Пастух Земли

1

Часть первая. Бхулак

Ханаан, Библ. 2005 год до н. э.

Море было красиво — как и любое море на закате, а уж Бхулак повидал их немало. До горизонта мерцала зеленовато-голубая гладь — мирная и величественная. Слева по ней к широкому пляжу бежала яркая дорожка от садящегося солнца. Золотистой охрой оно подкрашивало изнутри и чинную процессию облаков.

Это море — оно было гигантской чашей очень тёплой и древней воды. Так, по крайней мере, сейчас казалось Бхулаку, пребывавшему в парном и тяжёлом воздухе ханаанского побережья. Он ведь повидал куда более холодные воды и мрачные пейзажи.

Он перевёл взгляд на покачивающиеся в бухте корабли. Их было три — два хананейских и один, большой, из Египта. В последние годы Страна Чёрной земли пыталась возвратить на этом побережье свою гегемонию, потерянную во времена бедствий. При новой династии Та-Кемет возрождался и тамошние люди вспомнили о судах, некогда доставлявших от покорных финикийцев грузы кедровой смолы для обретения бессмертия, меди с Кипра, лазурита из баснословных восточных стран, а главное — драгоценной древесины для дворцов и храмов, кораблей и саркофагов…

В памяти Бхулака возник чернокожий муж с широким властным лицом — владыка Египта Ментухотеп, Живое сердце двух земель, Божественная белая корона, Господин воли Ра, и прочая, и прочая. Года два назад он объединил страну — впервые за больше, чем сотню лет. Бхулак, направляемый своим небесным Поводырём, принял во всех этих делах живейшее, хотя, как обычно, тайное участие.

По поручению Ментухотепа он сейчас привёл в Библ корабль — повторное проникновение Египта в эту страну совпадало с установками Поводыря. Однако отсюда пути Бхулака с египтянами расходились: пусть их капитан сам уговаривает лукавых хананейских купцов наполнить его трюмы товарами. А Бхулак отправится далеко… очень далеко.

Он отвернулся от моря к городу, раскинувшемуся у подножья густо поросших кедрачом гор. Там, в ароматных рощах, было хорошо и прохладно — но и опасно. Бхулак передёрнул плечами, вспомнив, как, остановив время, убивал там людей.

А здесь, в прибрежной долине, росли лишь рожковые деревья и — везде — финиковые пальмы, источник жизни в этих краях. Они зеленели между палевыми кубами скученных домов, построенных из камня и кирпича-сырца. Вдали виднелась опоясывающая город с восточной стороны мощная стена, оснащенная башней. Некогда подобная защищала город и с моря, но была разрушена во время аморейского нашествия и всё ещё не восстановлена.

Бхулак помнил некогда процветавший здесь старый город — разбегающиеся лучами от двух больших храмов улицы, большие дома с просторными комнатами, двух — а многие и трёхэтажные. Некоторые горожане, даже не самые зажиточные, могли себе позволить устроить прямо в доме нужник и комнату для омовений, а нечистоты удалялись из города по дренажным каналам в море.

После бедственных годов, будучи не раз разрушенным и вновь отстроенным, Библ стал попроще. Но и сейчас выглядел впечатляюще — в мире мало подобных городов, хотя, конечно, встречались и гораздо более величественные.

Стряхнув тягучие мысли, Бхулак неспеша побрёл к гостинице, стоящей неподалёку от гавани.

— Благословение Ваала на вас, господин, — крикнула ему содержательница — весёлая пухлая чернявая женщина средних лет, явно из бывших шлюх. — Будете ужинать?

Эмиссар блистательного Египта, прибывший на полном товаров корабле, был здесь привилегированным гостем. Поэтому Бхулак лишь важно склонил голову и прошествовал в гостиницу.

Вечерело, жара спадала, всё явственнее ощущалось свежее дыхание моря. Бхулак проголодался и с удовольствием приступил к обильной трапезе: тушёная с травами рыба, козий сыр в оливковом масле, простокваша, сладкий пирог с мёдом и орехами, свежие финики. Всё это он запивал сикерой. Макая кусок лепёшки в масло, он рассеянно посматривал на суетившуюся у очага хозяйку, бросавшую на него лукавые взгляды — скорее, по профессиональной привычке, чем серьёзно надеясь затащить его сегодня ночью на своё ложе.

Её звали Таммар, финиковая пальма. Самое распространённое женское имя в краях, где финики — фундамент жизни. Нет, пожалуй, более распространённым здесь было имя Анат, но его давали в основном девочкам из хороших семей.

Таммар была одной из его дочерей, хотя, конечно, не знала об этом. И не узнает — вряд ли она понадобится Бхулаку сейчас, а когда он возвратится в эти места, её, скорее всего, больше не будет на свете. Так что не услышит она его Песню, которая перевернула жизни множества людей в этом мире.

— Желаете девушку на ложе, господин? — спросила Таммар, увидев, что тот закончил ужин.

Предложить себя она, конечно, наглости не набралась — хорошо понимала, что заработать телом у неё уже не получится. А Бхулака ей следовало обхаживать: сейчас он был единственным её гостем. В последнее время кораблей в гавань заходило мало, да и хананейские купцы обычно жили в собственных домах в городе, египтяне же предпочитали спать на своих кораблях.

— Желаю, — коротко ответил Бхулак и направился в свою комнату.

Он и правда желал. А почему бы и нет?..

Девушка была миниатюрной и гибкой, но фигуристой. И рыжей, как сам Бхулак — в трепещущем свете глиняного светильника её волосы порой отливали юной бронзой. Но дочерью Бхулака она не была. Это хорошо: он не любил соединяться телами со своими потомками, хотя, если они достаточно дальние, ничего плохого в том не было. Но всё-таки в таких случаях ему становилось не по себе, и он упускал немалую долю наслаждения.

— Как тебя зовут? — спросил он девушку, которая омывала ему ноги — непременная часть любовного ритуала.

— Анат, — коротко ответила та, не прерывая своего занятия.

Ну конечно…

Он поднял её и усадил рядом с собой на низком плоском ложе, покрытым пёстрым ковром. Она молчала и, похоже, слегка сжалась, словно птичка, к которой протянулась человеческая рука.

Вероятно, девочка была совсем недавно продана из семьи содержательнице гостиницы и ещё не привыкла к своему новому положению. Хотя, конечно, могла и притворяться, женским чутьём уловив, что такое поведение может пробудить его чувства.

Он пальцами погасил светильник, склонился и осторожно поцеловал её. Ответный поцелуй оказался упругим и жарким, с трепетом острого язычка во рту. Бхулак ощутил, как в чреслах его нарастает почти болезненное желание.

Про себя улыбнулся — девчушка была вовсе не такой уж скромницей.

— Твои губы сладки, как плоды граната, — прошептал он слова, которые бог Ваал говорил сестре свой возлюбленной Анат, и лёгким движением сдвинул её хитон, открыв округлое белое плечо. Второй рукой стал расстёгивать пояс.

Она вздрогнула — он не понял, от его слов или прикосновений — но тут же сама прижалась к нему. Пальцы её мягко коснулись его волос на затылке, стали осторожно, словно бы нерешительно, перебирать их. Или она всё-таки была скромницей, но уже научилась скрывать это?

Её рука скользнула вниз, кончики пальцев нежно погладили его шею, а потом спину, забравшись к нему под одежду. Это было удивительно лёгкое ощущение — казалось, что его касается своими бархатными крыльями бабочка.

Неожиданно желание тут же овладеть чужим телом смягчилось, и он испытал более мягкое, тёплое чувство. Знал ли он когда-нибудь настолько нежные прикосновения? И ощутит ли когда-нибудь снова? Сколько раз за свою бесконечно долгую жизнь он вот так обнимал женщин — и сколько ещё таких мгновений ждет его в будущем… Встреча с этой девчонкой должна была стать одной из множества и начисто изгладиться из памяти если не через годы, то через столетия. Но вот…

— Анат… — начал было Бхулак и запнулся, сам толком не понимая, о чем он хочет ее спросить.

Нравится ли он ей? Нравится ли ей вообще её ремесло?

Что с ним? Почему у него вдруг возникли эти глупые вопросы, на которые девушка в любом случае дала бы именно такие ответы, которые он хочет услышать. Что ему вообще за дело до её чувств?..

Может, это всё от усталости, боли и опустошения, недавно пережитых им?..

Юная красавица снова потянулась губами к его лицу — бабочка перелетела с его спины на лицо, и её крылья касались его губ, глаз, кончика носа… Догадалась ли она, какой вопрос он хотел ей задать, и были ли эти легчайшие поцелуи ответом на него? Ответом, говорившим о том, что он, именно, он ей нравится, в отличие от других мужчин, которых ей приходилось ублажать в этой самой комнате. Но был ли этот ответ правдивым?..

Он тоже коснулся губами самого уголка её рта, попытавшись сделать это так же нежно — и внезапно девушка вздрогнула и изогнулась у него в объятиях. А потом вдруг вернулось яростное желание, и он сам не понял, как получилось, что они уже лежат на ковре и вся одежда с них куда-то исчезла, и что они продолжают целоваться, уже не как эфемерные бабочки, а как два полных жизни человека, мужчина и женщина, стремящиеся слиться в единое целое.

Теперь мимолётные мысли лишь хаотично вспыхивали у него в голове и тут же уносились куда-то прочь, а еще через несколько минут от них и вовсе не должно было остаться даже следа. Весь мир через несколько минут должен был исчезнуть на короткое мгновение, утонуть в ослепительно-ярком всполохе, длящемся всего миг — и целую вечность.

Тогда Бхулак покрыл Анит, как бык Ваал крыл свою сестру-телицу.

Мир исчез. И вернулся — ворвался в сознание Бхулака пронзительным звуком, похожим не то на кошачий вопль, не то на стон умирающего… ни на что не похожий. Ему множество раз приходилось слышать такие стоны — и все-таки он не сразу понял, что это за звук.

Как не сразу понял, откуда взялась острая боль, пронзившая его левое плечо.

На первый взгляд, мир был такой же, как и прежде — и всё же в чём-то неуловимо изменившийся. Лицо девушки с растрепавшимися волосами, в темноте утратившими отблеск бронзы, и закрытыми глазами — в первый момент искаженное, покрытое испариной, становилось спокойнее, расслаблялось, к нему возвращалась его прежняя красота.

А потом она открыла глаза — и он увидел в них безмерное удивление. Для нее мир тоже изменился — и кажется, гораздо сильнее, чем для него.

— Ты — бог? — прошептали ее алые без всяких драгоценных египетских помад губы.

— Что? — не сразу понял её Бхулак.

— Только с богом можно почувствовать… такое… — пробормотала Анат, явно не находя слов, чтобы описать то, что она только что испытала.

Но тут ее взгляд упал на его плечо, на котором остались две маленькие цепочки синих пятнышек от ее зубов, и она побледнела от испуга.

— Прости, господин… Я не хотела сделать тебе больно…

Он знал женщин, которые умели притворяться в такой момент. Некоторые из них были в этом настолько искусны, что им даже удавалось обмануть его. Могла ли эта юная девочка тоже обладать таким умением или с ним она была не мастером своего дела, а просто женщиной? Еще один вопрос, на который он вряд ли мог получить честный ответ.

— Не страшно, — сказал он, улыбаясь. — Зубы твои, как жемчуг Дильмуна, поцелуй их радостен, как поцелуи губ твоих.

Совсем недавно он чувствовал себя полностью обессиленным и едва мог пошевелиться. А еще чуть раньше он вообще мог умереть — нет, скорее всего он всё равно бы выжил, но возможен был и такой исход… Но вот только что он жадно прижимал к себе юную и прекрасную женщину, стремясь доказать себе и всему миру, что он жив, отомстить смерти, едва не забравшей его — почти бессмертного.

Доказать, зарождая новую жизнь.

Эта неожиданная мысль тоже показалась ему глупой. Какая ещё новая жизнь?.. А если даже такое случится, хозяйка заставит девицу избавиться от ребёнка.

Но кто-то древний и мудрый в самых глубинах его существа знал, что случится именно так: Анит выносит и родит его ребёнка — ещё одного из тысяч и тысяч, живущих во всех концах этого мира.

Может быть, этот кто-то был Поводырём. А может, и нет…

На лице Анат появилось нескрываемое облегчение, она снова протянула руку к его лицу, опять дотронувшись до его щеки самыми кончиками пальцев.

— Все-таки ты — бог, — произнесла она, уже с уверенностью. — От тебя пахнет вечностью… И кровью.

— Думай как хочешь, — ответил он, помрачнев и откидываясь на изголовье.

Он не был богом и знал это. Но…

Его взгляд (во тьме он видел, как кошка) упал на деревянной ларь в глубине комнаты, где была сложена его починенная и постиранная служанками дорожная одежда, сумка, пояс с кинжалом и хопеш, подаренный Циди-Аманом, князем хапиру.

Забыв о тихо дышащей рядом Анат, Бхулак передёрнулся, вспомнив грузного мужчину со смоляной бородой мелкими колечками. В ней застряли крошки от чечевичных лепёшек, а кое-где она склеилась от медовой подливки. Улыбка главаря хапиру была столь же сладка. Сейчас Бхулак понимал, что тот уже тогда замыслил предательство.

Мысли Бхулака улетели к небольшому горному селению, обнесённому каменной стеной — логову банды. Он думал о том, как оно связано с новым царём Египта и величественным патриархом кочевников, которому Бхулак лет пятьдесят назад тайно содействовал в делах военных. И не только с ними: какие-то непостижимые уму нити соединяли его и с болезненно-весёлым на первый взгляд, но страшным в своей смути городом у большого солёного озера, погибшим от огня небесного; и с рудокопами, ищущими в дальних заморских горах металлы, всё больше наполняющие мир; и с ещё более далёкой бескрайней холодной степью, населённой жестокими воинами, куда он скоро отправится. Пока Бхулак не понимал всех этих связей, но был уверен, что когда-нибудь поймёт.

Поводырь

Архив надзирающе-координирующего искина (НКИ) код 0-777.13.666.12/99, обращающегося по орбите третьей от звезды планеты 17-й перспективной системы восьмой резервной провинции подконтрольного Нации сектора галактики. Файл 78.459/37

Исходные данные

Национальный проект «Воспитание прогрессом» был запущен на 147-м временном этапе Войны квадрантов (см. файл 01.45/34 «Война Нации») после того, как лидирующая группа Нации осознала, что основным ресурсом войны являются разумные расы, в своем психологическом, социальном и технологическом развитии достигшие состояния, при котором они способны принимать участие в военных действиях галактического уровня.

Несмотря на то, что в галактике насчитываются десятки тысяч разумных видов, развитых настолько крайне мало. Подавляющая их часть задействована в войне на стороне Нации или её противников, но в ходе военных действий они погибают или приходят к естественному пределу существования.

Логичный вывод отсюда: организация поиска перспективных в этом отношении, но примитивных рас и воспитание их в нужном направлении. В ходе начавшихся регулярных рейдов по галактике интендантских экспедиций был выработан алгоритм прогрессорства. Из разрабатываемой расы избиралась особь, наделявшаяся психофизическими способностями, позволяющими безусловно доминировать над представителями своего вида. Лояльность местного представителя Нации (эмиссара) обеспечивалась введением соответствующих установок в ходе биоперестройки.

Разум особи подключался к оставляемым экспедицией на орбите планет НКИ, которые обеспечивали эмиссару достаточный объем информации для выполнения его задач и дистанционно оказывал ему поддержку.

Задачей представителей являлось направление движения развития цивилизации в нужном для целей Нации направлении. По достижении желаемого результата НКИ подавал сигнал, Нация вступала в официальный контакт с цивилизацией и вводила ее в войну.

Примечание 1

Первоначально интенданты инициировали группы аборигенов-представителей, однако вскоре эта практика была признана неэффективной, поскольку в группе неизбежно начинались конфликты, аннулирующие ее работу.

Вид человечество, планета Земля

На планете, обозначаемой аборигенами как «земля» или «мир», разумный биовид «человек» после отступления глобального ледника, вызвавшего планетарную катастрофу, ускорил темпы культурного развития. Тем не менее, по самым оптимистическим прогнозам, достижение видом необходимого Нации уровня ожидалось не раньше, чем через сто тысяч оборотов планеты вокруг звезды.

Деятельность представителя обещала сократить этот срок не менее, чем в десять раз, при этом психотип земной культуры приблизился бы к идеальному для вступления в войну на стороне Нации.

Представитель Бхулак

В ходе плановой экспедиции военного обеспечения по результатам мониторинга населения Земли экипажем национального разведывательно-интендантского судна 7-487-00 в одной из наиболее развитых этнокультур в северном полушарии была избрана особь мужского пола. Предварительный контакт прошел успешно и, после психологического воздействия и генетической модификации, кандидат в эмиссары был инициирован. В соответствии с местными традициями ему было присвоено новое имя — Бхулак, что на языке этноса, к которому он принадлежит, обозначает «пастух».

Искин был представлен ему как Поводырь (см. Отчёт экспедиции в файле 09.26/3457).

Геном человека оказался пригоден для передачи потомству искусственно мутировавшего гена подчинения. Представителю Бхулаку было вменено как можно шире распространять свои гены для получения в дальнейшем массовой поддержки среди соплеменников.

В соответствие с обычаями генетического наследования большинства культур человеческой расы, репродуктивная система эмиссара настроена на воспроизводство прежде всего самцов, которые впоследствии занимают в данном социуме ключевые позиции. Однако, принимая во внимание немногие культуры, где ведущая социальная роль принадлежит самкам и наследование ведётся по их линии, от эмиссара также должны рождаться не менее 30 процентов самок.

Всех своих потомков, независимо от количества поколений, эмиссар запрограммирован узнавать по исходящим от них биосигналам и по мере необходимости инициировать их, сначала запуская их генетическую программу при помощи встроенного в него звукового кода, а потом ставя перед ними выбор, сделав который, они или забывают о встрече с ним, или становятся обязанными исполнять все его приказы.

Примечание 2

Принятая изначально практика принудительного подчинения была упразднена: у подвергавшихся ей разумных особей полностью отсутствовала инициатива и творческий подход. Экспериментально было подтверждено, что свободный выбор при инициации делает агентов куда более эффективными.

В ходе перестройки организма биологический срок жизни Бхулака приобрел неограниченную длительность. Кроме того, в нем была запущена программа тотальной регенерации, пределы которой неясны.

Его модифицированные интеллектуальные способности достигают девятого уровня по стандартной шкале (у наиболее развитых представителей его вида — не выше пятого).

Симбиотическое взаимодействие искина с ним позволяет на коротком промежутке ускорять его биологическое время до трех тысяч раз, а также перемещать его тело-сознание по альтматериальным потокам в любую точку планеты или ближнего космоса в виде фотонного облака. Однако данные процедуры вызывают массированную депрессию организма Бхулака, и он предпочитает их избегать.

Подобные манипуляции искин способен производить и с другими землянами, однако степень ущерба для их организмов при этом обычно неоправданно высока.

Примечание 3

Спустя 1064 оборота планеты вокруг звезды Поводырь перестал получать импульсы из Национального Координирующего Центра (НКЦ). Поскольку реакции на его доклады о деятельности местного представителя не было, он перешел на автономный протокол работы. Текущие отчёты им архивируются, а искин продолжает действовать в соответствии с последними введёнными установками.