Королева скандала

Глава 40 Брайтон. 23 октября 1997 года

Лежа ночью в постели, Рэйчел не могла перестать думать о Николь и Алексе. Она что, ошибалась в них обоих? Два года назад она узнала, что ее предыдущий мужчина изменял ей большую часть времени, что они встречались. И это серьезно подорвало ее уверенность в том, что она умеет разбираться в людях. Сейчас эти сомнения вернулись с новой силой. Неужели эти двое дурачили ее?

С Николь у нее появилось столько общего с тех пор, как они познакомились на одной из ее выставок. Рэйчел купила тогда карандашный рисунок каких-то морских раковин, и он до сих пор висел в ее спальне в милой деревянной рамочке. Они вместе выпили по бокалу вина в ресторанчике и понравились друг другу настолько, что между ними завязались дружеские отношения, быстро ставшие близкими. Николь знала, что Рэйчел сильно страдала из-за измен своего парня; ведь она утешала подругу на протяжении многих вечеров, приправленных коктейлями. Не могла же она оказаться настолько жестокой, чтобы заставить Рэйчел еще раз пройти через подобное?

Тут Рэйчел поняла, что они с Николь уже давно не выбирались выпить по коктейлю-другому. Их отношения стали напряженнее после ограбления, но они изменились еще с тех пор, когда Николь начала работать в магазине. Конечно, они не могли остаться прежними после того, как Рэйчел начала выписывать Николь чек в конце месяца, порой была вынуждена просить ее быть внимательнее, записывая каждую продажу в журнал, и как можно тактичнее делала ей замечания по поводу не вполне аккуратного внешнего вида. Из-за всего этого их дружба превратилась в отношения работника с работодателем и слегка подпортилась. Рэйчел считала, что оказывает подруге услугу, потому что Николь нужны были деньги, но, возможно, ту такое положение раздражало.

У Рэйчел мелькнула мысль: а не могла ли Николь и вовсе инсценировать ограбление и забрать выручку? Она сразу же отмела эту догадку. Это совсем на нее не похоже и потребовало бы от Николь гораздо большей склонности к мошенничеству, чем она обладала. Она не смогла бы притворно рыдать перед полицейскими от потрясения, как было в то утро.

Рэйчел прикинула так и эдак и пришла к выводу, что версия обмана здесь тоже не подходит. Николь с Алексом дружили уже больше десяти лет, и людям не свойственно вдруг начинать интрижки спустя такое продолжительное время после знакомства. Она страдает паранойей. Алекс сделал ей предложение, и его нервное напряжение в тот вечер доказывало, как сильно он этого желал. Рэйчел понимала, что должна быть увереннее в себе, но мучительные сомнения раздирали ее, не давая заснуть.

На следующее утро Рэйчел включила компьютер и обнаружила в электронном почтовом ящике ответ от Ричарда.

«Я навел справки о Мейнбохере и нашел ту самую фотографию Уоллис, о которой ты писала. Имеет ли твоя поставщица какое-то отношение к миссис Симпсон, что могло бы объяснить, как вещь попала к ней? Пришли мне мерки, и я запрошу в головном офисе Мейнбохера. Они хранят размеры всех своих клиентов вплоть до 1930-х, и у них обычно есть манекены, на которых подгоняют вещи (клиенты-знаменитости приезжают только на одну-две примерки, поэтому в фирме и держат портновские манекены, которые изготавливаются по фигуре заказчиц, — такое до сих пор встречается)».

Рэйчел пошла снимать мерки с наряда от Мейнбохера. Объем груди — 82 сантиметра, талии — 58, бедер — 84. Размер почти мальчишеский. Неудивительно, что юбка не сошлась на бедрах. Она отправила мерки Ричарду, сопроводив следующими словами:

«Разве Уоллис не говорила: "Нельзя быть слишком богатой или слишком стройной"? Похоже, она была женщиной слова».

Почти перед самым ее уходом в магазин принесли почту. Это было письмо, в котором сообщалось, что предоставление ей кредитной карты одобрено банком. Она благодарно прижала листок к груди и закрыла глаза. Аренда за ноябрь будет оплачена. Еще один месяц отсрочки.