое название возраста, когда орки перестают быть детьми, но и до мужчин ещене доросли.

— Юноши? — переспросил Кан.

Девушка засмеялась и, чуть раздвинув большой и указательный пальцы, показала:

— Совсем маленькие юноши!

Кан чуть вздохнул: «Похоже, как партнера для постельных утех меня не воспринимают!».

Тут снова вмешался орк-весельчак, что-то негромко пророкотав приятелям, покосился на девушек и показал скрюченный мизинец.

«Еще и ржет, зараза!».

Хохот подхватили и его приятели. Обе девушки явственно разозлились, даже зубки показали!

«Х-м-м… и никаких клыков у них вовсе нет! Нормальные такие зубки, белые, ровные и красивые!».

Что-то негромко рявкнул Таларик, и весельчаки заткнулись, как обрезало. В общем-то, что сказал и тем более показал орк, было понятно! Каннут вздохнул и, обращаясь к девушкам, довольно громко, чтобы услышали и насмешники, произнес:

— Вот потому-то очень немногие из орков доживают до собственных клыков!

Судя по косому, злому взгляду «весельчака», Каннут был понят прекрасно. А девушки, развеселившись, согласились:

— Большие мускулы у мужчин — вовсе не признак большого ума!

Каннут меж тем не забывал поглядывать по сторонам. Лия выставляла на стол старшим многочисленные кувшины с пивом и тарелки с закусками. Таларик с удовольствием оглядел женщину и спросил Бруно:

— Я посмотрю, ты новой красавицей обзавелся? Да еще и такая редкость — светлые волосы! А где же моя любимая Анджи?

«Во как! А Анджи, значит, по самым верхам работает?».

— Анджи у нас, уважаемый Таларик, заделалась землевладелицей. Сейчас решает вопросы по обустройству своего хутора! — ответил Бруно.

— Вот как?! И ты отпустил на вольные хлеба самую красивую девушку своего заведения? — удивился орк.

— Да с чего бы ради? Решит вопросы и вернется сюда! — отмахнулся хозяин.

— Ага! Ты передай ей, что осенью на ярмарку я обязательно приеду. Пусть ждет! А пока…, - орк по-хозяйски беспардонно сгреб за бедра пискнувшую Лию, — Ну что, красавица, составишь мне сегодня компанию? А то что-то стар я становлюсь, бессонница мучает…

Несмотря на то, что Каннута несколько покоробила бесцеремонность орка, парень сдержался.

«М-да… а что, в принципе, такого сказал орк? И про Анджи я многое уже знаю, да и Лия знала, куда шла работать!».

И парень отвернулся к собеседницам. А в зале прибавилось девушек: Милена и Криста вовсю таскали подносы к столу троих орков, успевая весело перебрасываться с ними какими-то двусмысленными шутками.

«Интересно! Эти девушки — они же горничные, а не подавальщицы. А где Агнесс и Вита?».

Об этом он и спросил у пробегавшей мимо Кристы. Та коротко ответила:

— Так заняты они! Старший охранник каравана и приказчик ангажировали. А им еще и рано утром вставать, чтобы завтрак постояльцам подать!

«Ну вот! А я еще раздумывал — затащить Агни в койку или мыться идти? Тут уже и без меня есть кому ее затаскивать! Тьфу ты, блин! А Витка и Агнесс еще и какие-то «обидки» выкатывали. Как дети, чес-слово!».

И все же Каннут не смог до конца подавить в себе неприязненное отношение к промыслу девушек в таверне, коробило его что-то.

«Зато теперь — уже я могу выкатывать им претензии! Пусть побудут в моей шкуре. Ишь, собственницы нашлись!».

Орчанки попробовали пива, им понравилось. Ели девушки… к-х-м-м… с аппетитом. Большому телу нужно много пищи для энергии, не иначе! Потом, когда немного насытились, они согласились попробовать вина.

— У нас в Степи оно бывает, но нечасто — далеко везти! — пояснила Волин, — Поэтому почти все уходит в дом вождя племени. Редко, когда удается попробовать глоток-другой.

Кан косился на то, как вовсю увиваются вокруг молодых орков горничные. Пробегавшая мимо парня Криста задорно подмигнула ему.

— Вам троих не много будет? — ехидно спросил парень.

— Ай, не впервой! — отмахнулась весело та, а потом, чуть задержавшись, наклонилась к Каннуту и сказала:

— Орки — они мужчины щедрые! Да и ты, Кан, смотрю, сразу к двум подсел?! Смотри… а ну как не сдюжишь?

«Эточто же — она решила, чтоя орчанок за деньги ублажать готов?» — возмутился Каннут, но ничего сказать девушке не успел — та упорхнула на кухню за очередной порцией угощения.

В зале уже не оставалось никого из людей, а за столиком орков веселье набирало обороты.

«Пойду-ка я спать, пожалуй! Только как вот смыться, чтобы орчанки не обиделись?».

Но смыться Кану не удалось, Волин спросила его негромко:

— Я тут в таверне первый раз. Раньше, когда мы приезжали, я всегда в шатре оставалась, а Маива вообще впервые из Степи выбралась… Не подскажешь — у вас здесь мыльня или баня есть?

— Есть, как не быть! Хотите обмыться с дороги? Пойдемте, я провожу! — воодушевился парень.

«А ну как все получится?».

— А вещи, куда можно бросить? — спросила уже Маива, — Что-то Таларик ничего нам про ночлег не сказал.

Таларик в это время был полностью поглощен беседой с Бруно, не забывая, впрочем, поглаживать по бедру присевшую рядом Лию. Судя по зарумянившимся щечкам девушки, она освоилась, и страх прошел.

«Либо винца уже ей налили!».

— А ко мне в комнату! — тряхнул головой парень.

Волин приподняла удивленно бровь:

— А ты и правда нахал, Канни!