Каннут, отродье Севера.

Глава 37

Через пару недель после окончания ярмарки начались дожди. Сначала неназойливые, больше похожие на кратковременные, солнечные, в реальности называемые грибными. Обитатели постоялого двора дружно и с желанием принялись за сбор грибов. Здесь их тоже знали и любили. Плехов в этих местных дарах природы не разбирался, а потому больше надеялся на знания и опыт местных жителей. Но принимал самое деятельное участие!

Грибов было много и разных. Из знакомых сновидцу попадались лишь рыжики и похожие на боровики грибы, здесь произраставшие в дубравах. Но компания по «тихой» охоте как началась, так и закончилась: грибов было много, а лишние — куда их девать?

Потом изрядно повозились с обработкой собранного урожая. Грибы сушили и мариновали в почти промышленных масштабах. Но и эта суматоха довольно быстро закончилась.

Погода портилась все чаще, и дожди становились более длительными и назойливыми. Дороги изрядно «расквасило» и проезжих гостей практически не стало. Все чаще Плехов ловил себя на мысли, что вот такое будет еще три, а то и четыре месяца, и, кривясь, гнал от себя мысли: «Ну скукота же наступает!».

Чтобы отогнать наступавшую хандру, он загнал себя в жесткие рамки занятий: физкультура, занятия с оружием, учеба у мага.

Как признал «милсдарь маг», смесь, которую ему презентовала Маива, была не в пример лучше той, что подсунули в свое время Филипу. Чем она отличалась, Каннут понять не смог: то ли более чистая, то ли ингредиенты немного отличались, но состояние, в которое впадал парень после употребления снадобья, было несколько другое. Голова после курения оставалась чистой и ясной, никаких признаков головокружения не было вовсе, и транс, в который погружался обучаемый, был не в пример глубже, сильнее, но в то же время и прозрачнее, что ли. Подобрать должные эпитеты этому состоянию Каннут не мог.

Сам Филип, опробовавший смесь, ходил пару дней в задумчивости, но потом признался, что не сможет воспроизвести то, что туда намешала знахарка.

Благодаря этому «табачку», Кан лучше схватывал уроки фехтования, даваемые ему по-прежнему Габором и Филипом. Ошибок было все меньше, парень чище работал с оружием, меньше ошибался.

— Связки он крутит правильные, движения — четкие! — докладывал Габор Седрику, — Только вот в схватках… Не пойму — реакция у парня хорошая, действия противника понимает и реагирует правильно. А вот должной быстроты еще нет. Переходы от обороны к нападению заметные, какие-то растянутые, а потому чаще всего неудачные.

— Парень растет. Связки и сухожилия еще слабоваты! — предположил Филип.

Последний же затеял с Каннутом еще один вид учебы — освоение метательных ножей. Седрик был снова недоволен, не нравилось старику это оружие:

— Он должен стать воином, а не разбойником и убийцей! Ни к чему честным рыцарям эти железки!

— Седрик! В жизни всякое бывает, и лучше уж знать и уметь то, что может не пригодиться, чем в один не лучший момент оказаться побежденным из-за этого чистоплюйства! — парировал маг.

И вот метательные ножи, выкованные по заказу мага гномом, правда, из обычной стали — заморачиваться с гномьей не сочли необходимым — у Каннута шли очень неплохо. Настолько, что Филип стал заставлять его работать как правой, так и левой рукой, разными способами.

Габор еще посмеивался: Каннут помнил о своем опыте успешной атаки на опытного мечника и старался повторить его разными способами. В ход шли придуманные им рваные, неправильные связки, фальшивые отступления, якобы неловкие замахи и удары.

— Хитрит парень! Вернее, старается хитрить. Ловчить пробует, обманывать! — рассказывал Габор Седрику.

Старик снова был недоволен:

— Рано ему хитрить! Сначала бы просто освоил мечный бой. А хитрости все эти… Это уже потом, когда освоит элементарное!

Габор не согласился:

— Седрик! В строю мечников парню, скорее всего, не стоять, а вот головой в рыцарском мечном бою думать надо…

— Так, я и говорю — пусть сначала освоит элементарные приемы, а уж потом пробует всю эту высокую науку фехтования!

Каннут продолжал заниматься и постижением магии. Тут уж с него «не слазил» Филип:

— Неблагодарная ты скотина, Каннут! Я, чтобы только увидеть силы природы, потратил годы своей жизни! И потом еще столько лет учился взаимодействовать с ней, работать с ее потоками. А у тебя… Вот уж не понимаю — за какие заслуги твои или предков, Валары дали настолько хорошие способности. А ты носом крутишь!

Впадая в транс под воздействием орочьей смеси, парень через некоторое время обратил внимание, что эти плети «тумана» вовсе не неподвижные. Окружающее его марево все-таки двигалось! Медленно, почти незаметно, но «туман» плыл, растекался хлопьями, сгустками, выпускал неторопливые щупальца по каким-то своим соображениям — то туда, то сюда; закручивался петлями; поднимался слоями выше или ниже.

Когда он рассказал о своих наблюдениях магу, тот сначала пришел в изрядное возбуждение, а потом погрузился в мрачные раздумья.

— Не обращай на меня внимание, Кан. Это все из зависти! То есть, ты стал видеть магию в ее движении, а это — следующий этап обучения мага. Попробуй начать работать с нею…

— Х-м-м… а как это сделать? — задумался парень.

— Когда сидишь, созерцаешь, медленно подними руки на уровень плеч. Также медленно пошевели пальцами, попробуй ощутить эти волны. Не только смотреть на них, разглядывать, но и — ощутить! У меня это было сродни тому же туману: чуть осязаемые волны, прохладные и даже немного сырые. Отсюда и такое понятие — сырая магия. То есть недоучки, которые уже начали работать с силой, не плетут что-то хоть сколь-либо сложное, а работают с силами напрямую. Это… Это, конечно, ерунда, и, даже скажу тебе, — дрянь полная!

— Почему? — удивился парень.

— Потому что! Потому что многие решают остановиться на этом! Вроде бы силами овладел, а чего-то там более сложное — зачем? Так и остаются — недоучками и неумехами. Я не спорю, многие из таких недомагов, набравшись изрядного опыта, могут даже хорошего мага приложить сырой силой. Если он этого не ожидает, и при работе, при нападении вплотную! Но это крайне сложно и очень долго — набираться такого опыта! Освоившись в потоках силы, нормальный маг идет дальше: учиться плести ее, пропуская через себя, накапливая и взаимодействуя с ней.

Чтобы чем-то занять себя долгими вечерами, Плехов вспомнил, что в реальности были такие занятия, как настольные игры. Пока в таверне он видел только игру в кости, но та была сугубо на деньги. То есть, посидел с карандашом в руке, подумал, посчитал и «придумал» домино и карты.

Подобие шахмат здесь было, и Филип научил его играть. Только вот играть в шахматы можно только вдвоем, ну, пусть — в присутствие зрителей и болельщиков. Но неторопливая, умственная игра большинству обитателей таверны была неинтересна и скучна. Было и подобие шашек, только стол, а точнее — доска, была не на шестьдесят четыре клетки, а в два раза больше. Но, опять же! Это игра для двоих! Да и девчонок эти игры не привлекали.

По просьбе и по рисункам Плехова, Гривс с Габором настрогали плашек, отполировали их, разметили. Плехов объяснил правила игры, и, довольно быстро втянувшись, Бруно, Седрик, гном Гройн и Габор просиживали вечера за угловым столом зала. А уж какие эмоции выплескивались порой?!

«Очень похоже на наш двор в детстве! Там тоже мужики по вечерам засиживались до темноты, грохоча «костяшками» по столешнице, громко вскрикивая: «Рыба!» и хохоча при этом!".

Для карт был выбран кусок тонкой, но довольно твердой кожи. Филип, как оказалось, недурно рисовал, а Криста и Милена разукрасили карты яркими красками. Чем, каким составом маг покрыл разукрашенные кусочки кожи, Каннуту было неизвестно, да и неинтересно. Карты получились очень недурными!

«Подкидной дурак» старшее поколение обитателей таверны заинтересовал ненадолго, и они вернулись к доминошным «костям». А вот сам Кан, Филип и девчонки увлеклись игрой не на шутку! Правда, приходилось занимать столик в другой части зала — Бруно был очень эмоционален при игре в домино. Да и гном от владельца таверны далеко не ушел. А играть в карты, пытаясь запомнить сброшенные, угадать ходы противника, когда над ухом орут, грохочут «костями» по столу, спорят — удовольствие ниже среднего!

Попивая чай за столом перед сном, Каннут поделился с Бруно:

— А чего бы вам за зиму не наделать сколько-то наборов «костей», да и карт несколько колод не нарисовать? Можно же продать весной проезжающим?

— Так, они играть-то не умеют! — задумался толстяк.

— А что — долго научить?

Владелец таверны и гном, сидевший напротив, переглянулись. А потом Бруно рявкнул флиртующему с девчонками магу:

— Филип! У тебя сколько краски осталось, чтобы еще карт нарисовать?

«Прогрессорствую помаленьку, ага! Кто башенки командирские, а я — вот так!».

Голос Филипа доносился глухо, как через несколько слоев ткани. Но в то же время и гулко, как в пустой бочке! Вот такие выверты восприятия.

— Попробуй потянуть волны тумана к рукам. Не пальцами, не кистями рук, а мыслью!

Проходило очередное занятие. Пальцы, а затем и кисти обеих рук Каннута, сидевшего на полу в комнате мага, все сильнее холодило мутной взвесью силы. Сидел парень с закрытыми глазами: так посоветовал маг, чтобы усилить концентрацию внимания.

— Силу можно и нужно «видеть» и с закрытыми глазами. Так ты лучше сконцентрируешься. Потом по мере накопления опыта, это можно будет делать зримо, а пока вот так…

Парень чувствовал, как «туман» начал обволакивать его руки.

«А если приоткрыть глаза? Чуть-чуть, только сквозь ресницы посмотреть, как это выглядит!».

Не удержавшись, Кан хихикнул: на вид это смотрелось, как если бы обмотать кисти сладкой сахарной ватой. Не удержался, и слетела концентрация, достигнутая такими усилиями. Миг — и «вата» пропала!

— Дурень! Я же тебе говорил — не открывай глаз! Сосредоточься! А ты чего? — маг был раздражен.

Парень пожал плечами с виноватым видом — «Облажался!».

— Ладно, для начала хватит! — все-таки согласился учитель, — Так… Сейчас скажи мне: что ты чувствуешь?

Каннут прислушался к себе:

— Бодрость. Кисти и выше… чуть ниже локтей — чуть покалывает. Вроде как мурашками!

— Ага! — торжествуя, маг поднял палец вверх, — Получилось! То есть, какую-то часть силы ты все же смог притянуть к себе. Так-так-так… Надо подумать… Хотя вот! Ты же видел, как я лечу или чищу тело пациентов? Как я тебя лечил — помнишь?

Каннут кивнул: уже сколько раз он ощущал на себе это воздействие — теплые покалывающие волны лечебной магии.

— Ага! Так вот, на себе ты это не проверишь. Видишь ли, Кан… Себя лечить у магов получается сложнее, чем лечить других. Приходиться и смотреть, то есть видеть ауру, определять повреждения или участки боли и контролировать подачу силы, а еще и оценивать воздействие на себя. С опытом это делаешь довольно легко, но… Вот моя рука. Попробуй по чуть-чуть подать на нее силу, ну то есть, эти мурашки, как ты сказал.

Каннут посмотрел на протянутую к нему руку мага, прижмурился, и накрыв своей рукой…

— Ай! Идиот! Ты что делаешь?! Я же сказал — помаленьку! — завопил маг, тряся рукой.

Кан опешил: чуть выше кисти Филипа расплылось синеватое пятно.

Маг, продолжая шипеть разъяренным котом, принялся выводить пассы другой рукой над пострадавшим участком. Но через некоторое время успокоился и облегченно выдохнул:

— Я же сказал — потихоньку! Вот ты… тюлень северный! Ты же сразу все слил, да?

Каннут прислушался к себе и обескураженно кивнул:

— Так получилось! А как контролировать это — «потихоньку»?

— М-да… Это я погорячился! — признал Филип, — Думал, до тебя самого дойдет, раз так легко вышло качать магию из окружающего пространства.

Рука у него пришла в норму, но маг продолжал на нее периодически поглядывать.

Как объяснил учитель, магии больше на открытом пространстве. И есть такие места, на которых природная сила концентрируется в больших количествах — места силы.

— Но нам, для учебы, и того, что в помещениях хватит. Так даже лучше, а то ты по неумению еще что-нибудь натворишь! — решил Филип.

«Ну вот — натворил!».

— Ирчей южнее и восточнее от нас на три дня пути нет! — докладывал Клеменса Бруно, продолжая жадно поглощать расставленную для него по столу пищу.

Егерь периодически пропадал из таверны, выполняя поручения хозяина.

— Они ушли на юг с ухудшением погоды. Похоже… Если судить по следам — ушли они к селению Инглара на зимовку, как я думаю! — продолжал следопыт.

— Х-м-м… ну, этого и следовало ожидать. Они всегда так делают поздней осенью, но убедиться стоило! — кивнул Бруно, — Ладно! Пару дней отдохнешь, а потом вместе со мной съездишь в Луку, надо посмотреть, что там твориться, да с людьми встретиться, поговорить…

— А как вы в дожди-то поедете? — удивился присутствующий здесь Каннут.

Толстяк хмыкнул:

— А не будет дней десять дождей! Вон у нас Седрик имеется, — кивнул Бруно на приятеля, — У него такие колени и локти — за неделю погоду предсказывают. Да и маг говорил о том же.

Владелец таверны и постоялого двора и зимой не сидел на месте. Бруно постоянно курсировал между селами и деревнями округи, мониторя ситуацию, а иногда выбирался и в город.

— Привычка у меня такая! Еще из тех времен, когда пограничный отряд у меня под рукой был. Надо постоянно держать ушки топориком, чтобы в один из дней не получить меж тех ушей этим самым топориком! — поучал он парня.

«Скучно, блин!» — про себя поднывал Плехов.

Вроде бы и занятия всегда есть, и девчонки никогда не отказывают, а…

«Каким-то адреналиновым наркоманом становлюсь, что ли? «Сидеть на попе ровно» — аж до зубовного скрежета скучно. Или меня так в этом юном теле корежит? Все хочется куда-то нестись, что-то делать. И это что-то — вовсе не эти ежедневные занятия по фехтованию и даже магии!».

Несмотря ни на что, занятия для Каннута уже давно превратились в рутину. Хотелось же чего-то… А чего хотелось, пожалуй, он и сам не смог бы внятно сказать! То ли новых людей и впечатлений, то ли приключений острых, пусть даже кровавых, то ли еще чего-то…

«Да и в таверне после прошедшего снегопада, и даже — метели, пустынно. Девчонки — почти все — разъехались по родным и близким. В таверне остались только те, кто проживает здесь постоянно. Хорошо хоть Лия есть под боком! Но ведь и с ней поговорить толком не о чем. Эх, скорее бы весна!».

— Эй! Ты чего здесь сидишь, как бука? — в комнату к нему ворвались Криста и Милена, — Пошли в снежки поиграем, а то так скоро можешь и в Седрика превратиться!

Каннут расплылся в улыбке:

— А вы когда приехали, красавицы? И чего там мало дома побыли?

Девушки переглянулись и, смеясь, ответили, перебивая друг друга:

— Мы тут подумали… Все же разъехались, а ты остался! Так что… Претендовать на юного Каннута пока некому! Вот и решили с тебя должок стрясти! Да не один должок же, сколько он нам уже задолжал! А Лийка… пусть подождет, ей и так в последнее время больше остальных достается!

И девушки потащили парня на улицу. В своих коротких шубках, меховых шапочках, коротких сапожках они были очень хороши!

Играя, бросаясь снегом за забором постоялого двора, бегая и хохоча друг над другом, Кан не задумывался о прочем.

С Виткой, после ее демарша с орками, он почти не общался. С ее подружкой Агнесс хоть и разговаривали вполне дружелюбно, но встреч тоже не было: похоже, девушка опять включила «режим солидарности».

Анджи, с наступлением осени, практически не вылазила из своего поместья, наводила там порядки. К Аннахен же Каннут и сам не подступался: и не нравилась ему особо эта девушка, да и по отношению к Клеменсе это было бы… Хватает того, что его официальная жена фактически не живет с ним, при этом проживая под одной крышей. И в постели Каннута оказывается чаще, чем общается с мужем.

«А Клеменсе и до лампочки! Странная они все же пара!».

Наигравшись в снежки, разгоряченные, розовощекие, они ввалились в таверну, быстренько переоделись по комнатам, и, сговорившись, устроились ужинать в комнате Каннута. При этом кувшин с вином, принесенный девчонками, был не один.

— Ну что? Чем займемся? — убрав со стола, девушки расселись рядом, и в ожидании уставились на Каннута.

— Предлагаю… Поиграть в карты! — предложил парень.

Девчонки с явным разочарованием переглянулись:

— В карты? Как — в карты?

— Да! — убежденно кивнул Кан, — В карты! Но… на раздевание!

— Это как? — опешила Криста.

— Ну… в подкидного дурачка. Кто проигрывает — снимает с себя одну вещь! Только чур! Всякие бусы, заколки и прочее — не считается! Именно вещь!

Девушки оживились, заулыбались:

— Х-м-м… будет интересно!

— Я тоже так думаю! — согласился Кан, — А потом…

— Что — потом? — «купились» подружки.

— Потом, когда мы останемся полностью голыми, мы будем играть… на желания! — предложил парень.

— Интересно…, - протянула, не отрывая от него взгляда Милена, — Очень интересно! Сам придумал?

— Тебе не понравилась задумка?

— Пока не знаю. Но… посмотрим, на что ты способен. А то Анджи нам кое-что рассказывала, очень интересное. Вот мы…

— Говоришь, хотите посмотреть — на что я способен? Ха-ха-ха… Это я хочу посмотреть, на что способны вы! — Каннут плотоядно оглядел девушек, чем ввел в некоторое смущение таких, казалось бы, опытных красоток.

— Ну-ну-ну… Мальчик! — облизнула губки Криста, — Не задавайся! Анджи, конечно, говорила, что ты хорош, но нас же — двое! Справишься ли?

— Орчанки тоже поначалу так говорили. А потом — орчанка и та циркачка! Так что… Опыт у меня есть. А вот у вас… Насколько вы бесстыжи? А, красавицы?

Девушки снова переглянулись, и Милена процедила:

— Нет! Ну до чего же развито самомнение у юноши!

А Криста, засмеявшись, спросила:

— Нужно быть бесстыжими? И до какой степени? Кан, ты же не с юными девочками в деревне разговариваешь…

— Я это понимаю. Но, если вы хотите попробовать… всего, что я умею, вам, думаю, придется быть предельно бесстыжими!

— Он нас просто пугает, подруга! — обратилась к Кристе Милена.

— А вот и нет! — помотал головой Каннут.

— Так что… Мы — раздеваемся? — взялась за пуговки жилета вторая.

— Зачем же? Мы же сначала будем играть на раздевание. Поднимем градус!

Время они провели весело! Поначалу девушки больше перешучивались, но по мере игры, а также — по мере опьянения, поведение их становилось все больше… А уж когда они перешли к желаниям! Каннут смел себя тешить мыслью, что он смог все-таки в чем-то удивить подружек. Правда, играл он честно, и подчас ему приходилось нелегко. Ведь один против двоих, и девчонки явно хотели выиграть, чтобы доминировать!

Проснулся он позже обычного. Один, в пустой кровати. Только сбитые простыни и остатки пиршества и прочего… непотребства, говорили о том, что все это ему не приснилось!

«М-да… пробежки сегодня точно не получится! Хотя те упражнения, коими пришлось заниматься почти всю ночь — чем тебе не усиленная кардиотренировка?».

Тело ныло и говорило, что нагрузки подобные ночной все же стоит практиковать пореже. Побаливала спина, ноги, руки. Основное оружие производства тоже побаливало. И даже безымянный и средний пальцы правой руки тоже были уставшими! А еще ныли мышцы предплечья, им пришлось тоже потрудиться на славу!

«Х-м-м… а чтобы сейчас не попробовать тот массаж, что регулярно практикует Филип? Освежение и очищение тела. Придает бодрости и восстанавливает силы. Он говорил, что магу самому себя лечить сложно? Ну… попробовать-то можно? Только — осторожно и аккуратно, чтобы не навредить самому себе! Так… для начала… уходим в транс…».

Каннут уже пробовал так делать без «допинга» в виде орочьей смеси. И даже немного получалось!

«Так… сила. Вот она! Тянем ее на себя…».

Он не стал играть с перебором. Провел лечение в несколько приемов. Транс, накачка энергией магии, лечение. Успел как раз к тому времени, как к нему в комнату ворвались подружки.

— Нет, ты посмотри, Милена! Он до сих пор лежит! — всплеснула руками Криста.

— Это он пользуется тем, что Седрик слег с поясницей, а Филип уехал с Бруно к этим гнусным оркам! — «поддакнула» подруге вторая.

— Юноша! Пора вставать! — пропели девушки чуть ли не в унисон, — Пока ты занимаешься своими тренировками, мы приберем у тебя в комнате!

— В общем — выметайся! — закончила выступление Криста.

— Я надеюсь, к вечеру вы будете в состоянии продолжить наши упражнения? — подмигнул он девчонкам, выходя из комнаты.

Судя по лицам, он угадал:

— Чего это он такой бодрый, подруга? — негромко спросила Криста.

— Не понимаю! Откуда у него взялись силы? И продолжение… Ты — как? Сможешь? — в ответ пробормотала Милена.

«Ага! Испугались?! Тут вам не здесь! Тут мастерство и знания! Ну и… магии немного. Я же маг начинающий, да? Как там было? «Я не волшебник, я только учусь!».