Пастух Земли

9

Происхождение Пастуха

Южная Анатолия, Аратта. 5681 год до н. э.

Ойно резко вскочил и обернулся, едва не уронив отцовскую голову. На низкой платформе позади него сидела огромная старуха — полуголая, одетая лишь в шерстяной лиф, который не в силах был удержать её отвисшие до пупа груди, и передник, которого могло и не быть, поскольку он почти полностью скрывался под жировой складкой живота, возлежащего на необъятных ляжках. Её круглое лицо было бесстрастно, под жёсткими усиками змеилась холодная полуулыбка. Коричневатая кожа блестела от пота — Ойно и со своего места ощущал кислый запах.

— Прости, я не слышал, как ты вошла, старейшая Кхел, — юноша вновь сел на пятки и в знак почтения простёр к главе совета посёлка обе руки.

Он и правда не слышал, более того, не понимал, откуда она появилась: в дом был лишь один вход — по лестнице из потолочный двери, и старуха по ней точно не спускалась. Может, из потайной комнаты, о которых ходили слухи? Или просто возникла из воздуха?..

— Ты и не должен был, — снисходительно ответила Кхел. — Мужчинам многое не дано знать.

Ойно смиренно склонил голову — старуха обладала в Аратте непререкаемым авторитетом и вообще считалась воплощением Триединой. Она и правда была точь-в-точь, как статуэтка Матери, восседающей на двух леопардах и исторгающей из себя младенца — такая стояла на домашнем алтаре в доме Ерати.

— Ведаю, о чём ты говорил с отцом, — произнесла старуха, и юноша похолодел.

— Ты знаешь? — вырвалось у него.

Кхел усмехнулась.

— Неужели ты способен что-то скрыть от меня? Я вижу твои все мечты и мысли. И я их осуждаю.

— Но почему?

— Потому что Триединая во гневе явит тебе свой птичий лик, — зловеще понизив голос произнесла старейшая.

— Но чем я прогневал её?!

— Ты впал в ересь древних.

Уже второй раз за сегодня Ойно слышал это, но никак не мог взять в толк, в чём был смысл такого обвинения. Он почти ничего не знал о древних…

— Ты хочешь уйти в проклятую страну на западе, — обвиняюще заговорила Кхел. — Там, где мужчины управляют сами. Где в поселениях дома стоят порознь, а не прижимаются друг к другу, как должно. Где святотатственно держат в загонах телят, пока из них не вырастут быки и коровы, и пасут их, хоть эти звери посвящены Матери и должны быть свободны. Где расплавляют вязкие камни, которые Мать дала затем, чтобы из них делали священные предметы. Но на западе из них отливают инструменты и оружие. Там забыли о Триединой, и поклоняются Богу-зверю, посылающему молнии! Мужчине!

Старейшая буквально прошипела это слово.

— Нет такого Бога! — продолжала она с такой силой и злостью, что Ойно почувствовал на плече капельки её слюны. — В Великой воплощено всё, что еретики разделяют — рождение, смерть и новое рождение. А прочие существа, те кого мы зовём тьюи — лишь её прислужники. Это предвечный закон, он не изменится никогда. Древние отвергли его и страшно поплатились.

— Я не понимаю, старейшая, — проговорил, не поднимая головы, Ойно. — Расскажи мне про древних.

— Нечего тебе знать об этом, — проворчала Кхел. — Хотя… Ладно, я расскажу — возможно, тебе это правда нужно. Старейшие интересуются твоей судьбой, у нас на тебя есть планы… Так что слушай. Давным-давно, когда люди не поставили ещё первый дом в Аратте…

Ойно не мог представить себе такую древность: думал, что Аратта была всегда. Да и все, кого он знал, просто принимали факт, что их селение стоит с начала времён и будет стоять вечно. Но старуха продолжала:

— Люди тогда боялись одного только Бога-зверя, посылавшего им добычу на охоте и грохочущего в тучах, а Мать хоть и знали, но она была у них в небрежении. И так они её тем разгневали, что в один день всю землю залила вода и почти все люди погибли. Немногие же спасшиеся, когда воды отступили, пришли в место, которое сейчас называется Жилища Бога, и там стали строить из камня огромные алтари, чтобы вызвать Бога-зверя, которого они с той поры стали именовать Громовержцем.

— Зачем? — спросил Ойно.

— Они думали, что до того, как земля утонула, Бог говорил с ними. И что это Он утопил землю и их сородичей за какие-то их проступки. А после этого Он перестал говорить с ними. Но они снова хотели слышать Его. Они стали ставить огромные столбы в виде мужского жезла, и окружали их стенами, и приносили жертвы, и молились, и ждали Громовержца. Им стало казаться, что Он снова говорит с ними. Но то были духи, которые выходили через эти алтари наружу из своего мира и творили зло в нашем. Некоторые люди называли их богами, тьюи, шли за ними в далёкие земли и пропадали без вести. Другие, по наущению духов же, нападали на соседей. Кто-то вообще обезумел и стал говорить странные речи об иных мирах и неведомых тварях. Правда, иные из духов обучали и хорошим вещам — возделыванию земли, или приручению овец и коз, или постройке жилищ, или ткачеству, или гончарству, или работе с вязким камнем.

Юноша слушал писклявый голос во все уши — старейшая, вольно или невольно, приоткрывала перед нем удивительную изнанку привычного мира, куда он давно уже жаждал заглянуть.

— Наконец старейшие древних решили прекратить смуту, — продолжала Кхел. — Они отказались от ложного Бога и обратились к Триединой. Тогда и она обратила на них взор и велела засыпать алтари с мужскими жезлами, так, чтобы и следа от них не было. Люди сделали так. Мать велела выбирать старейшими только жён, потому что мужи слишком беспокойны и всё время ломают порядок вещей. И люди сделали так. И потом все они покинули Жилища Бога и разошлись в разные стороны. Наши предки ушли далеко на запад и построили дома у Материнских Грудей, богатых чёрным камнем для зеркал, ножей и наконечников дротиков. Они засеяли поля, стали пасти овец и коз. Так и появился наш народ ар, который теперь живёт во многих селениях, но Аратта навеки останется среди них первым и главным.

Старуха произнесла это со всей возможно торжественностью и замолкла. У Ойно же возникли тысячи вопросов, но он понимал, что задавать их сейчас было бы неразумно. Вместо этого спросил:

— Но ведь те, кто уходит на запад, не делает Аратте ничего плохого. Ты сама сказала, что люди и раньше уходили в дальние края…

— Молчи, дурак, — злобно бросила Кхел. — Ты, как и всякий мужчина, ничего в этом не смыслишь. Триединая сделала так, что в Аратте все устроено прекрасно. Разве мы не сыты, не спариваемся, не производим потомство в покое и довольстве? Разве у нас не много полезных вещей и красивой одежды? Что ещё людям надо?.. Нечего тут менять. Теперь, после смерти твоего отца, даже опасной охоты не будет, а с соседями мы давно уже не воюем, потому что вокруг одни только поселения нашего народа. И пусть мир и покой будут вечно!

— А если всё-таки нападут враги? — осмелился спросить Ойно. — Ведь есть и другие народы…

— Ар — самый сильный и богатый из них, нам нечего бояться чужаков! — отрезала старейшая.

— Но наши поля высыхают. И пастбища тоже — чтобы козы и овцы прокормились, отгонять стада приходится всё дальше.

— На наш век еды хватит, — бросила старуха. — Хватит ещё и твоим детям. А потом засуха прекратится и Аратта по-прежнему будет процветать.

— А если из Материнских Грудей опять польётся огонь и полетят камни, как было в древние времена?

— Триединая может наказать нас в любой момент. Но не станет, если мы останемся ей верны. А ты и подобные тебе смутьяны, которые всё чаще рождаются в последнее время, которые сами не знают, что им надо, и возбуждают в Матери гнев! Потому старейшие решили…

Кхел сделала многозначительную паузу и Ойно напрягся.

— …больше не пускать в Аратту пришельцев, которые сманивают наших мужчин. А если они придут, убивать их во имя Триединой. А если кто-то из жителей Аратты самовольно убежит на запад…

Она посмотрела на юношу многозначительно и грозно.

— …он и его семья будут объявлены небывшими.

Юноша похолодел: это было самым страшным наказанием. Его мать и сестру изгонят, и никто во всех остальных поселениях людей ар не будет иметь права давать им приют и еду. Его племянника свекровь сестры объявит своим сыном. Голову и кости его отца, брата и всех прочих родичей выбросят далеко за посёлком. И никто никогда больше не упомянет их имён.

— Итак, — надменно завершила Кхел, — ты пройдёшь инициацию и останешься в доме Ерати. Может, она разрешит тебе жениться — слово её. А своё старейшие сказали.

Ойно простёр к старейшей руки, встал, поднялся на крышу святилища, прошел еще несколько крыш, не глядя, куда идёт, и очутился на одном из крайних домов посёлка. Там он упал на колени и предался горю. Кхел обрубила все его надежды — он навсегда останется здесь, будет вести беседы ни о чём с людьми, которые никогда не видели ничего, кроме этих белых стен, не слышали ничего, кроме блеянья овец, и не обоняли ничего, кроме смрада Аратты…

Но до того ему предстоит ещё пройти посвящение. Он не должен был, но знал, что при этом происходит: ему об этом по большому секрету поведал Кхерс. Его испытают три ипостаси Великой Матери: рождение, смерть и возрождение. Сначала его символически родят, потом убьют, а последнее испытание называется священный брак… Посвящение проводили старейшие, и, как рассказывал Кхерс, они исполняют всё очень дотошно и натурально. В случае Ойно роли роженицы, палача и жены, возможно, исполнит сама Кхел. Наверняка она!

Юноша передёрнулся от отвращения, поднял голову и посмотрел на открывающийся с крыши вид. В сумерках смутно темнела заснеженная громада Материнских Грудей. Ещё ближе к посёлку угадывалось мрачное кубическое строение — Место смерти, куда приносили тела умерших. Кроме целых облаков жужжащих жирных мух, над ним весь день кружили и орали стаи птиц — они тоже считались священными, посвящёнными смертельной стороне силы Триединой.

Уже несколько минут Ойно ощущал какой-то странный внутренний позыв — ему всё сильнее хотелось идти к этому страшному месту, хотя там не было ничего, что могло его интересовать. Но сопротивляться этому зову юноша не мог, потому вскочил и вновь побежал по крышам. После окончания дневных работ все лестницы, по которым можно было попасть в посёлок, или покинуть его, убирались. Но Ойно, как и любой мальчишка Аратты, знал несколько мест, где можно было сравнительно легко спуститься наружу. Что он и сделал, и побежал к Месту смерти — словно торопился навстречу своей судьбе.

Тучи полностью закрывали звёзды, из-за них едва виднелось бледное пятно луны. Юноша в полной темноте нёсся по направлению гор через пустынные поля, травяные пустоши и кипарисовые рощи. Он погрузился в состояние, похожее на транс — ничего не видел и ни о чём не думал, однако ноги его словно сами знали, куда ступать, так, что он ни разу не споткнулся. И его совершенно не беспокоило, что во тьме на него может наброситься леопард или напасть стая волков. Почему-то он понимал, что ничего такого с ним сейчас не случится.

Рядом с Местом смерти он очутился с какой-то неправдоподобной быстротой и остановился, словно ожидая чего-то. Он понятия не имел, чего именно, просто ждал, не обращая внимания на атмосферу жути вокруг этого гиблого места и накатывающие волны трупного смрада.

И через какое-то время понял, что он тут не один.

По виду это были обычные люди, выглядевшие и одетые так же, как и любой житель Аратты. Но Ойно не знал их. И он не слышал, как они подошли — ни шороха, ни шагов — просто рядом с ним проявились трое мужей.

Ещё было странно, что юноша совсем не испугался, хоть и положил рефлекторно руку на кремнёвый кинжал за поясом. Однако у него было чувство, что опасности нет — по крайней мере, такой, от которой может защитить его оружие. И его слегка удивило то, что лица у всех троих были совершенно одинаковы.

«Они близнецы», — подумал Ойно.

Лица их были совершенно бесстрастны, не выражали никаких чувств.

«Это духи», — подумал Ойно.

— Да, мы духи, и мы пришли за тобой, Ойно, — сказал один из них.

Юноша снова ничуть не удивился и не испугался — похоже, эти чувства покинули его душу. Лишь ответил:

— Я готов.

Юго-восточная Анатолия, Жилища Бога. 2005 год до н. э.

Бхулак не знал, как долго он общался с призрачным голосом, и не помнил, о чём говорил с ним. Он резко очнулся от накатившего на него морока и обнаружил себя полуголого, стоящего над разрытой ямой и разбросанными атрибутами своего былого величия.

Он знал, хоть никогда не видел, что ещё глубже холм скрывал в себе древний храм — каменный круг с огромными колоннами в виде мужских жезлов посередине. И под соседними холмами были такие же. Их построили прародители его народа тысячелетия назад. Люди прилагали безмерные усилия, ради того, чтобы восстановить ту связь, которую они имели раньше с кем-то, кого они называли Бог-зверь или Громовержец, а иногда Отец всего сущего — связь, исчезнувшую во времена Великого гнева. Они покрывали колонны священными изображениями, приносили тут жертвы, и сидели вокруг сутками, падая от голода и усталости, ожидая, что вновь услышат Глас свыше.

Но не дождались. А вместо этого началась какая-то смутная история с духами, в которой Бхулак так и не разобрался — предания доносили лишь ощущение ужаса и безнадёжности, оставленное в наследственной памяти этим общением. Бхулак спрашивал об этом Поводыря, но тот отвечал, что случился массовый психоз, вызванный коллективной травмой от глобальной катастрофы. Бхулак не понимал, для него это место продолжало служить воплощением ужаса.

Он и теперь ощущал этих древних духов, незримо клубящихся вокруг и копошащихся в недрах холма — необоримое скопище злых воль и жажды смерти. Но было и что-то ещё — что он никак не мог уловить, осознать и запомнить, что воплощалось в голосе его канувшего в небытие отца.

— Вернись ко мне, Ойно!

Куда вернуться? К кому?..

Бхулак прекрасно понимал состояние предков, бежавших с этого места, предварительно завалив храмы камнями и забросав землёй — чтобы никто больше никогда не видел их и не испытывал ужаса, который испытали они. Это было хорошее решение — к сему дню никто во всём мире и не знал, что под этими холмами — кроме Бхулака.

Также, как никто не знал, что в двойном холме у двуглавой горы к востоку отсюда сокрыта древняя Аратта. И что когда-то дальше на север стояли великолепные стены и дворцы новой Аратты…

Пытаясь не обращать внимания на давление тьмы и мертвечины, Бхулак ушёл во внутреннюю комнату сознания и обратился к Поводырю:

— Ты видишь что-то вокруг меня? Слышишь голоса?

— Ты один, — ответила небесная машина, не принимая зримого облика.

— Но я чувствую, что вокруг много зла! И что-то ещё…

— Это место всегда депрессивно влияет на твою психику. Думаю, это генетический сбой вследствие коллективной психотравмы твоих предков.

— Ты уже говорил про это. Но для меня это всё так реально…

— Ты галлюцинируешь. Я могу вывести тебя из этого состояния.

— Не надо. Я сам.

— Теперь ты не один, — вдруг сказал Поводырь. — Шестеро людей на соседнем холме. Они преследуют тебя. Это люди, у которых ты провёл ночь. Они нападут с вероятность в сто процентов. Ускорение я не рекомендую.

— И не надо, — ответил Бхулак. — Они же не духи… С ними я сам разберусь.

Поводырь

Архив надзирающе-координирующего искина (НКИ) код 0-777.13.666.12/99…

Выдержки из Отчёта плановой экспедиции военного обеспечения экипажа национального разведывательно-интендантского судна 7-487-00 на третью от звезды планету 17-й перспективной системы восьмой резервной провинции подконтрольного Нации сектора галактики. Местные названия: «мир», «земля».Файл 09.26/3457.

…Экспоненциальное развитие цивилизации разумного биовида «человек» стартовало примерно за 10,3 г. м. до прибытия экспедиции. Произошедшая на планете 5.42 г. м. назад катастрофа, вызванная таяньем ледников, в результате чего большие участки суши на некоторое время оказалась под водой, а также последовавшие из-за этого иные природные катаклизмы в разных частях планеты, сократили численность человечества до минимальных размеров.

После катастрофы, именуемой в различных местных культурах Временем гнева, Великой водой и Потопом, человечество за достаточно короткий промежуток времени сумело восстановить и даже значительно нарастить темпы развития. В некоторых регионах, в том числе и на большом полуострове в центре суперматерика восточного полушария, в месте дислокации этноса ар, к моменту прибытия экспедиции уже начался процесс перехода к производящему хозяйству.

Кроме того, с данного полуострова началась миграция на соседний, где зарождалась более продвинутая культура, овладевшая, в частности, примитивными металлургическими технологиями.

Столь быстрый прогресс без толчка извне является аномальным, однако проведённое расследование не выявило следов вмешательства инопланетных цивилизаций, которые могли оказаться в числе противников Нации. Противоречивые рассказы аборигенов о произошедшем примерно 5 г. м. назад контакте с некими иномирными сущностями, скорее всего, являются лишь мифологическими конструкциями.

Уже начавшийся интенсивный культурный прогресс затруднил возможность радикально направлять его желательным для целей Нации маршрутом. Поэтому тактика потенцирования быстрого прогресса была признана нецелесообразной. Эмиссар Нации должен будет совершать косметические коррекции курса развития согласно разработанным НКИ стратегиям. Это займёт более длительное время, однако качество продукта при этом прогнозируется гораздо более высоким.

…Из 9 193 218 человеческих особой, имевшихся на планете в наличии к моменту начала реализации миссии, для инициации в качестве представителя Нации в ходе всестороннего анализа было признано 189. По результатам более детального анализа было отобрано пятеро. Четыре пробных инициации успехом не увенчались, подопытные уничтожены.

Наиболее перспективной казалась молодая мужская особь, принадлежащая к этносу ар, обозначавшаяся звуками «ойно». Данный индивидуум проживал в наиболее значительном поселении, обозначавшемся звуками «аратта». Уровень и направленность социально-культурного развития данного сообщества для старта миссии представителя оптимальными не являлись. Аратта и расположенные вокруг поселения группы этносов ар (группы которого раньше уже довольно широко распространились по суперматерику) вступили в начальный период урбанизации, занимались производящим хозяйством, знали металл, сделали первые шаги к появлению письменности. Но особенности социального устройства, в частности, доминирование самок, стали причиной культурной стагнации во всех областях.

Номенклатура одомашненных животных и растений была весьма ограничена и не расширялась, металлургия заключалась в изготовлении украшений способом холодной обработки самородков, развитие письменности остановилось на пиктографическом способе фиксации информации. Следующим прогрессивным шагам препятствовали принятые в данном социуме законы, правила и традиции.

Кроме того, вследствие перенаселения и замкнутости поселений, этнос имел тенденцию к деградации, которая должна была развиваться по нарастающей. Скученность и антисанитария провоцировали инфекционные болезни и угрожали в будущем эпидемиями. Из-за усугубляющегося близкородственного скрещивания снижалось качество воспроизводимого населения. Психологическое состояние жителей ухудшалось, что вызывало агрессию и конфликты, которые в ближайшем времени могли перерасти в массовые убийства. Наконец, в ближайшие годы должен был проявиться недостаток продуктов питания, вызванный сокращением площадей обрабатываемых земель и пастбищ вследствие аридизации климата и человеческой деятельности, а также перенаселением. Это повлечёт хроническое недоедание и эксцессы голода.

К моменту прибытия экспедиции часть этноса ар мигрировала в регион к западу от Аратты, где зарождалась новая, более прогрессивная культура. Этот процесс продолжался.

Поэтому экспедиционный искин вычислил наиболее соответствующий целям Нации путь, на который представитель и должен направить свой народ.

В ходе сбора информации стало известно, что кандидат Ойно желает уйти в западные поселения, но не может в силу общественных традиций.

С ним был установлен контакт с помощью трёх автономных модулей искина в человеческой форме (чтобы не вызвать у кандидата стресс от облика членов экспедиции). Кандидат отреагировал положительно и был доставлен на экспедиционную базу на спутнике планеты.

Предварительные тесты были успешны, и индивидуум Ойно прошёл полную инициацию в качестве представителя Нации с синхронизаций его разума с программой НКИ, запущенного на орбиту планеты.

Следует отметить, что, в силу традиций своего этноса, индивидуум воспринял происходящее как посвящение во взрослое состояние, проведённое над ним иномирными сущностями. Поскольку это не входит в противоречие с функциями представителя, биопсихологи экспедиции поддержали в нём такую уверенность и, в соответствии с местными обычаями, наделили Ойно новым именем — Бхулак, что означает на языке ар «пастух».

Полный отчёт обо всех проведённых с представителем процедурах см. файл 57-88/189 в материалах экспедиции.

Одновременно с психофизиологической модернизацией в сознание представителя Бхулака было внедрено техзадание его первой миссии под условным наименованием «Исход» (см. меморандум НКИ в файле 01-32/77). Оно включало, в частности, достижение лидерства среди населения Аратты и увод наиболее энергичной её части в западные поселения. Там они, под контролем представителя, должны будут дать начало продвинутой культуре, которая станет отправной точкой для дальнейшего развития человечества в благоприятном для целей Нации ключе.

В частности, Бхулак получил информацию о месторождениях меди и золота в западных горах. Кроме того, в него был заложен алгоритм развития письменности на основе уже имевшихся систем пиктографии.

После чего эмиссар был вновь доставлен на планету, в Аратту. Его первый контакт с соплеменниками контролировался экспедицией с помощью нескольких дронов, способных дистанционно создать вокруг представителя силовое поле или нейтрализовать угрожающие объекты.