Поцелуй черной вдовы (СИ)

Глава 24

Они уже выходили из переулка, когда Гримм различил какие-то звуки, и волосы на затылки поднялись сами собой. Реакция была странной: так его тело реагировало на псов. Выработалась после боев в медвежьем зверинце…

— Стой. — Он тронул Соланж за рукав и прислушался.

— Что случилось?

— Там кто-то есть. — Он кивнул неопределенно в направлении настороживших его звуков.

Не хотел пугать понапрасну, но теперь, с деньгами за пазухой, ощутив почти что свободу, потерять ее было бы во сто крат горше. Лучше быть осторожней!

— Это те, что караулили нас у дома? — очень тихо спросила Соланж. — Возможно, нас не заметят, если мы…

— Тссс. — Гримм призвал к тишине. — Там собаки, а это нехорошо. От них нам не скрыться!

Девушка после дома вела себя подозрительно тихо, будто ушла в свои мысли, и Кайл гадал, что стало причиной. Неужели заметила, что он сделал, забывшись настолько, что прикрыл своей голой ладонью ей рот? После ночного открытия, очень хотелось проверить, не бредил ли он… Может быть, в полусне, измотанный больше, чем ощущал в тот момент, он уже видел сон наяву, тот, который хотел бы увидеть… И понимал, что ошибка равносильна цене собственной жизни, но не мог себя удержать.

Опьяненный успехом, по саду к дому он крался с широкой улыбкой уличного петрушки. Хотелось бы верить, что именно этого Соланж не заметила: посчитала бы за безумца, а он и так у нее не на лучшем счету. А должен добиться доверия, чтобы спасти ее от преследователей…

— И что теперь делать? — прозвучал ее голос. — Не сидеть ведь здесь вечно.

Можно было бы попытаться уйти по одному, но Соланж была ранена, двигалась скованно, а потому подозрительно для ищеек — ее сразу заметят и напустят собак. Нет, это не вариант. Но как тогда быть?

И в голову вдруг пришло…

— Ты останешься здесь, в переулке, спустишься к самой реке и затаишься там, слышишь? Я выйду, пройду через мост, а потом найду лодку и вернусь за тобой.

План показался настолько хорошим, что Кайл воспрянул духом, но девушка очень скептически вскинула бровь:

— Полагаешь, тебя не поймают? — осведомилась она. — Если там затаились ищейки, они проверят любого. И тебя в первую очередь! Ты хоть знаешь, как выглядишь? — Она скользнула по нему взглядом. — Как огромный, косматый медведь. Полагаешь, в Лондоне таких много? Раз-два — и обчелся, — сама же она и ответила.

Проклятье, он не подумал, что в два раза шире в плечах любого из лондонцев! В этом лиса оказалась права. Но и сидеть в переулке, гадая, как быть, с ее собственных слов тоже не было вариантом…

— Тогда что же ты предлагаешь?

— Я пока не придумала.

Чудно! Значит, придется поступить по его.

— И все-таки я попытаю удачу, а ты притаись у реки.

— А если ты не придешь? — вдруг спросила Соланж, и голос ее на мгновение дрогнул.

Кайл хотел бы мечтать, что она волновалась о нем, но скорее всего ей было страшно остаться одной посреди враждебного Лондона. Это правильно: ей нужно жить, и желательно подальше отсюда.

— Тогда выжди время, когда можно будет уйти. Вряд ли эти ищейки настолько усердны, чтобы не спать и не ходить по нужде… А потом беги в Вапинг, в трактир «Морская ракушка» на Нэрроу-стрит. Там спроси Марион… Она поможет с бумагами и билетом на Острова. Запомнила? — Девушка покачнулась, словно ноги ее не держали, и Кайл, повинуясь порыву, сжал ее плечи. — Повтори, — потребовал он.

Соланж повторила, что он просил, и глаза ее вспыхнули в темноте: она волновалась. «Нет, девочка, успокойся, — мысленно прошептал он, — тебе еще нужно добраться до Вапинга, и не с такими глазами».

— Не волнуйся, у тебя все получится, — сказал Кайл, склонившись к ее волосам и ощущая, как короткие пряди щекочут лицо.

— А у тебя… у тебя все получится? — прозвучало в ответ.

— Волнуешься за меня?

Кайл усмехнулся, желая разрядить обстановку, и поглядел ей в глаза. В них застыл ужас. И губы подрагивали. Очень красивые, нежные губы, так изящно очерченные…

Мужчина сглотнул.

И уже вместо плеч осторожно обхватил ее голову.

— Что… что ты делаешь? — пролепетала Соланж сиплым голосом, и в глазах ее растеклось жидкое золото. — Т-ты не должен… это опасно… Гримм… отпусти…

— Не могу.

Он наклонился и поцеловал ее в губы.

Кипятком полыхнуло по коже, закололо в кончиках пальцев, но… он не умер, как прочие до него. Нет, кажется, не в пример этим прочим, наоборот, возрождался: сердце разбухло в груди, заполнив грудное пространство, и в голове ощущалась волшебная легкость… А губы, податливые, как воск, он мог бы целовать целую вечность, настолько вкусными они были, но те вдруг будто окаменели.

А потом обожгло огнем кожу щеки…

Он разжал руки, выпуская Соланж, и коснулся приласканной пощечиной кожи. Ни возмущения, ни обиды Кайл не испытывал, только восторг, а оттого губы невольно изогнулись в улыбке…

— Т-ты… да к-как ты посмел? — возмутилась Соланж и тут же в ужасе распахнула глаза. А увидев эту улыбку, гневно прищурилась… Кайл подумал, что сейчас самое время уйти: жалеть его она точно не будет, а значит, поступит, как надо.

— Поцелуй на прощанье, — сказал он и двинулся к выходу из переулка.

Прошел едва ли шага два или три, как ощутил вибрацию в воздухе, будто кто-то метнул в него меч, готовый в любую секунду пронзить ему спину.

А потом залаяли псы. Так неистово, что Кайл понял: его засекли и вот-вот спустят псов. Он бы мог попытаться сбежать, но что, если злобные твари учуют и девушку…

Он развернулся и рванул назад в переулок.

Соланж так и стояла на том самом месте, где он оставил ее. Ни на шаг не сдвинулась с места… И лицо у нее было странное. Неживое. С застывшим в нем знаком вопроса.

— Собаки! Бежим! — Он схватил ее за руку и потащил за собой по проулку к воде. — Ну же, скорее! Нас спасет теперь только вода. Ты плавать умеешь?

— Немного.

— Тогда держись за меня.

Антрацитовая, с лунным отливом воды уже маячила в шаге от них, Кайл не задумываясь ступил в эту мутную неизвестность и был вынужден обернуться, когда Соланж заартачилась.

— Не могу. Я не могу плавать! Прости.

— Но ты сказала, что можешь.

— Не в Темзе… Она отвратительна. Уходи без меня!

Собаки уже неслись по проулку, у них оставались секунды, чтобы спастись.

— Ну уж нет. — Кайл легко подхватил Соланж на руки и вместе с ней, под ее исполненный ужаса крик плюхнулся в воду. — Греби, слышишь, греби!

— Я не умею, — отплевываясь, отозвалась она, отчаянно молотя по воде своими руками. Ее большие, расширившиеся от страха глаза казались больше сияющей в небе луны…

— Значит, самое время учиться, — сказал Кайл, но все-таки сцепил ее руки в кольцо на своей шее. — Главное, не задуши меня, милая.

Два быстрых гребка — и они отплыли от берега. В этот самый момент к воде выскочили собаки… Ринулись было в погоню, но отступили, как будто бы не решаясь отдаться на волю зловонной и мало ли чем полнившейся воде. Животные оказались разумнее двух отчаянных беглецов…

— Проклятье, они прыгнули в воду. — К реке вышли люди. — Думаешь, переплывут?

— Этот гад точно переплывет, он выносливый и живучий.

— А девчонка?

— Он ей поможет. И если вдвоем не потонут, значит, встретим их там, на другом берегу! Эй, Кайл, — разнесся крик над рекой, — стоит ли рисковать вашими жизнями? Все равно ведь поймаем. Сдай девчонку — и дело с концом! Граф простит тебя. Слово рыцаря!

— Да пошел ты, — сквозь зубы выругался мужчина, не прекращая грести.

Знал он цену обещаниям Грегсона… «Не кипятись, посидишь пару дней под надзором, граф и простит. Он тебя ценит, сам знаешь!»

А его — в медвежий зверинец.

На цепь.

Как животное!

Вот тебе и прощение.

— Как ты там?

— Хорошо.

Голос девушки прозвучал совсем тихо, глухим полушепотом. Вряд ли ей было так хорошо, как она говорит, но, если храбрится, значит, не впала в отчаяние, а это в данном случае благо. Он почувствовал, как она оттолкнула что-то в воде… Это что-то плыло по течению прямо на них и выглядело пугающе. Кажется, дохлый пес или кошка… Судя по запаху. Хотя, надо признать, Темза смердела сама по себе, и проплыть могло даже бревно, а по запаху ты бы решил, что наткнулся на мертвеца. Впрочем, чего здесь только не плавало и без них…

А вода была ледяной. В какой-то момент Кайл почувствовал, как дрожит его тело, странно, что зубы не клацали, понял, однако, что дрожит тело девушки, не его…

— Ты замерзла?

— Чуть-чуть.

— Тебе нужно двигаться. Загребай воду руками и отталкивайся ногами…

— Я знаю, как это делать, просто… не могу здесь…

— Не бойся, я подстрахую.

Он сам ощутил, как от холодной воды сводит ноги. И дышать становится трудно… Берег, казалось бы, был совсем близко, но все-таки не приближался. А мешочек с золотыми монетами тянул так, словно весил несколько стоунов…

— Я не могу больше, Гримм. Кажется, рана открылась. И сил нет, — пожаловалась Соланж.

— Ты сможешь, — уверенно произнес он, подталкивая девушку к берегу. — Осталось немного. А ты сильная, Соль! Очень сильная.

— Соль? — проклацали ее зубы. — Т-ак меня т-только мама звала.

— А отец?

— Он называл меня только Соланж в честь Буржской святой, п-покровительницы города Буржа. Наверное, п-полагал, что хорошее имя перевесит плохое во мне…

— В тебе нет плохого. Если только самую малость… — Кайл попытался ей улыбнуться, но одеревеневшие мышцы не слушались.

Где же берег?

— Т-ты обманываешь меня… Я… — Девушка вдруг закашлялась и вцепилась в него, будто кто потянул ее под воду. Кайл едва ее удержал, и сам не нырнув с головой… Руки дрожали.

— Соль! — Он прижал к себе ее тело. — Мы доплыли… Смотри. Еще пару рывков…

Он действительно героическим усилием воли вытолкнул их обоих на берег и замер, пытаясь привести в норму дыхание. Ледяной ночной воздух вцепился в загривок… Сжал легкие, стиснул виски.

Дыхание, однако, не выровнялось…

Здесь, в мокрой одежде на берегу, было хуже, чем в Темзе.

А рядом могли быть враги…