Плоды проклятого древа

8.5

На следующий день

За руль снова пришлось садиться мне. Морозный Зверь после долгого сна с двойной дозой снотворного и сытной еды немного оклемался, но давать ему вести машину я не рискнул. Он смог самостоятельно одеться и поесть, и даже произносить осмысленные несложные слова, однако вождение было сопряжено с дополнительными рисками, в частности с изменившимися за два десятилетия правилами дорожного движения.

В зеркальце заднего вида я посмотрел на Мэри. Та лежала на заднем сиденье на боку, одной рукой держа телефон, а другой прижимая к себе модифицированный мною автомат. Собственно, половина ночи у меня ушла как раз на то, чтобы сделать ей достаточно мощное оружие, которое не развалится прямо в руках. Ставь я целью действительно убить Джека ее руками, проще было бы отдать ей револьвер, но добивался я иного, и приходилось делать ставку на классические средства.

- Обрати внимание, это была твоя идея, - сказал я, чтобы немного развеять тишину.

- Мнэээ… - промычала Мэри тоном «да-достал-ты-уже-меня-в-это-тыкать» и закатила глаза.

- Идея? – спросил Зверь.

- Ничего существенного. Мой тебе совет на будущее, Кевин: старайся адекватно оценивать свои возможности. Иначе рискуешь оказаться в похожем положении.

Кевин, это так его звали. Свое имя он впервые смог назвать уже после того, как мы покинули Киллингтон. Это был первый раз, когда он по-настоящему обрадовался. Радовался он, увы, недолго. Ровно до того момента, когда прояснившаяся память напомнила ему о семье. Точнее, о самом факте, что у него были родственники, их имен Кевин вспомнить не мог. Возможно, в Протекторате могли бы поднять архивы и найти этих людей, но Протекторат был последним местом, куда я бы повез его.

- Кстати о возможностях. Ты уже упражнялся со своими силами?

- Немного. Вечером.

- Можешь быстро перемещаться?

- Ага.

- Отлично. Тогда давай ты будешь двигаться своим ходом. Так ты сможешь поэкспериментировать. Попробуешь понять, что еще с твоей силой можно делать. Не только замораживать все кругом.

- Хорошо.

Я затормозил у обочины. Кевин вылез наружу и отошел на сотню метров, прежде чем рискнул трансформироваться. Сейчас это не критично, но надо будет отучить его бояться собственных способностей. Его силу можно использовать очень точно, с минимальным радиусом покрытия, но сначала ему следует одолеть собственных демонов. Что само по себе задачка не из легких.

Пикап снова тронулся с места, а смерч твердого воздуха последовал за ним параллельно дороге. Местные белки, должно быть, в панике, благо местность безлюдная. Мэри приподнялась на локте и посмотрела в окно.

- Жуть. Я и раньше кейпов видела вблизи, но чтобы такое…

- Поверь мне, жуть ты еще не видела.

- И как она выглядит?

- Из моего опыта, самая страшная жуть, как правило, выглядит невзрачно.

- Например, как парень, голосующий на обочине?

- Возможно. Я действительно настолько жуткий?

- Не знаю. Даже не жуткий, а что-то такое, - Мэри покрутила в воздухе пальцем, силясь подобрать слово. – Короче, не так что прям страшно, но смотреть лучше издалека.

Я хмыкнул. Знакомое чувство. Когда я тысячу лет назад впервые увидел Триумвират в Мехико, то испытал что-то похожее. Словно любуешься мощным водопадом или горой, и вместе с восхищением ощущаешь свою ничтожность перед лицом стихии. Вот только теперь я и есть стихия.

Мэри попыталась сесть вертикально, немного поерзала и предпочла улечься снова. Я с трудом удержался от того, чтобы закатить глаза. Ведь предупреждал же. Но нет, нам ведь интересно…

- На кой черт я тебе вообще сдалась?

- Я же уже объяснил. Наша цель…

- Да я не про то! Как бы объяснить… где ты и где я? Понимаешь?

- Ты поверишь, если я скажу, что устал сражаться один?

- Странно это от тебя слышать. Ты ведь… ну, сильный.

- У меня и ноша соответствующая.

- А по-моему, ты себя жалеешь. Прекращай, тебе это не идет.

Я собрался было возразить, и прикусил язык. Блин, она же права. Соберись, Конни, ты же идешь убивать Джека Остряка. Не время для меланхолии.

Глубоко вдохнув, я сосредоточился на силе волновой передачи. Джек был близко, намного ближе, чем утром. Он наверняка чувствовал приближение чего-то, но не понимал подробностей. Он пребывал в замешательстве. Боишься, Джеки? Бойся.

Прошло еще два часа. Мы пересекли границу штата, свернули со скоростного шоссе и теперь ехали по какой-то полузаброшенной двухполосной трассе, петляющей в лесах и перелесках северного Нью-Йорка. Морозный Зверь все также двигался рядом. Он осторожно испытывал силу, и пока не добился серьезного прогресса, но я уже заметил, что ему удается изменять температуру в области своего вихря, и сжимать его размеры.

А вот ощущение от присутствия второго транслятора стало тяжелым, душным. Словно два толстяка зажали тебя с боков так, что не вырваться, и непрерывно говорят что-то в уши. Причем содержание речей прямо противоречит друг другу. Надеюсь, сам Джек чувствовал себя не лучше.

В какой-то момент давление стало невыносимым, и я нажал на тормоз. Мэри удивленно встрепенулась, Морозный Зверь остановился рядом, ужавшись до всего десяти метров в поперечнике, и медленно крутился в ожидании.

- Кевин, вернись в нормальный облик и иди сюда. Мэри, вылазь. Сейчас будет инструктаж, - я немного подождал, пока все соберутся, и продолжил. – Итак. Как я уже говорил, мы идем валить одного хуилу, на которого выписан приказ на убийство. К сожалению, задачу осложняет два фактора. Первое – он всегда окружен другими приспешниками. Вторая – он находится в населенной местности, так что, скорее всего, сопутствующего ущерба мы не избежим.

- Сопутствующего ущерба? – уточнила Мэри. – То есть, жертв среди мирных жителей?

- Да, именно так. К сожалению, я не знаю способа полностью этого избежать, – я повысил голос. – Наша цель – мужчина примерно сорока лет, темноволосый, с короткой бородкой и усами. Кто его сопровождает, я не в курсе, но это и не важно. Сила Кевина позволяет накрыть большую область, так что он сможет заняться ими. В крайнем случае, если попадется кто-то неуязвимый к замораживанию до абсолютного нуля, я могу его дезинтегрировать или выкинуть в другое измерение, но лучше обойтись без этого. Кевин, послушай внимательно. Это твой бой, твое доказательство, что ты больше не беззащитная жертва. Я помогу если что, но постарайся справиться сам.

Морозный Зверь молча кивнул.

- Хорошо. Мэри. От тебя требуется один точный выстрел, - я достал из салона винтовку и проверил в последний раз работу механизма. – Целься по красной точке на прицеле. Никаких поправок делать не надо, все уже учтено и рассчитано. Просто совмещаешь с целью и жмешь на спуск. И еще. Стреляй тогда, когда увидишь обе лопатки нашего пациента, не раньше и не позже. Поняла? Держи на мушке непрерывно, но стреляй только по видимым обеим лопаткам.

- Знаешь, я не очень-то хорошо стреляю. Ты уверен, что хочешь оставить мне самую ответственную часть?

- Ну, во-первых, эта пушка сейчас больше технарское изделие, чем заводское, она тебе поможет. Во-вторых, самая ответственная роль достается, конечно же, мне. Я отвлекаю пациента, и страхую вас обоих. Если на то пошло, я вполне могу справиться со всем сам. Однако я этого не делаю потому, что мало грохнуть ублюдка. Необходимо также передать послание Протекторату и всей Америке. Ликвидировать цель должен обычный человек без способностей, иначе эффект будет не тот. В любом случае, если все пойдет наперекосяк, я уберу и говнюка, и его подручных сам, до того, как они успеют вам серьезно навредить.

- Ну, если ты так говоришь… - протянула Мэри.

- Малышка, я слов на ветер не бросаю. Кстати, вот это тебе, - я снял с себя ремень и собственноручно застегнул его на бедрах девушки. – Секундочку, сейчас откалибруем…

Мэри исчезла. Я удовлетворенно кивнул.

- Что это? – раздался из пустоты голос.

- Невидимость, особенно эффективна когда не двигаешься. Мечта любого снайпера. Отсутствие у тебя парасил замаскирует от нашей цели, а это скроет от остальных. Ты справишься, я в тебя верю.

Это даже почти не ложь. В умении Мэри послушно делать то, что ей говорят, я уже убедился.

Дальше я снова сел за руль, Морозный Зверь занял переднее сиденье, Мэри под невидимостью осталась на заднем сиденье. Мы заранее опустили все стекла, чтобы потом это не вызывало подозрений. Я бегло оценил влажность воздуха, угол падения солнечных лучей и их интенсивность, даже вращение планеты, и передал все данные через очки на главный сервер, а оттуда – на прицел винтовки. Серьезно, Конрад, пора отучаться от привычки устраивать эффектные появления и жесты. Потратил на дорогу трое суток вместо нескольких часов, впутал в личную вендетту двух непричастных людей, повесил их себе на шею как балласт, потому что придется защищать обоих.

С другой стороны, что самое главное для кейпа? Искусное владение своими силами? Впечатляющий список побед? Достаточно долгая жизнь? Чушь. После года жизни в маске я уверенно могу сказать, что самое главное для кейпа – круто выглядеть. Всегда, и в любой ситуации. А просто сделать пыщ и Джека нет – это не круто. Нет момента катарсиса, не закрывается гештальт.

Через несколько минут впереди показался очередной микроскопический городок. Типичное место обитания типичного американца, и типичная цель для Бойни, которая 99% времени проводила, неторопливо и изощренно истребляя вот такие крошечные поселения, где невозможно было получить отпор. Надпись на въезде гласила, что городок называется «Элленберг». Или как-то иначе, из-за заливающей его крови сложно было прочитать.

Я только прибавил газу. Я чувствовал Джека, его настороженность, собранность и готовность дать отпор. Будь на моем месте любой другой кейп – или даже я сам со своей прежней силой – он бы прочел мои намерения задолго до личной встречи. Однако эффект Мантона сейчас работал против него. Транслятор не мог передать сообщение самому себе, не мог принять собственный сигнал. Невнятный гул помех, созданный наложением импульсов, не давал Джеку получить точную информацию. Не мог и я, но мне она и не требовалась, только направление.

Самое крупное здание в городе, школа. Старое двухэтажное строение из красного кирпича, помнящее еще Гражданскую войну. Большая часть населения Элленберга сейчас «украшала» ее стены своими внутренностями, остальные дожидались своей очереди, согнанные перед крыльцом, будто скот на убой. И среди них стояли фигуры, выделяющиеся силой и господством. Бойня №9.

Я не стал вжимать педаль газа в пол и врываться в бой очертя голову, нет. Я аккуратно припарковался на стоянке школьных автобусов, заглушил мотор и жестом велел Морозному Зверю вылезать. Существование Мэри, часто дышавшей позади, я игнорировал, чтобы никак не выдать ее присутствие. Вдвоем мы направились по асфальтовой дорожке вверх по склону, спокойно, неторопливо. В нашем медленном приближении тоже скрывалось послание. Мы неотвратимы, мы неумолимы. Мы пришли за вами.

- Кевин, ты должен кое-что знать, - сказал я негромко. – Ты вряд ли помнишь, но наша цель – это кейп по имени Джек Остряк, вон тот бородач в ножом. Именно он и его подручные заставили тебя мучиться в петле времени. Это твой шанс отомстить. Джек – мой. С остальными делай что хочешь.

Он ничего не сказал, не кивнул, только шагнул в сторону и мгновенно сменил форму. Вихрь нестерпимого холода начал расти по мере того, как эпицентр удалялся от меня. Хм, неплохой прогресс.

Я посмотрел на Девятку. Строго говоря, Девяткой она сейчас была лишь номинально, кроме Джека здесь было всего шестеро кейпов. Я вытащил нож из ножен и на пробу резанул им перед собой. Раздетый по пояс, покрытый синими татуировками лысый мужчина, стоявший рядом с Джеком, рухнул на землю с перерезанным горлом. Слишком опасен, нельзя было приближаться к нему.

Мое послание ушло вместе со взмахом ножа: «вы все покойники». Оставшаяся пятерка отреагировала мгновенно, двое ринулись в мою сторону, трое начали применять силы дистанционно. Я шагнул чуть в сторону и махнул ножом еще раз. Не чтобы убить, только ранить и сбить прицел. Белая вспышка с грохотом полыхнула рядом с моим виском, но волны жара не было. Не энергетическая атака, нет. Искажение пространства и времени, небрежно смятое и брошенное словно наобум. Слабый контроль над силой у кейпа, который отчасти компенсируется невероятной атакующей мощью.

От следующей атаки, чем бы она ни была, меня заслонил уже Морозный Зверь. Его послание тоже было недвусмысленным: «вы приблизитесь к нему только через мой труп». Вот и отлично, пусть развлекается. И уцелевшие гражданские так не окажутся посреди вихря.

Я сосредоточил внимание на Джеке. Он не изменился за прошедшие месяцы. Все та же короткая бородка с усами, белая рубашка без единого пятнышка и свежевыглаженные брюки. Видимо, Девятка устроила налет на прачечную. Он выглядел обманчиво расслабленным, и подбрасывал на ладони мясницкий нож с такой небрежностью, словно собирался нарубить говядины и угостить всех барбекю. Несколько раз лезвие ножа пересекло мой силуэт. Нет-нет, дружок, так это не сработает.

- Конни! Вот так сюрприз! - Джека, казалось, ни сколько не смущало, что его Бойню прямо сейчас рвут на части.

- Джеки! – громко крикнул я и приветственно раскинул руки. – Джеки, Джеки, Джеки! Сколько лет, сколько зим, старый ты педик? Обнимашки?

Остряк, кто бы мог подумать, остался на месте.

- А я уже не чаял увидеть тебя снова. Протекторат с такой помпой объявил о твоей гибели, только что салют не устроили.

- Слухи о мой смерти сильно преувеличены, - я отвесил замысловатый поклон, взмахнув перед собой рукой. В рукаве было спрятано лезвие опасной бритвы, и оно прошлось точно напротив горла Остряка, не причинив вреда. Эффект Мантона работал в обе стороны. Ожидаемо, хотя и немного обидно. – Ты же должен был понять еще раньше: я всегда возвращаюсь. Можно убить меня, замучать, сломать морально, свести с ума, сделать что угодно. Я все равно восстану вновь.

- Рад, что тебе еще есть, чем меня удивить. Вижу, ты завел нового друга?

Джек посмотрел в стороны разгорающегося побоища. Один из новых членов Девятки уже исчез, затянутый в вихрь абсолютного холода, замороженный и разорванный в клочья, но остальные держались. Уклонялись, маневрировали, атаковали издалека. Незнакомая мне женщина со снежно-белыми волосами посылала в Морозного зверя одну искажающую вспышку за другой, которые ему явно не нравились, но угнаться за ней у него не получалось – каждая вспышка обладала очень мощной отдачей.

- Он слишком прямолинеен, но это поправимо. Потенциал у него неплохой, - подытожил Остряк.

- Я тоже так думаю. Ты с ним уже встречался ранее, хотя вряд ли помнишь. Примерно двадцать два… хотя уже почти двадцать три года назад твой Серый Мальчик зафиксировал его в петле времени. Результат налицо, как видишь.

- Интересно, интересно… Николас бы очень расстроился, ведь он считал свои петли нерушимыми.

- Все, что создано, может быть и уничтожено. Даже звезды не вечны.

Для стороннего наблюдателя мы обмениваемся лишь словами, но воздух между нам чуть ли не искрит от напряжения. Каждое слово – это направленный сигнал. Каждый жест и движение мимики – это послание. Каждый взгляд – это сообщение. За малозначительными фразами стоят бесчисленные оттенки и смыслы, направления атак и пути уклонения, векторы приложения сил и противодействия.

Две расходящиеся волны сталкиваются и порождают беспорядочную рябь.

Помехи.

Мы начинаем медленно двигаться по кругу. Я не могу уловить момент для атаки. Не может этого и Остряк. На его стороне огромный опыт и физическая сила, на моей – увеличенная скорость реакции и движений, а также очки-анализатор. Я не беру в расчет часы-портал и револьвер-дезинтегратор. Ситуация пока под контролем, я не стану выкладывать козыри без крайней необходимости.

Для меня сила трансляции в новинку, я еще не привык использовать ее в бою, не могу реализовать ее полный потенциал. Джек не привык драться вслепую, без подсказок своей силы, он пытается скрыть растерянность за бравадой и первым делает пробный выпад.

- Видели бы твои родители, во что ты превратился, - он руководствуется памятью о моем прошлом воплощении, в надежде найти брешь в защите. – Герой, которым они так гордились, пал так низко, и замарал руки их кровью.

Его слова болезненны, но точно в цель не попадают. Это было давно, в прошлой жизни. Те лица, которые помню я, принадлежат чужим людям из другого мира. Добрым, сочувствующим, по-своему близким, но все равно бесконечно далеким. Я возвращаю ему этот укол.

- Стесняюсь спросить, куда же делись твои папа с мамой, Джеки. Тебе ведь было двенадцать или около того, когда Король взял тебя к себе? Ты его вроде зарезал потом. Он просил называть себя «папочкой»?

Рябь, вызванная столкновением волн, продолжает колыхаться, но мои очки работают исправно. Именно они фиксируют реакцию. Чуть более резкое движение глаз, неуловимое напряжение мышц. Чем-то его проняло. Не сильно, но отклик получен.

- Ты уже десятилетиями занимаешься одним и тем же, Джеки. Устраиваешь резню, обычно с какими-то бессмысленными правилами, которые переписываешь на ходу, и все ради чего?

- Я художник, Конни, мы уже это обсуждали. И как всякий художник, я мечтаю оказать на мир такое влияние, которое не забудется никогда. То, что красками мне служит жестокость, а холстом – весь мир, всего лишь несущественные детали. Я творю искусство, которое будоражит разум и чувства людей. Знаешь об «эффекте бабочки»?

- «Взмах крыла бабочки порождает бурю на другом конце мира». Знаю.

- Во время нашей прошлой беседы, так досадно прерванной, ты сказал, что убивать людей бессмысленно, потому что они по определению смертны. Но разве каждый человек не взаимодействует в течение своей жизни с сотнями и тысячами других? Разве преждевременное прерывание этой жизни не окажет эффекта на остальных. Я делаю лишь один взмах ножом, и словно бросаю камень в воду. А от брошенного камня расходятся волны. Я убил тысячи, но волны разошлись намного шире.

Слова Джека до меня не доходят, не затрагивают никаких струн во мне. Он все еще говорит с другим человеком. А я обращаю его сильнейшее оружие против него самого. Моя неопытность в обращении с этой силой абсолютной передачи информации превращается в преимущество – я не беспомощен без нее, не теряю способности к общению.

- Психологи называют это «рационализацией». Ты подсознательно ищешь такое оправдание своим действиям, которое позволит тебе хорошо выглядеть в собственных глазах. Поэтому нет никакого искусства, есть только твое желание заставить страдать как можно больше людей, видеть весь мир в огне, - я беру небольшую паузу, чтобы Остряк успел осмыслить сказанное, но настолько длинную, чтобы смог придумать ответ. – Знаешь, Джеки, я тебя даже не виню. За всем твоим искусством стоит демон, который жрет тебя изнутри и дает взамен силу. Убрать из тебя демона, убрать силу, и что останется? Кем ты будешь без нее?

- Очевидно, что трупом, - Остряк радостно улыбается, и по морщинкам в уголках его глаз я понимаю, что улыбка искренняя. – Как и ты. Как и кто угодно. В этом суть каждого парачеловека. Каждый из нас обрел силы в момент самого глубокого падения, которое должно было закончиться гибелью. Мы живем взаймы, Конни, и это лучшее доказательство моей правоты. Оглянись вокруг, погляди, каким стал мир, полный людей, которые не погибли в положенный срок!

Я вспоминаю Землю Алеф. Она до сих пор кажется мне прекрасным сказочным сном. Вспоминаю Дитриха и Марту, настолько не похожих на свои аналоги с Бет. Вспоминаю Кэти и Алекса, внезапно обретенную родню. Утраченная судьба. Перечеркнутая жизнями тех, кто должен был погибнуть.

- Пожалуй,ты прав. Люди меняют мир и своими жизнями, и своими смертями, хотя бы потому, что окружающий нас мир состоит исключительно из людей и их творений.

- Отрадно, что молодежь хотя бы иногда слушает старших.

- Рано радуешься. Ты не способен осознать глубину этой мысли и ее применение, потому что все, что у тебя есть – это твоя сила. Ты не умный, Джеки. Не умный, не хитрый, не проницательный, и талантов к манипуляциям и управлению у тебя нет. Все это дает тебе твоя сила. Поэтому знаешь, что я тут подумал? Я возглавлю Бойню №9.

- Вот как? Я удивлен и польщен, но ты немного опоздал. Девятка делает предложение лишь единожды, и ты его отверг.

- Ты меня не слышал? Я заберу у тебя Бойню, Джеки. А ты отправишься именно туда, где тебе место – на свалку истории. И на помойку, потому что твой труп я даже закопать побрезгую.

- Попробуй, щенок.

Никто не спешит атаковать. Из опыта предыдущих битв с Девяткой я знаю, что Ампутация сделала всем ее членам бионические усиления. Пуленепробиваемая сетка под кожей, болеподавители, армированный экзокаркас вокруг внутренних органов и крупных сосудов. Однако Ампутация уже три месяца как в петле. В ее отсутствие технарские имплантаты должны были начать деградировать. Есть ли куда ударить ножом?

Моя технарская сила отмечает семь точек, где бронирование износилось, из них только три в тех местах, ранение в которые приведет к смерти. Под кадыком на шее, левое бедро, справа на спине напротив печени. Через очки я накладываю на Джека метки с помощью интерфейса дополненной реальности, после чего активизирую соединение с винтовкой в руках Мэри. Она целится, как и было приказано, но прицел трясется и шатается. Датчик в рукоятке фиксирует повышенный пульс и потоотделение. Ей страшно до безумия. Видимо, узнала Джека в лицо. Черт, я специально не говорил ей, за кем едем, понадеялся, что так она будет меньше бояться.

Ладно, хрен с ней, я подстраховался от случайностей. Мысленная команда активирует встроенный в винтовку гироскоп. Прицел выравнивается и теперь отслеживает метку на спине Джека. Потом я начинаю двигаться.

Опыт и впечатляющие навыки Джека позволяют ему различать мои движения. Он не позволяет мне провести лоу-кик, ускользает от захвата руки, на волос уклоняется от нокатирующего хука слева. Широким замахом заставляет меня перейти в защиту, однако ухитряется при этом не раскрыться. Он выпускает из рук мясницкий тесак, непрактичный в рукопашной, и срывает с пояса такой же боевой нож как у меня. Пытается обойти меня, выгадать момент, когда я собьюсь с шага, чтобы в полной мере реализовать свое преимущество.

Я делаю вид, что ведусь на его уловку, отпрыгиваю в сторону, почти спотыкаюсь. Провоцирую его, и он попадается. Бросается в мою сторону с такой скоростью, что я еле успеваю остановить его нож в сантиметре от своей шеи. Он также перехватывает мою руку с ножом, нацеленным в бедренную артерию.

Вот оно. Вот тот момент наивысшего напряжения, который я имел ввиду. Она так примитивен, так дик… и так невыразимо честен. Больше никаких костюмов, никаких масок, никакого притворства. Никаких загадочных сил и непонятных устройств. Мы стремимся растерзать друг друга заточенными кусками металла, как завещали нам предки. Мне почти жаль прерывать этот момент, но есть вещи поважнее.

«Огонь».

На боку Остряка словно расцветает алая роза. Спустя целую вечность, длинной почти в секунду, до меня долетает звук выстрела. Он начинает валиться вперед, его хватка моментально слабеет, однако это еще не все. Я перехватываю нож обратным хватом, и обеими руками вгоняю его по самую рукоять Джеку в горло, под кадык, в голосовые связки. Я не собираюсь уступать ему даже последнее слово.

Остряк сполз на землю. Он еще был жив благодаря бионике, все еще смотрел осмысленно, и наверное впервые за десятки лет в его глазах плескался страх. Я присел рядом на корточки.

- Вот так, Джеки. Вот так все и кончается. Через несколько секунд ты из кошмара всея Америки станешь всего лишь разлагающимся кожаным мешком, набитым мясом, костями и дерьмом. А чтобы подыхать тебе было веселее, знай: я позабочусь о том, чтобы все оказанное тобой «влияние», которым ты так гордишься, сошло на нет. Тебя забудут, Джеки. Забудут все.

Я провернул нож в ране, медленно, чтобы причинить больше боли, а потом также плавно его выдернул. Джек захрипел, мелко задрожал, когда кровь начала заливать его легкие, но уже ничего не мог поделать. Пуля, выпущенная из модифицированной винтовки, практически вырвала ему весь бок, созданная Ампутацией аугментика не справлялась с настолько обширными ранениями и развившимся травматическим шоком. Остряк умирал, и умирал с осознанием, что прожил жизнь впустую.

Я на несколько секунд замер, смакуя момент. Хорошее, мокрое убийство. Почти интимно близкое, когда можно почувствовать на лице последний вздох врага и увидеть, как замирают зрачки. Хорошо. Очень хорошо.

Я повернулся к продолжавшим сражаться кейпам. Бой успел сместиться на газон, остававшимся перед школой гражданским уже ничего не грозило. Те, что посмелее, уже начали разбегаться кто куда. Морозный Зверь уничтожил почти всех членов Девятки. На ногах оставалась только беловолосая женщина в черном платье, с помощью реактивных импульсов своей силы продолжавшая успешно избегать его наступления.

- Довольно! – крикнул я. – Прекратить!

Слова я подкрепил двумя ударами режущей силы, один попал в лицо блондинки, другой прошел сквозь центр вихря. Бил я не сильно, вместо того, чтобы лишиться половины головы, блондинка отделалась неглубоким порезом на лбу. Она прекратила обстреливать Морозного Зверя вспышками и остановилась, ошалело глядя на меня и труп Джека. Вихрь тоже замедлил свое вращение, пребывая в недоумении. Как так, ведь он только-только прочувствовал вкус боя.

- Довольно, - повторил я. – Только что в Бойне №9 произошла смена руководства. Джек Остряк изволил сдохнуть, теперь я здесь главный. Вопросы есть?

- Да. С какого хера мне подчиняться какому-то хуиле?

- С такого, что я победил Остряка. Я, а не ты. И это последний раз, когда я прощаю тебе разговор со мной таком тоне, - блондинка испустила волну негодования, смешанного со страхом, и я перевел разговор в другое русло. – Сейчас уберем мусор, а потом займемся организационными вопросами.

Блондинка агрессивна, высокомерна и нестабильна, но в тоже время легко поддается на манипуляции. Понятно, как Джек ее контролировал, он позволял ей упиваться страхом, который она внушала жертвам. Может, без заморочек прикончить ее? Я оценивающе пригляделся к ее силе. Мощная. Невероятно мощная. Почти абсолютная атакующая способность, она на голову превосходит мой дезинтегратор, да и вообще любое оружие, что я когда-либо создавал. Ладно, пусть пока живет. Пока я не сниму слепок с ее силы, и не построю машину, в которую его можно будет зарядить. А там может быть придумаю, как еще ее использовать. Я достал телефон и набрал номер Мэри.

- Эй, ты там в порядке?

- Б-более-менее.

- Радуйся и танцуй джигу, все кончилось благополучно. Сейчас загрузим твой трофей, и ты свободна, - я повернулся к остававшимся перед школой живым жителям Элленберга. – Эй, живые есть?! Ноги еще на месте?! Вот и пиздуйте отсюда!

- Мы собирались их всех убить! – рыкнула блондинка.

- Я говорил это Джеку, скажу и тебе. Убийство людей, да еще лишенных сил – это бессмысленная трата времени. Ты хочешь растратить свою, силу запугивая всякое быдло, или ты хочешь совершить нечто действительно великое? Что-то достойное тебя?

Я говорил мягко, но в тоже время вертел в пальцах нож, как бы случайно то и дело указывая острием ей на шею. Блондинка способна создавать свои вспышки только руками, направление атаки легко читается. Если она решит атаковать, то я успею убить ее первым.

- Что например? – недоверчиво спросила она.

- Убийство богов.

Блондинка наклонила голову.

- Продолжай.

- Не все сразу. Тебя зовут как?

- Дева Несчастий.

- Нет, нормальное имя.

- Эшли. Эшли Стиллонс.

- Отлично, Эшли. Меня зовут Конрад. Вот этот вихрь, с которым ты дралась только что, это Кевин. Кевин, будь любезен, превратись обратно и помоги мне оттащить эту тушу к машине. А ты, Эшли, подожди тут. И никого больше не убивай!

Взяв тело за руки, мы с Морозным Зверем поволокли его к пикапу. Вопреки моим ожиданиям, Мэри не только сумела не обмочиться, но даже сама вылезла из салона. Я дистанционно отключил ее маскировку. Бледная как мертвец, цепляющаяся за винтовку, будто за спасательный круг, Мэри наблюдала за погрузкой трупа в багажник со смесью священного ужаса, благоговения и недоверия.

- И все? – спросила она севшим голосом. – Вот так просто?

- Ты видишь только конечный результат, и не видишь колоссальный объем подготовительной работы, проделанной несколькими кейпами. Но это и к лучшему, потому что ты только что вошла в историю как убийца Джека Остряка. Девушка, избавившая мир от угрозы, сравнимой с Губителями.

- Я ничего не делала, - угрюмо возразила она. – Винтовка выстрелила сама.

- Ты. Убила. Остряка. Запомни это как собственное имя. Ну и, для очистки совести, ты же не сбежала, так? Тебе было невыносимо страшно, но ты преодолевала себя и продолжала целиться. Это и есть истинная смелость.

Она склонила голову. Прочесть ее как паралюдей у меня не получалось, но что-то подсказывало, что она все еще сомневается.

- Теперь тебе нужно в Протекторат. В Нью-Йорке пиздец, туда без целой армии лучше не соваться, лучше доберись до Филадельфии. Если поднажмешь, успеешь затемно.

- Значит, теперь ты меня отсылаешь? Попользовался, и все, гуляй?!

Спасибо, ты нашла идеальное время закатить истерику. Я снял с нее свой ремень-проектор и слегка приобнял за талию.

- Я опасный человек, Мэри. Но находиться рядом со мной еще опаснее.

- Потому что ты – это Ахриман, так? – тихо спросила Мэри.

- Да, именно поэтому. Странно, что ты только сейчас сообразила.

- Поняла еще у Красной Королевы. Только не могла поверить. А теперь, - она кивнула на труп Джека, – теперь верю.

- Какая же малость для этого потребовалась, - я отпустил ее и хлопнул по заднице. – Езжай уже. И помни, что по закону о приказах на убийство тебя не имеют права задерживать, допрашивать, или как-то иначе препятствовать получению награды и свободному передвижению. И еще стоит позвонить на телеканалы или в редакции газет. Найми адвоката хотя бы на пару часов, чтобы сдать труп вместе с ним, оставшейся налички должно хватить. Чем больше шумихи создашь, тем лучше. К тебе будет приковано внимание, на тебя побоятся давить.

- Давить? За что давить?

- Наверняка захотят узнать, кто тебе помогал, и вообще, обстоятельства. А вот этого как раз Протекторату знать не стоит. У них и так трудные времена, не хватало им еще распылять силы, впустую гоняясь за мной.

- По-моему, ты не сильно похож на Губителя.

- Потому что никогда им не был.

- Ты уничтожил треть Нью-Йорка.

- Даже у гениев бывают промахи. Надо было сжечь ту помойку целиком.

Мэри не то всхлипнула, не то хихикнула, быстро поцеловала меня в губы и торопливо уселась за руль. Пикап фыркнул мотором и рванул с места так, будто за ним гнались все Губители разом.

- Женщины, - подумал вслух я, в надежде, что это прозвучит глубокомысленно. Потому что как относиться к этой ситуации, я решительно не понимал. – Ладно, Кевин, нас ждут серьезные дела.

Когда мы вернулись к площадке перед школой, никого из местных там уже не осталось, зато в рядах теперь уже бывших членов Девятки образовалось пополнение. Это была совершенно голая и ужасно тощая рыжая девка. Впрочем, сказать «тощая» значит сильно преуменьшить. Скорее, нечто среднее между узником Освенцима, жертвой анорексии в терминальной стадии и скелетом из кабинета биологии. Она не могла стоять на ногах, и ползла к развешенным на стенах школы трупам с отчаянным упорством.

Хм. Побывала внутри вихря, но недолго, что-то помешало Морозному Зверю размолоть ее в пыль. Вероятно, это «что-то» звали Эшли. Восстановилась с помощью силы регенерации, но при этом полностью израсходовала внутренние резервы.

Я подошел к ней ближе. Кожа туго обтянула кости черепа, изуродовав ее практически до неузнаваемости, но я смог распознать ее силу. Старая знакомая, Эмма, она же Мухоловка. Была кандидатом, но вроде бы я ей велел уматывать подальше. Значит, Джек тогда решил забрать ее, как утешительный приз.

С Мухоловкой встал тот же вопрос что и с Эшли – пощадить или избавиться? Ее сила не выглядела особенно полезной… но с другой стороны ее будет намного легче контролировать. А еще она может быть контрмерой в случае внезапного бунта Эшли, Мухоловке достаточно лишь коснуться ее, опционально – пережить один искажающий залп.

Я небрежно махнул ножом. Одно из тел высвободилось из петель удерживавшей его проволоки и упало на газон. Мухоловка захрипела, потянулась к нему рукой, но их разделяло еще два метра, а сил у нее уже практически не осталось. Еще немного, и она умрет от истощения. Я невольно сморщился. Какое же бестолковое создание, наверняка Джек только ждал случая, чтобы избавиться от нее. Схватив труп за одежду, я швырнул его прямо перед рыжей. Она не заставила себя ждать и вцепилась в него рукой, похожей на птичью лапу. Мертвая плоть мгновенно распалась, превратилась в подобие коллоидного газа, который тут же впитался в кожу Мухоловки. Примерно семьдесят килограммов органики позволили ей выглядеть немного лучше, а также подняться на ноги.

- Эшли, ты не объяснишь, что это рыжее недоразумение делало в Девятке? Или у Джека на старости лет началась ностальгия, и он решил завести домашнюю зверушку?

- Пес ее знает, она была еще до меня. Но шпыняли ее все.

- Мда уж, опять балласт мне на шею, - я оглядел Мухоловку с головы до ног. Взгляд затравленный, поза такая, будто в любой момент ожидает удара. Фигурка была бы ничего, если откормить, но с такой силой она даже для отсоса под столом не годится. – Ладно, в крайнем случае, можно будет посылать ее за кофе.

Я снова рассек проволочные петли, и вниз упало еще четыре тела. Мухоловка тут же кинулась к ним, а я прокашлялся.

- Ну что же, леди и джентльмены. Давайте сразу расставим точки над “i”. Пару минут назад вы могли увидеть меня с несколько сентиментальной стороны, но уверяю, что не воспринять меня всерьез будет самой большой и самой последней ошибкой в вашей жизни. Остряк вот не воспринимал, и сейчас он не отличается от туши забитой свиньи, которую везут на продажу.

- Да-да, ты крут и бла-бла-бла, - фыркнула Эшли. – Ближе к делу.

Я пропустил нахальство мимо ушей. С этим ничего не поделать, заставить ее не хамить можно только зашив рот, но тогда она будет всем показывать неприличные жесты. И хорошо, если только жесты, с такой-то способностью.

- Джек был стар. Джек был глуп. Он походил на дурную псину, которая с лаем несется за проезжающей машиной, но понятия не имеет, зачем ей это надо. У меня же есть цель – найти истину о природе парачеловеческих сил, и уничтожить того или тех, кто принес их к нам. Силы имеют внеземное происхождение, это я могу утверждать почти наверняка, но у них есть и посредники среди людей. Эта группа называет себя «Котел», и ставлю сто баксов, что вы впервые слышите о них. Работают они скрытно, аккуратно, и очень давно. Но недавно случилось так, что они потеряли несколько своих не последних людей – я говорю о Триумвирате. Они ослаблены. Так что сейчас мы совершим небольшую прогулку и как следует их встряхнем.

- Куда едем? И на чем, главное? Твой чувак…

- Его зовут Кевин.

- …Кевин раздолбал наш фургон. А на твоем пикапе только что укатила твоя же баба.

- Об этом не волнуйся. У меня есть свои пути.

О да, «свои» пути. Именно в кавычках, потому что изначально эта технология мне не принадлежала. Я бы никогда в жизни не смог создать трансдименциальный портал, не окажись у меня в руках устройство Симург, созданное по технологии Чокнутого Профессора. Изначально оно было настроено на переход между Землей Бет и Землей Алеф, но в его памяти остались и другие координаты.

Откуда-то же Симург выпустила орды монстров, обладающих парасилами, «случаев-53».

Где-то там, за слоями неизвестных реальностей, скрывалась база Котла. Нечего было и думать вламываться к ним, когда они в полной силе. Но сейчас, когда нет ни Александрии, ни Эйдолона… можно и рискнуть. Дина отметила установление контакта с «Котлом» как предпочтительный путь, и мои силы пока молчат, не предупреждают о чрезмерной опасности.

Я поднял левую руку и дотронулся до часов. Нет смысла тянуть.

Перед нами раскрылся проход, ведущий в ярко освещенный коридор.

- Дамы вперед, - приказал я Эмме.

Та покорно прошла через портал. Ничего не произошло. Значит, защитные системы если и есть, то не автоматические. Я жестом велел остальным следовать за мной и тоже вошел на базу Котла.

В тот момент, когда я миновал границу между мирами, новые ощущения навалились настоящим шквалом. Технарская сила сканировала ближайшие конструкции и окружающую среду, сила-передатчик действовала тоньше, ее почти неотличимые от интуиции подсказки твердили, что таиться смысла нет, но и громить ничего не нужно.

И было что-то еще. Какое-то неприятное, даже жуткое ощущение, исходящее откуда-то снизу, из глубины. Ощущение чего-то колоссального, необъятного… и смутно знакомого.

- Это и есть Котел? – спросила Эшли. Она медленно сжимала и разжимала кулаки. Аутогенный прием, позволяющий хоть немного контролировать нестабильную силу.

- Котел – это люди, - ответил я, закрывая портал. – Идем дальше, и найдем их.

- Идем, - эхом отозвался Кевин. После боя он заметно прибодрился, хотя явно терзался вопросом, почему я не дал ему добить этих двоих. Да потому, что для визита сюда мне нужен был кто-то, кто прикроет мне спину и отвлечет на себя внимание. Идти в одиночку было бы самоубийством. Но даже с небольшой армией необходимо быть наготове. Я активировал свою персональную петлю и достал дезинтегратор.

В целом устройство базы поражало воображение. Даже мое, а ведь я знал толк в поразительных вещах. Ее строил не Технарь, и даже не Технарь рисовал чертежи, я был уверен в этом на двести процентов. Но непостижимое совершенство конструкции, распределения нагрузки, циркуляции воздуха, проложенных электрических сетей… все это заставляло невольно глотать слюнки.

Мы дальше заглубились в однообразные белые коридоры, наполненных однообразными белыми дверями. Ради интереса я взломал одну и заглянул внутрь. Там оказался довольно типичный офис – белые столы, белые стулья, затянутые полиэтиленовыми чехлами компьютеры-моноблоки. Выглядело так, будто кто-то подготовил рабочие места, но сделал это давно, и с прицелом на еще более отдаленное будущее. Укрепился я в этой мысли чуть позже, когда вскрыл еще одну дверь, за которой оказались ряды коек, разделенных перегородками. Жилой барак или палата для больных.

- Ладно, теперь понятно, - заключил я вскоре. – Это место строил либо гений, либо охренительно мощный Умник. Причем с неограниченными ресурсами. Оно размазано в пространстве, как в пределах одной планеты, так и между мирами. За последние пять минут мы успели побывать по меньшей мере на двух разных Землях, и в трех климатических поясах, судя по изменению фонового магнитного поля. Порталы, которыми соединяются отдельные элементы, практически необнаружимы, если нет особенно мощных способностей к восприятию.

- Блеск, - процедила Эшли сквозь зубы. – Ты командуешь Бойней меньше получаса, а уже завел нас в лабиринт.

- Отставить панику, - я погрузился в настройки портала. – Лучше побереги дыхание для драки. Я не в курсе, как нас встретят, но лучше быть готовыми ко всему.

От активации портала меня отвлекло ощущения… присутствия. Нечто невидимое и неосязаемое, находящееся словно везде и нигде, но при этом определенно разумное, обладающее волей, сознанием… и силой.

- Так, а вот и хозяева, - я огляделся по сторонам, сканируя окружение с помощью очков. Где же ты? Ни тепла, ни излучения, ни звука. Опять Скрытник? Нет, что-то другое. – Ты следишь за нами издалека? Может, ты невидимка? Или призрак?

Ответа не последовало, но я ощутил давление. Кинетическое воздействие, ограниченное эффектом Мантона. Разорвать мне легкие изнутри оно не могло, зато легко могло размазать об стенку. Пока не атака, только предупреждение.

- Кевин! Окружи нас!

Морозный Зверь перешел в Излом-форму, но не вихря, а тороида. Он окружил меня, Эшли и Эмму со всех сторон, закрыв от вездесущего духа. В следующую секунду я раскрыл портал в еще один белый коридор, толкнул в его обеих девиц и запрыгнул следом. Кевин сжался в вихрь немногим больше человека и проскользнул последним, после чего я захлопнул проход… вот только это вообще не помогло. Дух последовал следом за нами. Точнее, он вообще не двигался с места, а лишь сместил свою точку восприятия.

- Эшли, дверь!

Повторять ей не требовалось, тем более что дверь в поле зрения была всего одна. Белая вспышка с грохотом снесла и ее, и солидную часть стены. Отдача от применения силы швырнула ее об стену, и дух не замедлил этим воспользоваться, он сдавил ее с огромной силой, с явным намерением переломать кости.

- Кевин! – крикнул я, подразумевая «прикрой ее». Надеюсь, этой инструкции ему хватило.

Сам я шагнул в пролом и через поднявшуюся пыль увидел довольно просторный зал, одну стену которого полностью занимал громадный экран. Перед экраном стояли три человека и что-то обсуждали: полная чернокожая женщина в белом халате, похожая на итальянку женщина средних лет в строгом брючном костюме и в смешной шляпе-федоре, и мужчина примерно того же возраста, в брюках и розовой рубашке. Я собрался наставить револьвер на одного из них, но что-то подсказало мне, что это было бы очень, очень плохой идеей. Черная угрозы не представляла, зато двое других… настолько банальное слово как «монстры» не могло передать и тысячной доли угрозы, которую они представляли.

Умники. Причем Умники феноменальной, абсурдной силы.

- Добрый день, господа, - поздоровался я. – Будьте так любезны, отзовите вашего призрака.

Мое послание. Я пришел с миром, но способен причинить вам непоправимый вред.

- Хранительница, хватит, - «итальянка» начала реплику еще до того, как я закончил свою.

- Эшли, Кевин! Прекратите и идите сюда! Инцидент разрешен.

- Контесса, ты можешь его ликвидировать? – спросила нигра в халате.

Я отшатнулся назад, будто меня ошпарило кипятком. Эмма наоборот, шагнула вперед, заслоняя меня собой от женщины в шляпе.

- Мог… - она запнулась. – Это было бы нежелательно.

- Мудрая мысль. Другого от Умника ждать не приходится, - подтвердил я. – Могу я поинтересоваться, кто у вас тут главный?

- Что значит «нежелательно»? – нигра не обладала способностями, что меня удивляло несказанно, но даже так я мог ощутить ее панику, тщательно спрятанную под непроницаемым выражением лица.

- Путь, - сказала Шляпа.

- Что-то подобное я и предполагал, - сказал Рубашка тоном «ну-я-же-говорил».

Как я понял, приказы здесь отдавала именно вот эта толстуха в халате, что удивило меня еще больше. Она с растерянностью переводила взгляд с меня на Шляпу и Рубашку, а потом обратно, но довольно быстро взяла себя в руки. С видом приговоренной к гильотине она уперла руки в бока и вперила в меня испепеляющий взор.

- Чего тебе здесь нужно, Кёлер?

- О, так вы меня знаете? А я вот вас не знаю. И если не представитесь, буду звать вас Нигрой. Или Черномазой. Или еще как-нибудь, не менее обидно.

- Я Доктор Мама. Чего тебе надо?

- Ищу Котел.

- Ты его нашел. Чего надо?

- Информация. О происхождении сил, о цели, с которой они появились на Земле, и о том, какое отношение ко всему этому имеют две огромные хтонические штуки, которых кейпы видят во время триггер-события, но почти всегда забывают.

- Хм, значит вы помните свое видение? – уточнил Рубашка. – Каким образом? По нашим данным, вы не являлись «ноктисом».

- Стал им после второго триггер-события.

Диалог. Общение. Это хорошо. Чем дольше мне удается оттягивать начало схватки, тем больше шансов, что она вообще не начнется. Только раздражает черномазая. Она не парачеловек. Ее намерения не ощущаются, она не слышит мои слова так, как остальные, и одним только своим присутствием вносит диссонанс . Я бы грохнул ее без лишних сантиментов, если бы не Шляпа…

Я видел Губителей. Видел чудовищного мутанта Ноэль. Видел наводящих ужас на людей и кейпов членов Бойни №9. Видел Триумвират, когда он перестал сдерживаться. Я сражался с ними всеми и пережил (условно) всех. Но Шляпа находилась вне любых категорий. Абсолютное воплощение ужаса, удушающее своей мощью… и в то же время чистый лист. У нее почти не было ни собственной воли, ни желаний, ни даже мышления. В чем-то она, как ни странно, походила на Эмму, такой же разрушенной субъективностью. И на Джека. Но если в случае с Джеком было сложно сказать, где заканчивается он и начинается демон, то со Шляпой диагноз был очевиден – от человека в ней не осталось практически ничего. Двуногий инструмент, бери да пользуйся.

Рубашка был интереснее. Практически безэмоциональный, но не бездушный болванчик. Рациональный, собранный, лишенный даже тени морали, но не социопатичный ублюдок вроде Взлома. Посвятивший жизнь Делу с большой буквы, готовый приносить в жертву других и жертвовать собой, но не свихнувшийся фанатик. Очень интересно. Ценнейший союзник, кошмарный враг. Но он не изменит своему Делу, он пойдет только за тем, кто разделит его идеалы и цели.

- Если вас смущает мое, кхм, тесное знакомство с Симург, то спешу уверить – все в прошлом. Спасибо Дине Элкотт и Эйдолону.

Скепсис, излучаемый Доктором Мамой, наверное, мог бы оставить загар на коже, если бы не персональная петля. Шляпа оставалась пустышкой, Рубашка проявлял сдержанный интерес.

- Слепые пятна. Дина Элкотт – сильный пророк, вы должны это знать, если Триумвират работал на вас.

- Мы знаем, - кивнул Рубашка.

- Когда я забрал ее от Выверта, то попросил инструкций, что мне делать дальше. Я предполагал, что как пророк она способна затмевать предвидение Симург и общение с ней может направить меня по пути, который Убийца Надежды не предвидела. Она дала мне записку, в ней было написано «иди до конца». Ну… я и пошел. Кстати, я не собирался убивать Эйдолона. Более того, я был уверен, что он меня размажет в лепешку вообще без каких-либо шансов на сопротивление. Полагаю, здесь вмешался мой демон, потому что в тот момент Эйдолон уже пробил мне грудь насквозь. Сознательно я не смог бы телепортировать к себе меч и нанести точный удар, да еще так быстро.

- Демон? – переспросил Рубашка.

- Та штука, что дает мне силу. Я беру у нее схемы своих изобретений, а она копирует мою память и личность.

- Агент.

- Что «агент»? – переспросил я.

- Давайте придерживаться единой терминологии. Та сущность, что вы называете «демоном», мы зовем «агентом», поскольку она послана извне для выполнения определенной задачи.

- Хорошо, пусть будет «агент», - я развел руками, демонстрируя принятие чужих правил игры. – С моим агентом у меня всегда были странные отношения. Знаете, напоминает сказку про волшебного помощника, который изо всех сил пытается услужить, но каждый раз только все портит. Ладно, я отвлекся. Эйдолон тоже являлся слепым пятном для пророков, это всем известно. Что дает мне возможность сделать обоснованный вывод: сочетание вмешательств Дины и Эйдолона создало слепое пятно для Симург, которая не предвидела подобного развития событий. Думаю, моей задачей как бомбы было уничтожение Легенды, Мирддина и Нарвал, после чего я подлежал утилизации. Это бы сделал Эйдолон или Дракон. Без записки Элкотт я бы вряд ли нашел в себе сил сражаться дальше и, скорее всего, просто позволил казнить себя.

Я замолчал, переводя дух и оценивая реакцию. Шляпа, Рубашка, Эшли, Эмма, Кевин. Даже вездесущий дух, которого назвали Хранительницей. Мне удалось захватить их внимание, заставить себя слушать, и это было прекрасно. Все портила только Доктор, которая наверняка даже не была настоящим доктором.

- Поготь, чувак, - сказала Эшли. – Так ты – тот самый Ахриман, Четвертый Губитель?

- Так меня зачем-то назвали в СКП, я не был настоящим Губителем и становиться им не собираюсь. Но да, это я.

- Хо, - высокомерное выражение с ее лица никуда не делось, но зато появилось что-то похожее на уважение. – Тогда не удивительно, что ты прикончил Остряка.

- Что значит «прикончил Остряка»? – переспросила Доктор. – Ты имеешь ввиду…

- Да, именно это я имею ввиду, - раздраженно перебил ее я. – Около получаса назад мною при содействии еще нескольких лиц был уничтожен Джек Остряк, бессменный глава Бойни №9. В настоящий момент один из моих ассистентов везет труп в Филадельфию, дабы получить причитающуюся за его голову награду.

Выражение лица Рубашки не изменилось, но я ощутил его внезапно возникшую печаль. Погодите… серьезно? Этот тип расстроился из-за смерти Джека? Однако похоже, что на меня зла он не держал. Кажется, к его гибели он отнесся как чем-то неизбежному, что должно было произойти рано или поздно.

- Считайте это жестом доброй воли с моей стороны, - добавил я. – Мне известно, что катализатором Конца Света мог стать либо я, либо Джек. Устранив Джека, я устранил элемент неопределенности. В настоящий момент либо я спровоцирую Конец Света в ближайшие десять лет, либо это произойдет само по себе примерно через двадцать. Такой прогноз дает Элкотт, и на вашем месте я бы не отмахивался от ее слов.

Доктор и Шляпа переглянулись.

- Мы не можем ему доверять, - сказала толстуха.

- Полчаса назад Путь изменился, - ответила Шляпа. – Теперь Кёлер его необходимая часть.

- Полчаса... то есть сразу после смерти Джека.

- Я обладаю большой силой, и могу стать еще сильнее, - напомнил я. – Вы потеряли Триумвират, но я уже доказал, что могу достигнуть того же уровня при достаточных ресурсах и времени. На моей стороне могучие союзники: бывшая Панацея и сильнейший пророк. Этого парня я вчера достал из петли Серого Мальчика, результатом стало обретение им очень мощных сил. Я могу встать на вашу сторону или стать вашим врагом. Все зависит от того, раскроете вы мне правду или нет. И только попробуйте солгать или недоговорить о чем-то.

- Пусть твои люди выйдут, - сказала Шляпа.

- Простите?

- Эта информация для тебя, а не для них.

- Я ненавижу фальшь. Рассказывай при всех или не говори вообще.

- Потом ты сам решишь, стоит ли пересказывать им правду. Но сам не захочешь этого делать, поймешь почему.

Я прищурился пытаясь за бесстрастным лицом Шляпы разглядеть уловку, попытку оставить меня без прикрытия, отделить меня от союзников… и ничего не видел. Она была пуста, как чистый лист, и настолько же бесхитростна.

- Подождите в том конце коридора.

- Уверен, босс? – спросила Эшли.

- Верь мне. Все в порядке.

Мои спутники удалились, а потом Шляпа заговорила. Она говорила долго, не меняя тона и почти не делая пауз, и явно пользовалась при этом своей силой. Ее рассказ одну за другой подтверждал мои гипотезы и домыслы, но как оказалось, правда была в миллион раз хуже. Зион, Губители, Триумвират, 53-и, Сибирь и Серый мальчик, триггерные видения – все постепенно складывалось в единую картину.

- Покажите это, - попросил я спустя какое-то время. – Я чувствую, что внизу находится что-то огромное, что-то невероятно могучее. Моя сила после второго триггера чувствует и считывает других агентов.

- Дверь на пятый уровень, - сказала Шляпа до того, как Доктор успела ее остановить.

В воздухе раскрылся шестиугольный портал, ведущий в обширный ангар. Такие же порталы соединяли между собой разные части базы… значит, за них отвечает еще один парачеловек. Или… или даже два. Один воспринимает просьбу и указывает целевые точки, а другой связывает их каналом.

Шляпа прошла через портал и жестом велела следовать за собой. Доктор Мама торопливо сказала Рубашке приглядеть за всем, и кинулась следом.

То, что ждало меня в том ангаре… это было невозможно описать. Нечто неописуемое, ужасное и прекрасное одновременно. Моя сила тянулась к ЭТОМУ, пыталась охватить его, как делала это с обычными силами. Все равно, что пытаться выпить море через соломинку. Я помнил, что мне стало дурно, и Шляпа торопливо уволокла меня обратно в зал с экраном, где сунула под нос пластиковую бутылку с водой.

- Значит… это и есть оно? То, что мы видим при триггере?

- Ничтожная его часть, - ответила Шляпа. – Оно сбросило большую часть себя. Все агенты – это его составляющие. Как клетки у живых организмов.

- И Зион – он такой же?

- Скорее всего. Мы не видели его истинное тело.

Я мимоходом проверил бутылку – вроде бы без яда – и за один присест осушил ее наполовину. Воды оказалось явно недостаточно, мне нужно было что-нибудь позабористее.

- Я в деле.

- В деле он, - поморщилась Доктор. – Контесса, ты не могла бы предупреждать заранее о подобных шагах?

Шляпа пожала плечами.

- Предположим, Кёлер, что я действительно соглашусь принять тебя в Котел после того, что ты натворил. Каким образом ты собираешься помочь нашему делу?

- Всем, - я допил остатки воды и в голову, как по заказу, пришла идея. – У Эйдолона же были запасные костюмы? Они у вас остались?

Шляпа, которую у меня язык не поворачивался называть неподъемным словом «Контесса», сунула руку во внезапно возникший портал, вытащила оттуда стопку зеленой ткани и протянула мне. Это оказалась мантия, и завернутая в нее безликая белая маска.

- Эшли! – позвал я.

- Чего еще?

Я набросил мантию на плечи и повернулся к ней.

- Как думаешь, мне идет зеленый цвет?

- Слово «эйдолон» в переводе с греческого означает «дух», «образ». Ближайший синоним – латинское слово «genius», - сказал Рубашка. – В условиях сложившейся кризисной ситуации появление могущественного кейпа в узнаваемом образе позволит снизить криминогенную нагрузку и активность злодеев, снизит вероятность международных конфликтов, а также позитивно скажется на Протекторате.

- Они поймут, что это не настоящий Эйдолон, - скептически сказала Доктор.

- Людям нужна надежда, а не правда, - ответил я и взял в руки маску.

Когда-то с нее все началось. С реплики, купленной в сувенирном ларьке за пять долларов. Теперь я держу настоящую маску величайшего героя, и чтобы достигнуть цели, мне придется годами жить под ней. Не будет славы и признания, которыми я когда-то грезил. Будет только одна большая ложь, тяжкий труд и вечное проклятие.

Я готов.