Шрамы, что превратились в морщины

Седьмая капля

[Ияков: …]

Юг был сражён и уничтожен. Западная федерация пала ниц перед Ияковом, и его её богиня также жалко сдохла в его ногах. Кучка магов-самоучек скончалась на своём же собрании, да и от якобы великих архаев не осталось и следа.

[Ияков:…]

Остался только Ияков. Никого в этом мире больше не было сильнее его. Драконы вымерли. Псилактики не представляли угрозы. Предтеч больше не было. Зверолюды были немощны и разрозненны. Не было больше никого, кто мог бы противостоять этому щетинистому мужчине.

Он буквально вырезал весь цвет его времени, всю силу и мощь своей эпохи, словно в ней и не было никого, кроме него самого.

[Ияков: …]

Оставалось только одно…

[Ияков: …]

Ияков стоял у дорожного знака, который торчал посреди песчанистой тропы. Вокруг покачивались самые обычные хвойные деревья, переливающиеся таким немного пряным мягким запахом.

Солнца не было – приближалась осень, и всё небо было затуманено облаками и тучами. Деревья нарастали коричневыми опухолями и обсыпались листвой во всё чаще показывающиеся лужи.

[Ияков: …]

Немного похолодало, но Ияков спокойно держался – для него такие температуры были детским лепетом. Он по прежнему был в самых обычных штанах и рубашке – даже странно: наверняка самому сильному человеку на свете пристало бы иметь какой-нибудь крутой и эпотажный костюм, а он как ходил в начале, как оборванец, так и расхаживал сейчас.

[Ияков: …]

Впрочем, здесь его так видеть и привыкли. Ведь на этом самом дорожном указателе было написано «Гердан».

[Ияков: …]

Ияков засунул руки в карманы и медленно проследовал внутрь своего родного села. Остальные его клоны сейчас были далеко отсюда: доделывали то, что не успел оригинальный Ияков по всему Континенту .

Сам же мужчина пока решил навестить родные края, так сказать: повидать то, с чего всё началось.

[Ияков: …]

В целом, здесь было как-то пустовато и неприветливо. Дома словно скукоживались и бурели вместе с осенними деревьями, по улочкам уже мало кто слонялся, а поля пустовали, и меж когда-то ровных и выпашенных борозд красовались маленькие жёлтые кустики.

Адекватно засеяны были только маленькие клочки земли – судя по всему, её просто некому было обрабатывать.

[Ияков: …]

Сначала он пришёл в то самое место, где он постоянно тренировался – высокий и жирный дуб на прилеске у бывшей пашни. Здесь всё было таким же, как и раньше – разве что к концу лета уж больно всё обросло и расплескалось зеленью.

[Ияков: …]

Отсюда была видна вся деревня, угасающая и полудохлая. Иякову было немножко грустно от этого, но он не чувствовал никаких сожалений по этому поводу – может ему эти лесистые местечки и были дороги, но вот сам Гердан никогда не был к нему ни ласков, ни добр.

[Ияков: …]

Мужчина неожиданно заметил чью-то фигуру, пашущую на горизонте. Это выглядело довольно глупо – кто в своём уме будет работать в поле один? В былые времена здесь собирались целой оравой да и то еле успевали справиться со всей накопившейся работой.

[Ияков: …]

Мужчина в поле был лысым, слегка осунувшимся, но в целом довольно крупным.

[Ияков: Тит…]

Да, это был давний собутыльник и товарищ Иякова. Когда-то ещё они с ним бегали за шарашом и прогуливали работы в поле, а теперь уже всё было по-другому.

[Ияков: …]

Ияков спустился с прилеска и приблизился к лысому мужчине. Тот был весь в поту и прилипшем сене, кожа была смугловатой, а может просто грязной. Его веки были осунувшимися, брови густыми, а подбородок свисшим. Чем-то он походил на тягловую лошадь, очень грустную и уставшую тягловую лошадь.

[Ияков: …]

[Тит: …]

[Ияков: …]

[Тит: Ты кто?]

Тит повернулся в сторону Иякова, грубо произнёс этот вопрос своим не очень то и изменившимся голосом и продолжил впахивать.

[Ияков: Не узнаёшь?]

[Тит: Не узнаю. Если, правда, знакомы с тобой, то ты должен знать, что я слеповат, блять, как курица общипанная.]

[Ияков: Давно?]

[Тит: По полу говно. Что ты до меня доебался? Не видишь – я работаю.]

[Ияков: Я Ияков.]

[Тит: Ну и нахуй отсюда иди, Ияков.]

В поле повисла мёртвая тишина, и только слышно было покачивание золотых колосков, которые уже начинали загибаться и сереть.

[Тит: Ну вернулся ты спустя столько лет и что с того? Думал: я сейчас тут расплачусь перед тобой и душу разливать буду? Хуй там плавал. Я для тебя был никто, и ты для меня – никто, так что можешь валить отсюда.]

[Ияков: …]

[Тит: …]

[Ияков: …]

[Тит: …]

[Ияков: Уже осень. Скоро медовуха пойдёт.]

[Тит: Эхх… Ничто уже никуда не пойдёт. Не готовят больше здесь медовуху.]

[Ияков: И чем же теперь знаменит Гердан?]

[Тит: Что здесь не живёт никто, и что здесь ты выродился – вот и всё. Ходят тут иногда всякие да и только.]

Ияков вспомнил про Прушку, которого как-то нашёл Аймар в этой захудалой деревушке.

[Тит: Купец, которому мы служили с отцом, ушёл отсюда и оставил нас на пустых полях. Мужиков осталось мало после твоего побега, а бабы по родственникам разъехались в других деревнях – один хуй с голода бы померли в Гердане.]

[Ияков: Сколько тебе уже?]

[Тит: Я сам не считаю, но жена говорит, что 31.]

[Ияков: У тебя есть семья?]

[Тит: Да. Ниля тоже осталась в Гердане – так и познакомились. Я только, сука, видеть плохо стал – так и не знаю, как её лицо-то выглядит точно. Ну ничего – женщина прекрасная да и сиськи большие: мне большего и не надо.]

[Ияков: Рад за тебя.]

[Тит: Я твою радость на хлеб не намажу. А мне ещё двоих детишек кормить… Так что не мешай.]

[Ияков: …]

[Тит: …]

[Ияков: …]

[Тит: …]

[Ияков: …]

[Тит: Ну что ты? Сбылась твоя мечта? Убил графа?]

[Ияков: Я много кого убил. И графов тоже.]

[Тит: И как оно? Стал счастливым после этого?]

[Ияков: …]

[Тит: …]

[Ияков: Нет, не стал.]

[Тит: Меня что ли не хватает для полного счастья?]

[Ияков: Нет, не тебя.]

[Тит: А кого?]

[Ияков: …]

[Тит: Вот я искренне не понимаю, нахуя ты этим занимаешься… Я вот никого так и не убил за свою жизнь и что? Пожрать есть что, крыша над головой имеется, жена с детишками дома ждут, и люди меня любят, что я пашу тут за всех них.]

[Ияков: …]

[Тит: А ты? Любит тебя кто-нибудь?]

[Ияков: Нет. Сейчас нет.]

[Тит: Оно и понятно. Я разглядеть тебя не могу, но всё равно помню, что у тебя рожа как у ишака была.]

[Ияков: Тебе легко так говорить, потому что ты обрёл счастье и не потерял его. А я потерял.]

[Тит: И что теперь? Мстишь?]

[Ияков: Да. И если ты хочешь узнать, делает ли это меня счастливей, то да – делает.]

[Тит: Вопрос только сдалось ли тебе такое счастье?]

[Ияков: …]

Ияков прикоснулся к осунувшейся роже лысого мужчины и пошёл дальше, засунув руки в карманы.

[Тит: …]

[Ияков: …]

[Тит: И нахуя ты это сделал?]

[Ияков: Вернул тебе зрение? Не знаю – сходи и вглядись в лицо Нили, а то мало ли вообще на мужике женился.]

[Ияков: …]

Когда-то этот дом был самым широким в Гердане и входили в него чужие только с почтением и небольшой опаской.

Две пристройки для одной избушки – это нехило даже по меркам богатых сёл. Колодец, свой дворик, качели, сад, огород, флюгер, стеклянные окна, красивые деревянные орнаменты…

Но всё это лишь когда-то было здесь – теперь же оно здесь тупо существовало, заброшено и покинуто.

***

[Ияков: …]

Это был дом старосты. Ияков ещё помнил времена, когда здесь пороли его отца, когда он воровал яблоки с здешнего сада, когда он тайком пробирался к Лузе и красовался перед ней мускулами…

[Ияков: …]

Не стучась и не крича, он вошёл внутрь, отворив довольно-таки скрипящую деревянную дверь. Внутри воняло пылью и мочёй. Кое-где были целые скорища дохлых, не убранных мух, а по полу иногда пробегали муравьи.

[Ияков: …]

Ещё когда Ияков был юнцом и проникал в этот дом, он помнил, что спальня староста была первой же комнатой (в основном, из-за того, что многие мальчишки любили ворваться в избу, стащить какую-нибудь плюшку со стола в гостинной и убежать, а так им прихоилось мчаться через весь дом), и в этой первой комнате, как это не было логично, был и сам староста.

[Ияков: …]

Он сидел на кровати, весь жирный и обрюзгший, с обвисшим носом, ушами и складками на лбу. На макушке была залысина, а вокруг неё росли редкие седые волоски. Рубаха было комковатой и потрёпанной от пота, а под ладонями даже в таком сидячем состоянии находилась самая обычная деревянная трость – судя по всему, он их постоянно терял, и потому особо на материал не тратился.

[Староста: Ияков… Я знал, что ты придёшь…]

Староста звучал уже по-старчески сипло и слабо. В его словах не было никакой загадочности или мудрого спокойствия. Это «я знал, что ты придёшь» он произнёс с такой неприязнью и фатальным упадничеством, что и не надо было быть семи пядей во лбу, чтобв понять: староста в край отчаялся.

[Староста: Мне сказали, что ты обязательно сюда придёшь… Дали мне ещё кнопку какую-ту: нажму и придут тебя убивать…]

Старичок высунул из подушки какое-то механическое устройство с шестерёнками внутри и самой обычной серой кнопкой на панели.

[Староста: …]

Староста молча протянул щетинистому мужчине кнопку, и тот просо принял механизм из дряблых жирных рук.

[Ияков: Почему?]

[Староста: Мне это не надо… Я не такой человек…]

[Ияков: …]

[Староста: Когда Луза ушла, то у её матушки случился удар… А я… Как-то даже и не шокировался… Будто и не случилось ничего…]

[Ияков: Я сожалею.]

[Староста: Жена ушла в мир иной шесть лет назад – каменная болезнь… Я вот живу здесь один.]

[Ияков: …]

[Староста: …]

[Ияков: …]

[Староста: …]

[Ияков: Ты не спросишь про Лузу?]

[Староста: Нет. Не хочу больше ни о ком разговаривать.]

[Ияков: ???]

[Староста: Знаешь… Я всю жизнь кому-то помогал. О ком-то заботился… Была вот жена – ради неё добился поста старосты, сделал пристройки к дому, стал успешным… Что ни случалось, так я о всех беспокоился. Порол тех, кто домогался до Лузы… Водил к ней учителя…]

[Ияков: …]

[Староста: Когда твой отец потерял наследство, то я несколько лет искал того мошенника и всё-таки нашёл. К тому моментв, правда, твой отец уже погиб…]

[Ияков: …]

[Староста: Я пытался договориться с твоей матерью, чтобы я отдал ей потерянное наследство, и она бы взамен взяла бы над тобой опеку… Но нет – она отказалась.]

[Ияков: …]

[Староста: Решил отдать тебе его, когда станешь взрослым и встанешь на ноги, но этого не случилось…]

[Ияков: …]

[Староста: Я всю жизнь помогал всем подряд… Даже плохим и неблагодарным людям…. Я жил ради всех… Ради жены, Лузы, тебя, твоего отца и всего Гердана… Но я никогда не жил для себя…]

[Ияков: …]

[Староста: Теперь у меня нет ничего: ни жены, ни Лузы, ни тебя, ни Гердана… И я просто пустой – во мне не осталось ничего… Точнее говоря, никогда и не было.]

[Ияков: …]

[Староста: Чаще всего люди не видят дальше собственного носа… А некоторые умудряются видеть только дальше носа… Мы с тобой такие, Ияков…]

[Ияков: …]

[Староста: …]

[Ияков: …]

[Староста: …]

[Ияков: …]

[Староста: Можешь убить меня… Они устроили засаду в твоём старом доме. В любом случае тебя там застанут.]

[Ияков: Понял.]

[Староста: …]

Ияков сделал пару шагов назад, и наконец вышел на улицу. Перед ним, словно запертый в дверную раму, сидел угрюмый, покинутый всеми старичок.

[Ияков: Спасибо. Прощайте.]

Сказал он, закрыл дверь и двинулся к своему дому, приблизив палец к механизму.

[Ияков: *щёлк*]

***

[Ияков: …]

Дом не то, чтобы сильно изменился, - его просто больше не было. Он и в детстве был довольно шатким и ветхим, так теперь у него окончательно обвалилась крыша и подкосились стены. Старые доски уже прогнили и почернели, по ним волдырями поползли наросты мха и пахло разрухой.

[Ияков: …]

Вдалеке от всех: здесь была видна соседняя деревушка где-то там за горизонтом. Повсюду тянулись в леса, а где-то даже кустящиеся кроны деревьев прогинались на водянистых оврагах.

[Ияков: …]

Ияков стоял посреди этих развалин и глядел куда-то вдаль: там было всё так же серо и уныло.

Ему не хотелось разгребать поваленные доски и искать какие-то старые свои вещи: прошлое хоть и было для него важным, но точно уж не приятным.

[Ияков: …]

И он здесь был не один.

[Ияков: …]

[???: …]

Пока он никого не видел, никого не слышал и не чуял… Зато он прекрасно различал чью-то приближающуюся сущность… Она была странная, и ужасно знакомая… Настолько знакомая, что сейчас у дома стояло как будто бы два Иякова.

[Ияков: …]

[???: …]

И ведь так и было.

[Ияков: …]

[???: …]

Мужчина обернулся и взглянул в лицо подкравшегося незнакомца. У него были голубые глаза, заплетённые в пучок чёрные волосы, грубоватое лицо, щетинистый подбородок и выраженные скулы.

В общем-то, он выглядел точно так же как Ияков – на лице клона была какая-та странная улыбка: высокомерная и самодовольная.

[Ияков: …]

Ияков впадал в зверский оскал и бешеную ухмылку, но так он никогда не улыбался.

[Ияков: Кто ты?]

[???: Меня зовут Ияков.]

И звучал он точно так же, словно мужчина стоял перед собственным отражением.

[Ияков: Клоны.]

В мгновение ока за спиной Иякова чуть ли не материализовались из воздуха все его многочисленные двойники – настоящая армия в количестве чуть ли не в 200 человек.

[Ияков: Узнаёте его?]

[Клон: Ну, очевидно, что узнаём, но… Хуйня это какая-то…]

[Клон: Его убить?]

[Ияков: Давайте.]

Красноглазый мужчина молнией метнулся в сторону высокомерно ухмыляющегося самозванца и занёс свой кулак, но… Просто остановился.

[Клон: Что?]

[???: У нас нету смысла сражаться. Я точно такой же, как и вы.]

[Ияков: Да кто ты, блять, такой?]

[???: Я ведь уже сказал. Меня зовут Ияков.]

[Ияков: Я не создавал тебя.]

[Аймар: Да. Это я его создал.]

Из-за развалин, на инвалидном кресле медленно выкатился седой сгорбленный старичок. Он был настолько бледный и дряблым, что походил на какую-ту куклу. Веки еле поднимались, а голос был самым что ни на есть немощным.

[Ияков: Сука.]

Ияков ринулся на доктора, но тут же его на полпути остановили… Его же клоны. Да, те самые – красноглазые.

[Ияков: Что вы, блять, творите?]

[Клоны: То, что должны.]

Двойники мужчины зажали его со всех сторон и стиснули в одну точку, полностью заблокировав его движения. Ияков пытался вырваться, но у него никак не получалось, как бы он не старался.

[Ияков: Что происходит?]

На него всё также нахально глядела его точная копия, и на кресле всё ещё подезжал бедный немощный учёный.

[Аймар: Я всю жизнь пытался воссоздать бога, Ияков… Я столько всего изобретал, столько всего открывал и исследовал, но каждый раз передо мной вставал один и тот же вопрос: «Кто стоит над всем этим?». Меня ужасно раздражало моё бессилие… Ужасно раздражало моё неведие… Поэтому я и здесь…]

[Ияков: …]

[Аймар: Как только я о тебе услышал, то понял, что ты и был моим ключом к победе над моей проблемой… Я попытался столкнуть тебя с моими экспериментами, но это было глупой идеей – признаюсь… Передо мной был казус: зверолюды не имели столь же сложные чувства как люди, но а люди не могли так преобразовывать чувства в силу… И потом я понял: так нет же. Люди могут формировать свои действия из эмоций… Как это сделал ты…]

[Ияков: …]

[Аймар: Ты уникален, Ияков. Шанс появления такого закомплексованного и безумного человека, как ты, равен 0.0000000000034%.]

[Ияков: …]

[Аймар: Так что я понял, что методом подбора мне не хватит и тысячи жизней, так что… Я просто воссоздал полную копию тебя, только гораздо и гораздо лучше…]

[Ияков: Да что тебе, блять, вечно от меня надо.]

[Аймар: Ничего. Теперь ты мне и не нужен.]

Клоны медленно разошлись и оставили Иякова в покое. Тот однако тут же бросился на старика и схватил его за шею, закрыв глаза.

[Ияков: …]

[Аймар: …]

[Ияков: …]

[Аймар: …]

Ничего не происходило. Никто не падал в обморок. Никто ничего не чувствовал. Перед Ияковом не плавали никакие сущности.

[Ияков: …]

Мужчина просто щупал дряблую шею деда – не более того.

[???: Изыди.]

Лже-Ияков позади легонько коснулся пальцами Иякова, и того будто прошибло током. Его сознание на мгновение отключилось, и он не раздумывая отошёл на пару метров от всего этого скопления.

[???: Твоя способность была с тобой не просто так… Она достаётся лишь достойному… И ты больше не достоин.]

[Ияков: Что? Что? ЧТО БЛЯТЬ?!]

[Клон: Это правда… Это Ияков… Он больше Ияков, чем ты…]

[Ияков: ВЫ ЁБАНЫЕ ПРЕДАТЕЛИ!!!]

Ияков орал изо всех сил, но толку было мало – теперь все на этом холмике были сильнее него, и он ничего не мог им противопоставить.

[Ияков: Я СТОЛЬКО ВСЕГО СДЕЛАЛ, ЧЕРЕЗ СТОЛЬКО ПРОШЁЛ, И ВЫ ПРОСТО ОТБЕРЁТЕ У МЕНЯ ЭТО ВСЁ, КОГДА Я УЖЕ В ШАГЕ ОТ ФИНАЛА?!]

[Аймар: Да, Ияков.]

[Ияков: …]

[Аймар: Если бы твой финал был бы кому-нибудь нужен, то твоя сила бы так просто не убежала к моему Иякову.]

[Ияков: …]

[Аймар: Просто смирись, что никакой тв не герой и не вестник апокалипсиса… Ты самый обычный человек.]

Сказал Аймар, и все они вместе исчезли, оставив щетинистого мужчину в одиночестве.

[Ияков: …]

А небо всё было серым.