Каннут, отродье Севера.

Глава 23

Они поднялись в комнату Каннута. Причем на крутой лестнице мансарды парень пропустил девушек вперед: во-первых — это куртуазно, а во-вторых… Во-вторых, хотелось еще полюбоваться на их шикарные задницы! Для девушек это тайной не стало, по крайней мере, они тихонько хихикали, вполголоса что-то обсуждая по-орочьи.

Любуясь обтянутыми черной кожей ягодицами идеальных форм, Каннут все же раздумывал: а хватит ли воды в прачечной, чтобы помыться девчонкам, а потом вода еще была нужна на утро, для кухни. И нужна она была — горячей, иначе Йорг, а пуще того Дэбра будут гундеть, капая на мозги Бруно и жалуясь на Каннута.

Уже перед уходом спать в людскую, прачки наполняли доверху оба больших бака, установленных на большой печи прачечной, чтобы к утру вода была горячей. И печь горела до утра, нагревая эту воду.

«М-да… проблема, однако! Воду-то придется натаскивать из колодца! Тут уж не до блуда, как бы до середины ночи с ведрами бегать не пришлось!».

В комнате Кан зажег масляную лампу, и орчанки с любопытством осмотрелись.

— Ты здесь живешь? — спросила Маива.

— Да, это моя комната! — кивнул парень.

— Неплохо! У нас все скромнее! И дома меньше, и комнаты. Отдельных комнат для всех — вообще нет. Старшие в роду еще спят отдельно в своей комнате, а остальные — либо в общем зале, либо на кухне, на лавках. А уж такого большого здания, как ваша таверна я вообще никогда прежде не видела! — с затаенным восторгом протянула Маива.

«Блин! Да она же совсем молоденькая! Это просто вид такой… большой женщины!» — понял Кан, — «Интересно, а сколько ей лет? И сколько лет Волин? Вот вторая выглядит и ведет себя как более старшая!».

Волин тем временем с любопытством разглядывала оружие на стене.

— Это твое? Можно посмотреть? — спросила она.

— Смотри! — разрешил парень.

— Хороший клинок! Но — легкий! — оценила она меч, а вот бастард разглядывала и примерялась по руке уже более тщательно, — А вот этот — хорош! Только все равно — легкий!

Каннут вытащил из угла за шкафом, выделенный ему для занятий двуручник.

— Ох ты…, - восторженно подняла брови Волин, — Ты умеешь сражаться таким мечом?

Кан поморщился:

— Нет, не умею. Только начал учиться!

— Таларик рассказывал про их схватки с Бруно! — кивнула она, гладя рукой по клинку, — Он сказал, что Бруно — великий воин! Что в Степи мало кто может сравниться с ним. А по виду и не скажешь, да, Маива?

Девчонки хихикнули.

— У нас такими не сражаются. Топор, двуручная секира, копье — вот оружие Урук-хаев. Ирчи еще здорово владеют луком! — продолжила рассказ Маива.

Потом девчонки признали интересным полэкс. Интересным, но тоже — чрезмерно легким.

«Ну, для таких кобыл три килограмма — пушинка!» — несколько обиженно подумал парень.

— Складывайте вещи в шкаф! — кивнул Каннут, показывая куда можно сложить переметные сумы.

Волин уже опробовала кровать, присела на нее, попрыгала на попе и, улыбаясь, что-то сказала по-своему Маиве. Та покосилась на Каннута и засмеялась.

— Вы чего? — не понял Кан.

— Волин говорит, что втроем нам будет тесно на этой кровати. А еще она говорит, что ложе сделано не для орков, хлипковато.

Парня обдало жаром:

«Неужели… да ну, не может быть! Я же этот… лягушонок и бычок, а не бык! Не… ну а вдруг?».

— Ты правда хочешь, чтобы мы спали с тобой? — улыбаясь, спросила Волин, — Мы можем пойти спать на конюшню.

— Вот еще! — возмутился Каннут, — Чтобы такие красавицы спали на конюшне? Если вы… ну… не хотите со мной спать… я могу лечь на полу. Или сам пойду в конюшню!

«Хотя… какая конюшня? Я же могу пойти спать в комнату к Агнесс и Вите. Тех все равно нет. Они же деньги зарабатывают!».

Последняя мысль сочилась ехидством с толикой раздражения.

— Ладно! Разберемся! — засмеялась Волин, — Ну что, пошли в мыльню?

— А вы разве ничего не возьмете переодеться? — удивился Кан.

Девушки озадачились:

— А что мы можем взять?

«М-да… похоже они «сменкой» не озадачиваются! И ведь предложить мне им нечего. Ростом они выше меня сантиметров на двадцать, если не больше. В попах — явно шире. Если только… простыней взять парочку?».

В мыльне девушки с интересом осмотрелись. Хотя, казалось бы, что тут смотреть. Ну да, мыльня была устроена в одной из торцевых башен таверны, на втором ее этаже. Обложена диким камнем по стенам, и таким же камнем, только более тщательно отесанным, выложен пол. Широкие лавки по стенам, стопка деревянных шаек на одной из них. Посредине мыльни — две больших дубовых бочки, предназначенных для мытья. Точнее — одна бочка высотой около полутора метров и диаметром чуть больше метра; а вторая — широкая дубовая же лохань, около метра в высоту. Ширина лохани была более полутора метров. Именно в ней Каннут так полюбил «отмокать» после вечерних занятий! По желобам в полу вода уходила в отверстие. А куда она уходила? Да бог ее знает! Кан как-то и не задумывался до этого момента.

Маива хихикнула:

— Пол теплый! Здорово!

— Там внизу, под нами — прачечная. Женщины стирают белье. И наше, всех проживающих здесь, и постояльцев! — объяснил Каннут.

— А воду где горячую брать? — это более деловитая Волин обнаружила бочку с холодной водой.

— Сейчас! Я внизу из прачечной наношу! — кивнул Кан и подняв люк в полу с одной из сторон мыльни, сбежал по лестнице вниз.

Вода горячая была. Оба бака полны доверху. Разыскивая ведра, Каннут услышал скрип двери в коридор, ведущий к людской.

— Каннут? Ты чего здесь? — спросила Гаша, одна из прачек, заглядывая в прачечную.

— Гости у нас, слышала?

— Это какие же? Караванщики? Или эти… страшилы степные?

— Степные, степные…, - чуть раздраженно ответил Кан.

«И чего это они — страшилы? Очень даже не страшилы! Хотя, если иметь в виду Таларика, то — согласен!».

— Две девушки с ними, помыться хотят. Вот… Попросили организовать.

— Девушки с орками? — не поняла Гаша.

— Две орчанки! Так понятнее? — насупился парень.

— Так ты чего… с орчанками в мыльню? — ужаснулась женщина, — Совсем сбрендил? Тебе что, наших девок мало?

«Ф-ф-у-у-х-х… сколько терпения нужно, а?».

— Хочу попробовать, понятно? — уже раздраженно спросил Каннут.

Женщина покачала головой, глядя как на убогого.

— Слушай… Гаша! А давай я тебе… серебряк дам, а ты с…

«Блин! Как вторую-то зовут — из головы вылетело!».

— В общем, вы воды в баки снова натаскаете?

— Серебряк?! Целый? А чего ж?! Конечно, натаскаем! Иди уж… сейчас Тару подниму, и подадим вам воды сколько надо! Хоть всю! — серебряк был явно той монетой, за которую женщина готова была работать всю ночь, а не только таскать воду из колодца в баки заново.

Когда Каннут поднялся в мыльню, то…

«М-да… а орчанки явно девушки без комплексов!».

Девчонки уже, раздевшись догола, набрав воды в шайки, ополоснули свою одежду, и сейчас развешивали ее по вешалкам возле стены. Стараясь не косить глазом в их сторону, Каннут бодро отрапортовал:

— Сейчас воду подадут наверх, и я наполню бочки! Х-м-м… как-то вы… кожаные штаны постирали. Их же покоробит!

На что Маива ответила:

— Здесь хорошая выделка, поэтому не покоробит. Да и надевать мы их будем еще чуть влажными, они оттого по фигуре лучше садятся.

Волин, улыбаясь, посмотрела на него и спросила:

— А ты чего — мыться с нами не будешь? А если будешь, то в одежде, что ли?

Путаясь в рукавах и штанинах, Каннут разделся, отвернувшись и впялившись в стену.

«Ну а чего? Нет, ну это же понятно, да? Это же естественное явление, чего там! Хуже было бы, если бы он не встал! А так-то… Что — в бане с двумя красивыми голыми девушками, а ему и не пошевелиться, что ли?».

— М-а-и-и-в-а! — напевно позвала Волин, — Ты посмотри какая прелесть…

Но что за прелесть она увидала, девушка сказать не успела — снизу в люк постучали.

«И что сейчас делать? Открыть люк и нависая над Гашей или Тарой принимать ведра с водой? Ага! Вот в таком виде?! Нет, как-то не вовремя он решил пробудиться!».

Но Волин — вот уж понимающая девушка — отодвинула его с сторону и с улыбкой сказала:

— Давай мы с Маивой сами ведра примем. А ты… вон посиди пока на лавке!

Все же сумрак — великий волшебник! Сейчас в освещаемой лампами мыльне две орчанки казались красавицами без каких-либо изъянов. Принимая ведра с горячей водой снизу, они носили их и разливали по тазам.

— А что, и бочку можно наполнить? — с удивлением спросила Маива.

— Конечно! Почему нет? Здорово же полежать в горячей воде после дня забот и хлопот! — ответил Каннут.

— У нас летом с водой не так хорошо! — пояснила Волин, — Осенью, зимой и весной проблем нет, а к середине лета воды в реках становится совсем мало. Скот угоняют на дальние выпасы, там есть река более полноводная. Возле стойбища реки небольшие, и воду приходится экономить. А из колодцев кто же разрешит воду на помывку брать? Да и в другое время вот в таких здоровенных бочках у нас мыться не принято!

И все же Маива несколько смущалась присутствия парня. Все старалась повернуться спиной и косилась на него. Когда воды в бочках стало достаточно, девушка спросила у Кана:

— Что, вот так прямо и лезть?

— Погоди! — он принес и поставил на столик рядом баночки с мылом, мочалку:

— Вот! Мыло разное. Сама выбери, какое тебе больше понравится.

Дождавшись, когда Маива, повизгивая от восторга, залезет в бочку, Каннут повернулся к Волин. Та стояла ничуть не смущаясь, и, посмеиваясь, спросила:

— А ты где мыться будешь?

Хотелось ответить, что, дескать, я и из тазика помоюсь, но Каннут, отогнав непонятное смущение, подошел к орчанке и, обняв ее за талию, негромко сказал:

— Если ты не против, я бы составил тебе компанию.

Плехову сейчас было до одури непривычно и даже неловко. Будучи в реальности парнем довольно высоким, а здесь во сне — и подавно, когда все вокруг, за исключением Бруно, были куда ниже его ростом. И ему было немного некомфортно сейчас смотреть на красивую девушку снизу вверх. Но, обматерив себя в мыслях, обозвав закомплексованным засранцем, Каннут, набравшись наглости, повел руками вниз от талии до крепких, даже с некоторым перебором с мышцами, ягодиц.

«Блин! Чтобы ее поцеловать, мне придется стать на цыпочки! Ладно! Все когда-нибудь бывает впервые!».

Глядя в глаза девушки, он потянулся и с удовольствием впился в такие полные, чувственные губы. Только вот смешинки в глазах Волин не давали ему в полной мере насладиться поцелуем.

— Ты чего? — шепотом спросил он.

Она хихикнула и ответила:

— Непривычно так целоваться! Голову наклонять приходиться…

Но с другой стороны — очень удобно! Ее полная грудь была рядом с его губами — только чуть голову наклонить. И темные большие соски манили, покачиваясь соблазнительно. Чем он и не преминул заняться!

Девушка ахнула и замерла.

«Х-м-м… ее что — раньше так не ласкали?».

Что-то негромко спросила Маива. Волин, постанывая, ответила ей, и Маива засмеялась.

— Вы о чем? — оторвался от прекрасного парень.

— А-а-а-х-х…, - девушка чуть отстранилась и засмеялась, — Маива сказала, что ты не бычок. Она говорит — телята так делают!

— Х-м-м… а тебе что — не нравится? — опешил Кан.

— Нет… очень нравится! Просто она… глупая! — низким, хрипловатым голосом ответила девушка.

— А она… не девственница ли? Как-то смущается… Видно же! — решил ответить подколкой Кан.

«Вот еще… теленка нашла!».

Волин расхохоталась и что-то сказала подруге. Теперь они смеялись уже вместе.

— Нет, парень. Я не девственница. И давно уже. Довольно давно! — сквозь смех ответила девчонка, — У нас это теряют рано. Как только орчанки чуть подрастут. Любопытно же! И лягушатам, и девчонкам. Да и не обращают у нас на это внимания. Глупости какие… Это у вас, у людей, решают — рано, не рано. А у нас… созрела до появления интереса — значит, пора!

Они с Волин залезли в широкую бочку. Девушка чуть задумалась:

— И что мне теперь делать?

— Позволь мне помыть тебя?

Он опять смог ее удивить.

— Ну-у-у… хорошо, помой.

Он старался быть нежен. Орчанка пантерой разлеглась между его ног, опершись спиной ему в грудь и, казалось, даже мурлыкала от удовольствия. Отложив мочалку в сторону, Каннут принялся массировать ей груди, подбираясь к соскам. Мурчание перешло в еле слышное порыкивание.

«Ага! Как она выгнулась, стоило пропустить соски между пальцев!».

Но Волин хватило ненадолго. С рычанием она поднялась, уперевшись руками о бортик бочки, рывком развернулась к нему лицом и оседлала его.

— Я давно уже чувствую твою готовность! — прохрипела ему в ухо.

«Ох ты ж… А вполне туго! А я еще конфузился, что маловат будет!».

Орчанка вошла в раж и все сильнее скакала на нем, расплескивая воду. Потом что-то прорычала и обмякла.

«Э-э-э… что-то ты быстро, суровая воительница! Так дело не пойдет!».

Дождавшись, когда дыхание девушки чуть восстановиться, он, приподняв ее за попу, предложил:

— Давай-ка я тебе спинку помою!

Она, на секунду уставившись ему в глаза, кивнула:

— Давай!

Прогиб был хорош! Волин положила руки на бортик и прижалась к ним щекой.

«Какая славная у меня тут кошечка! Красивая такая. А спинка и попа — вообще произведение искусства!».

Сладко постанывая, красавица слегка подавалась ему навстречу. Теперь расплескивал воду уже он. И именно его очередь была рычать от удовольствия!

Открыв глаза, мутным взором он наткнулся на ошарашенный взгляд Маивы, усмехнулся:

— Ну кто я, Маива? Лягушонок, теленок или бычок?

Девчонка ничего не ответила, отвела взгляд.

— Мы мыться будем? Или продолжим? — улыбаясь, спросила его Волин.

— Предлагаю продолжить у меня в комнате! — подмигнул ей Каннут.

— Тогда давай, вставай, теперь я тебя мыть буду! — потребовала девушка.

Она была умела. Даже — очень умела! И руками, а потом…

— Встань! — потянула она его на ноги, а сама опустилась на колени.

И опять Каннут был вынужден рычать и стонать.

Привычка, а она у него уже сложилась — это дело такое! Только оконца в его комнате посветлели, Каннут открыл глаза. И неважно, что спал он… Ну — примерно минут сорок, не больше! Обе орчанки лежали рядом, и ему пришлось приложить силы, чтобы освободиться от рук и ног.

«Не будем дожидаться, пока старина Седрик снова начнет выламывать дверь, поднимая меня на пробежку! Зачем смущать гостий? Хотя, не очень-то их и смутишь, как выясняется!».

Каннут натянул на себя старую одежду, давно превратившуюся в одеяние для занятий и порядком уже обветшавшую.

«Х-м-м… я подрос что ли? Штаны какие-то короткие стали. Ну да, вот и рукава рубахи коротковаты. И в плечах немного жмет. Ладно, будем донашивать, пока вовсе не развалится!».

Кан покосился на смуглые тела на его кровати.

«И нечего было критиковать кровать! Вполне выдержала все скачки степных кобылок!».

Хотя Маива во всем этом безобразии принимала участие куда меньше подруги. Все же несколько стеснительна и уж точно менее опытна!

— Ты куда собрался? — со сна хрипловато спросила Волин.

— Спи! У меня утреннее занятие. Я вернусь часа через полтора-два.

— Нет! Я с тобой. Мне вполне достаточно сна. А нет — так потом в седле высплюсь! — девушка поднялась, потянулась и быстро принялась одеваться.

Сначала они бежали молча. Кан косился на орчанку, замечая на ее губах улыбку.

— Чему… ты улыбаешься? — спросил он.

Волин засмеялась:

— Всегда приятно, когда случается что-то хорошее, тем более, если ты этого вовсе не ждал! — ответила девушка.

«А бежит она хорошо! Дыхание ровное, как будто идет неторопливым шагом!».

— Тебе привычно бегать?

— Конечно! — немного удивилась она, — Лет с пяти бегаю. Да у нас вообще дети бурно занимаются. Нас рано заставляют брать в руки топор, копье… Учат, тренируют. Когда мне было лет тринадцать, нас уже заставляли бегать не на расстояние, а на время… День, два… Один раз я бежала три дня и две ночи. Вот это было сложно!

— И что — все так? — удивился Каннут.

Девушка помотала головой, вскружив косички:

— Нет, не все! Только бычки и те из девушек, которые решили стать воинами.

— То есть… воинами решают стать не все девушки?

— Нет! Некоторые… как Маива, кстати! Обучаются у разных ремесленников. Вот она, к примеру, десять лет училась у шамана.

— У шамана? — удивился Кан, — Я думал учениками шаманов могут стать только мужчины.

— Учениками — да! Но Маива не была ученицей шамана. Ее учили быть травницей, знахаркой, лечить скот. А так — да! Ученики, которые потом сами станут шаманами — только мужчины.

— А… а как же девушки, которые решили стать воинами… а семья?

— Семья? — удивилась Волин, — Никто мне не запретит завести семью, если я захочу. Но… может быть лет в пятьдесят? Если жива к тому времени буду.

— Если жива?

Девушка на бегу умудрилась пожать плечами:

— Ну да! Орки часто погибают: в войнах, стычках, набегах. Из моих сверстников… живы пока еще… половина, наверное. Гибнут детьми, гибнут немного позже. Гибнут, став воинами. Что тут такого? Вот от старости умирают редко!

Она засмеялась.

— Ну-у-у… при такой жизни… у вас должно быть много детей.

— Так и есть! — кивнула Волин, — У нас в семьях пять… шесть детей — редкость! Обычно гораздо больше! У моей матери было двенадцать детей. Осталось семеро! Пока — семеро!

— Х-м-м… сурово! — качнул головой Каннут.

— Нормально! — отмела взмахом руки Волин, — Нормально! Так было всегда. Зато выживают самые сильные, хитрые, удачливые! Хорошая кровь, здоровое племя!

— А-а-а…, - хотел задать нескромный вопрос Кан, но задумался — стоит ли?

Девушка с улыбкой покосилась на него:

— Ну же! Что тебя интересует? Когда я лишилась девственности?

Каннут смущенно скорчил нос.

— Не смеши меня, лягушонок! — засмеялась она, — Ничего такого в твоем вопросе нет. Это у вас, людей, эта тема — табу. Да и у других — тоже. А мы, орки, свободные! Можем спрашивать, что хотим. Говорить, о чем хотим. Только нужно помнить, что от некоторых вопросов можно умереть!

И девушка снова засмеялась.

— Да, так вот… Когда мне было тринадцать… когда мы бежали днями и ночами… Кроме этого, мы, дети, уходили в степь одни, группами по пять… иногда семь человек. Взять с собой можно только нож. В степи по ночам бывает холодно… Как греться?

Она покосилась на него, улыбаясь:

— Нас было пятеро. Девчонок… я и моя подруга. Мы грелись!

— У нас это вообще-то — удовольствие, а не вопрос выживания! — задумчиво пробормотал Каннут.

Волин удивилась:

— А кто сказал, что греться нельзя с удовольствием?

«М-да… Дикие люди — дети гор! Здесь — дети степей!».

— То есть… у вас каждый может — с каждой? Без симпатии, чувств?

— Почему же? Есть и симпатии, и чувства есть. Но… это же не всегда и не у всех! К примеру… Я ходила в отрядах в разные стороны степи. До Шарраха доходили. Поход — дело долгое. И месяц, и два… И даже — больше! А мужчинам без женщин нельзя! Это только…, - тут Волин сморщилась от отвращения, — Это только эльфы могут — мужчины с мужчинами! Ну — как говорят. Или… женщины — с женщинами. Высокое Небо и Мать Земля положили закон: мужчине нужно с женщиной — и никак иначе! Вот… два месяца в походе… Мужчины без женщин начинают дуреть уже через месяц пути. Это проверено веками! Ссоры, драки… Или уж совсем плохое — убийства друг друга! Они воины! Если они не воюют, они дерутся… А если ни то, ни другое… Значит, нужна женщина.

— И много женщин в таких походах? — покосился на нее Каннут.

— Я была пятая! — засмеялась Волин, — Мужчин… мужчин было тринадцать!

«Однако! Дикари? Ну-у-у… может быть!».

— Правда, вернулись только три женщины и семь мужчин! — посуровела девушка, — Мы схватились со стражей одного племени. Победили. Но вернулись не все…

— Ты сказала, что Маива училась десять лет у шамана. А сколько ей лет?

— Девятнадцать! Она только вышла из возраста бычков и телок! — засмеялась девушка.

— А-а-а… тебе?

— Мне? Мне тридцать два! — она покосилась на Кана, — Для тебя я старая?

— Глупости! Ты отлично выглядишь!

— Я стараюсь! — засмеялась девушка, — Может, и правда… лет в пятьдесят заведу семью, буду рожать орчат!

— А семья у вас… это — муж и жена? И дети?

— Нет… у нас… ты все равно не поймешь. У нас у воина может быть и пять жен. Так же как у женщины — два мужа, а может и три. У моей тетки было пять мужей! Она была великой оркой! У нее было двадцать семь детей!

«Видно это какое-то достижение, если девчонка приняла такой гордый вид. Гордится за тетю. М-да… Чего только в мире не бывает!».

Но Каннут сделал вид и покивал с уважением, чтобы потрафить девушке.

За разговором они увлеклись и пробежали куда больше необходимого. Выбежали на берег притока Лесной.

«А здесь хорошо! И берег чистый, покрытый травкой, и вон тот сук вполне подходит для занятий!».

Упражнения, которые делал Каннут, в большинстве своем оказались знакомыми Волин. И она даже подсказала парню еще парочку, а также показала, как она растягивается перед занятиями. А так как девчонка, чтобы не испортить одежду, полностью разделась, зрелище было… к-х-м-м… очень интересное!

Увидев его взгляды, Волин улыбнулась:

— Не отвлекайся! Потом… когда закончим, искупаемся в реке. Вот потом…