Плоды проклятого древа

8.2

- Сын? – напряженно уточнил Дитрих Кёлер. – Сын у меня один, и он определенно младше.

Что сделает взрослый мужчина, увидев дома незнакомого парня в компании дочери, только вошедшей в цветущий возраст и не успевшей понять, чего в жизни следует опасаться? Конечно же, побежит за ружьем. К счастью, ружье лежало далеко, а взрывной характер Кёлера-старшего с возрастом поутих.

- Ну… не совсем сын… - Кэти замялась и оглянулась на незнакомца в поиске поддержки.

- Меня зовут Конрад Кёлер, я с Земли Бет. Мои родители – Дитрих и Марта Кёлеры, то есть вы, чьи жизни пошли иначе после разделения реальностей Алеф и Бет. Я бы сказал, очень сильно «иначе».

Он шагнул вперед и протянул руку, но Дитрих отвечать на рукопожатие не торопился. Вместо этого он достал из кармана телефон, набрал номер полиции, но пока не стал нажимать дозвон.

- У тебя тридцать секунд, чтобы объяснить чушь, которую ты только что наговорил, а потом я звоню в полицию.

Конрад, как он представился, только пожал плечами. Он взял какую-то металлическую пластину, до этого прислоненную к дивану, встал на нее и полетел. Марта ахнула, но она всегда была очень впечатлительной. Дитрих, к своей чести, ничему не удивился. В новостях пару раз мелькали сюжеты о паралюдях, и вроде бы некоторые из них могли летать. В тех же новостях как-то показывали реактивный ранец, и никакими суперсилами там не пахло.

На всякий случай он заглянул под летающую доску и увидел на ее нижней поверхности три красных круга, испускавших пульсирующее свечение. Ни на что знакомое они не походили, так что после краткого размышления, глава семейства решил повременить с полицией.

- Хорошо. Скорее всего, ты действительно парачеловек. И чем мы обязаны твоему визиту?

- Я хотел… - парень запнулся, - Хотел с вами поговорить.

- Просто поговорить? – иронично спросил Кёлер. – Денег просить не будешь?

- Нет.

- Пф. Кэти, ты где такого серьезного откопала?

- Без понятия. Он пришел в кафе, где я работаю.

- И тебя ничего не насторожило?

- Ага, - съязвила дочка. – Летающая доска, например.

- Допустим. Откуда ты знал, что Кэти работает именно в том кафе.

Парень пожал плечами.

- Я знал ваши имена и возраст. Этих сведений достаточно чтобы просеять базы данных и узнать практически все, включая состав семьи, место жительства и налоговые декларации. Потом ищем зарегистрированные SIM-карты, отслеживаем местоположение мобильных телефонов – и готово. Дел на несколько минут.

- Да ты прошаренный тип, я погляжу.

- Я усвоил, что без разведки лезть в бой нельзя.

Слова Конрада заставили Дитриха напрячься. Как-то не похоже на подростковый выпендреж, да и тон слишком будничный. На вид ему можно было дать лет двадцать… и кто знает, что за порядки у них там на Бет. Может, и правда успел повоевать.

- Он действительно на тебя похож, - заметила Марта.

Этого она бы могла и не говорить, потому что ее черты Дитрих в новообретенном… непонятно ком тоже угадывал отчетливо. Еще несколько секунд он колебался в размышлениях, после чего под неосязаемым давлением жены и дочери принял решение.

- Допустим. Что же… Конрад. Добро пожаловать.

Теперь он сам протянул руку, и парень после некоторого промедления пожал ее. Хватка у него оказалась крепкой, как тиски, тренировками явно не пренебрегал. А вот взгляд плохой. Очень плохой. Такого Дитрих навидался в морской пехоте. Такими возвращались из Багдада и Могадишо вчерашние мальчики, те, кому довелось побывать в настоящем бою, да не в одном. Вечно на взводе, нервничающие без оружия под рукой, впадающие в панику от резких звуков, в которых им мерещатся выстрелы и взрывы.

- Рад знакомству.

Потом Марта и Кэти отправились на кухню возиться с ужином, а в Конрада вцепились подруги Кэти и Алекс, который оказывается подслушивал разговор. Прямо сейчас он упрашивал гостя дать прокатиться на доске.

- Нет.

- Ну хоть разок, жалко что ли?!

- Не жалко, но ты расшибешься в лепешку.

- А я медленно!

- Чтобы управлять этим скейтом, нужно иметь суперсилы. Технарские суперсилы. Без них в управлении разобраться невозможно. Но даже я не могу летать на нем так, как летал Технарь, который его сделал.

- А кто такие Технари?

- Это кейпы, которые могут создавать разные технические устройства. Например, я Технарь.

- Круто! – Алекс почти подпрыгивал на месте от восторга. – А лазеры у тебя есть?!

- Есть. Но их я тебе тоже не дам.

- Ну почему?!

Конрад задрал рукав толстовки. К его предплечью крепилась какая-то металлическая конструкция, больше всего напоминающая защитный наруч с припаянным стволом. Предназначение его не вызывало сомнений.

- Потому что это – оружие, а не игрушка. Им людей убивают.

- Стой-стой, парень. Так ты все это время был вооружен? – Дитрих сел на диван напротив него. – И ничего не сказал?

- Зачем? Любой кейп вооружен по определению.

- А ты не хочешь его снять? В знак дружественных намерений.

- Нет. Это неприемлемый риск.

- Я тебя уверяю, что в этом доме тебе ничего не угрожает.

- Это не обсуждается, - отрезал Конрад.

Весь его вид говорил о том, что забрать у него оружие можно только отрезав руки, так что Дитрих решил не раздувать конфликт. Вместо этого он зашел с другой стороны.

- Знаешь, до сих пор пришельцев вроде тебя не было. Я в этом не разбираюсь, но наверное, путешествовать между мирами – дело непростое.

- Пожалуй, это так.

- Что означает, что тебе пришлось приложить немало сил, чтобы переместиться к нам, верно?

- Немало.

- Тогда не поделишься, что такого случилось у тебя дома, что тебе пришлось бежать аж в другой мир?

Конрад поднял на Дитриха взгляд, от которого ему стало неуютно.

- Вы уверены, что хотите это знать?

- Назовем это оправданным любопытством.

Конрад надолго задумался.

- Нет, это пустая трата времени. Чтобы понять проблемы Земли Бет, надо жить на Земле Бет. Чтобы понять проблемы кейпов, надо быть кейпом. Мне было небезопасно оставаться в родном мире – это все, что я могу сказать. Ради вашего же блага.

Дитрих ничего не ответил, только задумчиво изучал гостя. Кто перед ним? На первый взгляд – беглый преступник, в пользу этого говорит нежелание расставаться с оружием или говорить об обстоятельствах, вынудивших к бегству. И в тоже время нет, не похож ни капли. Матерый уголовник действовал бы единственным ему известным способом, насилием и запугиванием. Такие люди почти теряют человеческий облик, и жестоки, словно загнанный звери. Вот что не сходится. Беглецом прежде всего руководит страх – страх быть пойманным, разоблаченным или застреленным полицией. Он не станет первым делом разыскивать даже не собственных родителей, а их аналоги из другого мира, и открыто представляться.

Конрад же, насколько мог судить Дитрих, боялся не быть настигнутым погоней, а встретиться с ней беззащитным. Привык решать любую проблему насилием, это да, но бежит не от государственной машины, а от личных врагов. Почему не затаился? Почему пришел сюда?

- Слушай, а что случилось с твоими родителями?

- Их убили, - коротко ответил Конрад.

Дитрих даже немного опешил.

- Мои соболезнования… хотя, наверное, как-то странно соболезновать по поводу собственной кончины. Но ты как-то слишком спокойно об этом говоришь.

- Почему нет? Я все равно не могу их вернуть. Даже я.

Что-то подсказывало Кёлеру-старшему, что расспрашивать об обстоятельствах гибели своего двойника с Земли Бет будет, в лучшем случае, неразумно. Но зато очевидным стало то, насколько глубок психологического надлом. Насильственная смерть родителей вполне могла послужить причиной. Вкупе с повадками солдата-ветерана выводы напрашивались неутешительные.

Дитрих попытался поставить себя на место отца Конрада, но не смог – действительно, эти реалии были от него слишком далеки. Тогда он попробовал представить, через что должна пройти Кэти – милая, добрая Кэти, в жизни никому ничего дурного не сделавшая – чтобы начать походить на эту сломанную боевую машину в человеческом облике. Воображение снова забуксовало.

- Кстати, я кое о чем хотел спросить. Когда я собирал информацию, то обнаружил, что вы служили в армии.

- Не в армии, а в морской пехоте! – резко ответил Дитрих.

- Что, такая большая разница? – удивился Конрад.

- Огромная! Армия занята тем, что протирает штаны и проедает бюджет, а морская пехота делает всю работу! – он тихо ругнулся сквозь зубы, потому что за почти двадцать лет проблема актуальности на потеряла. – А финансирование получает в последнюю очередь. А у вас по-другому?

- У нас вообще мало регулярных войск, даже у крупнейших держав. На переднем краю всегда кейпы.

- Что, и с Саддамом справлялись кейпы?

- С каким Саддамом?

- Ну в 91-м, Персидский Залив, не?

- Я слышал только про Персидский халифат, а залив переименовали еще в конце 80-х в залив Али.

- Ладно, слушай сюда…

Стоило Дитриху удариться в воспоминания о службе, как его словно прорвало. Кэти никогда не интересовалась морпеховскими байками, а Алекс еще не дорос до возраста, когда их можно по достоинству оценить. Конрад же слушал с жадным любопытством.

Дитрих рассказывал и о мирных буднях, о забавных случаях, случавшихся на базе дислокации и во время учений. Плавно он перешел к рассказам о войне в Персидском заливе, о том, как слишком удачное попадание иракского «Скада» почти уничтожило соседний взвод во время наступления на Багдад, а потом саддамовские войска сдавались в плен целыми бригадами.

О миротворческой операции в Могадишо ему вспоминать было неприятно. Та война быстро стала слишком грязной, там не было ощущения, что сражаешься за правое дело. После кровавого «дня рейнджеров» миротворческий контингент стали выводить из Сомали. На родину Дитрих вернулся со стойким, хотя и тщательно скрываемым отвращением к черным любого сорта, и первое, что сделал – подал прошение об отставке. Но теперь он впервые за долгое время нашел благодарного слушателя, и рассказывал подробно, стараясь вспомнить каждую деталь.

За несколько односторонним разговором подоспело время ужина. Марта и Кэти позвали всех к столу, где уже дымилась лазанья. Дитрих подтолкнул Конрада:

- Пошли, чего ждешь?

- Эмм… - тот выглядел явно растерянным. – Это следует трактовать как приглашение?

- Нет, как приказ о назначении тебя Папой Римским, - съязвил Кёлер-старший. – Ты когда вообще ел последний раз?

- Около суток назад…

- Так, все, ни слова больше. Пошли. Марта, положи этому угрюмому дундуку двойную порцию.

- Но я столько не съем.

- Не уважаешь кулинарный талант моей жены? – грозно вопросил Дитрих, от чего парачеловек из другого мира стушевался и больше не возражал.

За ужином разговор возобновился, только на этот раз Конрад насел с расспросами на Марту. Она крайне удивилась, что ее двойник с Земли Бет была юристом, да еще в крупной фармацевтической компании. Нынешняя должность бухгалтера казалась ей потолком того, чего она когда-либо могла достигнуть.

Когда дело дошло до десерта, включили телевизор. По Fox News шло ток-шоу, где гостем был супергерой из Нью-Йорка, Человек-Кузнечик. Дитрих собирался переключить канал на что-нибудь другое, но Конрад внезапно заинтересовался. Несколько минут он внимательно слушал, как парачеловек отвечает на вопросы ведущего, после чего авторитетно заявил:

- Дурак, и костюм у него дурацкий.

- Это же его образ, - возразила Кэти. – Ему наверняка насоветовали имиджмейкеры.

- Его способности – это увеличенная физическая стойкость и сила нижних конечностей. С таким набором плащ будет цепляться за все подряд, его вообще не следует носить, если не можешь летать. Шлем спроектирован хреново, оставляет слишком узкий обзор и не защищает органы дыхания.

- Знаешь, я не думаю, что это ему мешает. Вряд ли он вообще хоть раз в жизни дрался.

- Должен был. Знаешь, как люди обретают силы?

- Нет, расскажи, это интересно.

- В худший день жизни. Когда дойдешь до пика отчаяния и страданий, появится лично Сатана и принесет тебе плод с проклятого древа. Твоя сила спасет тебе жизнь, но она же будет вечно тебя мучить, потому что она даст тебе то, что ты просишь, а не то, что тебе нужно. Этот Кузнечик получил силу, ответившую на прямую физическую угрозу. Типичный Бугай, подкласс Движок. Скорее всего, был жертвой нападения. Почти наверняка, при этом пострадал кто-то близкий ему. Теперь каждый раз, когда он применяет свою силу под прицелом камер, она подсознательное нашептывает ему: «прыгай сколько влезет, но от самого себя ты не упрыгаешь».

- Ужас. Это у всех паралюдей так?

- Не у всех. Но исключения… - Конрад помотал головой. – Нет, об этом вам лучше не знать.

- А какая у тебя сила?

- Кэти! – одернула ее Марта. – Тебе не кажется, что это личное?

- Все нормально. Моя сила давала мне независимость. Я был одним из сильнейших Технарей, потому что потенциально мог практически все.

- А в чем подвох?

- Независимость означает, что рядом с тобой никого нет.

Кэти нахмурилась, потому что, похоже, не поняла сути сказанного, а Дитрих сделал в уме еще одну пометку. Когда ужин закончился, грязную посуду сложили в посудомоечную машину а дочкины подруги засобирались домой, он отвел Конрада в сторону и спросил прямо:

- Что намереваешься теперь делать?

- Не знаю. Я собирался обустроиться здесь. Возвести укрепленную базу, создать оборудование взамен утраченного. Сейчас я уже не так уверен.

- Что-то изменилось?

- За мной придут, рано или поздно. Не хочу подставлять вас под удар. Я подготовлю самый минимум, а потом уйду, найду безлюдный мир.

- Тебе сейчас есть, куда идти?

- Куда угодно. Для меня любая мусорная свалка – Клондайк.

- Спать ты тоже на свалке будешь?

- Мне не нужен сон. Часть моей силы.

- У нас есть свободные комнаты, - уже прозрачнее некуда намекнул Дитрих.

- А, вот вы о чем... Боюсь, это плохая идея. Вы не представляете, во что Технарь способен превратить комнату меньше чем за неделю.

- Страшнее, чем то, что творится в комнате Алекса, если не заставлять его делать уборку?

- Где-то на том же уровне, хотя… - взгляд Конрада вдруг на несколько секунд остекленел. – Вы ведь не используете подвал?

- Нет, там только старый хлам свален.

- Вы говорите «старый хлам», я слышу «ценные ресурсы».

- Пошли, взглянем.

Они вдвоем спустились вниз. Подвал в доме Кёлеров по шкале уюта тянул в лучшем случае на три балла – просто голые бетонные стены и пол, и единственная лампочка под потолком. У одной из стен были свалены старые инструменты Дитриха, которые он использовал, когда только-только открыл свое дело, сломанный велосипед, разрозненные автомобильные запчасти, обрезки кабелей и прочее, что использовать уже нельзя, но жалко выбросить. Конрад вышел на середину и медленно осмотрелся по сторонам. Здесь, в бетонном мешке среди ржавого железа он словно ожил, взгляд его стал цепким, а в движениях появилась целеустремленность и энергия. Дитрих аккуратно прикрыл дверь и прокашлялся, привлекая внимания.

- А сейчас позволь задать тебе вопрос без посторонних ушей, - сказал он.

- Спрашивайте.

- Что на самом деле случилось такого на Земле Бет, что тебе пришлось бежать?

- Я уже сказал, вы не поймете.

- Постарайся изложить так, чтобы я понял. Нет, ты пойми меня правильно. Я вижу, что ты солдат необъявленной войны. Вижу, что ты не просто привык к насилию, а ушел в него с головой. Потеря родителей наверняка причинила тебе сильную боль. Я тебе сочувствую, но также я хочу знать, кого принимаю в своем доме.

Конрад надолго замолчал. Дитрих терпеливо ждал. Прошла минута, потом еще одна.

- Помните, за ужином я назвал суперсилы «плодами проклятого древа»?

Дитрих кивнул.

- Это юридический термин, так называют улики, добытые незаконным путем, которые нельзя использовать в суде, даже если они истинны. В широком смысле – любое благо, достигнутое дурными средствами, благом уже не является.

- В этом есть смысл.

- Будьте уверены, я этих «плодов» скушал больше, чем кто-либо другой. Эксперименты на людях, убийства с применением парачеловеческих сил, контакты с европейскими суперзлодеями-неонацистами… у нас и за меньшее запирают на пожизненное, а для меня это был обычный вторник. Все ради благой цели – остановить Губителей.

- Губители – это такие огромные монстры, вроде бы?

- Вы можете называть их «огромными монстрами», потому что они никогда не угрожали вашему миру. Для нас они были Губителями – во всех смыслах. Сотни миллионов жертв, десятки уничтоженных городов. Лучшие из нас гибли в безнадежных попытках остановить их, пока подлецы и трусы отсиживались в безопасности, а то и норовили ударить в спину. Мой мир стоял на грани краха цивилизации как таковой, и это не красивые слова, а согласованная аналитическая оценка. Чтобы избавиться от них, любые средства были бы хороши.

- И как, получилось?

- Нет. Когда оказалось, что мои лучшие средства бессильны, мне припомнили все старые грехи, явные и мнимые. Фактически, мой смертный приговор был подписан уже тогда. Потом случилось еще несколько происшествий, одного другого хуже, и закончилось это все тем, что мне пришлось нанести собственным родителям удар милосердия. После этого терять мне уже было нечего.

Конрад откинул капюшон толстовки а потом и вовсе снял ее. Поджарое, тренированное тело олимпийского чемпиона покрывала густая сеть свежих шрамов и грубо вживленные прямо в плоть металлические разъемы.

- Вы хотели правды? Вот она. Я изменил себя, убил много людей, причинил неизмеримый материальный ущерб. Те, кто пережил встречу со мной, сейчас молятся о смерти, как о недостижимом счастье. Сказать, что мне не рады дома – значит не сказать ничего, так что я выбрал бегство.

- И будешь бегать дальше?

- Еще чего. Я докопаюсь до истины. Я узнаю, кто принес нам эту чертову корзинку с угощением, найду его и заставлю сожрать все, чтобы подавился.

Дитрих не знал, как ему реагировать на открывшуюся правду. То, о чем говорил Конрад, не укладывалось ни в какие понятные ему представления. Он не был дезертиром, беглецом или преступником, как это понимал Дитрих. Он был… суперзлодеем. Словно сошедшим со страниц комиксов Алекса, только вполне настоящим, с настоящей кровью на руках и без капли раскаяния.

- Сколько времени тебе нужно? – глухо спросил Дитрих.

- Неделя, если будут работать без перерывов, но ориентироваться стоит на две. На счет инструментов и материалов не волнуйтесь, я действительно не собираюсь просить у вас ни цента.

- Что, собираешься ограбить банк?

- Израильское казначейство.

- Знаешь, я готов признать, что немногое понял из твоего рассказа, - признался Дитрих, - но в одном ты безусловно прав. Тебе действительно лучше не задерживаться здесь.

Конрад молча кивнул. Дитрих развернулся и начал подниматься по лестнице вверх, но у самой двери кое-что вспомнил.

- Чуть не забыл. А лет тебе сколько? Двадцать есть?

- Четвертого июня шестнадцать исполнилось, а что?

- Нет, ничего.

О, господи. Господи…

Игнорируя взгляды домочадцев, он быстро дошел до бара на кухне, достал бутылку виски, налил на четыре пальца и выпил залпом.

Несколько дней спустя

Работать без перерывов не вышло, как впрочем и всегда. Я не жаловался. В подвале была плохая вентиляция и негде присесть, и даже необходимости спать технарить несколько суток подряд было сложно. Перегруженный однообразной деятельностью разум требовал переключения на что-нибудь другое, да и поесть иногда чего-нибудь хотелось. «Что-нибудь» обычно выражалось в виде пиццы или прочей мусорной еды, которую можно заказать по телефону.

Я сдержал слово данное отц… мистеру Кёлеру, и обеспечил себе необходимый минимум инструментов и материалов самостоятельно. Буквально на следующий день в дверь позвонили взмыленные курьеры и притащили сверхсрочные посылки, оплаченные с израильских счетов через десяток прокси-серверов. Процессоры, твердотельные накопители, кое-какая переферия, качественная сталь в виде труб высокого давления и автозапчастей, портативный газосварочный аппарат, несколько золотых и платиновых украшений и целая бухта медного кабеля. Выглядеть все должно было так, что некие чины «Моссада» решили присвоить бюджетные средства и раздергали их на множество оффшорных счетов. Мысль о привнесенном хаосе доставляла удовольствие, так что удержаться от чего-то более масштабного оказалось сложно.

Но это потом, потому что, как я уже сказал, даже с силой «ноктиса» технарить совсем без отдыха не выходит. Особенно когда рядом постоянно вертится бешеный электровеник в виде младшего… эээ… брата, назовем его так, и засыпает дурацкими вопросами. Злиться на Алекса, почему-то не получалось, а прогонять как-то некрасиво, так что пришлось разрешить ему часами сидеть в подвале при условии, что он ничего не будет трогать.

Решение немного передохнуть пришлось кстати, потому что начались выходные, и Кэти решила во что бы то ни стал вытащить меня на шопинг. Зачем ей это надо, я не понял но, по-моему, ее уломали подруги. Так или иначе, я согласился, и не только потому, что хотел немного размяться.

Пошли пешком, так что я тоже не стал брать с собой скейт. С бластерами, правда, расставаться не рискнул, но здравый смысл подсказывал, что раз Броктон Бей Алеф был одним из самых безопасных городов Новой Англии, мне оно вряд ли пригодится.

Нет, вы вдумайтесь. Броктон Бей. Безопасность. Я бы засмеялся, если бы помнил, как это делается.

Встретиться с подругами Кэти договорилась на набережной, и пришли мы немного раньше, так что осталось немного времени поглазеть на округу. Забавно. До дрожи. За двадцать девять лет планировка района не успела сильно измениться, и я то и дело подмечал знакомые места. Вон там, в отдалении, стоял уличный ларек, где я после пятничной смены в психиатрической больнице покупал что-нибудь перекусить. А в другой стороне можно разглядеть перекресток, где состоялся мой последний и самый неприятный разговор с Кайзером. Интересно, он еще жив? Хотя в любом случае скучать я по нему не буду. Вышки Протектората, главной достопримечательности города, на месте ожидаемо не оказалось. Да и не могло быть, ведь она бы мешала невероятно оживленному судоходству.

Залив полностью оправдывал свое имя. Одних только прогулочных яхт было отшвартовано полдесятка, столько же рыболовецких шхун, а также прогулочный теплоход и судно береговой охраны. Все суда теснились у фарватера, ожидая своей очереди выйти в открытый океан. В северной части залива и вовсе царило настоящее столпотворение из сухогрузов и танкеров, но ту часть порта было отсюда видно плохо.

- Сильно отличается, ну, от дома? – спросила Кэти.

- Сильно. Здесь все целое и много живых людей.

- Знаешь, я на тебя смотрю и боюсь даже представить, что творится на Земле Бет.

- Я не буду тебе расписывать в деталях, и не проси. Твоему папе я рассказал без утайки, после этого ему пришлось прикончить полбутылки виски, чтобы успокоиться. А он две войны прошел с медалями.

- Да я не спрашиваю. Просто… - она неопределенно пошевелила в воздухе пальцами. – Ты не такой, как остальные. Совсем не такой.

- Ну, это очевидно. Гризли тоже отличаются от панд. Разные условия обитания.

- Панды не медведи, они еноты.

- Тем более.

- А тебя девушка есть?

- Была.

- А почему расстались?

- Она умерла.

- Боже… прости.

- Не за что извиняться. Кейпы вообще долго и счастливо не живут.

- Тогда почему тебе просто не остаться здесь? Сам же сказал, что у нас очень мирно.

- Боюсь, если я тут задержусь, мирные деньки закончатся.

Кэти вообще производила странное впечатление. Мы родились у одних и тех же родителей, и в один и тот же день – но я бы едва ли смог представить человека, менее похожего на меня. Простодушная, открытая, веселая, и вместе с тем тактичная, понимающая.

Я ей завидовал. Не только потому, что у нее был дом, семья друзья – все то, что называется нормальной жизнью. Она не знала, как пахнут сгоревшие заживо люди. Не слышала, как кричат жертвы Серого Мальчика. Не видела тех бесчисленных извращенных вещей, которых никогда не должно было существовать в этом мире.

Она могла закрыть глаза и уснуть, а не видеть двух непостижимых и неописуемо огромных существ, приближающихся к нашему миру в спиральном танце. Как они обмениваются мыслями-словами, несущими больше информации, чем весь Интернет вместе взятый. Как они рассыпаются на мельчайшие частицы, чтобы оросить Землю дождем своих осколков.

Скоро подошли Чарли с Беллой, и вся компания отправилась к торговому центру, целиком занимающему целый квартал. Мне по странному стечению обстоятельств (кто бы мог подумать?) досталась роль носильщика, а также арбитра, когда нужно было решить, кому и что идет. Себе я тоже присмотрел пару обновок – потому что носить одну и ту же толстовку с джинсами не только неудобно, но и негигиенично.

Потом мы перекусили в фудкорте, потом отправились в небольшой кинотеатр на том же этаже, на фильм про волшебников, тайно живущих среди обычных людей. В чем суть фильма, я так и не понял, но сделал вид, что мне интересно. Завершился день неспешной прогулкой по набережной (потому что все покупки тащил я, ага). Кэти, Белла и Чарли рассказывали истории из жизни, я тоже поделился парой случаев.

- В общем, кладем мы его на стол и вдруг вспоминаем, что понятия не имеем, как надо проводить вскрытие. Я лезу и интернет и нахожу учебник для патологоанатомов, да еще на испанском языке. И вот мы втроем пытаемся по картинкам догадаться, как правильно делать разрез.

- Конрад, хватит, меня сейчас стошнит, - в притворном ужасе заныла Чарли.

- Ты погоди, самое интересное впереди. Поскольку ничего другого не остается, мы решаем, что разрежем как получится, а там посмотрим. Начинаем резать, пила визжит, в стороны брызжет кровища, а Эгида лежит и ржет. Щекотно ему.

- Аааа, прекрати!

- Короче, начинаем мы доставать его внутренности, Кид Вин обследует каждый квадратный сантиметр с лупой, а до меня вдруг начинает доходить, что мыть все придется мне. Потому что никто Кид Вину не поверит, что это его идея, и на меня как на целителя всех собак повесят. И тут Эгида начинает хныкать, что какие-то коварные ловеласы похитили его сердце, а он еще так молод. Это потому что его сердце Кид Вин только что достал из грудной клетки и облепил подключенными к компьютеру датчиками.

- Буээээ!

- И тут приходит сигнал, что сейчас прибудут посетители. Такое предупреждение всегда подается, чтобы Стражи успели надеть маски и сохранили тайну личности. Мы в панике начинаем запихивать все потроха обратно в Эгиду, и тут он изрекает гениальнейшую идею: разыграть новенького.

- Чувствую, это плохо кончилось, - прокомментировала Белла.

- Я сейчас до этого момента доберусь. Предлагает он разыграть новенького, а мы идиоты и не лечимся, поэтому конечно же соглашаемся. Готовим сцену, ждем. Дверь открывается… ну, это словами не описать, это надо было видеть. На столе лежит Эгида с выпущенными кишками, по бокам мы с Кид Вином, горит красный свет, мы с воздетыми руками хором скандируем это самое «древнее славянское заклинание».

- И что дальше?

- А дальше на нас наорали и заставили немедленно все убрать. Правда, «немедленно» не вышло, потому что мы долго не могли найти некоторые органы. Что характерно, новенький отреагировал спокойнее всех. Жалко, нормальный парень был.

- Почему был? – полюбопытствовала Чарли, прежде чем Кэти успела ее остановить.

- Погиб в бою против Левиафана. Всегда два месяца в маске протянул.

- Извини.

- Не за что.

Это был хороший день. Не уверен, что я его заслужил. Можно сказать, что это была минутная слабость, глоток воды для жаждущего, попытка ощутить, чего меня… всех нас лишили, оставив взамен силы. Когда мы с Кэти ехали на автобусе к ней домой, мыслями я уже был в подвале, и еще дальше – в будущем.

Устройство, которое я создаю сейчас – лишь первый шаг, и он же самый трудный. Мне нужен набор оборудования, который я смогу носить с собой, не привлекая внимания, замаскированный под обычные предметы. Атака, защита, обзор, передвижение. Мне нужна информация, а значит, акцент придется сделать на хакерских инструментах и главное – на средствах маскировки, чтобы не попасть в прицел Дракон. И самое главное, и самое сложное.

Мне, черт побери, нужны союзники. Одиночка никогда не победит систему.

Уже дома я вежливо отказался от ужина и спустился в подвал. Там уже стало тесно, и скоро придется запретить Алексу тут появляться, потому что неосторожным движением он может нарушить сложнейшую синергию энергетических потоков. Конечно, в законченном виде эта штука будет куда компактнее, но ее сначала нужно закончить.

Я поставил пакеты с одеждой у стены и взялся за сварочный аппарат.

Еще несколько дней спустя

- Ты не переменил решения? – спросила Кэти.

- Нет. Я и так задержался больше, чем следовало.

Мы стояли на гравийной дорожке перед домом. Прощаться собралось все семейство Кёлеров, даже здоровенный рыжий кот, который все время, что я был в гостях, меня игнорировал, а я платил ему тем же. Алекс и Кэти явно расстроились, эмоций миссис Кёлер я понять не мог, на лице мистера Кёлера было написано явное облегчение. Он единственный понимал, что я такое.

- Не расстраивайся, я постараюсь заглянуть на Рождество. Надеюсь, к тому времени я немного разгребу дела. Алекс, подойди сюда, - я подманил мальчишку к себе и он вышел вперед. – У меня младших братьев не было, я был единственным ребенком в семье, о чем я сейчас сильно жалею. Так что считай это подарком за все двенадцать дней рождения.

Я протянул ему цилиндрический предмет.

- Давай, нажми на кнопку.

Он повиновался и из торца цилиндра вырвался метровый красный столб света. Рыжий котяра, валявшийся на солнышке рядом, подскочил и рассерженно зашипел.

- О… офигеть! Джедайский меч! – восторгу мальчишки не было предела.

- Ага, как у Дарта Вейдера.

- Думаешь, давать ребенку оружие – это здравая идея? – спросил мистер Кёлер.

В ответ я несколько раз провел ладонью через луч. Ладонь осталась невредимой.

- Это просто игрушка. Не опаснее лазерной указки. Работает от батареек типа АА, только разбирать не надо, иначе потом не починить.

Я умолчал о том, что с новой спецификой моей силы на эту игрушку у меня ушло не намного меньше времени, что и на главное устройство, оттягивающее сумку. Вместо этого я подошел к мистеру Кёлеру и протянул ему руку.

- Спасибо, что позволили у вас остаться. Вы не представляете, что это для меня значило.

- Да уж представляю, - хмыкнул он.

- Не представляете. Только кейп может понять кейпа. Но все же я благодарен вам безмерно. Буду приглядывать за вашим семейством. Если федералы вдруг придут к вам и начнут докапываться, передайте им от меня, что если не оставят в покое, я об этом узнаю и превращу Израиль в радиоактивную пустошь. Поверьте, я могу.

- Хо, как коварно.

Мистер Кёлер сдержанно ухмыльнулся. Похоже, он ничего не имел против превращения Израиля в пепелище.

- Кэти, - я обнял свою названную сестру. – Береги маму с папой. Потому что я своих не уберег. Я не прощаюсь.

Понимая, что еще немного, и моя решимость идти до конца начнет таять, я без лишних слов выпустил ее, подобрал с земли портал и взлетел на скейте на сотню метров вверх. Там я открыл проход, молясь, чтобы собранный буквально из говна и палок прибор не рассыпался в руках и пролетел через него.

Здесь все было иначе. Береговая линия находилась намного дальше, чем на Алеф или Бет. Солнце припекало, но терпимо – ведь широты были те же. Немного другой состав воздуха, это ощущалось явно, меньше азота и углекислоты, больше кислорода. Прибрежную полосу оккупировала буйная растительность, но чем дальше на восток, тем больше пейзаж напоминал пустыню. Новый мир, пустой мир. Мир, не тронутый человеком.

Мой мир.

Я около часа я неторопливо летел над незнакомой землей, после чего выбрал подходящее место и приземлился. Какой-то зверек неизвестного науке вида, сочетающий черты ящерицы и крысы, испуганно шмыгнул в заросли кустарника. Я проводил его взглядом и расстегнул сумку.

Устройство, над которым я столько корпел, в сложенном виде напоминало куб размером с большой грейпфрут. Оно опиралось на пространственные технологии, благодаря чему все механизмы объемом с фургон удалось затолкать в такой объем. Но это до тех пор, пока оно неактивно. Когда я его включу… что же, этот мир я назвал своим не для красного словца.

Я поставил куб на песок и нажал кнопку на верхней крышке. Устройство зажужжало, и начало раскладываться, словно надувающийся каскад мыльных пузырей. Через несколько секунд оно приняло свою рабочую форму и начало с гудением поглощать песок. Прошло примерно полминуты, и оно снова раздвинулось в размерах. И опять начало поглощать песок.

И снова.

И снова.

И снова.

Машина поглощала все доступные вещества и конструировала из них саму себя. Через десяток итераций заложенная программа начала обретать облик: на вершине работающего агрегата вырос массивный трон. Я взошел по работающим механизмам и сел на него. Можно было расслабиться. Дворец-машина будет расти еще долго, теоретически – до полного исчерпания доступного вещества, но по прямому назначению ее можно будет использовать уже через двое суток.

Я сидел на троне, закрыв глаза.

Две Сущности продолжали свой бесконечный спиральный танец.