Шрамы, что превратились в морщины

Глава 3

[Ияков: …]

Хрустнули ветки, и юноша живо распахнул свои глаза, поднявшись на ноги.

[Ияков: …]

Ещё даже не рассветало – лес купался в густом мраке ночи, елозящему по сухой, едва подрагивающей от ветра траве.

[Ияков: …]

Чубастый юноша лежал всё на том же стволе. Рядом, в кровавой лужице разбрызгался труп пророка, да разрыхлилась недавно взорванная земля.

Ияков лёг спать чуть ли не сразу после убийства, не взирая на собственные раны. Тем не менее, сейчас он явно услышал те самые людские шаги и шорохи подкрадывающейся опасности.

[Ияков: …]

И он оказался прав.

[Ияков: …]

[???: Так вот куда ты заныкалась, крыса.]

Чья-та тяжёлая рука отодвинула от себя тяжёлую ветвь, и на поляну вышло…

[Ияков: …]

Двое, три, пять, шесть, восемь, десять…

[Ияков: …]

Голубые глаза Иякова блеклым сиянием сверкали в темноте, выглядывая из-под абсолютно спокойных и расслабленных бровей.

[Ияков: …]

На поляну пришло четырнадцать человек. Все они были сильными, мускулистыми мужиками. В кольчугах. С мечами, ножами, вилами и топорами. Со злобными лицами и паром, текущим из запыхавшихся рож.

[???: Падаль ёбаная, приготовься к смерти.]

[Ияков: От кого вы? От Грота или старосты?]

[???: Не твоё собачье дело.]

[Ияков: Понятно…]

Голос юноши звучал размеренно и не тревожно.

[Ияков: …]

Он понимал, что не доживёт до рассвета. Бежать было некуда: его уже окружили.

[Ияков: Хе…]

Тем не менее, он хотел унести с собой, как можно больше людей. Умирать без боя было бы слишком жалкой смертью для него.

[???: Режьте ублюдка.]

Сзади послышался едва слышный шорох. Ияков развернулся и, пригнувшись, вонзил кулак в подбородок мужчины, крадущемуся ему за спину.

Юноша тут же вдавил его бошку своей ногой и, слегка проскользив в сторону его рук, выдернул из ладоней небольшой ножик, тут же вонзив его в горло мужика.

[Ияков: …]

Осталось тринадцать.

[Ияков: …]

Ринулись все сразу, не поодиночке, как этот дёргающийся в конвульсиях бедолага.

[Ияков: Хе…]

Оно же ему и на руку.

Ияков выпрямился и выгнул спину, уставившись в тёмное беззвёздное небо.

[Ияков: …]

Куча мужиков рвались в его сторону. Он стоял рядом с тем самым стволом, на котором только недавно спал.

[Ияков: …]

Между ними оставался максимум метр, пара лезвий уже мчались в сторону его гладко-выбритой головы и болтающегося чуба.

Тем не менее, он резко отклонился назад и перепрыгнул через сваленный ствол одним высоким прыжком.

Нет, по ту сторону тоже были люди – он не мог убежать таким образом.

[Ияков: …]

Тем не менее, кто-то в потугах ярости ринулся за ним, пытаясь взобраться на шершавый, покрытый жёсткой корой ствол.

И зря.

Пытаясь вскарабкаться на довольно-таки высокое препятствие, мужик, видимо, даже и не понял, насколько же он стал уязвимым для атаки.

[???: ААА!!!]

Именно поэтому остриё ножа вонзилось ему в горло, с визгом вынырнуло обратно и воткнулось в глаз.

[Ияков: …]

Осталось двенадцать.

Ияков стоял в крайне удобной позиции: через ствол больше никто не рисковал перепрыгнуть, а на его стороне стояло всего четыре человека.

[Ияков: …]

С маниакальным торжеством и какой-то возбуждённостью он ринулся на них со своим клинком и тут же свалил с ног одного мощной подсечкой, вонзив лезвие в другого.

Откуда-то сбоку в его плечо помчался топор, слегка скрипло рассекая прохладный воздух.

[Ияков: …]

Ияков обернулся в его сторону. Лезвие было в паре сантиметров от его лица.

[Ияков: …]

Время словно остановилось.

Рука Иякова держала нож. Он застрял меж костей – его было не достать. Одна нога держала опору, а вторая только устремилась вниз – он не мог так быстро развернуть её.

Оставалась только вторая рука, но топор летел с верхнего размаха – юноша не мог остановить его, схватившись за древко, только если за руку, но… Это было почти невозможно.

[Ияков: …]

Вот она смерть. Он убил всего троих. Сейчас топор вонзится ему в голову и вскроет его черепушку.

[Ияков: …]

Тем не менее, стоит ещё попробовать оттолкнуть руку мужчины – скорее всего, он умрёт, но всё-таки…

[Ияков: …]

Ветви покачивались лениво. Луна неспешно и с какой-то тоской облизывала верхушки деревьев и выскакивающих, как старые бородавки, пригорков.

Голубые глаза юноши, как гранённые топазы, светились во тьме каким-то непонятным, переполненным уверенностью светом. Его чуб дугой танцевал в воздухе, веки были приопущены, а губы стянуты в ехидную ухмылку.

[Ияков: …]

Время вернуло свой резвый ход. Мужчина под ступнёй Иякова застонал от боли, другой засипел от проткнутого горла, а третий…

[Ияков: …]

Юноша успел коснуться его руки, но только коснуться – ведь он забыл рассчитать угол. Он стоял в такой позиции, что его локоть был выгнут внаружу – таким хватом можно было только вывернуть себе руку, но никак не остановить такой тяжёлый удар.

[Ияков: …]

Всё.

[Ияков: …]

[???: …]

[Ияков: ..?]

Тем не менее, он не умер. Громила, замахнувшийся с топором… Он ослабил хватку. Его ладонь разжалась. И он просто выронил своё орудие, подкосившись к земле.

[Ияков: …]

Как только юноша отцепился от его руки, мужик взверел и принялся в темноте нащупывать топор в сырой земле.

[Ияков: Хе.]

Босая нога всадилась ему в лицо и расквасила ему нос. Ещё удар. Ещё удар. Ещё удар.

[Ияков: Хе. Хе. Хе. Хе.]

Юноша вспотел, его глаза покраснели. Он отчаянно бил из раза в раза, раз за разом. Его нога болела, пальцы ныли от недомогания, но он продолжал уродовать рожу незнакомца, ломать ему челюсть, выстёгивать куски мяса с его рожи, разбрасывать его кровь по траве, ломать его кости, макать пятку в его уже вытекающий жижеобразный мозг.

[Ияков: Хе… Хэ… Хэ…]

Ияков задыхался. В его глазах мутнело. Голова разрывалась от боли.

[Ияков: Хэ…]

Наконец-то вынул нож и трижды воткнул его в кадык валяющегося под ногой мужчины.

[Ияков: Хэхэхэхэ…]

Сердцебиение только учащалось, дыхание становилось всё более неровным, он стонал, будто ныл – с ним происходило что-то странное.

[Ияков: Хэ… Хэ…]

Ещё кто-то на него ринулся… Их осталось десять.

[Ияков: …]

Он взглянул на приближающиеся силуэты.

Его лицо дрожало, из глаз валились слёзы, губы тряслись в конвульсии, а руки и ноги были напряжены, как никогда.

[Ияков: …]

Ему было страшно… Просто невероятно страшно…

[Ияков: …]

Именно поэтому он встряхнул своей ногой, скинув с неё липкие внутренности мужчины и принял боевую стойку.

[Ияков: …]

Даже за свой страх надо было бороться.

***

[Ияков: …]

Солнце алым обручем лениво выползало из-под горизонта, боязливо выпячивая свои бока из облачного одеяла.

[Ияков: …]

Навевало теплом. Стелилась роса. Из ниоткуда стелился прозрачный туман.

[Ияков: …]

Юноша потянулся за трубкой и поднёс её к зубам.

[Ияков: …]

Неожиданно вспомнил, что потратил весь порох на пророка, так что теперь ему было совершенно нечем разжечь шараш.

Вся полянка была в трупах, так что было крайне тяжело понять, где именно находилось и не без того распотрошённое тело Авагара.

[Ияков: …]

Их осталось ноль.

[Ияков: …]

Юноша сидел на всё том же стволе и смотрел в одну точку. Его взгляд не был спокойным, на его лице не было улыбки, его чуб придурковато свисал на лоб.

[Ияков: ...Судя по всему… Я получил силы пророка… Он что-то говорил про бремя…]

Он глядел на свой кулак. Теперь непонятный для него. Словно чужой.

[Ияков: …]

Это чувство пугало, раздражало его. Он будто был не в своём теле, в какой-то иной шкуре.

[Ияков: …]

Однако…

[Ияков: Кто сказал, что я должен подчиняться этой шкуре?]

Юноша встал на босые ноги и двинулся в сторону Гердана.

[Ияков: …]

Ему была дана сила, и он всего лишь решил ей распорядиться.

***

[Ияков: …]

Этим полднем солнце стыдливо пряталось за жирными слоистыми облаками, лишь изредка наотмашь разбрасываясь своими лучами. Ветер дул попеременно, то накатываясь всем своим весом на тонкие ивы, то лениво затихая.

[Ияков: …]

Мускулистый юноша размеренно вышагивал вдоль едва заросшей землянистой тропы, огибая выскакивающие, как волдыри, муравейники. Его оголённый торс был весь покрыт ссадинами, синяками, порезами и кровоподтёками. Босые истерзанные стопы, на удивление, гордо волочились по суховатой траве, вдалбливаясь стёртыми пятками в черную почву.

[Ияков: …]

Его ладони лежали в карманах широких, где-то порванных серых штанов. Пальцы изредка постукивали по кожаному подсумку, небольшому мешочку, в котором когда-то хранился порох, зажигалке и тонкой деревянной трубке.

[Ияков: …]

Вдали уже виднелись пологие крышицы домов Гердана. Время было рабочее: мужики махали граблями и вилами в поле, сгребая сено в стога. От забора к забору металась попрыгивающая чёрная собачонка со свисающими ушами. Таскали банки с холодной колодезной водой подзагоревшие девочки в белых платочках на голове.

[Ияков: …]

Чуб Иякова болтался между глазом и ухом, кончиком дотрагиваясь до колючего подбородка, обросшего щетиной.

[Ияков: …]

Он медленно приближался к какому-то месту.

Что же он собирался сделать с его новой силой?

Убить старосту?

Перебить весь город?

Уничтожить Грота Мордоворота и его шайку?

[Ияков: Прушка, налей мне медовухи.]

Нет.

Первое, что он решил сделать, так это сходить к Петру и снова воспользоваться драгоценными запасами его отца.

Юноша по случайному стечению обстоятельств обнаружил пухлого паренька на заднем дворе его кабака: в том самом месте, где он и угрожал Петру.

[Прушка: Это… Ты?..]

В карих глазах парня читался самый настоящий ужас, словно он увидел живого мертвеца.

Да, Ияков был весь истерзан, но таким он приходил к Прушке не один раз.

[Ияков: …]

Судя по всему, те люди, которые настигли его в лесу, были от старосты, а не от Грота. Это объясняло настолько мрачное лицо у Петра.

[Ияков: Да, это я. Налей мне медовухи.]

[Прушка: Но… Ведь за тобой… Вышли вчера…]

Глазёнки пухляша судорожно метались по высохшей буроватой крови на теле Иякова. Его губки дрожали, а ладони тряслись.

[Ияков: Налей. Мне. Медовуху.]

[Прушка: …]

Пётр остолбенел, его словно парализовало: он не мог ни убежать, ни что-то сделать.

[Прушка: Те люди… Ты их видел:]

[Ияков: Ну, видел, и что, блять?]

[Прушка: Ияков… Скажи, пожалуйста, что ты просто убежал от них…]

Он неотрывно пялился на кровь. Он понимал, прекрасно понимал, что сейчас ответит полуголый юноша перед ним.

[Ияков: …]

[Прушка: …]

[Ияков: …]

[Прушка: …]

[Ияков: Я их убил.]

[Прушка: Хе… Хехе…]

Из его карих глаз потекли слёзы. Из-под пухлых губ вырвался истерический смех, а веки начали судорожно подёргиваться.

[Прушка: Там… Был мой отец… Он сказал, что… Что отомстит за старосту… Они же… Они же друзья… Были…]

[Ияков: …]

[Прушка: …]

[Ияков: Они напали на меня. С оружием. Я лишь защищался.]

[Прушка: И ты думаешь, что это оправдает тебя? ТЫ, БЛЯТЬ, УБИЛ МОЕГО ОТЦА!!!]

Пётр взревел и, вяло замахнувшись, всадил кулак в лицо Иякова.

[Ияков: …]

Он даже не дёрнулся.

[Прушка: Ну почему… Почему я такой слабый?.. Почему я ничего не могу тебе сделать?..]

Весь в слезах, он свалился на землю, схватившись за похлипывающее лицо пухлыми ладонями.

[Ияков: …]

Ияков разочарованно скривил губы; развернувшись, сплюнул в землю и ушёл прочь.

[Ияков: …]

Не нравились ему все эти телячьи нежности.

***

[Ияков: …]

[Староста: …]

Грязный, избитый и, что самое главное, выживший Ияков стоял перед крыльцом того самого широкого деревянного дома, в котором он ещё прошлой ночью закуривал шараш.

[Ияков: …]

[Староста: …]

На него неотрывно смотрел высокий плечистый мужчина с плешивой бошкой и золотистыми бакенбардами. Его лицо насупилось в суровую, абсолютно гневную гримасу.

[Ияков: …]

[Староста: …]

Тем не менее, в его голубых глазах виднелся страх, всеобъемлющий ужас, такой же, как и у Прушки.

[Ияков: Я убил их всех.]

[Староста: Я уже понял.]

[Ияков: В таком случае, перейдём сразу к сути.]

[Староста: …]

[Ияков: Вы не трогаете меня – я не трогаю никого остального в Гердане.]

[Староста: Этого ма…]

[Ияков: И ещё… Я ухожу из графства навсегда. Вы больше не увидите меня.]

Юноша ухмыльнулся.

[Ияков: Разве что услышите обо мне.]

[Староста: Надеюсь, о том, что ты сдох в подворотне, как плешивая псина.]

Юноша резко вонзил ладонь в физиономию старосты, отчего он промычал и свалился на крыльцо, схватившись за дверной косяк.

[Староста: Сука…]

[Ияков: Не зазнавайся, блять… Я сжаловался над вами, а не убежал, поджав хвост. Хотел бы – твоя бошка уже валялась бы в канаве, а твоя дочурка сосала бы мой хуй.]

[Староста: …]

[Ияков: …]

[Староста: Ёбанное позорище… Как и твой отец.]

[Ияков: Не смей говорить о моём отце.]

Юноша впечатала ногу в подбородок мужика, из-за чего тот врезался виском в косяк, мгновенно потеряв сознание.

[Ияков: …]

Ияков повернулся спиной к дому и поплёлся дальше по тропе.

[Ияков: …]

Он был зол.

[Ияков: …]

Но доволен собой.

***

[Тит: …]

Лысый юноша уже не носил бинты.

Вдали пылал закат, алым сияньем оседая на кончиках волнующихся колосьев.

[Тит: …]

Тит сидел в поле, поджав под собой ноги, и точил косу.

[Тит: …]

Сегодня на сенокосе мужиков было мало: четырнадцать человек отправились на облаву Иякова.

[Тит: …]

Юноша раз за разом проводил точильным камнем по лезвию, издавая скрипящий звук вдоль покачивающихся колосков.

[Тит: …]

Они успели убрать только четверть – остальное даже не косили, а ведь время шло: могли начаться дожди и всё испортить.

[Тит: …]

Тит не понимал, почему он волновался за Иякова. Ведь тот чётко успел ему объяснить: они не были друзьями.

[Тит: …]

Неожиданно раздались невнятные шорохи: кто-то пробирался сквозь ржаные заросли, распихивая всё вокруг руками.

[Тит: …]

Тит обернулся в сторону шума.

[Тит: …]

Это была девушка. В плотно белом балахоне, с нежной кожей, небесно-голубыми глазами, белоснежными ресницами и слегка приподнятой верхней губой.

[Тит: Луза?]

[Луза: Тит, мне нужна твоя помощь.]

Она выглядела беспокойно, говорила с какой-то тревогой. Да и одета она была как-то уж слишком непрезентабельно для своего статуса.

[Тит: …]

Не уж то это всё из-за Иякова?

[Тит: Что такое?]

[Луза: Ты вообще слышал, что произошло?]

[Тит: Ну?]

[Луза: Ияков… Он убил всех тех, кто за ним вышел.]

Лицо девушки было печальными и прискорбным, но глаза…

Тит ужасался от того, какой же восторг был в этой, казалось бы, волшебной, совершенно девственной красоте.

[Тит: …]

Мерзко, просто мерзко.

[Тит: Так и что… Что теперь?]

[Луза: Он уходит из графства. Навсегда.]

[Тит: Хм…]

Юноша высек искру из лезвия косы, всё пялясь в землю.

[Луза: …]

[Тит: И что ты хочешь у меня спросить?]

[Луза: Тит… Вы же с Ияковом друзья?]

[Тит: …]

Он снова прошёлся камнем по металлу, слегка скривив губы.

[Тит: Нет. Мы не друзья. И никогда ими не были.]

[Луза: …Но… Вы ведь общались постоянно…]

[Тит: Дальше простого «общались» это и не ушло.]

[Луза: В любом случае, ты не знаешь, где он сейчас может быть?]

[Тит: …]

Вспышка скаканула в голове Тита. Он вылупил свои глаза и уставился на девушку перед ним.

[Тит: Ты… Серьёзно?]

[Луза: Что?]

[Тит: Луза… Ты решила уйти с ним?]

[Луза: Да… И что?]

[Тит: Но… Нахуя?.. Он же не любит тебя. Не любил и никогда не полюбит.]

[Луза: Откуда ты это знаешь?]

[Тит: Но… Это же очевидно… Сколько девок он перетрахал в Гердане? Он просто использует их.]

[Луза: Это неправда. У нас с ним всё по-другому.]

[Тит: …]

Юноша тяжело вздохнул и снова уставился в землю.

[Тит: Это… Просто глупо…]

[Луза: …]

[Тит: Скорее всего, он в прилеске… Вон там…]

Он ткнул пальцем в сторону кучкующихся сосен на горизонте.

[Тит: Скорее всего качается… Как и всегда…]

[Луза: Спасибо большое, Тит… Я, правда, благодарна тебе.]

[Тит: Да вали уже нахуй.]

Юноша даже не собирался смотреть на реакцию девушки на такие слова. Он снова начал высекать сталь, двигая точильный камень.

[Тит: …]

Трава снова зашуршала, и наконец в поле стало тихо и спокойно.

[Тит: …]

Приближались сумерки. Облака совершенно не вовремя расползлись, дав солнцу напоследок поделиться своим уже полумёртвым теплом.

[Тит: Хе…]

Юноша поднялся с земли и потопал в деревню, переложив косу на плечо.

[Тит: И что я о нём думаю, как баба какая-та… Что я ебанутый наглухо, как Луза? Не... Хуй те в рот, Ияков. Скатертью дорога и больше никогда сюда не возвращайся. Больно нахуй ты здесь нужен…]

С улыбкой на лице Тит скрылся в темноте.