Шрамы, что превратились в морщины

Глава 27

[Ияков: …]

По синеющему небосводу сгущающейся тьмой растекались краски грядущей полночи. Где-то в Рибле окна только загорались апельсиновыми огнями, а где-то наоборот резко тускли, прощаясь до следующего вечера.

[Ияков: …]

Мускулистый юноша, облокотившись на стену борделя, терпеливо ждал. Несмотря на то, что он услышал тогда ещё шаги в коридоре, Кхамир умудрился застрять в прихожей, о чём-то беседуя с маман.

[Ияков: …]

Наконец громкий голос мужчины совсем уже подкрался к двери, и, что-то крича на языке Иякова, он вывалился на улицу.

[Кхамир: Правду говорят, что красивей нет женщина, чем на север!]

Толстая ручонка помахала ему из помещения, и дверь, наконец, глухо захлопнулась, оставив смугловатого мужчину на улице в одиночку – по крайней мере, он так думал.

[Ияков: …]

Кхамир завернул в сторону и, подхватив свой пояс объювелированными руками, поплёлся дальше по улочке – судя по всему, у них пока ещё было плохо налажена вся эта тема с лакеями и посыльными, потому как: кто-кто, а правая рука Императора не должен был ходить один. Впрочем, дело у него было крайне секретное, так что он, может, просто и не хотел, чтобы кто-то разбалтывал его секреты.

[Ияков: …]

Но не стоило ему пройти и пару-тройку метров, как в его локоть будто бы случайно вцепился какой-то юноша в соломенной пастушьей шляпе.

Кхамир замер, его глаза опустели, но буквально через пару секунд вернулись в нормальное состояние, и он, тряхнув головой, заторопился обратно, взяв Иякова в обнимку, словно они были давние знакомые.

[Ияков: …]

Ияков, конечно, не сопротивлялся – всё-таки это был его план.

[Ияков: …]

Наконец, из борделя выбрался и Фолк. Это был, на удивление, довольно молодой парень – он был абсолютно бледным и невероятно накаченным – прямо-таки Аполлоном. Волосы у него были белыми, ресницы, брови – тоже, да и глаза не лучше. Единственное, что было хоть сколько-нибудь тёмным, так это шрам через всю левую щеку и ещё один под ухом.

Одет он был в обычный южанинский костюм, что не сильно отличало его от тех же стражников: на поясе висела изогнутая сабля, а в ушах, будто по какому-то обычаю, были вогнутые внутрь серьги.

[Фолк: Кто это?]

Несмотря на то, что лицо у него было довольно модельное и прямо-таки смазливое, голос был невероятно хриплым, словно у него были какие-то проблемы с лёгкими. Учитывая шрамы, возможно это было не далеко от истины.

[Кхамир: Это Ияков. Он тебе поможет.]

[Фолк: Мне не нужна помощь.]

[Кхамир: Фолк, это дело важнее всего, что мы с тобой когда-либо делали: нам нужно перестраховаться.]

[Фолк: Он только всё испортит.]

[Кхамир: Ияков настолько профессионален, насколько это вообще возможно, не волнуйся!]

[Фолк: Он вообще не с нашей земли – откуда у тебя хоть какие-то доказательства, чтоб за него ручаться?]

[Кхамир: Хоть он родом и не из Вифр, он успел послужить уже самому императору.]

[Фолк: …]

[Кхамир: Ну так что?]

[Фолк: Хорошо…]

В первый раз Фолк всё-таки снизошёл до персоны Иякова и посмотрел в его стороны. Он выглядел очень устрашающе, но пареньку из Гердана было как-то параллельно: у него каждый первый на пути выглядел устрашающе: исключеньем, наверно, было только Вигир.

[Илимир: Я тоже поеду с ними.]

Из-за угла вышел ещё один человек – высокий, с длинными волосами, продолговатым закруглённым носом и самым посредственным выражением лица.

[Кхамир: Илимир? Что ты здесь делаешь?]

[Илимир: Я здесь, чтобы сопроводить твоих слуг до Дир-Ханбая.]

[Кхамир: Ты уверен?]

[Илимир: Да. Я смогу их пропустить хоть до самых темниц.]

[Кхамир: Ладно. Тебе я не в праве прекословить.]

[Илимир: Крайне рад это слышать.]

Илимир низко поклонился и с таким же безучастным выражением лица уставился на Фолка и Иякова. Если первый был крайне раздражён, то второй вот скорее взволнован. Он до сих пор помнил тот самый странный момент в шатре, когда молчаливый Илимир уставился на него.

Сейчас тоже было непонятно: почему Кхамир так почтительно к нему относился: он ведь сам был правой рукой императора. Илимир что ли был левой рукой?

[Фолк: Дела будто привыкли становиться хуже и хуже… Нет времени для разговор, я отправляюсь. Эти помощнички могут идти куда хотят.]

[Кхамир: Удачи вам.]

[Фолк: Хорошим воинам удачи не желают – они справляются и без неё.]

[Кхамир: Успехов тогда.]

[Фолк: Обязательно.]

Хмурый белобрысый мужчина вскочил на своего чёрного матёрого жеребца и, подняв его на дыбы, помчался в темноту, прижавшись к развевающейся гриве.

Илимир также просто подозвал своего какого-то невзрачного коня и, непринуждённо взобравшись на седло, тихонечко пустился следом за воином.

[Ияков: …]

Ияков неожиданно осознал, что у него и не было никакого коня. Он потерянно озирался по сторонам, а его напарники уже скакали где-то там впереди – настолько, что их уже не было видно (хотя для такого времени суток это было не мудрено).

[Ияков: У тебя есть конь?]

[Кхамир: Нет.]

[Ияков: Сука…]

Мускулистый юноша раздражённо вздохнул и приопустил козырёк своей пастушьей шляпы – никаких альтернатив у него, к сожалению, не оставалось. Он опёрся на носок, прижался к земле и тут же молнией рванул вперёд, подняв за собой целую волну песка. Буквально через секунду он уже пронёсся на своих двух мимо Илимира и, наконец, догнал Фолка, мчащегося с невероятным рвением.

[Ияков: …]

Недолго думая, Ияков подпрыгнул вверх и, схватившись за бёдра чёрного коня, взобрался ему на спину, усевшись прямо за Фолком.

[Фолк: …]

[Ияков: …]

[Фолк: Ты издеваешься?]

[Ияков: Нет у меня коня.]

[Фолк: Клоф северных ублюдков вроде тебя везти не будет.]

[Ияков: Конечно, конь-расист – так я тебе, блять, и поверил.]

[Фолк: Тебе придётся.]

И Фолк оказался прав. Как только Ияков взобрался на жеребца, тот начал постепенно замедляться и в итоге он просто остановился. Что самое удивительное, так это то, что Фолк даже не касался стремени или поводьев, так что это не было дело его рук.

[Ияков: Серьёзно?]

Конь недовольно фыркал и стучал копытами по земле, размахивая хвостом так, словно на него напали мухи.

[Фолк: Так может слезешь?]

[Ияков: Да… Видимо, придётся…]

Как только мускулистый юноша в пастушьей шляпе коснулся одной только ногой земли, конь резко пустился в галоп и попросту сбросил его в траву, заставив глотать пыль.

[Ияков: Кхе-кхе… Сучара, блять…]

Никогда ещё Ияков не испытывал такой неприязни к лошади, да и они такой ненависти к ему не питали.

Удивительно было чувствовать себя оскорблённым конём.

[Ияков: …]

[Илимир: Вас подвезти?]

Сзади тихонечко приблизился Илимир на своей ленивой кобыле. Он смотрел на Иякова так, словно они и не были знакомы, в принципе, и он действительно подбирал его среди пустыни до ближайшего оазиса.

[Ияков: Эргх… Давай…]

***

[Ияков: …]

[Илимир: …]

[Ияков: …]

[Илимир: …]

Близился рассвет, а они всё ехали и ехали.

Вокруг уже расстилались просторные золотистые пустыни с пологими скатами и редкими кустиками.

Конь Илимира двигался настолько медленно, насколько это вообще было возможно. Фолк, наверно, уже успел раз десять вызволить того заключённого и запихать его обратно.

[Ияков: …]

[Илимир: …]

Да и диалог у них особо не задался. Хоть Ияков и пытался завести хоть какой-то разговор, Илимир отвечал ему настолько сухо и безынициативно, что продолжать как-то и не имело смысла. Для мускулистого юноши это даже стало развлечением. Он что-то спрашивал у Илимира и оценивал то, насколько безучастным был его ответ.

[Ияков: Давно у тебя эта лошадь?]

[Илимир: Давно.]

[Ияков: Как зовут?]

[Илимир: Все по-разному.]

[Ияков: Ну а ты?]

[Илимир: Я тоже по-разному.]

[Ияков: Ну а вот сейчас?]

[Илимир: Сейчас я еду, я её никак не зову.]

[Ияков: …]

[Илимир: …]

Вот так примерно и выглядели все их темы для обсуждения. Как бы Ияков не изгалялся в своих вопросах, но Илимир даже не пытался на них ответить. Это было вообще удивительно, как при таком отвратительном умении разговаривать с людьми, он был крупной шишкой.

[Ияков: …]

[Илимир: А вот и Дир-Ханбай.]

Мужчина показал рукой куда-то вперёд, но там ничего и не было: только дюны да барханы. Единственное что: здесь стоял небольшой каменный колодец из обтёсанных таких сероватых булыжников. Однако Ияков сомневался, что этого Ануила могли держать в настолько нетривиальном месте, как колодец.

[Ияков: И где?]

[Илимир: Покажу…]

Илимир заехал за какой-то уж больно громадный бархан и здесь приютился в некоем подобии тенька. На удивление, здесь уже стоял даже жеребец Фолка – тот самый, который совершенно беспардонно скинул Иякова с себя.

Сюда же пришвартовались и они и, наконец, приблизились к самому колодцу.

[Илимир: Это и есть вход в Дир-Ханбай. Попасть сюда также тяжело, как и выбраться.]

[Ияков: И что делать?]

[Илимир: Спрыгнуть вниз.]

[Ияков: Звучит не как самый надёжный план.]

[Илимир: Тем не менее, это правда.]

Мужчина слегка приподнял края своей робы и сделал шаг прямо в отверстие этого маленького каменного сооружения, провалившись вниз.

Звуков ломающихся костей не последовало да и пик вроде там не было (Ияков может и регенерировался, но бессмертным не был).

[Ияков: …]

Не долго думая, он спрыгнул вслед за Илимиром.

***

[Ияков: Ёбанный твой рот…]

[Илимир: …]

Как оказалось, тюрьма эта была самыми настоящими катакомбами, причём просто громадными. По ощущению, здесь был самый настоящий город: как в муравейнике, здесь располагалось просто множество всяких туннельчиков, комнат и прочих гадостей. Всюду ходили не пойми откуда появившиеся здесь стражники и от каких-то странных ламп лился свет.

Сама задумка была крайне интересна. Сбежать из подземелья само по себе было невероятно трудно, но также сильно портило всё то, что даже если бы кто-то и попытался бы выкопаться отсюда, он бы встретился с тоннами песками, которые бы обрушились ему на голову или бы обвалили его проход.

[Ияков: …]

[Илимир: …]

Илимира здесь знали, но все смотрели, как на какого-то врага. Судя по всему, сюда редко кто являлся (что, в принципе, логично), так что гости всегда значили беду.

[Ияков: …]

Непонятно где ходил Фолк. На дне колодца были перины – очень мягкие, настолько, что Ияков даже не почувствовал падения. Тем не менее, сразу за большой подушкой следовала пара охранников, охраняющих вход и выход в лице одного только этого отверстия.

[Ияков: …]

Они с Илимиром двигались в сторону клетки Ануила. Она была на самом дне – в подвалах подземелья (как бы странно это не звучало).

[Ияков: Илимир.]

[Илимир: Что?]

[Ияков: А кто такой Ануил?]

[Илимир: Он предатель Империи.]

[Ияков: А что он сделал?]

[Илимир: Он убил прежнюю правящую династию Юга и родственников Сифиза…]

[Ияков: А как?]

[Илимир: …]

[Ияков: …]

[Илимир: Ануил умеет управлять песком. Он построил Дир-Ханбай. Однако в один день он решил взять власть в свои руки и похоронил многих из знати под толщей песка.

[Ияков: И что же с ним теперь.]

[Илимир: Посмотрите сами.]

Они приблизились к огромной железной дверце без какого-либо замка. Это было странно – в других камерах входы были максимально маленькими и запертыми на ключ – сделано это было для того, чтобы заключённые в тяжёлых кандалах не могли пробраться сквозь отверстия.

Здесь же всё было наоборот, и это сильно насторожило Иякова. Илимир попросту толкнул дверцу вперёд и та, проскрипев, открыла вид на самого опасного преступника Юга.

[Ияков: …]

Ануил выглядел невероятно жалко. У него были длинные чёрные волосы и густая борода, все наполненные вшами и блохами. Пленнику уже давно вырезали глаза, вбив в глазницы жирные стальные гвозди, отрубили руки и ноги и оставили вот так вот лежать.

Его рот не был закрыт, и он просто голый барахтался в огромном помещении, изрыгаясь песком из своего рта. Здесь всё было покрыто как раз-таки этим – не было ни кровати, ни туалета, ничего – впрочем, вряд ли что-то из этого могло ему понадобиться.

На полу только виднелась уже ржавая решётка, которая уходила в какую-ту пропасть. Туда скатывался песок и все опорожнения пленника.

[Ияков: …]

Теперь Ияков понимал, почему железную дверь сделали такой большой и совершенно её не закрыли – это было неким издевательством над Ануилом: выход был прямо перед ним, и через него можно было бы выйти просто толкнув дверь, но вот толкать-то у него было нечем.

[Ияков: …]

[Илимир: Его кормят раз в день, больше не приходят – даже не охраняют, дабы поглумиться. Нам надо просто выйти и подождать, пока ему принесут поесть – потом уже никто сюда являться не будет.]

[Ияков: Тогда в чём вообще сложность этой миссии?]

[Илимир: Надо как-то пронести его мимо стражи.]

[Ияков: Хм…]

Ияков огляделся по сторонам в поисках чего-нибудь, что могло бы им помочь в их нелёгком деле. Однако ничего кроме решёток и песка тут-то и не было. Ияков, конечно, мог бы тупо перебить всю охрану здесь или прорваться сквозь толщи песка, сравняв половину пустыни с землёй (ну или с песком, если быть точнее), но со скрытностью как-то это не особо вязалось.

[Ияков: А где вообще Фолк?]

[Илимир: Я, право, не знаю… Либо он нас опередил, либо наоборот отстал…]

[???: Фо-о-олк…]

Неожиданно пленник, услышавший имя белобрысого воина истошно завопил и начал прохрипывать его имя. Песка у него во рту поубавилось, а потом и вовсе он кончился.

[Ияков: Илимир, он что – знает Фолка?]

[Илимир: Не должен… Погоди…]

Темноволосый смуглый мужчина впервые за всё время их знакомства с Ияковом показал хоть какую-ту эмоцию (замешательство) и приопустился к полу, чуть ли не заглянув в рот к пленнику.

[Илимир: Твою ж мать!]

[Ияков: Что такое?]

[Илимир: Он нас уже обогнал.]

Илимир выпрямился в полный рост и резко зашагал прочь из камеры.

[Ияков: В смысле «обогнал»? С чего ты, блять, решил?]

[Илимир: Это не Ануил. Это просто случайный бедолага, которому напихали песка в глотку.]

[Ияков: Что блять?! А что насчёт глаз, рук и ног?]

[Илимир: А это… Я, конечно, слышал, что Пёс Солнца Фолк не брезгует никакими методами, но чтоб настолько…]

[Ияков: Ёбанный твой рот… И чё нам теперь делать?]

[Илимир: Фолк ещё где-то в Дир-Ханбае. Его конь был сверху, когда мы вошли, - он не мог так быстро уйти.]

[Ияков: И где ты предлагаешь его искать?]

[Илимир: Надо просто думать… Думать, как поступил бы Фолк в такой ситуации…]

[Ияков: У него тело Ануила, который может создавать песок из рта – правильно я понимаю?]

[Илимир: Верно… Но стоит учесть, что Ануил ещё и способен, в принципе, управлять песком… Способности у него весомые… Однако на ум ничего не приходит…]

[Ияков: …]

[Илимир: …]

Двое мужчин застыли в тишине, погрузившись в свои думы, как вдруг мимо них к камере прошёл стражник, подозрительно оглядываясь на их задумчивые лица.

Вооружённый воин достал из кармана своих широких шаровар мешочек с едой и маленький бутыль с водой – глиняный, чтоб не разбить им себе голову или вспороть себя осколком.

[Стражник: Отстаньте уже от него – вот как размычался… Он обычно у нас спокойно лежит.]

[Ияков: Скажи, а здесь есть какой-нибудь выход кроме колодца?]

[Стражник: Конечно же нет…]

Ияков резко схватился за руку воина, из-за чего он на мгновение затупил и снова вернулся в сознание.

[Стражник: Ах, точно… Раньше был запасной туннель… Но там песок провалился из-за землетрясений, так что образовалась пропасть – мы попытались сделать мост, но потом отказались из-за ненадобности.]

[Ияков: Это оно!]

[Илимир: Где этот туннель?!]

[Стражник: Да вон там…]

Он разговаривал так, словно был пятилеткой, однако мужчин сейчас это не сильно удивляло.

Как только стражник показал в отдалённый коридор пальцем, они тут же ринулись туда.

***

[Ияков: …]

[Илимир: …]

Наконец, они были здесь. Вокруг стискивались песчанистые своды, и было крайне темно, хоть какой-то свет ещё просачивался. Видно, что пользовались этим проходом уже давно.

[Ияков: …]

Однако никакой пропасти не было – она была заполнена совершенно новым, слегка горячим песком. По ту сторону только созданного моста с каким-то оборванным телом за спиной стоял белобрысый мужчина с шрамами через всё лицо. Это был Фолк. Он выглядел очень злобно.

[Фолк: Это вы…]

Раздался его хриплый суровый голос, отскакивающий эхом от золотистых сводов.

[Илимир: Фолк… Мы нашли тебя, не стоит от нас убегать… Мы тебе не…]

[Фолк: Я не собираюсь вас слушать, два грёбаных самозванца… Оба вы лжецы и предатели.]

[Ияков: С чего ты взял?!]

Иякова сильно бесило отношение Фолка к нему ещё с того момента, как он попытался залезть на его коня. Для юноши и так было крайне тяжело никого не убить по ходу своей операции, так ещё и этот воин будто напрашивался.

[Фолк: Кхамир же сказал, что ты был телохранителем Сифиза?]

[Ияков: Да, и что?]

[Фолк: Идиот… Я, Пёс Солнца Фолк, был его единственным и последним телохранителем, пока кое-кто не убедил императора в том, что он не нуждается в охране.]

Он перевёл свой ненавистный взгляд с одного на другого и поднял тело Ануила над собой – такое же немощное и изуродованное, как и в камере.

[Фолк: Сдохните.]

Пленник разинул свою пасть и килотонна песка яростным потоком хлынула в Иякова и Илимира.