На цоколе историй… Письма 1931 — 1967

1951

Москва, 4 февраля 1951

Дорогой Сергей Сергеевич,

большое спасибо за память и за привет[885].

Поздравляю Вас с успехом Вашей последней работы[886] и от всей души желаю Вам здоровья и счастья

Впервые. Машинописная копия — собрание составителя.

С композитором С.С.Прокофьевым (1891–1953) ИЭ познакомился в Париже в 1920-е годы (в 1925–1926 гг. они общались особенно часто); в апреле 1950 г. ИЭ написал по просьбе Прокофьева текст для оратории (см. Советская культура, 1981, 10 февраля).

Москва, 4 февраля 1951

Милый Виктор Борисович,

спасибо за Ваше письмо[887] и за дружбу, о сроке которой Вы вполне своевременно упомянули.

Будьте счастливы.

Впервые. Подлинник — РГАПИ. Ф.562. Оп.2. Ед.хр.800. Л.1.

С писателем В.Б.Шкловским (1893–1984) ИЭ познакомился в Киеве в 1919 г. (см. т.1 наст. издания). Выразительный портрет Шкловского см. во 2-й главе 3-й книги ЛГЖ (7; 192).

Москва, 28 июля 1951 г.

Уважаемый Анатолий Константинович,

в начале июня в разговоре по телефону Вы мне подтвердили, что два первых тома[888] («Падение Парижа» и «Буря») будут изданы в этом году. После этого мне тов. Воинов[889] говорил о задержке в связи с отсутствием вступительной статьи.

Лично я считал и считаю, что вступительная статья о моем творчестве, предшествующая изданию 4-х томов, вряд ли уместна[890]. Но поскольку издательство настаивает на этом, я, конечно, не возражал и не возражаю. Однако я никак не могу примириться с тем, что из-за отсутствия такой статьи отодвигалось издание первых томов. Между тем тов.Воинов вначале говорил, что он ведет переговоры с Сурковым. Ожидание заняло много времени. То же произошло затем с Симоновым. Несколько дней тому назад тов.Воинов сказал, что предполагает вести переговоры с Фединым, но просит меня предоставить ему для этого автомобиль.

Все это представляется мне столь мало убедительным и мало обнадеживающим, что я обращаюсь к Вам с энергичной просьбой принять меры к тому, чтобы первые тома были сданы в производство. Мне трудно себе представить, что издание, приуроченное к юбилею, который был в январе 1951 г., может быть перенесено на следующий год. Я хочу Вам еще раз напомнить, что постановление об издании четырехтомника было вынесено более чем полгода назад.

Жду вашего ответа

Впервые. Копия — ФЭ, 687, 1.

А.К.Котов (1909–1956) — директор Гослитиздата с 1948 г.

<Москва,> 9 /VIII<1951>

Дорогой Алексей Александрович, я Вас снова беспокою по поводу издания моих сочинений.

После Вашего и моего обращения в ЦК ВКП(б) было принято решение об издании моего четырехтомника Гослитиздатом, причем первые два тома должны быть выпущены в текущем году, а последующие — в 1952 году. Неделю тому назад <А.К.>Котов еще раз подтвердил мне это. Однако теперь тов. Романенко[891] говорит, что первые два тома будут изданы в 1952 году, а третий и четвертый — в 1953 году.

Так как это издание связано с моим шестидесятилетием и осуществляется по решению Президиума ССП, я прошу Вас убедительно сделать все от Вас зависящее, чтобы два первых тома были помечены тем годом, с которым связано издание.

Прошу Вас ответить мне, что удалось осуществить.

Впервые. Копия — ФЭ, 960, 1.

Поэт А.А.Сурков (1899–1983) — секретарь Правления ССП с 1949 г.; в 1953–1966 гг. — первый секретарь Правления ССП.

Москва, 22 октября 1951 г.

Уважаемый Ваган Григорьевич,

разрешаю себе обратить Ваше внимание на работу Главлита[892].

Во французском издании журнала «В защиту мира»[893], доставленном мне, разумеется, с большим опозданием, вырезан кусок статьи Шеффера[894], который полностью напечатан в нашем советском издании. Должен сказать, что это обыденное явление и что доставленные мне коммунистические издания Запада приходят с большим опозданием, потому что из них вырезают обычно невинные вещи. Такая задержка сильно мешает моей работе.

Я надеюсь, что Вы, с одной стороны, мне поможете, с другой, обратите внимание Главлита на недопустимое обращение с близкими нам заграничными изданиями.

Прилагаю номер французского издания журнала, прошедший Главлит.

Впервые. Копия — ФЭ, 1169, 1.

В.Г.Григорян (1902—?) — в 1949–1953 гг. председатель Внешнеполитической комиссии ЦК ВКП(б). Связанные с ним эпизоды см. в ЛГЖ (8; 224, 356, 368, 380, 381).

<Москва, 11 декабря 1951>

Дорогой Александр Александрович,

о человеке, оказавшемся в Вашем положении, говорят: «Ему исполнилось пятьдесят лет». В этих словах — идея пассивности. Мне хочется поздравить Вас с тем, что Вы заполнили пятьдесят лет большим и высоким делом. Вы написали Ваши книги не потому, что прожили пятьдесят лет, и не потому, что в году триста шестьдесят пять дней, а в дне двадцать четыре часа, Вы написали Ваши книги несмотря на это. Кажется, все складывалось, чтобы разлучить Вас с той тишиной, в которой рождаются герои и слова. Но у Вас много воли. Вы написали прекрасные книги не потому, что Вы литератор, а потому, что Вы человек долга и вдохновения.

Ваше имя теперь связано сдвижением, поднявшимся из самых глубин народного сознания. Я помню, как Вас слушали простые люди на площадях Рима и Стокгольма, Парижа и Варшавы. В дело защиты мира Вы вложили дар писателя — понимание человеческих чувств. Притом Вы человек большого роста: Вы видите далеко. Сторонники мира во всем мире Вам многим обязаны, и я думаю, что эта сторона Вашей деятельности тесно связана с Вашим пониманием долга писателя и с присущим Вам гражданским вдохновением.

Недавно я прочитал статью католического теолога Кутюрье[895]; отвечая на упреки, как может церковь для изображения сцен из писания прибегать к кисти неверующих художников, он пишет: «Гораздо действенней произведения неверующих талантов, чем верующих бездарностей». Но живой век сильнее мертвого. Вы — один из тех художников, которые принесли миру новую веру: веру в человека. Вы верите в то, что создаете, и Вы — настоящий писатель.

Будьте счастливы, Александр Александрович.

Впервые — ВЛ, 1973, № 9. С.219. Подлинник — РГАЛИ. Ф.1628. Оп.2. Ед.хр.1327. Л.1.