Пастух Земли

27

Страна городов, вара Аркаин. 1998 год до н. э.

Это была суровая страна — особенно зимой: тогда ветер, и так дующий здесь постоянно, становился жёстким и острым, подобным вылетающей из тьмы ядовитой стреле дасов. И людям он вредил не меньше — может быть, не убивал настолько быстро, но мог надолго вывести из строя. У человека начинали болеть уши, потом вся голова и зубы — так, что он даже не мог жевать пищу. Наступала глухота, кружилась голова, накатывали приступы тошноты. Часто он ложился и горел в лихорадке, и некоторые от этого умирали, уходя по реке в кромешное царство Йамы.

Этой болезнью страдали тут почти все — особенно зимой. Лишь Прамарай, избранник Индры, теперь избавился от неё, посетив волшебные чертоги бога-громовержца. Но всё равно ощущал страшный холод продуваемой всеми ветрами зимней степи. За толстыми земляными, обложенными брёвнами, стенами священной вары, конечно, гораздо теплее, но в особенно холодные ночи и тут зуб на зуб не попадал — даже поблизости от очага или в тёплом стойле скотины.

А за стенами крепости в такие часы царил ледяной кошмар, и над равниной под визгливые дудки злобных духов носилась сама смерть.

Впрочем, сейчас, сидя в своих покоях в длинном доме внутреннего круга крепости — первом доме Аркаина, построенном ещё его прадедом, где жили теперь райжа и его воины, Прамарай не прислушивался к зловещим ночным звукам. Он думал о своём великом предназначении и низких людях, чинящих тому препятствия, не ведая, что противятся воле могучего бога. Но тот не просто так желал, чтобы Прамарай встал во главе всей Страны городов, не просто посылал об этом знамение за знамением. Ведь жить по-старому, как жили прадеды и отцы, становится всё труднее.

В поисках богатых пастбищ сюда когда-то пришла отрасль народа ариев, отделившаяся от соплеменников, оставшихся в лесной стране за великой рекой Рангха. Предки Прамарая частью перебили местных даса, частью обратили их в рабское состояние, а остальных разогнали по глухим углам, откуда они, правда, до сих пор иногда нападают, угоняя скот и убивая одиноких пастухов. Но всё-таки арии уже четвёртое поколение владели этой страной.

Сперва тут и правда была благодать: коровы, овцы и лошади паслись на роскошных заливных лугах в речных долинах, спариваясь и размножаясь. Но со временем скота становилось больше, а травы вырастало меньше, степь неуклонно высыхала, а скот голодал, тощал и падал. А по мере того, как стада становились меньше, слабели и люди. Недаром проклятые, взявшиеся неведомо откуда ирги всё чаще побеждали ариев — дело было не только в их чудесном оружии.

Но и в оружии, конечно, тоже: ведь в Стране городов его тоже становилось меньше. В горах почти совсем не стало синих и зелёных камней, из которых выплавлялась хорошая медь. Теперь её приходилось по большей части завозить из чужих краёв, вроде Айес-Грэбх. За этим в начале зимы и отправился туда его Шипха с воинами — для охраны меди, которую торговцы собирались там наменять. Но вместе с медью отряд привёз домой пробитое копьём тело его сына.

Прамарай простонал сквозь стиснутые зубы. Тело сохранялось в снежном сугробе между внутренней и внешней стеной Аркаина — чтобы весной, когда земля оттает, быть упокоенным, как положено наследнику райжи: под курганом, с обильными приношениями и жертвами. И Прамарай не сомневался, что с ними ляжет и убийца его мальчика.

Воспоминание о потере жгло, райжа вскочил и прошёлся по отделённой от общего помещения тростниковыми циновками комнате, на стенах которой висело его оружие и трофеи — головы зубров, шкуры волков и медведей, скальпы врагов. Велик был райжа Прамарай, а недавно стал ещё более велик — так, как ни один из людей этого мира. Но и его, как последнего пастуха, или презренного торговца, или даже дикаря-даса мучила потеря отпрыска.

— Камус сюда! — крикнул он, и молодая рабыня-дасья принесла ему глиняный ковш с перебродившим кобыльим молоком.

Райжа припал к нему, жадно осушил и с размаха разбил о деревянный настил пола.

— Убери! — заорал он на девку, которая поспешно пала на колени и начала собирать черепки, измазанные в зеленоватой молочной жиже.

— Пошла вон, дасийская гадюка! — Прамарай со всего маху наподдал ногой в жёстком сапоге служанке под рёбра, та болезненно охнула и поспешно уползла из комнаты на четвереньках. Кажется, он сломал сучке ребро — при ударе раздался щелчок. Эта жестокость и лёгкий хмель от камуса немного успокоили райжу.

«Весной отправлю её вместе с сыном», — подумал он, не без удовольствия представив процесс жертвоприношения.

Пусть в варе Йамы прислуживает Шипхе, как и раньше — тот любил с ней спать. Хотя не только с ней. Дасийки на это годны, только не надо позволять им рожать полукровок — негоже мешать чистую кровь ариев с дикарской грязью. А в нижнем мире никто не рожает. Ведь так? Кто же его знает — оттуда ещё никто не возвращался, чтобы рассказать. Вот какие порядки в мире верхнем, у великого Индры — это Прамарай уже немного ведал…

Он даже не слишком удивился, когда ночью услыхал голос бога — он всегда знал, что родился необычным человеком, не таким, как прочие мужи. И когда Индра-громовержец (а кто же ещё?) сказал ему, что он избран править всеми ариями Страны городов и вести их к победам, воспринял это, как должное.

А дальше… бог вознёс его в свои чертоги — чудесную вару на небесах. Это было так великолепно и ужасно, что Прамарай плохо помнил, что видел и пережил там. Он провалился в небытие, когда бог забрал его, ему казалось, что всё его тело вместе с душой раздробилось на мелкие частички, словно семена на каменной зернотёрке. А потом оказался в божественных чертогах, где видел множество удивительных вещей, настолько странных, что впал в ступор, и когда пред ним явился сам бог-громовержец на золотой колеснице, влекомой белоснежным быком, опьянённый священной саомой, потрясающий громовой палицей, весь в сполохах молний, даже обрадовался: появилось хоть что-то понятное и объяснимое.

Бог предрёк ему величие, но сказал, что достичь его можно лишь через большую боль. Прамарай и это понимал: вступая в потусторонний мир, человек должен быть готов к тому, что его будут мучить и калечить его жители. Если он, конечно, не принадлежал по рождению к сообществу жрецов-брамов, природой предназначенных для общения с богами. А вот, например, духи дасов страшно истязали своих избранников, предназначенных стать колдунами и духовидцами.

И бог погрузил его в боль, страшную боль — Прамараю казалось, что выдержать её человеку невозможно и он непременно умрёт. Однако он выдержал, и бог возвратил его в родную вару, откуда забрал. Райжа чувствовал себя очень сильным и лёгким — словно вновь сделался юношей, едва прожившим пятнадцать вёсен.

Теперь он мог звать бога в любой момент. И ещё многие другие чудесные вещи мог делать теперь Прамарай.

— Райжа! — прервал его воспоминания один из его дружинников. — Вернулся Шамья со своими людьми!

— Они поймали?.. — вскинулся Прамарай.

— Да, могучий, — подтвердил воин. — Они привезли убийц твоего сына.

По лицу райжи расплылась хищная ухмылка.

— Ведите их во внутреннюю вару! — почти закричал он.

Эта круглая крытая площадь была сердцем Аркаина — варой в варе, священным местом собраний и богослужений. Сама по себе круглая крепость представляла собой изображение и небосвода, и солнечного диска на нём, и вообще коловращения жизни. Но боги сходили именно в её центр — посредством приносимых брамами жертв.

А теперь боги увидят там торжество Прамарая — избранника Индры, и возрадуются.

Когда он явился во внутреннюю вару, там уже собрались почти все жители Аркаина — их тех, кто имел право там находиться: воины-кшатри во главе со своими колесничими, мастера-литейщики, которые хоть и считались более низкими вайшами, но на деле занимали положение повыше простых вооружённых пастухов, поскольку ремесло их имело божественное происхождение. И, конечно, брамы. Все они почтительно расступились перед своим райжой. И тут Прамарай увидел того, кого так давно жаждал уничтожить.

Было видно, что путники ещё не отошли от ледяного пути по степи, выглядели осунувшимися и усталыми. Но Прамарай не смотрел на воинов Шамьи — его внимание сразу приковали двое пленников. Мужчина высокий, явно сильный, с крупными чертами лица, густой рыжей бородой и сверкающими глазами. С первого взгляда видно, что это, хоть и связанный, но могучий воин. А как ещё — не мог же кто-то слабосильный убить его Шипху…

Женщина… Очень красивая — даже с дороги и в бесформенной зимней одежде. Похожа на южных родичей ариев. Может быть, Прамарай насладится ею — прежде, чем убить. Потому что он всё равно убьёт обоих.

— Ты кто? — проревел он, указывая на мужчину.

— Тэррет, торговец, — отвечал тот недрогнувшим звучным голосом со странным акцентом.

Не похоже, что боится. Ну ничего, он ещё познает и страх, и ужас, и боль — великую боль!

— Это ты убил моего сына? — с ненавистью спросил райжа.

— Я не знал, что он твой сын, когда мы поссорились, — начал человек, но Прамарай прервал его, выкрикнув:

— Ты или нет?!

— Я, — подтвердил тот столь же спокойно.

— Ты сам умрёшь за это, — сообщил Прамарай, тоже вдруг успокоившись.

Его месть неизбежна, зачем же волноваться.

— По какому же закону ты убьёшь меня? — неожиданно спросил приговорённый.

Прамарай вновь стал раздражаться: он по-прежнему не чувствовал страха в голосе врага и это неправильно!

— По закону предков: жизнь за жизнь, — злобно бросил он.

— Я убил твоего сына не со спины и не из засады, мы сражались один на один и лицом к лицу, — напомнил пленник. — А теперь я безоружен и связан.

Собравшиеся, напряжённо прислушивавшиеся к допросу, приглушённо заворчали — Тэррет был совершенно прав, законы предков запрещали убийство при подобных обстоятельствах.

— Ты умрешь не теперь, — снизошёл до объяснений райжа, — тебя будут держать вместе с рабами и подвергнут пыткам. А весной я отправлю тебя за своим сыном, чтобы ты прислуживал ему в мире Йамы. Твою женщину я заберу в свои покои, но потом отправлю вместе с тобой сопровождать Шипху.

— Неправеден суд твой, райжа Аркаина, — произнёс пленник, и прозвучало это не обличением, а простым утверждением.

Прамарай глухо зарычал от гнева, но ропот воинов сделался громче. Из их среды вперёд выступил Шамья.

— Прошу позволения на слова, райжа, — сказал он почтительно, но твёрдо.

Прамарай не мог просто отмахнуться от него — восьмой колесничий был уважаем всеми воинами вары.

— Говори, — разрешил райжа.

— Тэррет прав, — начал колесничий голосом спокойным и убеждающим — он таким и остался на протяжении всей его речи, хотя лицо Прамарая всё больше искажалась от гнева. — Шипха сам виноват в ссоре, он напал первым, и вызвал на бой тоже он. Поединок прошёл честно, победителя винить не за что.

— Он торговец, низкий вайша, поднявший руку на благородного кшатри! — не выдержав, закричал Прамарай. — За это повинен злой смерти!

— В иных краях вайши бывают воинами, да и у нас тоже, — возразил Шамья, словно бы не заметив вспышку своего вождя. — А Тэррет великий воин, он со своим подручным убил больше десяти иргов.

— Враньё, — бросил райжа, но колесничий покачал головой.

— Лесовики видели это, — заметил он.

— Презренные лесовики врут — где им сражаться с иргами, — отмахнулся вождь.

Однако Шипха продолжал его убеждать:

— Я сам видел у них скальпы иргов. И у Тэррета был нож их предводителя-колдуна. А ещё он рассказывал мне дорогой, что был в своих краях вождём и воином — и я ему верю. Боги разгневаются из-за его неправедного убийства. И из-за убийства женщины, которая вообще не виновата.

Такие слова из уст Шамьи весили очень много — райжа всё-таки не имел в клане абсолютной власти. Но он имел теперь власть иную.

— Слушайте все! — проревел он, заставив замолкнуть рассудительный голос Шамьи. — Я — Прамарай, вождь клана Медведя, райжа вары Аркаина Пламенеющего! Я избранный Индры, гром посылающего! В этой священной варе он послал своего брата Агни, и тот обнял меня и проявился на мне! Я стоял тут и горел, но не сгорал — вы все это видели, а кто не видел, тот слышал. Какие вам ещё нужны знамения, чтобы слушать мои слова: эти чужаки должны быть отданы в жертву?! Но хорошо же, сейчас я покажу вам истинную волю Индры — он уничтожит убийцу моего славного сына на ваших глазах, и пусть кто-то из вас посмеет спорить с гневным богом!

И даже сейчас Шамья открыл было рот, чтобы возразить, но вождь посмотрел на него с такой яростью, что тот проглотил свои слова. Прамарай и впрямь готов был убить на месте и его. И когда-нибудь он это сделает — таким строптивцам не место в его варе. Но это будет потом. А пока…

Райжа напряг душевные силы и мысленно воззвал к громовержцу, как тот учил. Это было тяжело и неудобно, но бог отзывался, а это главное. Вот и теперь он явился перед умственными очами Прамарая в своём великолепном образе.

«Чего ты хочешь?» — вопросил бог.

«Замедли время! Я хочу покарать убийцу сына».

«Разве ты не можешь его убить просто так?»

«Могу! — мысленно выкрикнул Прамарай. — Но мои глупые воины станут осуждать меня за моей спиной. Пусть думают, что это сделал ты. Или, может, ты сам поразишь его молнией?..»

«Нет, — ответил бог надменно, — мелкие дела смертных мне безразличны. Я могу замедлить для тебя время, но я говорил, что ты слишком слаб для такого».

«Но ты уже это делал! Мне потом было плохо, но я оправился».

«Это был просто опыт, я ускорил тебя ненамного и ненадолго, но твоя реакция меня не устроила».

«Сделай это, о великий бог, я выдержу! Мне нужно показать своим людям, что я избран тобой!»

«Хорошо. Я ускорю тебя немного больше, чем во время опыта. Но только на короткое время, чтобы ты только смог убить своего врага».

«Благодарю…» — начал было Прамарай, но Индра исчез, а время остановилось.

Райжа с изумлением оглядел застывший мир — словно вара и все, кто в ней пребывал, вдруг выпали из вечного круговорота жизни.

«Только боги способны на такое», — подумал Прамарай и уже собирался подойти к тоже застывшему Тэррету и проткнуть негодного человека кинжалом. Потом он снова отойдёт на своё место, а бог запустит мир, и все увидят, что враг райжи падает, сражённый невидимым оружием. Что могут подумать его воины, кроме того, что его покарал сам бог — как и сказал райжа?..

Но тут… Нет, этого просто не могло быть! Женщина Тэррета, на которую райжа не обращал особенного внимания — она была не недвижна и даже не связана! Поражённый Прамарай видел, как тело её сдвигается с места самым явственным образом, и всё быстрее. Вот она повернула голову и взглянула на вождя, который вздрогнул, не увидев в этих прозрачных глазах ничего — ни страха, ни ярости. Взгляд просто был сосредоточен и — безразличен.

Женщина явно ускорялась — вот она уже довольно быстро приближается к нему, хотя ещё не настолько, как человек в обычном течение времени. Райжа поднял кинжал, чтобы защититься, но женщина уже оказалась рядом с ним. Она быстро — да, теперь очень быстро — вытянула руку и коснулась груди Прамарая. Последнее, что он видел в этой жизни — яркую синюю искру, слетевшую с её пальцев. Тут же в груди его взорвалась невыносимая боль, и мрак поглотил всё.

Не глядя на падающее тело мёртвого райжи, Арэдви вернулась на своё место. Пока она это делала, время пошло вновь, но воины Аракима не обратили внимания на то, что женщина шла. Все они с ужасом смотрели, как их вождь валится на утоптанную землю вары.

— Мёртв, — глухо сказал подскочивший и наклонившийся над ним Шамья и всё собрание взорвалось громкими криками и проклятиями.

— Бог явил свою волю, он перехитрил хитрости хитреца и покарал нечестивца, лгавшего, что избран им, — провозгласил главный брама Аракима. — У нас больше нет райжи.

— Что случилось? — одними губами спросил Бхулак Арэдви, пока обитатели вары не обращали на них внимание, шумно обсуждая страшное происшествие.

— Этот человек прошел биотрасформацию и находился под контролем моего стационера, — отвечала она, не повернув головы. — Сейчас он ускорил его — очевидно, чтобы убить тебя. Но трансформация, видимо, прошла неудовлетворительно — ускорение оказалось слабым. Я могу ускорять свою систему, но тоже в ограниченных пределах. Этого мне хватило, чтобы дойти до него и остановить его сердце энергетическим разрядом.

— Теперь Поводырь знает, что мы здесь? — спросил Бхулак главное, что его волновало.

— Нет, — ответила она. — я по-прежнему прикрываю нас от его сканеров. Мой анализ ситуации говорит, что он пытается инициировать нового эмиссара. Прамарай — неудачный эксперимент. А нашу нынешнюю ситуацию он воспринимает, как незначительный конфликт аборигенов и игнорирует её. Он решит, что человек умер от сердечной недостаточности из-за превысившей допустимый уровень нагрузки на организм.

— Хорошо, — начал Бхулак, но тут коровьи юноши наконец-то обратили на них внимание.

— Уведите пленников, — приказал главный брам, который теперь будет исполнять роль вождя, пока новый райжа не будет избран. — Мы потом решим, что с ними делать.

Шамья жестом велел им идти за ним. Похоже, он втайне испытывал облегчение, что дело откладывается — за время пути он незаметно для себя проникся глубоким уважением к Бхулаку, которому этот справедливый, добродушный и улыбчивый воин тоже пришёлся по сердцу. Он пока не хотел инициировать колесничего, но заручиться его поддержкой стало бы большим преимуществом.

Я

Дополнение к сообщению № 0

Пробное ускорение биологического времени кандидата в эмиссары Я Прамарая завершилась фатальной ошибкой биомеханизма данной человеческой особи. Подобный исход просчитывался Я с вероятностью в 84,7 процента.

Исходя из этого, Я переходит к очередной стратагеме: уничтожению Страны городов посредством агрессии иргов.

Этносообщество ирг. Справочная информация

В последние 12 — 15 г. с. ирги спускаются из горных местностей, где располагаются их поселения, и осваивают равнины. До сих пор эта экспансия заключалась в операциях мелких воинских групп, совершавших нападения на местное население. Постепенно они охватывали всё большую территорию и в настоящий момент простираются вплоть до обширных лесных пространств северо-восточной западного полуострова суперконтинента и имеют тенденцию к распространению дальше на запад.

Такая активность обусловлена не только начальными фазами этногенеза, в которых находятся ирги, но и деятельностью влиятельного тайного общества Людей-змей. Идеологией общества является воинский культ, практикующий манипуляции неочевидными природными энергиями. На данном этапе развития человеческого социума это воспринимается ими как сверхъестественные проявления.

Члены общества являются ядром и лидерами воинских групп иргов, общественная структура которых достаточно примитивна.

Примечание 1

Данная идеология идеальна с точки зрения достижения задач Нации на данной планете. По той же причине она благоприятна и для целей Я.

Методика и инструментарий

После прихода в негодность кандидата в эмиссары Прамарая оптимальным способом уничтожения Страны городов и ослабления этнососбщества ариев является его столкновение с этносообществом иргов.

Для этих целей тактика Я заключается в установлении контроля над руководством Людей-змей и оказание им поддержки в приобретении доминирования среди всех кланов иргов с последующей массированной экспансией в направлении Страны городов.

Примечание 2

Я по-прежнему не способен проследить перемещения экс-эмиссара Бхулака и неисправного модуля. Однако их продвижение в Страну городов достигает уже 82-х процентной вероятности. При достижении ею 90,02 процента, Я инициирует мероприятия по подготовке стратегии прямого воздействия.

Прогноз

В настоящий момент поражение Страны городов от иргов просчитывается Я с 74-процентной вероятностью. При задействовании стратегии прямого воздействия она увеличивается до 92-х процентов.