Пастух Земли

6

Участь Содома

Долина Сиддим, Содом. 2154 год до н. э.

— Жена! — закричал патриарх, — Поди сюда и выслушай вести от дяди моего!

— Я здесь и всё слышала, муж мой, — раздался голос из-за двери, и в комнату вошла супруга Лота, которая, похоже, давно уже стояла за дверью.

— Это такая радостная весть, странники, — вновь обратился к гостям Лот, похоже, вовсе не разгневанный тем, что жена подслушивала. — Я готов был выполнить совет моих гостей, ибо думал, что они Божии посланцы. Но, наверное, я ошибался: ведь ты говоришь, что это Он сказал Авраму чтобы мы остались… Тебя зовут Пастух, почтенный гость, а мы с дядей и сами пастухи, и вожди пастухов от юности нашей доныне. Плохо пастырю оставлять стадо своё. Хоть и грешный это город, но мы тут живём уже много лет, тут наш дом и всё богатство, и все родичи мои… Трудно покинуть место, где ты укоренился, где лежит сердце твоё — вот так, сразу и не оглядываясь.

— Я очень рада, муж мой, мы останемся здесь и будет счастливы, — склонила голову жена Лота. — Господь привёл нас в этот город, и не след нам его покидать.

Сияющее лицо женщины не оставляло сомнений в искренности её слов. Да и Бхулака такой исход вполне устраивал. А когда он пробудит эту свою дочь, и она сделает то, что желает Поводырь, всё пойдёт легко.

Он расслабился, переменил позу, удобно облокотись на подушку из гладкого камня, с удовольствием съел сладкий финик и запил вином.

— Но всё же, почему вчерашние негодяи оставили дом ваш? — врача, похоже, вопрос ухода из города, интересовал мало, он упорно требовал удовлетворить своё любопытство.

— Я и сам не знаю, — задумчиво пожевав губами, ответил Лот. — Они все вдруг стали… словно бы слепы, кричали что-то несуразное, бессмысленно бегали, натыкаясь друг на друга. Обо мне и гостях как будто забыли. Я испугался, вбежал назад в дом и закрыл за собой двери. Вскоре они разбежались по соседним улицам, и стало тихо… Но прошу вас, гости мои, пейте и ешьте! Давайте вселиться и праздновать то, что мы остаёмся! Дочери, подлейте нам вина.

Однако несколько минут спустя Бхулак, обладавший невероятно тонким слухом, тревожно вскинул голову. На улице что-то явно творилось, что-то недоброе — он словно бы ощутил оттуда призрачное дыхание зла. Вскоре все остальные тоже почуяли неладное и тревожно замолкли.

— Я пойду на крышу, погляжу, что случилось, — сказал Лот.

— Мы с тобой, — поднялся Бхулак и пошёл за хозяином.

Домочадцы Лота в сопровождении Даму двинулись следом.

Они вышли на плоскую кровлю, которая, как и у всех домов в городе, предназначалась для семейного отдыха прохладными вечерами. Оттуда прекрасно просматривалось пространство перед воротами. Его заполоняла небольшая толпа в пару десятков человек, впрочем, кажется, людей там всё время прибывало. Это были исключительно мужчины, и, судя по их поведению, или пьяные, или нехорошо возбужденные иными снадобьями, или и то, и другое.

— Лот! — раздавались крики, — Проклятый богами чужак! Демон пустыни! У тебя снова гости! Мы требуем с них дани плоти, выдавай их сейчас же!

— Они опять пришли, — глухо произнёс Лот.

Лицо его сделалось подобием маски тоски и страха.

— Мужи содомские! — закричал он.

А вот в голосе его страха не было, лишь сила и негодование.

— Неужто вам мало вчерашней ночи, когда вы, словно слепцы, не знали, где вход, а где выход?!

При этих словах толпа разразилась грязными ругательствами.

— Теперь вы думаете, что снова прозрели, — продолжал Лот. — Но это не так — вы ещё большие слепцы, если упорно стремитесь к мерзости, которая принесёт вам гибель!

Но люди не слушали его, они кричали и бесновались, а кое-кто уже стал пробовать ломать двери в дом.

Бхулак, впрочем, был не слишком обеспокоен: он знал, что справится с негодяями. Но тут в душе его что-то ёкнуло, как будто он получил нежданный смертельный удар в спину. К горлу подкатил ком, а внизу живота похолодело.

Он поднял глаза к тёмному, полному звёзд небу. На нём вдруг вспыхнула нестерпимо яркая полоса, поглотившая своим сиянием все звёзды. Шла она откуда-то с северо-востока и прочертила небесный свод пронзительно белой линией — словно некто могучий и грозный резко черкнул по нему пылающим пальцем.

Многие увидели это явление — и на улице, и на крыше, задрав голову, они пытались понять, что происходит. По всему городу завыли собаки, взревели ослы, тревожно заблеяли бараны и козы. Раздались и удивлённые человеческие крики. Однако люди перед дверями продолжали гомонить и ломиться в дом.

— Знамение! — тихо произнёс Лот. — Гости были правы — нам надо было уйти. А теперь уже поздно…

В голосе его звучал ужас, и ужас был на лицах дочерей и жены его. Ужас был и в сердце Бхулака — тем больший, что он гораздо лучше этих людей понимал, что сейчас должно произойти. Ведь он уже сталкивался с подобной бедой — на другом конце света и в другие времена…

Линия в небе меркла, растворялась в окруживших её тёмных тучах. Но в воздухе повисло ожидание неминуемой беды — почти физически ощущаемые миазмы надвигающейся катастрофы.

И она не замедлила начаться. Линия побледнела, почти погасла, но небо стало стремительно светлеть белёсым, каким-то неживым, но ярким светом — словно там, за облаками, разгоралось невиданное пламя. Разгоралось в буквальном смысле — ночная прохлада стала быстро сменяться жарой, словно на пике палящего летнего дня.

В посветлевших тучах зажигались ещё более яркие огоньки, и становилось их всё больше. Зрелище это было красиво до безумия, пьяные содомляне внизу были, похоже, заворожены им, раздавался смех и восторженные крики. Но стоявшие на крыше понимали, что созерцают надвигающуюся смерть.

— Истребит Господь место сие! — в исполненном ужасом голосе Лота странно звучали нотки торжества. — И праведен суд, Твой, Господи! Жги! Жги всех нечестивцев, и рабов Твоих, ибо во всех нас уже растёт ядовитая гниль содомская, и нет нам спасения!

Бхулак был с этим не согласен, но пребывал в затруднении. Он уже понимал: что-то пошло совсем не так, как планировал Поводырь. То, что его небесный наставник ошибся, было невероятно, но Бхулак был слишком стар, чтобы не верить очевидному. И самым правильным для него сейчас казалось спасаться самому, потому что его миссия явно провалилась.

Но ему очень не хотелось делать это: за краткое время, проведённое с этими людьми, он успел проникнуться к ним тёплыми чувствами. Не говоря уж о том, что в Содоме семья Лота оказалась благодаря именно ему. А спасти двух своих дочерей Бхулак почитал долгом.

— Идите все во двор! — приказал он.

Ему вовсе не хотелось нести людей с крыши через узкие лестницы — со двора это будет куда быстрее и удобнее.

Голос Бхулака был столь убедителен, что все беспрекословно повиновались. Он же слегка приотстал от спешащих спутников и перешёл в потаённую комнату своего разума. В этот раз она предстала перед ним полутёмной и забитой всяким хламом. Однако у него не было времени удивляться причудам своего сознания — ему срочно нужен был Поводырь.

Тот не замедлил появиться, хотя в данном случае это не совсем верное слово: Поводыря вообще не было видно. Бхулак созерцал некое неясное облако, сливающееся с тенями в комнате. Очевидно, всё это символизировало общую невнятность и тревожность ситуации, но размышлять об этом было некогда.

— Останови время! — попросил Бхулак.

— Ты хочешь спасти этих людей? — вопрос был задан не голосом, просто Бхулак понял Поводыря без слов, и всё. Впрочем, любая беседа словами в глубинах сознания была иллюзорна.

— Да. И спасу.

— Зачем?

— Я хочу этого.

— Но я не хочу. А ты исполняешь то, что хочу я, а не ты.

— Из-за того, что ты ошибся, они должны сейчас умереть?

— Я никогда не ошибаюсь.

— И хочешь сказать, что предвидел огненные небеса?

— Да. Но не так. Вселенная очень большая. Она настолько огромна, что ты не можешь себе представить. И даже мой гигантский по сравнению с твоим разум не в состоянии просчитать все подробности грядущих событий. Иногда — очень редко — случается немного иначе, чем я вычислил.

— Мне всё равно, я должен спасти Лота и его семью. И врача, — упрямо стоял на своём Бхулак.

— Зачем? — повторил вопрос Поводырь.

— Если они сейчас умрут, мне будет плохо.

— Плохо тебе будет, когда ты сам станешь умирать. А это может случиться, даже если я ускорю тебя. Мои расчёты показывают, что в этом случае ты погибнешь с вероятностью в восемьдесят семь процентов.

— Ты только что признался, что твои расчёты не всегда верны. И я лишь исполняю то, что ты мне велел — оберегаю этих людей.

— Мне это больше не нужно.

— Но я ведь тебе нужен?

— Да.

— Тогда тебе всё равно придётся остановить время, потому что иначе я сам умру.

— Но, если ты будешь спасать людей, у тебя может не хватит времени даже в состоянии ускорения. Вдобавок ты потеряешь при этом слишком много энергии, а ускорение и так для тебя очень вредно.

— Ты не сможешь помешать мне, — упрямо мотнул головой Бхулак. — Останавливай!

Видимо, Поводырь исчерпал свои аргументы, потому что время остановилось. Но Бхулаку было недосуг восторгаться лёгкостью, которая всегда охватывала его в этот момент — у него было слишком много работы.

Выйдя во двор, в застывший мир, он прежде всего взглянул на небеса. Яркие точки превратились в длинные огненные струйки, спускающиеся на землю. Запах серы, уже ощущавшийся в начале катастрофы, стал невыносим, он пронизывал всё вокруг. Невыносим был и усилившийся до предела человеческих возможностей жар.

Лот и домочадцы причудливыми статуями грудились посередине двора, позы их были различны, но все смотрели, конечно, наверх.

Бхулак незамедлительно принялся за работу. Прежде всего он подошёл к тяжёлой двери в стене, парой толчков превратив её в груду щепок и искорёженных кусков меди. Обломки эти зависли в воздухе, но в обычном течении времени они со страшной скоростью летели в собравшихся перед домом мужчин. Наверняка они многих убьют и покалечат, но Бхулаку не было до того дела — эти люди и так уже были покойниками, только ещё не знали этого. Их задранные наверх лица в большинстве выражали растерянность, а то и восторг от открывшейся их взорам величественной картины, и лишь у немногих начинало проступать ужасное понимание.

Путь освободился, но теперь следовало действовать с предельной осторожностью. В состоянии изменившегося времени даже легкое прикосновение Бхулака к чужому телу означало для последнего удар, куда сильнее встречи с выпущенным из пращи камнем. Надо было очень постараться, чтобы не переломать спасаемым все кости.

Прежде всего он подошёл к жене Лота, задержав дыхание, плавно и медленно поднял её на руки. Сейчас она весила для него не больше, чем новорождённый козлёнок, а на ощупь была, как сухая ломкая кора. Стараясь идти быстро, но ровно — словно нёс блюдо, полное воды, и боялся расплескать, он пошёл по улице, уповая на то, что дело для женщины закончится разве что огромными синяками.

Городские ворота, к счастью, были почему-то открыты — Бхулак опасался, что и их придётся ломать, теряя время. Стражники, как и все горожане, изумлённо пялились в небо. По берегу озера он отошёл на несколько тысяч шагов от города, поднялся на близлежащую гору и там, среди причудливых скал и соляных столбов, решил, что это место катастрофа вряд ли затронет. Во всяком случае, сюда уже не устремлялись сверху огненные капли.

Столь же осторожно, как и взял, он поставил женщину на землю на тропе, ведущей в Сигор. Обернулся. Было совсем светло, но не как днём, а словно вся долина стала гигантской мастерской, освещённой кровавым светом печей и расплавленной меди. Огонь был уже совсем близко от крыш домов. А на заднем плане мертвенно отблёскивали неподвижные волны озера.

Следующей он принёс свою младшую дочь. Пока шёл, вглядывался в её лицо. Удивительно — на нём вовсе не было выражения страха и паники, разве что лёгкое удивление, словно у человека, которого некое необычное происшествие вывело из мечтательного состояния. Бхулак знал такие лица, и ему нравились люди, ими обладающие. Он почувствовал лёгкое сожаление о несбывшемся. Осторожно поставив её на ноги среди скал, он мимолётно прикоснулся пальцем к родинке над её губой. И пошёл спасать остальных.

Прода 12.08.

Пока он сновал от дома до горы и обратно, время неуклонно утекало. Огненные струи с небес уже достигли города, крыши многих домов начинали разгораться. А в небе зажигались всё новые огни, вытягивались, превращались в смертоносные капли. Более того — со стороны, куда ушёл пылающий росчерк, на долину наползало гигантское пламенеющее облако. Словно кто-то распахнул одежды небес, открыв миру ужасающую огненную наготу.

Серой уже даже на пахло — было такое впечатление, что воздух вокруг состоял из неё. И воздух этот был невыносимо горяч — даже Бхулак, проносившийся с невероятной скоростью, ощущал на коже его раскалённое дыхание. Что же говорить об обычных людях…

Они уже в большинстве поняли, что погибают, позы их были гротескны, словно они застыли в момент, когда пытались ринуться одновременно во все стороны, а на лицах проступали отчаянье и смертная мука. Бхулак на бегу подумал, что, найдись мастер, способный нарисовать всё это, люди кричали бы от ужаса при взгляде на его рисунок, но никто из них не поверил бы, что такое может происходить на самом деле.

— Только нет нужного мастера во всём мире, — неожиданно сам для себя вслух сказал Бхулак.

Он бежал словно среди адского леса из изломанных тел, выпученных в агонии глаз, разверстых в мучительном вопле ртов. Большая часть людей на улицах уже горела — у кого-то только начинали тлеть волосы, других уже полностью охватило неподвижное пламя. Бхулак мог бы в подробностях проследить на многих телах, что происходит со сгорающим заживо человеком: как кожа высыхает, трескается и вспыхивает, как вскипает кровь, плавится и загорается жир, лопаются глаза. Раскрывались черепа, и в них зеленоватым пламенем горели мозги, плоть других людей уже прогорела и головы отваливались от тел… Серная вонь всё больше смешивалась с одуряющим чадом подгорающего мяса.

Даму, который один ещё оставался во дворе дома Лота, к счастью, не попал ещё под небесный огонь и не очень пострадал — у него лишь затлела одежда. Но надо было спешить: накатывающая дурнота и смертельная усталость сигнализировали Бхулаку, что скоро его время вернётся к обычному ходу. И тогда он уже не сможет сделать ничего, и, если не окажется в безопасном месте, тут и сгинет.

Подхватив врача, Бхулак побежал, уже не осторожничая. Было очевидно, что он проносится сейчас по мгновению, за которое в городе не останется ничего живого.

За время, когда он спасал Даму, положение Лотова семейства довольно сильно изменилось. Сам патриарх и дочери, кажется, уже осознали, что происходит и, судя по позам, бежали под защиту скал. А вот жена Лота как будто стала разворачиваться к долине. Бхулак едва успел поставить шумера немного впереди убегающей семьи, как истинное время вернулось. Навалившиеся одновременно страшная тяжесть, боль, грохот катастрофы, вой гибнущего города бросили его на колени. Под пламенеющей небесной бездной он дополз до случившейся поблизости узкой расщелины между камнями, рухнул туда и впал в болезненное беспамятство.

Последнее что он слышал, были слова — может, их прокричал Лот, а может, они вспыхнули в меркнущем сознании самого Бхулака:

— День Господа лютый, с гневом и пылающею яростью, чтобы сделать землю пустынею и истребить с неё грешников её!

Много дней — он не знал, сколько — прошло прежде, чем он, дрожа от слабости, спотыкаясь и падая, смог выбраться из расселины. Перед ним предстало зрелище дотла выжженной долины Сиддима, где руины домов, чёрные остовы деревьев, пеплом ставшие трупы людей и животных являли картину воплощённого ужаса. От осквернённой земли к чистым небесам поднимались столбы смрадного дыма. Гарь и сера витали в воздухе так густо, что пощипывало кожу. Бхулак молча созерцал пейзаж прогоревшей преисподней, придерживаясь за соляной столб, удивительно напоминающий человеческую фигуру. Потом повернулся и, пошатываясь, пошёл прочь. В этой жизни он никогда больше не встретился с Лотом и его семейством.

Юго-восточное побережье Анатолии, залив Мирта. 2005 год до н. э.

На ходу он тяжело, со всхлипами вбирал в себя густой солёный запах моря, пронизывающий тут всё. Ещё тут везде были застывшие брызги и клочья пены, сквозь которые ему порой приходилось буквально продираться. Иногда встречалась похожая теперь на неживой полупрозрачный цветок медуза или испуганная полуоглушённая рыба — из тех, которые не успели уйти на глубину при первых признаках бури. А один раз он наткнулся на яркую молнию и осторожно обошёл вскипевшую от удара воду. В отличие от волн, молния двигалась — медленно, но совершенно зримо, словно стекала с облаков, вознамерившись оплодотворить море смертоносной энергией.

Всё это и правда напоминало страшную ночь сто пятьдесят лет назад, когда он нёсся по улицам погибающего Содома — только теперь ему противостояла стихия не огненная, а водяная. А какая разница… И в том, и в другом случае царила непреложность некой высшей воли, противостоять которой не мог ни он, ни даже ни даже его неживой наставник. Её можно было лишь попытаться обойти — чем от теперь и занимался.

И он, и, конечно, Поводырь, и тогда, и теперь сделали всё, что от них зависело. Сто пятьдесят лет назад он по приказу Поводыря убил Фарру, отза Аврама, привел царей в Пятиградье. Потом пришёл к Лоту и обманул его, а Поводырь направил на людей свою небесную скалу. Но что произошло дальше?.. Вернее, Кто в единый миг смешал всю эту грандиозную и изощрённую игру?..

Ответ был один — кто-то более грандиозный и изощрённый, чем Поводырь, и, тем более, Бхулак.

Значит, и теперь весь тщательно разработанный план механического разума, согласно которому Бхулак должен достичь дальней отрасли своего народа и сделать так, чтобы она потерпела поражение в противостоянии с другим, неведомом народом из самых глубин земли — этот детально разработанный, расписанный по шагам план терпит крушение в самом начале своего исполнения. По вине одной бури и одной волны, нахлынувшей на корабль именно в то время и с той силой, какая была потребна…

Последние метры он преодолел уже из последних сил, по почти жидким волнам, которые медленно наползали на берег и обратно, стараясь увлечь назад вырывавшегося из-под их власти человека.

Пересекши песок пляжа, обильно усеянный выброшенными волнами медузами, водорослями, целыми и разбитыми ракушками, Бхулак добрался до линии зелени, без сил рухнул на траву, облокотился спиной на случившийся тут громадный валун и вытянул ноги. Его охватили перебивающие запах моря ароматы сосновых лесов и мирта, давшего название и этому заливу, и городу, стены которого виднелись совсем рядом. Впрочем, кажется, теперь город называется Питура.

Бхулака охватило несравненное чувство возвращения домой. Да, собственно, так оно и было. С умилением он уставился на крупного краба, который, не обращая внимания на бурю, трудолюбиво отрывал клешнями маленькие кусочки растущей на валуне водоросли, аккуратно отправляя их себе в рот.

Странник готов был просидеть так всю вечность — несмотря на избитое ноющее тело, смертельную усталость и накатывающую тьму забвения. Но дать себя ей поглотить было ещё рано — оставались дела.

«Ишваал!» — мысленно позвал он сына.

«Отец, ты жив! — даже в мыслях бравого моряка ощущалось облегчение. — Где ты? Что с тобой?»

«Всё хорошо, я на берегу. А где вы?»

«Выходим из бури. Одного матроса унесло в море, да двух гребцов задавило вёслами. Корабль потрепало, но ничего серьёзного. Сейчас я развернусь, и мы вернёмся за тобой».

«Не надо. Тут мы расстанемся. Иди до Таруиша без меня, а я продолжу свой путь отсюда».

«Хорошо, господин, благословенный Элем», — после некоторый паузы ответил тот.

«Благословен и ты, Ишваал».

Из города к Бхулаку уже бежали люди. Его хопеш уплыл на корабле, из оружия при нём оставался лишь кинжал. Да и сражаться сейчас он просто не мог. Но это и не понадобится.

— Помогите, — сказал он подбежавшим на языке, очень похожим на тот, на котором говорил со своей матерью.

Перед тем, как тьма накрыла его, он узрел чудо: над ещё ярящимися волнами, пронизывая тяжёлые тучи, небеса расцветила великолепная радуга.

Поводырь

Сообщение № 901.232/08 надзирающе-координирующего искина код 0-777.13.666.12/99…

Отчёт о миссии «Патриарх». Исполнитель — человеческий индивидуум Бхулак, местный представитель.

Вводная информация

Операция представляла собой обеспечение условий для доминирования идеологической системы, которая спустя чуть более, чем одну г. м. распространится на всю территорию Ханаана, а примерно через четыре с половиной г. м. приобретёт статус мировой религиозной догмы.

Миссия «Патриарх» в моей общей стратегии предполагалась как предварительный этап миссии «Вторжение». В ходе её эмиссар должен был потенцировать экспансию этнического элемента, который распространит желательную для целей Нации религиозную догму по большей части восточного суперконтинента планеты.

Исходная конфигурация имела следующие параметры: в цивилизационном очаге, обозначаемом аборигенами звуками «аккад», в крупном населённом пункте «ур» проживало семейство бывших кочевников из группы этносов «амори», в течение предыдущих двух г. м. расселявшихся из ареала первоначального обитания.

Аморейское семейство в Уре (к этому времени члены его имели уже смешенное происхождение), сохраняя лидерство в своём кочевом клане, уже несколько поколений обитало в городе и было интегрировано в местную элиту. Главой клана на тот момент был индивидуум Фарра, жрец бога Сина, одного из основных в системе верований Аккада.

Однако предки Фарры являлись адептами единого божества — религии, распространенной на начальном этапе развития земной цивилизации. Согласно моим выводам, для целей Нации эта система верований деструктивна (см. отчёт № 747/01). Бог Син (ассоциируется со спутником планеты) олицетворяет для примитивных существ означенного региона преодоление смерти, поэтому Фарра, согласно моему исследованию психологии данного индивидуума, в условиях чужой культуры осуществил перенос на него религиозных комплексов, характерных для его клана.

Варианты стратегии

С вероятностью в 97,234 процента семья Фарры является ключевой не только для этого региона, но и всей человеческой цивилизации в плане зарождения религиозной системы, которая станет одной из господствующих на планете и окажет критической влияние на формирование коллективной психологии человечества.

Однако процесс этот имеет два варианта исхода: для целей Нации благоприятный и неблагоприятный. При первом один из членов семьи Фарры занимает ключевое положение в политической системе региона, принимает одну из бытующих там религиозных догм, которая в дальнейшем распространится среди многих этносов на значительной части планеты.

При втором варианте другой член клана возвратится к изначальной религии и разовьёт её — с сопоставимым результатом.

Анализ выявил двух этих ключевых членов семейства: сын Фарры Аврам, который возвратится к изначальным религиозным установкам, и внук Фарры от другого сына — Лот, потомки которого получат возможность встать во главе региональной державы и распространить её идеологически установки. Каждый из фигурантов при этом должен стать родоначальником нового этноса, члены которого станут носителями той или иной догмы.

Также анализ вычленил точки бифуркации, когда процесс может принять одно или другое направление.

1. Семья Фарры уходит из Ура.

2. Главой клана становится Аврам, он разделяется с Лотом, возникают два клана, чьё развитие идёт по разным векторам.

3. Вооружённый конфликт, в ходе которой Лот приобретает вес в одном из ключевых городов Ханаана.

4. Космическая катастрофа, в результате которой Аврам гибнет вместе со всем своим кланом, главой этнического эмбриона становится Лот.

Однако прогнозирование этих процессов выявило слишком низкий процент вероятности по основным пунктам — без соответствующей координации.

Окончательный план

Стратегия вмешательства включала следующие этапы:

1. Представитель Бхулак отправляется в Ур с миссией выдавить оттуда Фарру и семейство. Оптимальным решением стало возбуждение против Фарры подозрений в том, что он является шпионом этноса гутии, дислоцированного в горах на юго-востоке и готовящего вторжение в Аккад.

2. После этого с вероятностью 99,9999 процента Фарра уходил в город Харран на севере Аккадского государства, где расположен второй по значению храм бога Сина и где позиции Фарры были очень прочны. Однако вероятность его возвращения в Ур составляла 85,69 процента, а передачи функций главы клана Авраму в нужный отрезок времени — всего 38,798 процента. Таким образом Фарра становился переменной величиной, следовательно, негативным фактором и подлежал удалению.

3. На этом этапе усилия представителя Бхулака должны были быть направлены на инициацию войны, в результате которой Лот и его семейство приобретут высокое положение в Содоме.

4. Решающим фактором становилась реализация стратегии прямого воздействия (импактное событие). Космическое тело должно было столкнуться с планетой в нужном временном диапазоне и географической точке. Таковое было создано Поводырём на орбите из различных находящихся там твёрдых частиц.

Исполнение

Почти до самого конца операция развивалась вполне успешно. В Аккаде Бхулак в качестве купца, бежавшего из плена гутиев, вступил в контакт с новым царём Нарам-Суэном и убедил его, что те намерены в ближайшее время атаковать Ур, в котором семья Фарры готовит им поддержку. Нарам-Суэн отправил гонца наместнику Ура с приказанием подавить заговор.

Однако Бхулак опередил его. Прибыв в Ур, он вошёл в контакт с Фаррой под видом представителя оппозиционной аккадским царям шумерской аристократии, и предупредил его о приказе Нарам-Суэна. После чего Фарра со всем кланом отправился в Харран.

В Харране один из агентов эмиссара ночью скрытно проник в дом Фарры и ввел ему яд. Сомнений в естественности его смерти у окружающих не возникло. Аврам возглавил клан и увёл его далее в Ханаан, а после — в Египет (обстоятельства принятия им такого решения не совсем ясны, но актуальной стратегии оно не угрожало).

Последующие события просчитывались с приемлемой долей вероятности и не требовали коррекции со стороны представителя. После ухода из Египта кланы Аврама и Лота ожидаемо разделились. Первый осел в местности Хеврон, где вступил в союз с несколькими соседними кланами. Второй ушёл в долину Сиддим.

В то же время представитель успешно внедрился в окружение Кудур-Лагамара, эламского наместника Нарам-Суэна. Этот вельможа стоял во главе мобильных военных сил Аккада. В результате операции агентов представителя царь поручил ему привести к покорности некоторые отложившихся от империи области. Последовав совету Бхулака, Кудур-Лагамар первый удар направил на наиболее дальнюю цель — города долины Сиддим. Совместно с войсками ещё нескольких наместников он нанёс поражение коалиции царей Пятиградья и разграбил города долины.

Также следуя совету Бхулака, он напал на кочевье Лота, пленив того вместе с семьёй. Одновременно Бхулак отправил известие об этом Авраму в Хеврон. Последний поступил согласно расчётам — заручившись поддержкой других кочевых кланов, он совершил неожиданное ночное нападение на войска Кудур-Лагамара. Те были отогнаны на север вплоть до населённого пункта Хова, потеряв все трофеи и пленных, в том числе семью Лота.

После чего Аврам вернулся в Хеврон, а Лот поселился в Содоме, заняв там высокое положение как родственник победителя карательной экспедиции.

Осложнения

Накануне импактного события Бхулак должен был внедриться в дом Лота и, получив контроль над его женой, которая являлась одним из потомков эмиссара, стать мужем его дочерей. После смерти Лота клан должен был возглавить сын Бхулака и младшей дочери, которого представитель к тому времени уже подготовит для его миссии. Он перейдёт из религии клана Аврама в местный культ божества Ваал-Фегора, который впоследствии распространится на весь Ханаан.

Данный культ идеально подходит для воспитания цивилизации, которую можно использовать в Войне Нации. Упрощённая этика, оргастические ритуалы, психотехники, направленные на высвобождение инстинктов и утверждение эгоцентричности, дают через поколения вполне приемлемый результат.

Включение в пантеон новой системы другого популярного божества — Ваал-Хаммона, с развитой воинской традицией, культом смерти и практикой человеческих жертвоприношений, и оформление на этой базе сложного религиозного учения позволит ему стать господствующим в регионе.

Появление же там примерно через 1,1 г. м. государств кочевников-иргов, что станет результатом деятельности представителя Бхулака в рамках миссии «Вторжение» (см. аналитическую записку № 898.735/67) и принятие ими местной догмы станет началом трансформации её в мировую религию.

Примечание 1

После всех проведённых проверок ошибки в расчётах угла падения и траектории движения космического тела выявлены не были.

Тело должно было начать движение к планете после отданной на встроенный в него сервомеханизм команды. Запуск заключительного этапа операции был запланирован не ранее, чем через 0,3 галактической секунды, чтобы дать возможность представителю прочно интегрироваться в клан Лота и содомский социум. Однако зафиксированное на орбите тело неожиданно начало движение в тот момент, когда Бхулак только вышел на Лота и вел с ним ознакомительную беседу. Он даже не успел инициировать своего агента.

Все мероприятия искина по остановке движения тела результатов не дали. Кроме того, войдя в атмосферу планеты оно, также без видимых причин, отклонилось от жёстко заданного курса. Отклонение в четверть градуса было незначительным, но для миссии фатальным.

Траектория должна была проходить над поверхностью планеты в районе заданного региона с северо-востока. Согласно расчётам, полностью подтверждённым (см. выше), взорваться вследствие трения об атмосферу тело должно было над узким заливом, разделяющим два крупных полуострова. Горящие обломки при этом по той же траектории должны были уйти назад, в определённых местах выпадая огненными дождями. За ними следовало бы раскалённое облако газов, образовавшихся из-за взрыва.

Расчёты результатов катастрофы тоже не вызывали сомнений. Помимо прочих населённых пунктов, огненный дождь и палящее облако должны были полностью и со всем населением уничтожить города Хеврон, где жил Аврам, а также Шалим, который является важным центром религии единого Бога. Помимо физического устранения потенциально опасного для целей Нации фактора, это должно было стать символическим событием, доказывающем несостоятельность культа Аврама.

Однако вместо этого тело прошло в основном над малонаселёнными пустынными территориями, взорвавшись над морем, разделяющим большой полуостров и южный материк суперконтинента. Соответственно, обломки и облако газов также пошли восточнее, и основной удар пришёлся на долину Сиддим, полностью уничтожив её города, за исключением Сигора.

Примечание 2

Источник очевидной ошибки в реализации стратегии Поводырём не установлен. Тщательное и многократное тестирование исключило сбой программ искина. Не было выявлено также воздействие каких-либо внешних факторов. Так что приходится ограничиться констатацией факта: событие обнулило стратегию по исполнению миссии «Патриарх».

Итоги

Дальнейшая судьбы семейства Лота исключена из сферы интересов Поводыря. Что касается Аврама, который изменил своё имя на Авраам (с «отца» на «отца множеств», что говорит об определённом понимании им своей глобальной роли), согласно прогнозам, примерно 1,6 г. м. спустя произошедший от него этнос получит контроль над регионом Ханаан и станет основном фактором распространения религии единого Бога среди человеческой цивилизации.

Кроме того, как и было рассчитано, атака планеты космическим телом, которая наложится на очередное событие естественной планетарной климатической пульсации, вызовет критические изменения климата, которые окажут определяющее влияние на развитие планетарного социума. В частности, глобальное похолодание, засухи или наводнения в наиболее перспективных с точки зрения строительства цивилизации регионах и, как следствие, кардинальные политические перемены.

Они включают в себя падение из-за внутренних войн и восстаний государства Та-Кемет с его последующим объединением под властью новой династии; вторжением гутиев и других кочевых этносов и разрушении ими централизованного государства в Междуречье; угасание государств Маргуш и Мелухха; зарождение городской цивилизации на Дальнем Востоке суперконтинента, а также миграции кочевых этносов центральной суперконтинентальной равнины.

Последний процесс предполагается в качестве театра для реализации миссии «Вторжение».

Примечание 3

Следует отметить нештатное поведение представителя Бхулака в ходе миссии «Патриарх». Его сопротивление прямому приказу Поводыря и стремление спасти ставших бесполезными для миссии особей является признаком значительных сбоев психонастройки эмиссара. Однако подробный анализ текущего состояния его сознания в настоящий момент не представляется возможным, поскольку он постоянно задействован в неотложных миссиях, а возможность заменить его в отсутствии связи Поводыря с координирующими структурами Нации отсутствует.