На цоколе историй… Письма 1931 — 1967

1953

Москва, 3 января 1953 г.

Дорогой Сергей Сергеевич,

меня очень тронуло Ваше внимание[904]. От души благодарю Вас и желаю всего хорошего в новом году.

Любовь Михайловна передает Вам привет и лучшие пожелания.

Впервые. Подлинник — РГАЛИ. Ф.1929. Оп.2. Ед.хр.509.

<Телеграмма. Москва, 26 января 1953 г.>

ДОРОГОЙ ВИКТОР БОРИСОВИЧ ОТ ВСЕЙ ДУШИ ПОЗДРАВЛЯЮ ЖЕЛАЮ ЗДОРОВЬЯ СЧАСТЬЯ=ЭРЕНБУРГ

Впервые. Подлинник — РГАЛИ. Ф.562. Оп.1. Ед.хр.842. Л.10.

Поздравление с 60-летием В.Б.Шкловского.

Москва, 30 января 1953 г.

Дорогой Михаил Андреевич,

при работе над подготовкой издания моих сочинений в Гослитиздате вчера, 29 января, я ознакомился с замечаниями, сделанными в письменной форме работником ЦК КПСС тов. Акшинским.

Тов. Акшинский пишет: «В обеих книгах, написанных о русском народе, который вместе с другими народами строит завод и преобразует Север, непомерно много фамилий лиц некоренных национальностей».

Замечания тов. Акшинского относятся к романам «День второй» и «Не переводя дыхания». Я позволю себе приложить к этому письму списки фамилий, упомянутых в двух названных романах. Из них явствует, что в романе «День второй» — 276 фамилий, а в «Не переводя дыхания» — 174. Говоря о фамилиях лиц «не коренных национальностей», тов. Акшинский приводит 17 фамилий, упомянутых в романе «День второй», и 9 фамилий, упомянутых в романе «Не переводя дыхания». Я позволю себе к цифрам прибавить некоторые пояснения.

В романе «День второй» упоминается 22 фамилии томских студентов и среди них одна останавливает внимание тов. Акшинского. Среди упомянутых в романе 115 фамилий строителей Кузнецка — 5 фамилий, о которых пишет тов. Акшинский. Среди лиц «не коренных национальностей» наряду с положительными имеются отрицательные, как, например, спекулянты — Кронберг, Кац, Каплан. Выведен и представитель старого религиозного националистического типа — бывший раввин, сын которого обыкновенный советский мальчик отворачивается от предрассудков родителей.

До ознакомления с заметками тов. Акшинского я считал, что наилучшим способом борьбы с различными буржуазно-националистическими настроениями, противными советской идеологии, является слияние граждан, именуемых тов. Акшинским «лицами не коренных национальностей», с русскими, украинцами, белорусами и другими народами Советского Союза, среди которых они живут, и что их национальное происхождение не может рассматриваться как порок или как повод для обособления. Именно поэтому, описывая в 1932-34 гг. советское строительство, я не отделял работы людей еврейского происхождения от работы граждан всех национальностей нашего государства.

Я никогда не решился бы Вас побеспокоить, если бы те замечания, которые меня глубоко озадачили, не исходили бы от товарища, принадлежащего к аппарату ЦК КПСС.

Я прошу Вас разъяснить мне, прав ли тов. Акшинский, чтобы я знал, какими принципами я должен руководствоваться в моей литературной и общественной работе. Ваш авторитетный ответ поможет мне разобраться в данном вопросе.

Прошу простить, что потревожил Вас.

С глубоким уважением

Прилагаю копию замечаний тов. Акшинского и список фамилий, упомянутых в романах «День второй» и «Не переводя дыхания».

Впервые — «Культура и власть от Сталина до Горбачева. Аппарат ЦК КПСС и культура. 1953–1957. Документы». М., 2001. С.15, 16. Письмо цитировалось в ЛГЖ (8; 312, 313). Подлинник — РГАНИ. Ф.5. Оп.17. Д.392. Л.136–138. Резолюция: «т. Кружкову. в соответствии с договоренностью. М.Суслов. 2.02.1953».

В.С.Кружков (зав. Отделом художественной литературы и искусства ЦК КПСС с 1950 г.) истребовал от инструктора Отдела пропаганды и агитации ЦК КПСС В.С.Акшинского объяснительную записку, в которой тот, именуя себя интернационалистом, написал, что «излагал в рецензии только свое личное мнение, а отнюдь не мнение ЦК» и объявлял «своей серьезной ошибкой то, что самовольно, без разрешения руководства сектора и отдела дал согласие на написание рецензии» (Культура и власть… С.18). В справке на имя Суслова от 5 февраля 1953 г. Кружков сообщает: Гослитиздату и Эренбургу сообщено, что замечания Акшинского неправильны и не разделяются в ЦК КПСС и что «тов. Эренбург удовлетворен ответом на его письмо» (с.19).

<Москва, 3 февраля 1953>

Дорогой Иосиф Виссарионович,

я решаюсь Вас побеспокоить только потому, что вопрос, который я сам не могу решить, представляется мне чрезвычайно важным.

Тов. Минц и Маринин[905] ознакомили меня сегодня с проектом «Письма в редакцию газеты „Правда“» и предложили мне его подписать[906]. Я считаю своим долгом изложить мои сомнения и попросить Вашего совета.

Мне кажется, что единственным радикальным решением еврейского вопроса в нашем социалистическом государстве является полная ассимиляция, слияние людей еврейского происхождения с народами, среди которых они живут. Это срочно необходимо для борьбы против американской и сионистической пропаганды, которая стремится обособить людей еврейского происхождения. Я боюсь, что коллективное выступление ряда деятелей советской русской культуры, людей, которых объединяет только происхождение, может укрепить в людях колеблющихся и не очень сознательных националистические тенденции. В тексте «Письма» имеется определение «еврейский народ», которое может ободрить националистов и смутить людей, еще не осознавших, что еврейской нации нет.

Особенно я озабочен влиянием такого «Письма в редакцию» на расширение и укрепление мирового движения за мир. Когда в различных комиссиях, пресс-конференциях и пр. ставился вопрос, почему в Советском Союзе больше не существует еврейских школ или газет на еврейском языке, я отвечал, что после войны не осталось очагов бывшей «черты оседлости» и что новые поколения советских граждан еврейского происхождения не желают обособляться от народов, среди которых они живут. Опубликование «Письма», подписанного учеными, писателями, композиторами и т. д. еврейского происхождения, может раздуть отвратительную антисоветскую пропаганду, которую ведут сионисты, бундовцы и другие враги нашей Родины.

С точки зрения прогрессивных французов, итальянцев, англичан и пр. нет понятия «еврей» как представитель некой национальности, слово «еврей» там означает религиозную принадлежность, и клеветники смогут использовать «Письмо в редакцию» для своих низких целей.

Я убежден, что необходимо энергично бороться против всяческих попыток воскресить и насадить еврейский национализм, который при данном положении неизбежно приводит к измене Родине. Мне казалось, что для этого следует опубликовать статью или даже ряд статей, в том числе подписанных людьми еврейского происхождения, разъясняющих роль Палестины, американских буржуазных евреев и пр. С другой стороны, я считал, что разъяснение, исходящее от редакции «Правды» и подтверждающее преданность огромного большинства тружеников еврейского происхождения Советской Родине и русской культуре, поможет справиться с обособлением части евреев и с остатками антисемитизма. Мне казалось, что такого рода выступления могут сильно помешать зарубежным клеветникам и дать хорошие доводы нашим друзьям во всем мире.

Вы понимаете, дорогой Иосиф Виссарионович, что я сам не могу решить эти вопросы и поэтому я осмелился написать Вам. Речь идет о важном политическом акте, и я решаюсь просить Вас поручить одному из руководящих товарищей сообщить мне — желательно ли опубликование такого документа и желательна ли под ним моя подпись. Само собой разумеется, что если это может быть полезным для защиты нашей Родины и для движения за мир, я тотчас подпишу «Письмо в редакцию».

С глубоким уважением

Впервые — по англ. с ошибочной датой (1949): Г, 281–282; по-русски: в предисловии Б.М.Сарнова к изданию ЛГЖ 1990 г. (по авторской копии); по подлиннику — Источник, 1997, № 1. С.142–143. Подлинник — АПРФ. Ф.З. Оп.32. Д.17. Л.100. Помета: «Поступило 10 X 53 г. с дачи И.В.Сталина».

<Москва, 23 февраля 1953>

<…>

В ноябре 1952 г. мне сообщили из МИД о том, что получено разрешение на въезд в Советский Союз двух моих сестер, проживающих в Париже[907].

Мои сестры нетрудоспособные по возрасту и по состоянию здоровья. У них нет средств, чтобы оплатить путевые расходы.

В МИД мне сообщили, что для оплаты проезда и провоза багажа до советской границы (Париж-Прага — самолетом, Прага-Чоп — поездом) необходима одна тысяча инвалютных рублей.

Прошу вашего разрешения на перевод этой суммы из находящихся на моем счете в Банке для внешних сношений СССР английских фунтов.

Прошу разрешить перевести указанную сумму в адрес Советского Посольства в Париже. <…>

Впервые. Копия — ФЭ, 1172, 1.

Арсений Григорьевич Зверев (1900–1969) — министр финансов СССР (1938–1960), председатель Валютного комитета при Совете Министров СССР.

<Москва, февраль 1953>

Дорогой Александр Александрович,

не сразу поблагодарил Вас за чудесное письмо — искал испанцев, знающих песню[908]. Вот она. Ее текст короткий (мотив старой народной песни).

Со многим из того, что Вы пишете про «Девятый вал», я согласен. Мне кажется, что в плане есть ошибка: личные судьбы разворачиваются в начале или в середине повествования, а в конце идут мировые события (о судьбе Рене — Ивонн, Веры — Кранца, Воронова, Шебаршина, немецкого рабочего, немца-архитектора и др.). На беду я не умею коренным образом менять книгу, когда она позади. Всегда искренне завидовал писателям, которые это умеют. Книгу мою сдали в печать, еще когда я был в Вене[909], и я ее только «почистил». Может быть, если хватит умения и жизни, как-нибудь потом вернусь к попытке изменить архитектурно ее (если сумею)[910]. Вам большое спасибо за умные и дружеские слова.

Узкое совещание отложено по нашей просьбе на 5 марта, впрочем, про все эти дела Вы, наверно, знаете от П.В.[911]

Желаю Вам поскорее вернуться на исходные позиции: забыть больницу и болезнь. Горячие приветы от Л<юбови> М<ихайловны>.

Пожалуйста, поблагодарите Ангелину Осиповну[912] за то, что переслала письмо и передайте ей мой привет

Впервые — ВЛ, 1973, № 9. С.220. Подлинник — РГАЛИ. Ф.1628. Оп.2. Ед.хр.1327. Л.2.

Москва, 11 марта 1953 г.

Уважаемый Иван Григорьевич,

я получил письмо от режиссера Г.М.Козинцева, который пишет мне, что режиссерский сценарий по литературному сценарию «Большое сердце»[913] требует метража картины в 3035 метров.

Литературный сценарий переработан мною уже после утверждения первой редакции его художественным советом. В новом варианте многое я сократил. Дальнейшее сокращение повлечет за собой значительное ухудшение идейно-художественного качества. Тема картины повлекла за собой необходимость развернуть действие в пяти странах (СССР, Франции, Корее, одной из стран народной демократии и Америке), число героев первого плана — пятнадцать. Сократить и показать это в суженном масштабе нельзя, а сокращение внутри отдельных, в большинстве случаев очень коротких, сцен приведет к тому, что из сценария уйдут все те человеческие детали и подробности, без которых образы станут схематичными, а действие не волнующим зрителя.

Прошу Вас учесть это, когда Вы будете решать вопрос о метраже фильма.

Впервые. Копия — ФЭ, 1173, 1.

И.Г.Большаков (1902–1980) — министр кинематографии СССР (с 1939 г.); в 1953 г. — зам. министра культуры СССР.

Москва, 9 мая 1953 г.

Уважаемый Вячеслав Михайлович,

в Стокгольме Брантинг[914] сообщил мне, что со мной хотел бы встретиться министр обороны Швеции Нильсон[915]. Я обратился к Родионову[916] с просьбой дать совет, желательна ли такая встреча. Родионов ответил утвердительно.

При встрече присутствовали Брантинг и депутат Мэр[917]. Нильсон сказал мне, что он и его коллеги чрезвычайно сожалеют, что им в свое время не удалось убедить Норвегию и Данию принять предложение Швеции о создании Северного Союза. При этом он указал, что, по его мнению, советская печать несправедливо нападала на выдвинутую Швецией идею. По словам Нильсона, теперешняя позиция Норвегии и Дании угрожает Швеции, поэтому шведское правительство вновь предпринимает шаги для того, чтобы убедить норвежцев и датчан изменить свою политику, выйти из Атлантического Союза. Нильсон сказал, что 10 дней тому назад у Швеции были по этому поводу длительные объяснения с норвежскими министрами, причем, как он выразился, шведам удалось «внести смятение в умы норвежцев». Нильсон сказал, что подобная же встреча предстоит с датчанами в самые ближайшие дни и что он не теряет надежды на положительный результат.

Когда разговор перешел на шведско-советские отношения, Нильсон, который вначале утверждал, что Швеция все время проводила политику честного нейтралитета, признал, что этот нейтралитет был несколько односторонним и что теперь в связи с намечающимся ослаблением международного напряжения Швеция хотела бы выправить свою линию. Когда я ему указал, что, на мой взгляд, он мог бы об этом сказать не мне в частной беседе, но публично, Нильсон ответил, что в самом ближайшем будущем он или министр иностранных дел Швеции это сделают.

Брантинг во время беседы указал, что прежде добрым шведско-советским отношениям препятствовали вопросы, связанные с Финляндией. Теперь, однако, все шведы считают советско-финские отношения превосходными, и единственным аргументом в самой Швеции является позиция, занятая советским правительством в вопросе о территориальных водах. Нильсон поспешил указать, что вопрос о территориальных водах поднят не им, а Брантингом.

В беседе со мной наедине после разговора с Нильсоном Брантинг сказал, что Нильсон действительно стремится к изменению внешней политики Швеции.

Впервые. Авторская копия — собрание составителя.

В.М.Молотов с марта 1953 г. — министр иностранных дел СССР.

Москва, 18/V 1953 г.

Многоуважаемый Климент Ефремович, я получил письмо от Валерии Владимировны Димовой, проживающей в Тюмени, по ул. Хохрякова, 40.

В.В.Димова — дочь немца-спецпереселенца и еврейки, последовавшей за мужем, когда во время войны он был выслан в Тюмень. В прошлом году В.В.Димова окончила 10-й класс и хотела поехать в Свердловск учиться дальше, однако специальное разрешение, которое для этого требовалось, было выдано слишком поздно, чтобы она успела к началу сдачи экзаменов. В.В.Димова — комсомолка, в школе была секретарем комитета комсомола. Сознавая себя честным советским гражданином, она глубоко переживает ограничение прав, не вызванное никаким преступлением с ее стороны.

Я посылаю Вам письмо В.В.Димовой[918], которая ставит вопрос о положении нового поколения спецпереселенцев, считая, что этот вопрос должен заинтересовать Президиум Верховного Совета СССР.

С глубоким уважением

Впервые. Подлинник (напечатан на бланке Депутата Верховного Совета СССР) — АПРФ. Ф.З. Оп.58. Д.180. Л.169.

К.Е.Ворошилов (1881–1969) — с марта 1953 г. председатель Президиума Верховного Совета СССР; 26 мая 1953 г. он разослал копию писем ИЭ и В.В.Димовой членам Президиума ЦК КПСС Г.М.Маленкову, Л.П.Берии, В.М.Молотову, Н.С.Хрущеву, Н.А.Булганину, Л.М.Кагановичу, А.И.Микояну, М.З.Сабурову и М.Г.Первухину с запиской: «Прошу ознакомиться с письмом писателя И.Эренбурга и присланным на его имя письмом комсомолки Димовой — дочери немца-спецпереселенца. Вопрос, затронутый в письме, заслуживает серьезного внимания» (Л.168). На записке Ворошилова помета помощника Маленкова Д.Суханова: «Архив. Доложено. Д.Суханов. 8/VII 53». 27 мая 1953 г. Записку о положении немецких спецпереселенцев предоставил в Президиум ЦК КПСС Л.П.Берия. Постановление Совета Министров СССР «О снятии некоторых ограничений в правовом положении спецпереселенцев» было принято 5 июля 1954 г.

<Телеграмма из Москвы в Ленинград, май 1953>

ДОРОГАЯ ОЛЬГА ДМИТРИЕВНА С ВОСХИЩЕНИЕМ ВСЕГДА ВЗИРАЮ НА ВАШУ БЛАГОРОДНУЮ РАБОТУ БОЛЬШОГО ХУДОЖНИКА И БОЛЬШОГО ЧЕЛОВЕКА ТЧК ВЫ ПРОШЛИ ПРЕКРАСНЫЙ ПУТЬ И Я ВЕРЮ ЧТО ВЫ ЕЩЕ ПОРАДУЕТЕ НАС НОВЫМИ ЧУДЕСНЫМИ КНИГАМИ ТЧК МНЕ ГОРЬКО ЧТО Я НЕ МОГУ БЫТЬ С ВАМИ В ЭТОТ ТОРЖЕСТВЕННЫЙ ЧАС ТЧК Я ВАМ ЖЕЛАЮ ЗДОРОВЬЯ СИЛ ПОКОЯ И ТОГО ГЛУБОКОГО ДУШЕВНОГО ВЕСЕЛЬЯ КОТОРЫМ ВЫ НАС ИЗУМЛЯЛИ ВО ВСЕ ЧАСЫ ВАШЕЙ ЖИЗНИ=ИЛЬЯ ЭРЕНБУРГ

Впервые. Авторская машинопись — собрание составителя. Поздравление с 80-летием писательницы О.Д.Форш (1873–1961), которое отмечалось в Доме писателей в Ленинграде.

<Телеграмма; Москва, 27 июня 1953 г.>

ДОРОГОЙ МИХАИЛ СВЕТЛОВ ПРИЕХАВ ТОЛЬКО ЧТО ИЗ ПРАГИ УЗНАЛ ЧТО ВЫ ПРАЗДНОВАЛИ ПЯТИДЕСЯТИЛЕТИЕ ТЧК МНЕ ЖАЛЬ ЧТО Я НЕ БЫЛ В ТОТ ВЕЧЕР С ВАМИ ТЧК Я ВАС ЛЮБЛЮ ВЫ ЧУДЕСНЫЙ ПОЭТ И ЧУДЕСНЫЙ ЧЕЛОВЕК ЖИВИТЕ СЧАСТЛИВО=ИЛЬЯ ЭРЕНБУРГ

Впервые. Подлинник ГЛМ РОФ 8203. Ф.164.

Михаил Аркадьевич Светлов (1903–1964) отмечал 50-летие 17 июня 1953 г.

Москва, 7 августа 1953 г.

Уважаемый Анатолий Константинович,

Вы просили моего секретаря[919], чтобы я подтвердил письмом согласие на включение «Девятого вала» в собрание сочинений.

Однако сегодня Ваш заместитель говорил со мной и предложил мне включить «Девятый вал» вместо тома, объединяющего повести, рассказы и стихи. Я на это ответил решительным отказом, так как в таком случае собрание сочинений включало бы произведения только с 1940 года, что, конечно, молодит меня, но не соответствует действительности.

Если издательство хочет включить «Девятый вал», как пятый том (он может быть назван третьим, но собрание сочинений должно обязательно включать том повестей, рассказов и стихов), то настоящим я подтверждаю свое согласие на включение моего романа в собрание сочинений.

В разговоре с моим секретарем Вы сказали, что «Падение Парижа» будет печататься в августе. Я получил письмо тов. Грачева, который мне это подтвердил. Однако сегодня Ваш заместитель сказал, что это произойдет в конце августа — в начале сентября, — таким образом опубликование первого тома опять откладывается.

Очень прошу Вас сделать все возможное, чтобы первый том начал печататься в августе.

Впервые. Подлинник — РГАЛИ. Ф.1460. Оп.1. Ед.хр.210. Л.6.

Москва, 1 сентября 1953

Дорогой Михаил Александрович,

меня глубоко тронуло Ваше внимание[920].

Вина, о которых Вы пишете, действительно изумительны и доставили мне много радости. Может быть, когда они исчезнут и когда Вы забудете их вкус и букет, у меня найдется бутылка, которую мы разопьем вместе.

Желаю Вам здоровья и счастья

Впервые. Копия — ФЭ, 535, 2.

М.А.Герасимов (1884–1966) — ученый-винодел, один из организаторов советского виноделия; его переписка с ИЭ велось с 1949 по 1962 г.

<Москва, конец декабря 1953>

Дорогие Мария Александровна и Рюрик Абрамович,

решаюсь поддержать просьбу супруги — остаться верными традициям и встретить Новый год с нами в Новом Иерусалиме.

В машине, которая повезет Савичей, будет два места. Здесь есть две койки! Эти убогие житейские сведения не должны помешать Вам найти путь, соответствующий истории и географии, разуму и сердцу, как то имеет место во франко-советских взаимоотношениях.

Ждем Вас.

Впервые. Фотокопия — собрание составителя.