Окончательное решение

11. Прах к праху

Селиния шла по улицам города батарианцев. Всего несколько дней назад здесь кипела жизнь, батарианские господа ходили по этим бело-голубым улицам, среди зелени садов. Они наслаждались своей беззаботной жизнью, обеспеченную рабами и слугами. Им было плевать, они смеялись и презирали тех, кто ниже их. А теперь ранее слуги и рабы в одном строю сражаются с еще живыми коллегами. Единые в смерти. Истинное равноправие, все получают то, что заслужили. Рабы — месть. Хозяева — смерть.

Что иронично и порядком раздражало, против нас тоже сражаются в одном строю рабы и хозяева. Не все хотят справедливости. В мозг ворвался голос, мир затянуло помехами на несколько секунд.

— Алчные сбежать желают, трусость их ведет. Но они еще не знают, что их ждет…

Голос в голове часто комментировал ситуацию, иронизируя над происходящим, посмеиваясь над попытками противостоять их. Турианка всё еще не знала, кто это был, но очевидно тот, кто командует вторжением. И, стоп!

— Сбежать желают? Как? Там же блокада, мы сами видели!

Мир снова дернулся, когда её взгляд устремился вперед, по улицам и городам, и достиг космопорта. На котором стоят многочисленные корабли. Богатые корабли, на которые рабы заносили вещи. Ну разумеется! Богачи, поработители пытаются сбежать! И это вызвало в бывшей рабыне приступ злости. Ненависти даже.

Они бегут? Просто так оставляют соотечественников и бегут? Нет, понятно, что аристократия должна была сделать именно это, но все же… Какие ничтожества. Приступ злости не проходил, он заставил её действовать.

— Нужно отомстить. Уничтожить их. Они бросят своих умирать и убегут. Несправедливо! Снова несправедливо! Нужно сбить корабли! — она попыталась бежать, но не смогла пошевелиться.

Боль сковала разум, и турианка упала на колени. В её разум ввинтились слова:

— Нет… Проникни туда. Разнеси мои споры… Их побег не имеет смысла. Им не спастись… Спасение — лишь иллюзия для трусов.

Уже немного привыкшая к отсутствию боли турианка была выбита из колеи, но удержалась на ногах. То, что всё может вернуться, что всё будет как раньше — пугало. То, что она потеряла контроль над собой, тоже пугало. Но еще больше испугала сама мысль об этом. Совсем недавно она была бойцом, которая была привычной к боли. Привычной к унижениям, а мерзким рожам батарианцев. А теперь её пугает отсутствие голоса в голове и само наличие чувств. Как много осталось от турианки Селинии? И с каждой мыслью сомнений было всё больше.

— Что я такое? Что ты сделал?

В голове лишь раздался смех. Ей не ответили. И все же это было привычно. Правильно. Вспомнилась боль, когда её тело било электричеством через имплант и пули рвали тело. Вспомнились удары электрокнута, как мир мерк и не было ничего кроме боли. И это было страшно. Она вспомнила, как её заставляли благодарить за то, что её избивают. И боль не прекращалась, пока не была сказана благодарность. Любое действие требовало благодарности, ведь, как ей объяснили, её направляют мудрые батарианские хозяева, и она должна благодарить их за этот мудрый урок. Она сопротивлялась, но боли было слишком много. Она не выдержала тогда и подчинилась. Это было унизительно, это была ложь, что делало ситуацию вдвойне унизительной, но ей не позволяли ничего делать, не позволяли уйти. Пока она покорно не приняла эту жизнь. Как и многие до нее.

А потом был покой. Была месть. Были искаженные страхом лица батарианцев, когда в госпиталь прорвались измененные, когда вирус начал пожирать тела раненых. Когда еще живые батары понимали, что болезнь пожирает их тела, ломает и перестраивает. Что они получили то, что заслужили. Покой и месть. Турианка расхохоталась, глядя в затянутое желтыми облаками небо. Небо не ответило ей, как и всегда. Никто не вспомнил о ней.

— Я безумна, да? — произнесла Селиния, глядя на то, как используя кары, измененные вполне ловко взлетают на здания, где еще остались живые обороняющиеся. Живые забаррикадировались в зданиях и держали круговую оборону. Но изменных было просто слишком много.

Облепив кар, её новые соратники проникают на верхние этажи и устраивают атаку со всех сторон. Казалось бы просто болезнь, паразиты, но действуют так скоординировано, словно годами тренировались сражаться в одном строю, и понимают друг друга без слов, с полужеста и даже без него. Так может быть, её нынешнее существование не столь плохое? Может быть, нет смысла отрицать себя, такая жизнь не столь плоха? Теперь она не одинока, верно?

Просунув руку под тяжелый серый плащ, турианка, по коже которой разошлись желтоватые вены, а грудная клетка превратилась в месиво из обломков костей, ткани и сросшегося мяса, вспомнила. Мертва, конечно же. Так что и жизнью это будет назвать неправильно. Её все забыли, её оставили. Даже батарианские хозяева, если они живы, уверены, что она мертва. И по сути, так и есть.

У нее не осталось никого и ничего. И только странная желтизна отделяет её от всего этого. От боли и смерти. Осталась только месть батарианцам и новое единство. Единство в смерти и боли. Но батарианцы еще живы, есть кому мстить. И следует убедиться, что возмездие настигнет всех. Вздохнув, Селиния отправилась к одной из подземных парковок. Нужно поискать транспорт.

Если батары сбегут, ничего хорошего не будет. Богатые удерут, как и положено, потом планете устроят бомбардировку. По крайней мере, она бы поступила так. Выжечь всех и всё. Заражение может поглотить миллиарды жизней, но без выхода в космос, далеко не улетишь. Противокосмическая оборона Кхар’Шана хороша. Кары в космос не выйдут, так что всё это будет заперто на планете. Уйдут только те, кто богат. Кому позволят бежать. Ничтожества.

На несколько секунд в голове турианки возникла мысль о том, что стоит оставить всё это на планете. Что не стоит выпускать заражение в галактику. А потом пришла другая мысль. О том, что её собственное правительство о ней забыло. О том, что кроганов почти истребили, а батарианцы убили и поработили миллионы турианцев, и им это простили. Вероятно, даже родные уже и не помнят о ней. И этому телу даже достойных похорон не будет. Не то, что памяти. Она давно опозорила себя ложью, ударами в спину, став ничуть не лучше животного. Давно уже не гордая воительница из «Кабала». Так было бы, что оплакивать. Она думала об этом, понимая, что сделает то, что должно.

И о том, что батарианцы просто спрячутся на любой из своих колоний. Да, ходили слухи, что у батаров где-то там было восстание, но это же глупость. Правительство так же сильно, на Кхар’Шане если что и было, этого не заметили. Здесь всегда был мир и порядок. И теперь они сбегут. Сбегут. Избегут мести. Не позволю!

Турианка нашла брошенный на стоянке грузовик и забралась в него. О, она же не пилот.

— Не важно это всё…

Рука, повинуясь рефлексам, сама легла на нужные клавиши. Двигатель уверенно загудел. Селиния улыбнулась, из-за неровно сросшейся и подсохшей кожи вышел не очень ровный оскал. Она несколько раз подставилась под пули и теперь тело стало еще менее похоже на живое. Благо плащ всё скрыл. Хотя лицо лучше беречь.

— Я умею пилотировать. Мне нравится.

И уже увереннее схватилась за механизмы управления грузовика. Еще парой клавиш вывела на экран карту города. И машина покинула стоянку. Идея уже проста и отработана — пробиться в ряды рабов, попасть на корабль-эвакуатор и заразить там всех встречных батарианцев. Они должны страдать. Она станет местью. Карой за предательство и малодушие. Их и её собственное.

Машина неслась по улицам, и измененные расчищали ей путь. Несколько раз Селиния отметила, что с дороги убраны остовы техники, образуя ей прямую дорогу к мести. Мертвые хотели, чтобы она достигла цели. За прошлое и будущее. За каждого из тех, кого запытали батарианцы и бросила Цитадель. За тех, кого забыли. Для тех, кто не простил. Сейчас и во тьме времен.

Руки впились в руль, и осталась лишь решимость. Решимость и память о том, как по приказу всех этих ничтожеств над ней издевались. Их высокомерные четырехглазые лица. После чего добавила газу.

Словно улавливая её желание, орды измененных пошли на штурм космопорта. Батарианцы, развернувшие орудия ПВО на улицы города, били из всех орудий, на земле и в небе. Линии трассеров косили и рвали тела. Но, защищая грузовик, измененные таранили карами позиции батарианцев, а там, где турель была защищена ДОТом, машины заваливали бойницы, не давая обзора и возможности повернуть ствол. И грузовик беспрепятственно влетел в стеклянный вестибюль космопорта, снеся баррикады своей массой. Машина пробила заграждения, снесла несколько стоек, протаранила баррикады, и остановилась, пробив кабиной какое-то подсобное помещение. Селиния попыталась выбраться, и поняла, что рука, её родная рука, застряла, придавленная деформированной кабиной грузовика. Нет, боли не было, просто конечность не двигается.

А снаружи на нее в явном удивлении уставились несколько азари и саларианцев. Рабы, которые поддавали ящики своим хозяевам. Помогающие им сбежать! Ненавижу!

— Ты, с ними? — пораженно спросила азари сбивчивым голосом.

Видимо плащ порвался и увидела раны. Не важно. Селинию накрыла ярость.

— Вы! Вы что, не хотите им отомстить? Помогаете им? Да как вы можете?

Азари выпрямилась, пока остальные быстро ушли из помещения, оглядываясь на турианку и Селинию, всё так же застрявшую в кабине. Нужно не дать им сбежать, а конечность прирастет любая, нужно освободиться. Боли не будет. Будет возмездие. Селиния дернула руку раз, другой. Та затрещала, но не поддалась. Азари, глядя на это, фыркнула:

— Посмотри на себя. Ты уже не турианка. Ты, что ты вообще такое? Стоило оно того? Ты даже не ведешь себя как одна из нас? Осталось там хоть что-то живое?

Турианка же была более озабочена лишиться мешающего двигаться препятствия. Дернула еще раз, затем уперлась ногами в стенку кабины и потянула, напрягая все силы. С хрустом конечность вывернулась, оставляя желтые обрывки измененного мяса. Крови не было. Азари смотрела на Селинию в откровенном шоке и не замечала, как сзади на подкашивающихся ногах подбирается измененный. Турианка посмотрела на следы жижи и оставшуюся в плену конечность. Произнесла:

— Я не чувствую боли. Я не чувствую скорби. Я приняла то, что все забыли обо мне. Ведь я уже мертва, ты права. Но ты мне противна, азари. Ты сдалась, отказалась от своего шанса отомстить. Согласилась с поработителями, ты помогаешь им добровольно! — турианка скривилась, показывая своё отношение, — слабая. Если когда-то и была воином, сейчас ты — вещь своего хозяина. Я — нет. Больше никогда.

В этот момент измененный, подобравшийся к азари ударил тройными хлыстами, выросшими из руки. Та, не ожидая этого и не закрывшись биотикой, отлетела к стене. Создание не потеряла, вскинула руку. Измененный в фиолетовой вспышке биотики улетел в стену, и азари, дернувшись в сторону Селинии, увидела, что та не атакует. Нет, турианка была куда более озабочена неудобством, вызванным потерей конечности. И ей явно было безразлично. Ни боли, ни ожидаемого шока. И это безразличие не на шутку пугала. Вот только ей пришлось отвлечься на шелест ног инфицирующих форм. Живой ковер проник в помещение, стремясь добраться до еще живой плоти.

— Да что же ты такое? Богиня! — пораженно спросила синекожая рабыня, отбиваясь биотикой от многочисленных инфицирующих форм, с тихим шелестом лезущих к ней.

Но надолго её не хватило, и формы начали подниматься по её рукам и ногам, кусать, заражать. Азари рухнула на колени, хрипя. Селиния же безразлично смотрела, как они душат свою жертву. После чего вскрыла один из ящиков, которые уносили рабы. Внутри лежит оружие, автоматы.

— Ты могла бы убить своих поработителей. Ты могла отомстить. Я сделаю это. Ты тоже сделаешь это.

— Нет — прохрипела на выдохе азари, из последних сил, с ненавистью глядя на Селинию. Плевать.

Щупальца заразителя сжались на её шее, клювы еще нескольких впились в тело. Турианка подошла к измененному, переломанной кучей лежащему после удара в стену. И, используя нож, приладила себе его руку. Та вполне бодро приросла. Да, чувство непривычное и хлысты мешают, но в остальном ни малейшего дискомфорта. Удобно.

— Я не знаю твоего имени, азари. Но поработители убили меня. Я уже мертва. Больше нет причин играть в героя и отказываться от мести. Нет причин лгать себе. Эта боль разума — моё наказание за слабость. Теперь и твоё.

В этот момент потерявшую сознание, или уже умирающую от ран азари начал стремительно изменять вирус. Пока та готовится встать в качестве еще одной из них, Селиния изучила оружие. Автомат батаринской конструкции, самое то, чтобы ответить поработителям той же монетой.

— Голос в голове, куда дальше? Где их корабли?

Мир вновь пошатнулся, и она поняла, что знает куда идти. Рядом поднялась желто-синяя измененная азари в обрывках рабского комбенизона, грязного и покрытого потеками крови и грибка, и тоже взяла оружие. Перезарядив автоматы и ощущая привычную тяжесть оружия, как напоминание о прошлом, турианка, с теперь уже измененной конечностью, двинулась по коридорам. Впереди идет бой, измененные против рабов и защитников. Желтый туман заполняет коридоры, носятся измененные, круша огнем оружия и биотикой баррикады, не знающие боли и заваливающие телами защитников. Инфицирующие формы подхватывали всё новые тела и поднимали их в атаку. Всё, что не разрывалось на части, могло быть поднято вновь. Их бой продолжится.

Но Селиния там не задерживалась. Тактический разум говорил, что корабли вот-вот взлетят, а значит, нужно успеть раньше. Они наверняка заметили творящееся в космопорте. Пришлось снять длинную одежду и оторвать себе хлысты с новой конечности, уж слишком они привлекали внимание. Тем более, что впереди неразбериха. Защитники и рабы бегут, чтобы успеть на корабли. Ей нужно просто не привлекать внимание. Благо найти новые шмотки проблемой не было, нужно закосить под раба и немного скрыть лицо. А чтобы слишком не рассматривали, провести отвлекающий маневр. Селиния посмотрела на братьев и сестер, так же методично собирающих тела и снаряжение.

— Сделайте так, словно вы меня преследуете, — предложила она измененным, — три, две, одна, вперед.

И когда турианка выбежала на посадочную зону, а за ней с разницей в пару секунд, завывая выбежали измененные, батарианские солдаты, ведущие огонь из пулеметов по зданию, атаковали не её, а измененных. Ну да, еще живой и полезный раб их хозяев или голодные трупы, выбор очевиден.

— На борт! Живо! Живо, ничтожество!

А Селинии это только и нужно было. Корабль был набит и батаринцами, и представителями других рас. Где-то толпе она заметила знакомый горб крогана. Присмотревшись поняла, что тот подозрительно желтоватый. Ну-ну. Загрузившиеся в корабли разумные расположились кто где. Их так много, что приходилось стоять или ютиться в углах, прижимая ноги к коленям. Но проверить всех в такой толкучке просто нереально. Отсек не был большим, всё же помещения для рабов не должны быть просторными. Изо рта вырвалось небольшое желтоватое облако. Селиния, чтобы не привлекать внимание, скрылась в угля, ожидая, что будет дальше.

Наконец, грохот выстрелов снаружи был перекрыт гулом двигателей. Корабль рывком начал подниматься. С любопытством турианка пробилась к окну, в котором уже видна панорама удаляющегося города. Огонь, споры, дым и вспышки выстрелов были всё дальше и дальше, что вызвало откровенный восторг рабов и даже батаров вокруг. Они не были из богатых каст, но всё равно вызывали отвращение. Ничтожества и трусы, способные причинять боль только тем, кто слабее. Радующиеся бегству. Не воины, ничтожества. Но они не сбежали, пусть и не понимают этого.

Внизу, когда корабль уже вышел в верхние слои атмосферы и показались корабли на орбите, сверкнула яркая вспышка. И еще одна. И еще. Ядерные заряды, накрывающие город. И откуда-то Селиния знала, что черный корабль неспешно и вальяжно оторвался от поверхности планеты. Разумеется, заражение продолжится. Эти взрывы убьют многих, но стерилизации не произойдет. Батарианцы просто не смогут зачистить всё. Физически. Они уже потерпели поражение, и она доказательство этого.

Турианка сжала в кулак ранее принадлежащую измененному конечность, скрытую под перчаткой. Рука отозвалась как родная. Она отомстит. Скоро.

«Бесконечная Воля».

Корабль выпрыгнул из пространства скольжения на краю системы Кхар’Шан. Немедленно на сканерах начали появляться отметки. Ретранслятор, корабли обороны, вспышки на поверхности.

— Похоже, местные проводят ядерную бомбардировку, капитан, — произнесла моя голограмма.

Не особенно плотную, но вспышки взрывов видны даже с нашей позиции. Очень характерные. Капитан Чугонкин всмотрелся в планетарную систему защиты. Не самый плохой флот, около сотни вымпелов, зачастую довольно крупных (не по сравнению с «Волей», а вообще). И судя по построению, они бомбят планету. Еще интересны караваны кораблей. Анализ. Не похоже на транспорты, что-то небольшое. Яхты, или корветы. Скорее всего богачи бегут, забирая свои семьи. Нехорошо.

— Эвакуация? — спросил мужчина, так же отметив движение.

Я кивнула.

— Да, капитан. Фиксирую перемещение небольших групп кораблей к ретранслятору. Согласно моим данным, существует мост между батарианской сетью и пространством Цитадели. Предварительный анализ: корабли малого тоннажа, корветы. Вероятно, личные яхты богачей.

— А это нормально? — спросил один из операторов, — личный флот?

Я кивнула.

— Особенность их общества. Дешевые методы перемещения позволяют иметь личные корабли для межпланетных перелетов без подтверждения их аналога ККОН. Мне известно о частных боевых флотах. Подобные яхты — ожидаемы.

Продолжать мне не нужно, капитан задумался. Вмешался офицер связи.

— Капитан, нас вызывают.

По кивку он ответил на вызов, выводя его на громкую. С той стороны не стали ждать приветствия и потребовали хриплым гортанным голосом:

— Сгиньте отсюда немедленно, кто бы вы не были. Мне плевать кто вы и откуда. Планета на карантине. Исчезните, если жить охота. У нас тут эпидемия.

Радист тихо фыркнул.

— А эти вспышки — предупредительная иллюминация.

Сказал он это тихо, но я всё слышу. А вот капитан задумался, как и всегда накручивая усы на палец. И наблюдая за вспышками взрывов. А посмотреть есть на что, батарианцы бомбят конкретные поселения. Вот только паразит так не победить. Даже одна уцелевшая форма сведет весь процесс на нет. Нужно сообщить об этом.

— Анализ. Действия батарианцев неэффективны. Заражение продолжится, — для наглядности показала инфицирующие формы паразита, — данные единицы содержат всё необходимое для распространения заражения. Рекомендация — запуск зонда, чтобы определеить маршрут эвакуации. Нанесение орбитального удара по лагерям беженцев.

По хорошему, нужно разрядить ССД-торпеду в ретранслятор. Чтобы наверняка. Впрочем, решаю не я. Капитан же задумался.

— Приказано локализовать заражение. У нас есть реатранслятор и ССД-торпеды. Кхаэла, сколько еще времени им нужно на эвакуацию? Как много уже покинули систему?

Голограмма пожала плечами.

— Столько, сколько есть, капитан. Количество беглецов? Максимум тысячи, слишком малые корабли. Это планета с многомиллиардным населением, капитан. В системе присутствует несколько вторичных колоний. Эвакуация всего населения невозможна даже в теории, но они и не стараются. Вывозят, очевидно, богатых. В данный момент инфицировано около трети планеты. Согласно общедоступной информации, там около десяти миллиардов населения только на планете.

Да уж. Люди мнутся. Одно дело просто сжечь по сути пустую систему. Другое — истребить домашний мир со всем населением. Мы не ковенант всё же. Поэтому есть задержки в принятии решения.

Батары к нам не лезут, у них свои проблемы. Пытаются сканировать, да, но не лезут.

— Ладно, — пробормотал капитан, решаясь, и уже громко сообщил: — приказ. Дадим им время на эвакуацию, за это время изучим это заражение и всё, что можно. Запустить зонды, выяснить, куда они летят. Передадим данные для перехвата, пусть диверсанты работают. Думаю СВР будут довольны. Как только зонды уйдут, подготовить ССД-торпеды. Цель — ретранслятор. Кхаэла?

Я кивнула. Мне эта задержка не нравится, но капитан не я. С другой стороны это почти то же, что предлагала я сама. Отследить и сжечь их всех. Так что приемлемо, процентов на восемьдесят. Всё равно есть не нулевая вероятность, что богатые яхты свалят куда-то еще. Сейчас куда важнее перекрыть мост с Цитаделью, чтобы убедиться, что паразит не проберется туда. О чем я и сообщила начальству. Парангоски дала добро.

— Приемлемое решение, капитан. У СВР нет возражений.

Мужчина молча кивнул, гипнотизируя взглядом карту.

— Подготовить «пеликаны». Вниз полетят куклы. Лучше они, чем экипаж. Нужно протащить десант на поверхность. Проведем несколько тестов, пока ждем.

Так и было решено. «Бесконечная Воля» зависла на краю системы, на безопасном расстоянии. Батарианцы продолжают держать флот над планетой и уводить редкие транспорты через ретранслятор. Да, я могла бы возмутиться тем, что паразит может уйти с беженцами. Проблема в том, что эвакуация продолжается уже неизвестно сколько времени, дни. И есть все шансы, что это уже произошло. Разумнее понять, куда они летят, и всё там разнести. Передадим координаты с зондов стелс-фрегатам, они найдут, куда бегут гражданские. А значит, нужно все же дать модулям разведки время.

С некоторыми сложностями, но удалось протащить на поверхность кукол, а зонды провести мимо патрульного флота незамеченными. Всё же батарианцы следят на кораблем. И в качестве плана мы отстыковали корабли в скрытом режиме, после чего «Бесконечная Воля» перелетела в другую точку. И когда сопровождающие полетели за крейсером, куклы смогли попасть на планету.

Я целенаправленно показываю происходящее на планете на все возможные камеры, чтобы люди прониклись ситуацией.

— Высадка выполнена. Наблюдаем обширное заражение.

Отряд высадился на окраине одного из покинутых городов. Один из операторов выругался.

— Не забивать канал, — рыкнул сержант, — но согласен.

— Это страшнее любого зомби-апокалипсиса, — произнес один из зрителей.

— Зафиксирован повышенный уровень радиации.

Капитан уточнил:

— Сколько продержится броня?

Я провела расчеты:

— Личный щит брони «кукол» нивелирует повреждения. Но высокий уровень излучения, если таковой будет, сможет разрядить плазменные щиты брони и нанести вред. Пока всё в норме.

Сержант, который услышал меня, согласился:

— Понял, принял. Так, девочки, не вляпываться в радиацию.

Я быстро провела поиск по тегам и согласилась. В классической людской культуре зомби-апокалипсис выглядит, как просто покинутые города, по которому бродят активные трупы. Иногда быстрые, иногда медленные, иногда несколько искаженные. Но трупы.

Не в этом случае. Во-первых по городу был нанесен ядерный удар. Стекла выбиты, ударная волна разметала легкие предметы. Верхние уровни построек разрушены, вокруг многочисленные пожары. Благодаря чему белый город с многочисленной зеленью заметно обуглился, а зелень сгорела. Заметны следы ударной волны, отчего часть зданий обрушилась, или как минимум лишилась крыш. Техника валяется прибитой к зданиям, мебель и мелкие предметы просто разбросаны там и здесь, часть из них сгорела или оплавилась.

Счетчики радиации мерно потрескивают, напоминая об осторожности. Паразит ядерный удар успешно пережил. Да, на первый взгляд споры сгорели, это правда. Вероятно, часть боевых форм тоже. Но вот на парковке можно наблюдать, как из грузовика торчит пульсирующий сгусток органики. В углах заметно движение инфицирующих форм.

Предположу, что в тоннелях, о которых рассказывали батарианцы с освобожденных от Гегемонии миров, паразита полно. Как и выжившей еды для него. Но это уже не наше дело.

В общем, ядерные удары во многом — имитация бурной деятельности. Попытка хоть как-то замедлить заражение.

Мы провели тесты. Не вижу проблемы в том, чтобы тестировать с помощью управляемых роботов разное оружие против паразита. Дольше проживут. Заодно наглядно покажем экипажу, во что паразит превращает тела, на наглядном примере. И информацию из их систем соберем. Времени немного, всего пара часов, но кое-что мы сделали. Наконец, когда зонды покинули систему, капитан приказал:

— Куклы бросить. Подготовить к запуску ССД-торпеду. Цель — ретранслятор массы. Подготовить корабль к прыжку, покинуть систему сразу после запуска.

Экипаж, насмотревшись на измененных, на творения паразита и даже несколько столкновений с ними десанта, был почти рад сжечь тут всё. Разумеется, вся информация записывается. Отдел этики был немного недоволен, и от нас потребовали собирать по максимуму доказательств. Чтобы нельзя было обвинить людей.

Одновременно со стартом торпеды корабль скрылся в фиолетовой воронке пространства скольжения. Недоумевающие батарианцы прожили еще некоторое время, пока нестабильный ретранслятор белой вспышкой не испарил их домашнюю систему.