Шрамы, что превратились в морщины

Глава 1

Над городом ярко светило утреннее солнце, заливаясь задористо-знойным светом. Повсюду мелькали свободно разодетые люди, отстукивающие невнятную мелодию по желтоватой кирпичной брусчатке.

Не сказать, что этот день был каким-то особенным для жителей Гердана, маленького городка такого же небольшого графства Цвейс. Мужики всё также пахали на полях, лепили горшки и посуду, ковали мечи и котелки, отбивали шкуры и шили сапоги, а женщины всё также пряли, вязали, готовили, убирались, пололи и поливали.

Единственное, что ещё не начали трудиться знаменитые Цвейские бортники и пивовары – сезон был не тот: надо было ждать осени. В деревьях уже образовывались столь желанные соты, наполненные золотистой сладостью, непременно идущей на медовуху, но собирать их было рано.

Гердан в особенности славился своей выпивкой – герба у них не было, но если бы и был: это обязательно была бы пенистая кружка со слегка недобродившей киселеобразной медовухой.

[???: Ну… Тебя сколько ждать ещё?]

[???: Сейчас, сейчас…]

К слову о выпивке, прямо сейчас на затворках одного из кабаков стояло двое юношей, один из которых суетливо и не без лёгкой паники пытался откупорить бочонок с алкогольным содержимым. Второй же стоял рядом и покуривал тоненькую деревянную трубку, забитую какой-то коричневато-чёрной смесью.

[Юноша 1: Сейчас, сейчас… Тут только подковырнуть осталось…]

[Юноша 2: Бля-я, как же ты уже заебал меня, Прушка.]

[Юноша 1: Ну погоди-погоди… Сейчас, сейчас… О!]

Наконец деревянная пробка с треском выскочила из отверстия, выпустив на волю прохладную струю пену.

Пухловатый паренёк с крайне раскидистой русой чёлкой поднялся с земли и довольно приставил край жирной деревянной кружки к облезлым рёбрам бочки. Его звали Пётр, но этот юноша с презрительной насмешкой обращался к нему, как к Прушке, вечно указывая на его полноватость.

Пётр был сыном известного на всё графство медовара и пока что успешно шёл по его стопам, развивая свои навыки в этом нелёгком ремесле.

Тем не менее, ему не повезло встретиться с далеко не самым приятным человеком, ныне покуривающему трубку.

[Прушка: Вот, держи.]

[Юноша 2: В кои-то веки…]

Юноша оторвался от трубки и опрокинул в себя всё пенистое содержимое чуть ли ни в один глоток, из-за чего под его носом образовались белые усы.

Вообще, он выглядел не так уж и солидно, но довольно угрожающе. Это был парень среднего роста, но с крайне мускулистым и атлетичным телом. Бока на его голове были гладко выбриты, а по центру лежал и слегка покачивался настоящий чуб слегка выцветшего чёрного цвета. Глаза были голубые, усов не росло, а вот подбородок вечно был в мужественной и, на удивление, не запущенной щетине.

[Юноша 2: Ргхэ… Неплохо… Давай ещё кружку.]

[Прушка: Но ведь это папины запасы, он их бережёт на мою свадьбу. Мы договаривались всего на одну кружку.]

[Юноша 2: Договаривались?..]

Юноша злобно стянул свои густые брови.

[Юноша 2: Тебе напомнить, как твоя ненаглядная Машка на меня заглядывалась?]

[Прушка: …]

[Юноша 2: Оттарабаню её, как шлюху, за амбаром – захлебнётесь потом с «папой» на свадьбе.]

[Прушка: …]

Взгляд Петра сильно помрачнел, его пухлые щёки насупились. В груди невероятно кололо из-за обиды и такой противной и непреодолимой беспомощности. Всё, что говорил этот юноша, было правдой. Он уже не раз уводил невесток от тех, кто как-то переходил ему дорогу.

[Прушка: …]

[Юноша 2: …]

[Прушка: …]

[Юноша 2: …]

Пётр молча выхватил кружку из рук своего собеседника и понуро налил ещё медовухи, дождавшись, пока пена доскочит до краёв.

[Юноша 2: Ты сделал правильный выбор. Только теперь без лишних просьб мне две кружки наливаешь – а то в следующий раз будешь рожей своей, блять, бочку раскупоривать.]

[Прушка: …]

Пухлый паренёк смиренно уставился в землю, опустив руки – он очень хотел, но совершенно не мог сопротивляться этому человеку.

***

[Юноша 2: Фух… Фух… Фух…]

Близился полдень. Облака неприятно сгущались, загораживая рыжее светило. Птицы начали истерично свиристеть, кружа вокруг травянистых зарослей лугов и лесных полянок.

[Юноша 2: Фух… Фух… Фух…]

Юноша с чёрным чубом сейчас был в небольшом прилеске неподалёку от поля, где сейчас пахали мужики. Его грязные волосатые ноги зацепились за жирную дубовую ветку, а голый торс свесился вниз.

[Юноша 2: Фух… Фух… Фух…]

Схватив себя обоими ладонями за затылок, юноша качал пресс, натужно выдыхая при каждом подъёме. Его рельефное тело обливалось потом, где-то были заметные чёрные расплывшиеся кляксы от древесной коры и прочих мошек, что оседали на его разгорячённые мускулы.

[Юноша 2: Фух… Фух… Фух…]

[Юноша 3: Ты не заебался уже от работы отлынивать?]

Юноша слегка удивлённо замер снизу, рассматривая перевёрнутую мужскую фигуру с торчащими вверх ногами.

[Юноша 2: Не заебался.]

[Юноша 3: Эх… Никогда я тебя не пойму.]

[Юноша 2: Больно надо, блять… Фух… Фух…]

Мужчина прошёл несколько шагов и сел на сваленный ствол неподалёку, откинувшись слегка назад. Он уже был лысым, абсолютно. Его тело тоже было довольно крупным и сильным, но не таким рельефным, как у юноши – он, в отличие от него, не занимался.

Звали лысого парня Тит. Его отец когда-то был небольшим землевладельцем со своей парочкой гектаров золотистой ржи – теперь же они оба были слугами у одного из купцов: отец бессовестно проиграл себя, свой участок и сына в карты.

[Тит: Не понимаю, для кого ты, блять, вот эту ебалду делаешь? Будто на тебя и так все бабы не вешаются?]

[Юноша 2: Ты всё равно не поймёшь…]

[Тит: Нашёлся мыслитель хуев – давай рассказывай.]

[Юноша 2: …]

[Тит: …]

[Юноша 2: Я хочу стать правителем Цвейса.]

[Тит: Чего?!]

[Юноша 2: Того, блять…]

[Тит: Ты совсем что ли ёбнулся – какие тебе правители? Ты такой же кривозубый холоп, как я да и все остальные здесь.]

[Юноша 2: Я убью графа и встану на его место.]

[Тит: Думаешь… Так работает?]

[Юноша 2: Конечно. А как иначе?]

[Тит: Ну… Тебя же просто убьют, если ты замочишь графа – не?.. Не спорю, ты кабан здоровый… Как вчера помню, как ты тому мужику на глазах у всей его семьи ебучку расквасил, хахахах… Зрелище было знатное.]

[Юноша 2: Хых… Не смеши блять, пока упражнения делаю.]

[Тит: Прости, прости… Ну я просто о том, что ты людей на место поставить умеешь, но вот только я не представляю, как ты против хотя бы трёх вооружённых людей выстоишь. Тут кулаков одних мало – сам понимаешь.]

[Юноша 2: Нихуя ты, Тит, не понимаешь… Кулаки уметь надо использовать.]

[Тит: Это как так?]

[Юноша 2: Хе… Знаешь, самое приятное, что только может быть, это отбирать у человека силой то, что он безотказно считает своим… Отбирать у влюбившихся парней девушек, отбирать у авторитетов их гордость и славу, отбирать у домоседов их безмятежность и безопасность, отбирать у силачей их превосходство… Когда они все так жалко потом смотрят в пол или мне в глаза, осознавая своё бессилие, беспомощность, ничтожность… Может они старше тебя, богаче тебя, умнее тебя, статнее тебя… Но ты сильнее… Ты лучше их от природы, лучше их в том, о чём они так пытаются забыть, упиваясь своей ёбанной религией и этими сраными книжками…]

[Тит: …]

[Юноша 2: Именно поэтому я хочу отобрать у графа его владения. Хочу увидеть его жалкий взгляд, потому что обычной деревенщины мне уже мало.]

[Тит: Будешь подминать под себя всех, кого не лень?..]

[Юноша 2: А что, блять, завидуешь?]

[Тит: …]

[Юноша 2: …]

[Тит: Да пошёл ты нахуй.]

[Юноша 2: …]

Тит никуда не ушёл. Он лишь опрокинулся на ствол дерево, приникнув спиной к колючей коре. Лысую голову сильно кололо, так что он поджал ладони под затылок. Слава богу, хоть солнце пряталось за облаками – не надо было прятаться от его знойных лучей.

[Тит: Недавно кстати шараша подогнали в Гейцах.]

[Юноша 2: Блять, что ж ты только сейчас об этом говоришь?!]

Юноша, уже давно подтягивающийся на всё той же ветви, спрыгнул на землю своими мускулистыми босыми ногами и тут же напялил на себя белую расстёгнутую рубаху. Его глаза загорелись – он совсем забыл про то, о чём говорил буквально секунду назад.

[Тит: Блять, как же ты на наркоту реагируешь каждый раз, это пиздец.]

[Юноша 2: Да блять, Тит, я просто доебался уже с этой лабудой ходить…]

В руках мужчины появилась та самая тоненькая трубочка.

[Юноша 2: Мне б чё-нибудь покрепче.]

[Тит: Ты шараш вообще пробовал?]

[Юноша 2: Ты чё блять? Забыл, как сам мне его бодяжил?]

[Тит: Шараш?! Да ты ёбнулся – максимум, ламанку.]

[Юноша 2: Ламанка – вещь плёвая, уже не вштыривает. Шараш мы курили – точно шараш.]

[Тит: Странно… Шараш то хуйня мощная – листка два кобылу точно убьёт.]

[Юноша 2: Я тебе кобыла что ли?]

[Тит: …]

[Юноша 2: …]

[Тит: Уговорил… Погнали тогда в Гейзы.]

***

День тянулся к вечеру. В это время на улице становилось даже шумнее и многолюднее, чем утром или днём.

Большинство, конечно, рассасывались по дворам и кабакам. Врем было летнее, так что не надо было быть семи пядей во лбу, чтобы растянуть какую-нибудь более-менее приглядную скатерть на покошенную травку и отдохнуть семьёй или даже целой кучкой далёких и не очень родственников.

[Юноша 2: …]

Тем не менее, это не было какой-то диковинкой Гердана – буквально по всему Континенту люди работали днём и отдыхали вечером. Что в Цвейсе, что в соседних Гейзах сейчас было тихо и пока что спокойно.

[Юноша 2: …]

[Тит: …]

На задворках Гейз, в небольшом заброшенном подполе стояло двое довольно опасно выглядящих парней из Гердана. Здесь тоже было довольно тихо, но напряжение, установившееся в этом ледяном помещении, весёлым уж точно нельзя было назвать.

[Юноша 2: …]

Тяжёлые кулаки юноши лежали в широких карманах серых мешковатых штанов. Он до сих был с абсолютно голым торсом.

[Юноша 2: …]

Видимо, раньше в этом помещении хранили различные соленья и овощи, а потом они кончились, и в оборот пошли веники для бани и избы. Повсюду до сих пор валялись иссохшие листья и кусочки трескучих веток. Деревянные полки покрылись осыпавшейся с просевшего потолка землёй, а крыша крохотного сарайчика, в котором и был заветный люк, чуть ли не полностью прогнулась к вечно сырой подгниловатой почве. Внутри оранжевым сиянием разбрасывалась лампа – довольно редкое и дорогое удовольствие для жителей Континента.

[Юноша 2: …]

Прошлый хозяин сарайчика был обычным работягой, но умер, так и не оставив наследства. Сейчас же здесь барыжили наркотиками, табаком и алкоголем.

[Юноша 2: …]

Спокойный голубой взгляд юноши неотрывно находился на широкоплечем бородатом мужике, сидящим напротив него на удобном, но совершенно не роскошном кресле. В его руках был нож, которым он скрупулёзно водил по стопке пожелтевшей бумаги в своей руке. Длинные русые волосы свисли до плеч, а лицо сморщинилось от возраста.

[Юноша 2: …]

Этого мужика знали даже за пределами Цвейса: он курировал наркооборот в нескольких соседних графствах. В основном на точках работали его доверенные наёмники, а сам он сидел где-то на «белой» должности.

[Юноша 2: …]

[???: …]

Тем не менее, прямо сейчас он был здесь. Грот Мордоворот был здесь – прямо перед лицом юноши.

[Юноша 2: …]

[Грот: За чем пришли?]

[Тит: Шарашом.]

[Юноша 2: …]

Лицо мужика схмурилось. Рядом с ним стояло двое его личных громил – матистых и опытных мужчин, ранее разбойничавших на трактах или участвовавших в войнах, а может и всё сразу.

[Грот: Сначала деньги.]

[Тит: Конечно.]

Лысый парень волновался. По его лбу тёк пот, сверкая в рыжем свете лампы. Стараясь не дрожать, Тит глубоко вздохнул и вытянул из своей сумки положенную сумму – 30 монет (на такую сумму можно было преспокойно жить неделю).

[Грот: Хмм…]

Грот тут же захапал горстку позвенивающего металла и раздражённо зарычал.

[Юноша 2: …]

Бородатый мужчина выглядел крайне мрачным и суетливым. Было видно – он был опасным человеком, очень опасным человеком.

[Юноша 2: …]

Тем не менее, юноша продолжал держать руки в карманах и даже не пытаться отвести от него взгляд.

[Юноша 2: …]

[Тит: …]

[Грот: Шараш, значит…]

Он нагнулся куда-то в сторону и вытянул небольшой мешочек с шуршащим содержимым, кинув его на стол.

[Тит: Но ведь 30 монет это за две дозы. Я же с друганом пришёл, не видите?]

[Грот: Расценки поменялись – теперь это одна доза.]

Голос Грота был слегка сипловатым, но очень убедительным и грозным. Он звучал так, словно всю жизнь мечтал убить Тита, желал ему самой мучительной и жуткой смерти.

[Тит: А чё за хуйня? Мы ж когда только пришли, 15 за дозу было.]

[Грот: Я сказал: «Расценки поменялись»… Что конкретно тебе не понятно?]

[Тит: С какого хуя ты тут меняешь расценки? Думаешь лохов, блять, нашёл? Хуй те в рот!]

Тит совсем забыл про свой недавний страх. Его лицо побагровело, вены взбухли, а громадные кулаки сжались, слегка дрожа от злобы.

[Грот: Деревенщина, как я погляжу, совершенно забыла, где её место…]

Двое телохранителей мужчины хотели уже дёрнуться, но он одним лишь ворчащим фырком остановил их, грозно воткнув лезвие ножа в одну из полок.

[Тит: …]

Грот поднялся на ноги и попытался выпрямиться в полный рост. Да, именно «попытался», так как подпол был слишком маленьким для него.

Он был шире Тита чуть ли не в два раза, а его кулак, наверно, был с голову иной девушки.

[Грот: …]

Грот Мордоворот не просто так получил своё довольно заезженное, но оттого не менее грозное прозвище. Власть и могущество он получил сквозь кровь и пот, и убивать ему приходилось – причём часто голыми руками.

[Грот: …]

[Тит: Гха…]

Лысый паренёк попробовал защититься от удара, сжав руки у подбородка, но ничто не могло остановить такую непоколебимую мощь.

Костяшки вонзились в щёку Тита, и его тело отбросило в угол. С висков потекла кровь, а из горла начало вырываться невнятное хриплое похлюпывание – видимо, у него свело дыхание.

[Грот: …]

[Юноша 2: …]

[Грот: …]

[Юноша 2: …]

[Грот: Ты пялишься на меня с самого начала встречи… Увидел что-то интересное, сынок?]

[Юноша 2: …]

Мужчина с чубом на башке и абсолютным спокойствием в глазах лишь слегка улыбнулся.

[Юноша 2: Да нет. Просто думал, будешь ли ты выглядеть так же уродливо, когда я расквашу тебе ебальник или нет.]

***

[???: …]

Была уже глубокая ночь. В Гердане все спали, где-то укали совы, прошуршывались через кусты дикие животные да бродили ещё пьяницы и беспризорные – была тут парочка таких.

[???: …]

Однако не их пыталась разглядеть в кромешной темноте молодая и красивая девушка, по имени Луза.

[Луза: Эх…]

Беловолосая, с белоснежными, будто прозрачными бровями, она сидела в белой ночнушке на своей ещё не расправленной кровати и, томно вздыхая, глядела через кривое пузырчатое стекло. Не было видно ровным счётом ничего: разве что в свете луны прошмыгивала птичка или жук, да шебуршали сверчки.

Тем не менее, каждый раз она вздрагивала, в сердце что-то закипало и восторженно подпрыгивало, а потом… Снова падало и продолжало мучительно зудеть.

[Луза: …]

Луза понимала, что он попросту забыл об их встрече – ведь они договорились ещё на вечер, да и вообще в другом месте… Ждать его под окном своей избы было просто бесполезно – шанс был буквально равен нулём, но… Она всё равно зачем-то его ждала.

[Луза: …]

Глаза покраснели. То ли от того, что она так долго не могла заснуть, то ли от накатывающихся уже несколько часов сряду слёз.

За окном тучи подползали к луне.

[Луза: …]

Скоро они закроют её молочное сияние, и Лузе уже совершенно незачем будет здесь сидеть.

[Луза: Эх…]

[Юноша 2: Я здесь.]

Нет, распахнулось не окно, а дверь в комнату девушки.

Её сердце встрепенулось, и на лице появилась яркая, что ни на есть, счастливая улыбка. Тем не менее, разум вдарил по её чувствам, и девушка тут же сжала ладони на голове.

[Луза: Как ты прошёл сюда, там же спят папа с мамой?]

[Юноша 2: Похуй. Я их не разбужу.]

[Луза: Но как…]

[Юноша 2: Да заткнись ты уже, блять…]

Юноша припал к её губам и грубо повалил на кровать, на которой она и так сидела. Он был весь липкий и грязный.

[Луза: Мм… мм… Ты… Ты опять дрался?.. От тебя пахнет кровью…]

[Юноша 2: Это не так важно… Зато смотри, что я достал…]

На лице парня расплылась широкая наглая улыбка, и он протянул мешочек с шарашом в ладони снежноволосой красавицы.

[Луза: Что это?]

[Юноша 2: Это та самая волшебная трава, о которой я рассказывал.]

[Луза: Наркотики?! Папа говорил, что они убивают человека!]

[Юноша 2: Смотри – я жив.]

Юноша не отрывался от трубки, запихивая её чёрными травинками.

[Юноша 2: Твой папа просто не можете себе позволить волшебную траву, оттого он и завидует тем, у кого она есть.]

[Луза: Честно?]

Её глаза сверкали в темноте. Она уже не слышала, что он говорил, всё её сердце так глупо и бессовестно трепетало в такт его уставшего, изнеможённого дыхания.

[Юноша 2: Честно.]

Он приподнёс краешек трубки к губам девушки и дал ей затянуться, после чего и сам втянул в себя сладкий дым, пробирающий до кончиков ушей.

[Юноша 2: Ой бляяя…]

Девушка закашляла и мимолётно отрубилась, вылупив свои неожиданно расширившиеся небесно-голубые глаза, а он так и остался пялиться в потолок и покуривать трубку, весь в крови и поту.

[Юноша 2: …]

Тучи прошли мимо луны, позволив ей и дальше послепить ночные окрестности.

[Юноша 2: …]

Юноша стряхнул пепел и то же лёг на кровать, умиротворённо захлопнув свои потяжелевшие веки.

[Юноша 2: …]

Кстати, его звали Ияков.