Шрамы, что превратились в морщины

Четвёртая капля

[Ияков: …]

Ияков сидел в небольшом трактирчике и посматривал куда-то в окно. Был только полдень, и солнце неумолимо двигалось к зениту – этого он и ждал.

[Клон: Все южные кланы, гильдии, содружества и объединения уничтожены. Мощных псилактиков, способных взять бразды правления не осталось.]

С ним за одним столом сидел точно такой же мускулистый мужчина с разве что выделяющимися красными глазами.

Они были уже невероятно далеко от Юга – на востоке, в так называемой Федерации Фельвы. Люди здесь не особо отличались от северян и жителей запада коим был и Ияков – они, единственное, поголовно все были блондинами и имели чудаковато узкие головы. Увидите одного такого человека – даже не заметите, но лицезреть такое на каждом углу, в каждом доме и каждом переулке Федерации, то так и с ума сойдёте.

[Ияков: Отлично. После Федерации отправимся к гильдийцам.]

[Клон: А как же север и Королевство? Я думал: мы сначала разгромим державы, а потом уже займёмся всякой мелкой шелупонью.]

[Ияков: Это мои родные края – хочу прийти туда в последнюю очередь. К тому же ею правит не псилактик – он всё равно нам ничего не сделает.]

[Клон: Но самый богатый набор псилактиков именно там. Нигде их кровь не настолько чистая.]

[Ияков: Будто это когда-то имело для меня хоть какое-то значение.]

Ияков снова взглянул в окно и, увидев, как солнце совсем уже подползало к самой своей верхней точке, поднялся с места и вышел из кабака.

Внутри остался только клон: остальные посетители вместе с хозяином заведения были убиты уже как час.

***

[Мальран: Подойди сюда, дитя моё.]

В зале послышались недовольные возгласы и ворчания, и девочка приблизилась к одному из мужчин. Мальран взглянул на неё, и у него что-то больно сжалось в груди.

Вчера в одном из селений Федерации случился пожар. Выжили все, и всё это было заслугой самих жителей, которые проявили недюжую храбрость. К примеру, эта девочка вытащила из пламени своего младшего братца, которому не было ещё и года. Тем не менее, такой риск не обошёлся ей даром, и она ужасно обожгла голову, отчего теперь половина её лица была красной и уродливой, бровей и ресниц не было, и волосы свисали лишь с одной стороны.

[Мальран: Да поможет тебе Фельва… Давай помолимся вместе: «Озари нас своим полуденным сиянием, благодатная Фельва».]

[Девочка: Озари нас своим… Полуденным сиянием, благодатная Фельва…]

Все остальные в зале смотрели на пришедшую потерпевшую с явным омерзением.

[Мальран: Молодец.]

Вообще в Федерации была самая, что ни на есть, демократия, если можно так выразиться. Территория делилась на графства, как это было и раньше, но все жили по примерно одинаковым законам и, слава богу, не воевали с друг другом, что было самым главным залогом для процветания.

Правление было парламентского типа. В столице Федерации – Карпасе – заседало Верховное Правительство Федерации. Оно состояло из трёх постоянных членов, избранных от народа и по одному представителю из графств (бывало даже, что графы отдавали свои полномочия родственникам и сами сюда избирались).

Тем не менее, сама демократичность и портила заявленную демократию. Одним из избранных от народа председателей был Мальран – слегка горбатый, плешивый мужчина лет сорока, с маленьким носом, закономерно узким лицом, лохматыми белыми бровями и гетерохромией: правый его глаз был чёрным, а левый – ярчайше-голубым. В народе быстро пошла молва, что он воплощал в себе день и ночь, да и сам он был отчаянным проповедником своей богини Фельвы, о которой, надо признать, до этого на Континенте вообще ни разу не слышали.

Тем не менее, практика показала, что богиня эта была или не была, но суть в одном – все молитвы, которые самые обычные люди зачитывали с Мальраном, реально работали. Может не сразу, а через время, но всё-таки.

В итоге Правительство Федерации быстро превратилось в приёмную проповедника. Да, когда они решали какие-то важные вопросы, связанные с политикой, экономикой, торговлей и территориальным управлением, то он не лез в разговоры и ничего не требовал. Но основной задачей председателей было выслушивать различные жалобы обычных и необычных граждан и каким-либо образом оказывать им поддержку.

Однако вскоре получилось так, что люди в стены Правительства заходили исключительно для того, чтобы обратиться к Мальрану. Из-за этого председатели, которые грезили о том, что в их руках будет вся власть, и они день и ночь будут решать проблемы государства, попросту просиживали штаны день напролёт, наблюдая, как Мальран из раза в раз кому-то помогал.

[Мальран: Как ты теперь чувствуешь себя, дитя моё?]

Мужчина ласково погладил девочку по головке, и… О чудо – его ладонь уже трогала не лысые обгоревшие шрамы, а нежные шелковистые жёлтые волосы.

[Девочка: Это… Это правда…]

Девочка заплакала от счастья и потянулась губами к руке Мальрана, но тот увернулся от такого раболепного жеста и крепко её обнял.

[Мальран: Благодари не меня, а благодатную Фельву, дитя.]

[Девочка: Да, да… Так и буду, теперь только так и буду.]

Вытирая с лица слёзы, она всё-таки отошла от него, сделала небольшой реверанс всем присутствующим (что было довольно иронично) и убежала прочь.

[Мальран: Какая же радость…]

Мальран улыбнулся и поклонился в пол, словно перед ним стояла его чудотворная богиня.

[Председатель: Мистер Мальран, можно задать вам один вопрос?]

К плешивому мужчине обратился весьма хмурый и суровый старичок, который среди всех был более напористым, решительным и язвительным.

[Мальран: Конечно можно.]

[Председатель: А что вас вообще вынудило стать членом Верховного Правительства?]

[Мальран: Как что? Помощь людям, разумеется.]

[Председатель: Помощь людям вы можете и на улице оказывать. Раз так хотите помогать всем и вся, то не логичнее было бы открыть какой-нибудь захудалый храм и принимать людей там? За всё время вашей правотворческой деятельности, вами не было предложено ни одного законопроекта и не было осуществлено ни одного голоса за или против каких-либо чужих предложений. Вы максимально не соответствуете занимаемой вами должности.]

Все остальные председатели, хоть и не поддакивали самому старшему из них, но молчали и злобно смотрели на Мальрана. Важно было то, что, по сути-то, вся популярность Правительства и строилась на проповеднике. Отстранить его от должности было хоть и логичным, но крайне рискованным предложением.

Народ мог начать возмущаться по поводу того, что избранный и любимый ими кандидат вот так вот просто отстраняется от правления.

Да даже если бы Мальран и открыл бы свой собственный храм, то люди, очевидно, начали бы ходить исключительно к нему, и председатели в Правительстве всё также сидели бы без дела. Тем не менее, так казалось им с самого начала, но теперь уже чаша терпения была переполнена у всех, и никто не возражал против такой претензии в сторону набожного проповедника.

[Мальран: Но простите: разве наша роль не в том, чтобы улучшать жизнь наших граждан?]

[Председатель: Ваша роль в том, чтобы улучшать жизнь нашего государства. Улучшает жизнь граждан и дворник, который навоз с дороги убирает, а мы – пра-ви-тель-ство. Наши функции важнее и несут единый и всесторонний характер. Ваша исцелённая девочка, это всего один человек, а вот новая реформа – это улучшение уровня жизни целой страны.]

[Мальран: Мне жаль, если я вам не нравлюсь, но я лишь исполняю волю Фельвы. У меня нет никакой цели мешать вам и портить жизнь нашего государства.]

[Председатель: Тем не менее, вы только и делаете, что портите его. Вместо вас здесь мог бы сидеть любой другой человек, который бы предложил отличные идеи, способные привести нас к процветанию. Однако вместо него здесь сидите вы и превращаете Правительство в какую-ту клинику.]

[Мальран: То есть вы увольняете меня?]

[Председатель: Мы не в силах вас уволить либо другим способом отстранить от занимаемой должности, но всё можно сделать гораздо проще – вы сами уйдёте и…]

Двери в Правительство распахнулись и в зал вошёл высокий мускулистый человек, с чёрным пучком на голове, мускулистым телом и абсолютно безразличным взглядом.

[Председатель: Извините, но у нас обеденный перерыв, мы сейчас не принимаем запросы от граждан.]

[Ияков: А я и не гражданин.]

Ияков прошагал до самого центра зала и окинул безэмоциальным взором председателей.

[Ияков: У меня для вас, господа председатели, пренеприятнейшие известия: все графы вашей Федерации мертвы.]

[Председатель: Что?.. Как стражники смогли сюда пустить этого безумца? Выгоните его кто-нибудь отсюда и отправьте в лечебницу для умалишённых.]

[Ияков: Я знал, что возражать будешь именно ты, Васконт Дейменс. Твой сын Лерой Дейменс остался правителем графства Минтр. Он обладал способностью к телепортации, вот только я заставил его телепортироваться прямо в петлю: настолько был напуган, когда увидел сотни мёртвых тел.]

[Васконт: Я не в силах его слушать, как он смеет оскорблять мою семью?! СТРАЖА! УВЕДИТЕ ЭТОГО ПОЛОУМНОГО!]

[Ияков: …]

Ияков молча вздохнуо и вытащил из мешка за спиной чью-ту отрубленную голову, небрежно бросив её на пол.

Высокомерный председатель тут же изменился в лице, и остальные его коллеги тоже затряслись от страха.

[Ияков: Вы слышали что-нибудь про Иякова?]

[Председатель: Не… Нет…]

Они дрожали и задыхались от ужаса.

[Ияков: Серьёзно?.. В таком случае не вижу никакого смысла оставлять вас в живых.]

Ияков щёлкнул пальцами, и головы всех сидящих лопнули, разбрызгавшись кровью.

[Ияков: …]

[Мальран: …]

[Ияков: …]

[Мальран: …]

В живых остался только Мальран, и это было так и задумано Ияковом. Проповедник, на удивление, выглядел даже более спокойно, чем когда к нему пришла та девочка. Он сидел и сохранял нейтрально доброе лицо, словно сейчас перед ним благоухали цветы, а не валялись окровавленные трупы.

[Ияков: Что же ты не дрожишь от страха?]

[Мальран: От дрожи нет толка. Все мы умрём, и нечего кручиниться по этому поводу.]

[Ияков: Но это я лично их убил.]

[Мальран: И пусть. Время всё рассудит и тебя в том числе. Либо оно уже наказало тебя, либо накажет через некоторое время.]

Ияков недовольно нахмурился, но на врага своего не ринулся. У него была другая задача.

[Ияков: Мне нахуй не сдались твои красивые проповеднические речи. Они у вас у всех одинаково глупы и безосновательны… Я здесь для того, чтобы встретиться с твоей якобы-богиней, Фельвой.]

[Мальран: Фельва ещё ни разу не показывалась другим людям.]

[Ияков: Но ты ещё ни разу не сидел в окружении обезглавленных одним щелчком трупов. Ты мне и не нужен, как какой-то проводник. Я просто хотел, чтобы ты остался и посмотрел, какова на самом деле твоя богиня.]

Только мужчина произнёс эти слова, как он выставил руку вверх и прямо на его ладонь втаранилась горлом прелестная женщина с зелёными пёстрыми крыльями. Она, судя по всему, хотела неожиданно обрушиться на мужчину, но тот легчайше предугадал её траекторию, прочувствовав сущность «богини».

Ияков с лёгкостью развернул свою руку и катапультой всандалил тело высшего существа в стену, отчего потолок потрескался, и с пола хлынула строительная пыль.

[Фельва: Кхе, кхе… ВЫРОДОК!]

Фельва в ту же секунду быстро взмахнула с пола и встала на… Ладно, не встала, а скорее вспарила, оставшись в воздухе.

Сама по себе он выглядела, как очень красивая молодая девушка. Одежды на ней не было, и Ияков с Мальраном прекрасно видели её грудь и остальные женские прелести. У ней были ярко-зелёные, буквально мигающие глаза, травянистые брови, острые звериные зубы и, как уже говорилось раньше, громадные птичьи крылья. Ног, тем не менее, у неё не было – вместо них были птичьи лапки с заострёнными лапками.

На Иякова она смотрела настолько злобно, насколько это вообще было возможно.

[Ияков: …]

Ияков широко улыбнулся.

«Расскажи нам всю правду».

[Фельва: ЖАЛКИЙ ВЫРОДОК! ТЫ ПОМШАЛ МОЕМУ ПЛАНУ! Я ХОТЕЛА ЗАДОБРИТЬ ЭТИХ ЖАЛКИХ ЛЮДИШЕК, А ПОТОМ ПОРАБОТИТЬ ИХ И СДЕЛАТЬ ИХ СВОИМИ ПОКЛОННИКАМИ. ТОГДА БЫ Я СТАЛА САМОЙ СИЛЬНОЙ ИЗ АРХАЕВ – ПЕРВЫМ БЫ, КОМУ ПОКОРИЛИСЬ ЛЮДИ, А НЕ ЗВЕРИ!]

Фельва орала просто неистово и как-то странновато укала прямо посреди своих слов, словно заикалась.

[Ияков: Весело. Не волнуйся, вскоре ты не будешь ничем хуже других архаев – вы все будете одинаково мертвы.]

[Фельва: НЕДОНОСОК! ТЫ ЛИШЬ ПАРОДИЯ НА БОГА,ЖАЛКАЯ И НИКЧЁМНАЯ ПОДСТИЛКА ПРЕДТЕЧ! ТОБОЙ ВОСПОЛЬЗУЮТСЯ И ВЫБРОСЯТ, КАК ПОМОЙНУЮ ТРЯПКУ, ТЫ…]

[Ияков: Ладно, что-то ты мне поднадоела.]

«Заткнись».

Фельва продолжила размахивать своими зубами и махать крыльями, но звуки неожиданно просто перестали раздавать из её рта. Архай злобно проскребла когтями по полу и со скоростью звука ринулась в сторону Иякова.

[Ияков: …]

Никакой впечатляющей битвы, правда, из этого не выдалось. Фельва врезалась в тело мужчины со всей своей силы, целясь в него своей пастью, острыми когтями и смертоносными крыльями, и она… Просто располовинилась об Иякова и грохнулась где-то за его спиной.

[Ияков: Ты смеёшься что ли? Как можно умереть от своей же атаки?]

Мужчина искренне недоумевал и даже на всякий случай проверил тело архая, но Фельва, и правда, была бесповоротно и точно мертва.

[Ияков: Эх…]

Иякова сплюнул на труп женщины и развернулся в сторону того места, где до этого сидели председатели.

[Мальран: …]

Мальран всё ещё сидел на своём стуле и смотрел на всё происходящее добрым взглядом. Его плешивая голова слегка склонялась под полуденным светом, а разноцветные глаза отливались лучами солнца.

[Ияков: Ну и как тебе твоя богиня, святоша?]

[Мальран: …]

[Ияков: Всегда так весело смотреть на ваши шокированные рожи, когда вы понимаете, что все ваши якобы-божества, всего лишь мрази, которые вас используют. Это была зверолюдка! Ёбаная зверолюдка, которая умерла, просто врезавшись в меня.]

Ияков подошёл в упор к проповеднику и схватил его за шею.

[Ияков: И как ты себя чувствуешь после того, как так долго и усердно молился своей Фельве?]

[Мальран: Я ни о чём не жалею.]

Ияков ненадолго впал в ступор.

[Ияков: Но ведь она не настоящий бог.]

[Мальран: И что?.. Главное, что я помогал людям.]

Ияков маниакально улыбнулся.

[Ияков: Знал я одного такого же идиота, как ты. Его звали Авагар. Его я тоже убил.]

Сказал мужчина и сжал шею Мальрана до характерного хруста.

[Ияков: Второй есть.]

***

[Лондауэр: Сын… Сын, ты понимаешь, что происходит?..]

[Мэнхэрд: Что, отец?]

Грузный король восседал на своём троне и вот уже как час смотрел куда-то в пол с полной чашей вина в руке.

[Мэнхэрд: Ты за час так и не отпил вина, отец, дай я его уберу из твоих рук.]

[Лондауэр: Не стоит. С помощью этого бокала я слежу за тем, дрожит моя рука или нет. Как ты видишь, пока ни одной капли не упало на пол.]

[Мэнхэрд: …]

Юный принц был как никогда грустен. В отличие от отца ему было крайне тяжело сохранять самообладание и уже тем более спокойствие. Новости были всё хуже и хуже, и это напрямую касалось и их семьи.

[Лондауэр: Всё-таки Ияков вернулся. И вернулся так, чтобы о нём больше никогда больше не смели забывать… Он убил Оддомиса и вырезал всю его верхушку. Он убил всех графов Федерации и саму богиню Мальрана… Он убил бога, понимаешь, Мэнхэрд?]

[Мэнхэрд: Тем не менее, после Юга он отправился сразу на Восток, хоть до нас ему и было гораздо ближе.]

[Лондауэр: Он хочет убить всех… Всех, кто правит. Всех, у кого есть сила. Он нас унижает. Унижает весь этот мир…]

[Аймар: Технически, нельзя кого-то унизить. Можно лишь считать себя униженным, и это, поверьте мне, вносит значительную разницу в данные термины.]

Абсолютно неожиданно в пустующем вечернем зале появился ещё один человек. Это был седой, невероятно морщинистый и сгорбленный старичок в потёртом чёрном фраке.

[Лондауэр: Кто ты? И как оказался в моём тронном зале?]

[Аймар: Прошу извинение за столь непрошенный визит, но я сейчас как раз тот, кто вам нужен, Ваше Сиятельство.]

[Лондауэр: Мне сейчас нужен только нотариус, чтобы оформить завещание – не более.]

[Аймар: Ну что вы. Я хочу предложить вам кое-что поинтереснее…]

[Лондауэр: …]

[Аймар: Способ противостоять Иякову…]