Королева скандала

Глава 4 Париж. 31 августа 1997 года

Рэйчел стояла возле машины и смотрела на толпу папарацци с большими черными камерами в руках и запасными фотоаппаратами, висящими на ремнях поверх курток. Разбитый автомобиль почти не был виден, поскольку тоннель тускло освещался лампами дневного света, висящими по обеим сторонам, а от фотовспышек рябило в глазах.

— Ты уверен, что это Диана? — Рэйчел приходилось почти кричать, чтобы ее голос не потонул в общем шуме.

Алекс, казалось, горел желанием поскорее вернуться к месту происшествия.

— Я мельком видел светлые волосы. Там с нею врач, — ответил он.

— Она сильно пострадала?

— Не знаю. Кто-то из фотографов слышал, как она разговаривала.

Рэйчел захлестнуло отвращение:

— Представляешь, каково ей оказаться в таком положении?

Вокруг машины рыскала целая стая мужчин, похожих на отряд спецназа во время штурма, только вместо оружия у них были фотокамеры.

Алекс мотнул головой и выпустил ладонь Рэйчел из своей руки:

— Пойду гляну, не могу ли я чем-нибудь помочь. Может быть, им нужен переводчик.

Алекс свободно говорил по-французски, поэтому его предложение не было лишено смысла. Людей прибавлялось с каждой минутой, и все, тесня и толкая друг друга, стремились к изуродованной машине, чтобы получше разглядеть. Где же полиция? Кто-то должен наладить движение.

Внезапно Рэйчел охватила ярость, и она быстрым шагом направилась к фотографам, стоявшим ближе всего к ней.

— Laisse la tranquille![2] — закричала она на стоявших перед ней мужчин.

Один из них затараторил по-французски в ответ, явно ругаясь, и поднял фотоаппарат, собираясь снять что-то поверх головы Рэйчел.

— Arrete![3] — Она подняла руку. Бедная Диана! Рэйчел не являлась приверженкой монархии. В семидесятых она была панком и носила футболку с надписью «Боже, храни королеву», и у нее были короткие выбеленные волосы, но в то же самое время ее всегда восхищала обаятельная принцесса, оживившая умирающую монархию. Королевская свадьба была словно ставшая явью сказочная мечта любой маленькой девочки.

Не найдя больше подходящих фраз на французском, Рэйчел обрушилась на фотографов уже по-английски.

— Она же ранена! Это грязно и мерзко! Прекратите! — негодовала женщина.

Рэйчел протолкнулась вперед, пытаясь помешать навязчивым объективам, и в этот момент увидела пострадавшую. Та в неестественной позе с вывернутой назад головой скорчилась на коленях в проеме между передними и задними сиденьями. Должно быть, тело принцессы скрутило силой удара. Лицо закрывала кислородная маска, но прическа безошибочно выдавала Диану. О чем она думала, находясь там в таком беззащитном положении?

— Вы, негодяи! — выпалила Рэйчел, обращаясь к стае папарацци. — Arrete!

Других пассажиров и водителя не было заметно, но Рэйчел показалось, что она видела чью-то руку, затылок и ноги, расположенные под ненормальным углом к телу, и что-то темное и блестящее, что могло оказаться не чем иным, как кровью. Передняя левая часть автомобиля превратилась в груду покореженного металла. Рэйчел отвернулась, не в силах больше смотреть. Ее мутило от запаха бензина и дикого ужаса всего происходящего. Сирена возвестила о том, что прибыли первые полицейские машины. Повернув голову в сторону въезда в тоннель, Рэйчел увидела, что полицейские оцепляют периметр. Мигающая огнями машина «скорой помощи» подлетела и с визгом затормозила на другой стороне проезжей части. Бригада медиков выскочила из автомобиля и начала пробираться через толпу к месту аварии. Кое-кто из папарацци не спешил посторониться, и Рэйчел крикнула: «Да расступитесь бога ряди!» Несколько человек, стоявших рядом, поддержали ее.

Видимо,(Кто-то из полицейских включил мощные лампы, и место происшествия осветилось жутким ярким светом. Пространство вокруг сразу сделалось неприятным, замкнутым со всех сторон. Рад грубых бетонных опор разделял два противоположных направления проезжей части. Стены были из текстурированного бетона в ямочку, потолок оказался черным от выхлопных газов, коптивших его десятилетиями.

Рэйчел увидела Алекса возле искореженной машины, и ещпоказалось, что он разговаривает с принцессой. Возможно, пострадавшей женщине стало бы чуточку спокойнее от звуков родной английской речи. Алекс привык общаться с известными людьми по работе. Слишком многие ходили перед звездами на цыпочках в благоговейном страхе, но он всегда говорил начистоту, и знаменитости, видимо, это ценили.

Полицейские отгоняли папарацци к выходу тоннеля. Один из них упирался и спорил, отказываясь отдать камеру. Рэйчел отправилась обратно к такси, где за рулем уже сидел водитель. Она надеялась, что Алекс тоже придет сюда, потому что ей очень не хотелось, чтобы полицейские причислили его к этой стае.

Как по заказу, появился Алекс с мрачным выражением лица. Он открыл дверь такси, сел и сообщил:

— Она всё еще в этой мясорубке. Крышу срезают.

— Que se passe-t-il?[4] — вклинился в беседу водитель.

Алекс объяснил ему по-французски.

— Кто там еще в машине? — спросила Рэйчел. — Господи, это ведь не ее сыновья?

Алекс стиснул колено Рэйчел.

— Нет, там Доди аль-Файед, телохранитель и их водитель. Доди и водитель погибли.

Летом газеты пестрели новостями о том, что принцесса встречается с аль-Файедом — сыном египетского бизнесмена, владельца универмага «Хэрродс». Весть о его смерти шокировала Рэйчел. Она уже открыла рот, чтобы спросить, откуда Алекс узнал об этом, но не смогла пересилить себя. Ей было невыносимо слышать ужасные подробности.

Машины и мотоциклы начали освобождать тоннель. К такси подошел полицейский, и Алекс вышел, оставив дверь открытой, чтобы поговорить с ним. Рэйчел слышала, как полицейский спрашивал их имена, и видела, как он записывает их в блокнот. Алекс объяснил, что они здесь в отпуске, но завтра уже улетают домой, и сообщил название и адрес отеля. Полицейский спросил, смогут ли они зайти в штаб криминальной полиции на набережной Ор-февр, прежде чем уедут, и настаивал на том, что они должны дать показания, хотя даже не видели, как произошла авария.

Водитель развернулся и выехал из тоннеля в обратном направлении. Рэйчел глянула на часы: был почти час ночи. Они простояли в тоннеле около получаса. Машина «скорой помощи» оставалась на прежнем месте. Это значило, что Диану еще не вытащили из разбитого автомобиля. Она, наверное, уже закоченела там.

— Ты переводил для принцессы? Как она?

Алекс покачал головой:

— Врач достаточно хорошо знает английский. Похоже, у нее разбита голова и, возможно, сломана нога.

— И сердце тоже разбито, если, конечно, у них с Доди было все серьезно. Она будет в шоке.

Весь остаток пути до отеля они проехали молча, держась за руки, а оказавшись в номере, Алекс сразу же включил телевизор. На каждом канале показывали, как Диану увозят на «скорой помощи» в больницу Питье-Сальпетриер, где, как утверждал комментатор, принцессу уже ждут лучшие специалисты. Рэйчел скинула туфли на шпильках, весь вечер сдавливавшие ей ноги, и слушала новости, пока смывала в ванной макияж и чистила зубы. Потом переоделась в шелковое платье в стиле тридцатых годов.

Вернувшись в спальню, она обнаружила, что Алекс вертит в руках какой-то маленький серебристый предмет. Он протянул руку и показал вещицу Рэйчел:

— Это выпало из машины, когда врач осматривал Диану. Никто не заметил, поэтому я подобрал его.

Рэйчел взяла то, что лежало на ладони Алекса. Это было крошечное сердечко, на одной стороне которого было выгравировано число XVII, а на другой — буква «J». Ощутимый вес и беловатый оттенок металла говорили о том, что это скорее платина, чем серебро.

— Как ты думаешь, это ее? — спросила она.

— Других женщин в машине не было, — пожал плечами Алекс.

Рэйчел продолжала внимательно рассматривать сердечко.

— Лучше отдай это полицейским, когда придем завтра в участок, — сказала она, и Алекс кивнул:

— Да, отдам.

На экране телевизора показывали машину «скорой помощи», въезжающую на территорию больницы.

Рэйчел откинулась на подушку и закрыла глаза. Она до сих пор ощущала запах бензина. Что за странная ночь: сначала предложение, а потом этот ужас. Все произошедшее произвело на Рэйчел эффект разорвавшейся бомбы.