Суши с хлебом (СИ)

Глава 15. Матвей

Изображая серийного убийцу, я ожидал увидеть страх и то, как девчонка эвакуируется из дома через окна. Но я точно не ждал, что вместо того, чтобы свалить от меня подальше, она подойдёт поближе и станет поглаживать мои татуировки.

И смотрит-то как восхищенно! Будто перед ней произведение искусства, а не потный волосатый хрен неизвестного происхождения.

Но ножичек отложить попросить не забыла.

Значит, какие-то шестеренки в башке её крутятся.

И, кстати, от её прикосновений пока что не хочется отмахнуться как от навозной мухи.

Привораживает, что ли?

— Ты что-то задумала, — я вгляделся в её черты, силясь вычислить, что у неё сейчас на уме. На всякий случай, всё же, чувствуя некий подвох, напрягся.

— С чего вы взяли? — сама, блядь, невинность.

— Либо ты просто дура, — бросил я, понимая, что её очарование теряет эффект.

— Дура? Я?

Кажется, оскорбление было лишним. Потому что, стоило ей отреагировать на мои слова, как в мои яйца прилетело острое колено. Не смени я секундой ранее положение, яйца бы уже сырой массой стекли по ляжкам.

А так вышло, конечно, больно, но не фатально.

Но затем девчонка решила, что яиц всмятку недостаточно, и замахнулась чайной ложечкой прямо в мой глаз.

Она пыталась действовать, как на уроках самообороны. Как если бы её когда-то учил я. Даже её ладонь ребром, прилетевшая мне в шею, говорила о том, что девка шарит в том, что делает.

Не профессионально, но и не тупо машет руками.

Она даже не визжит. Сохраняет завидное спокойствие при абсолютной истерике в серо-голубых глазах.

Вырвав руку из захвата моих пальцев, девчонка рванула из дома.

Пусть побегает.

— Ай, сука! — прошипел я, всё же, морщась от боли в паху. В прямом смысле собрав яйца в кулак, я прихромал к окну и увидел возмутительную картину. Сначала даже решил, что показалось. Ржавый, она охуела?

Кот вместе со мной смотрел в окно, где на заборе башкой вниз висела девчонка и демонстрировала едва прикрытый розовыми трусами зад.

Мало того, что мой надрала, так и свой напоследок показать не поленилась.

— Ебанашка, блядь… — выдохнул я устало с намерением отойти от окна и просто пойти завалиться на диван перед телевизором.

Когда-то же этот чертов ящик я должен посмотреть?!

Но внезапно моё внимание зацепило то, как девчонка там барахталась, а затем я разглядел, что её штанина зацепилась за хреново загнутый гвоздь в заборе. Я даже помню, как несколько лет обещал себе его нормально забить, но руки так и не дошли.

Зато дошла одна курица без башки, которая теперь висела на этом гвозде кверху задом.

— Не смотри на меня, Ржавый, — отвернул я от себя возмущенную рыжую морду кота. — Я её уже раз спас. Теперь твоя очередь яйца подставлять. Зря я тебе их не отрезаю, что ли?

Кот продолжал смотреть на меня, как на идиота.

— Отдохнул, блядь! — рыкнул я недовольно и поплёлся к выходу из дома, надеясь, что эта пигалица сама отвалится от забора и побежит дальше спасать свой зад в розовых трусах.

Я надел куртку, вставил ноги в сланцы и вышел на улицу.

С кайфом хапнул прохладного воздуха и, зайдя за угол дома, через щели в заборе снова увидел зад в розовом.

И, к сожалению, всё оказалось гораздо сложнее, чем было видно из окна. Девчонка зацепилась не просто штаниной, а её нога застряла между досками щиколоткой. Уже даже кровь выступила.

— Твою-то мать… — выдохнул я и, ускорившись, подбежал к девчонке, перепрыгнул через забор с той стороны, где она уже висела и плакала. Увидев меня, она начала верещать и барахтаться, рискуя нахрен отломить себе ногу. Как зверь, попавший в капкан. — Не кричи ты! — рявкнул я на неё. — Вытащить я тебя хочу. успокойся, твою мать!

Я слегка наклонился, обхватил её бёдра одной рукой, чтобы поднять её повыше и вырвать ноги из западни. Но моя ладонь легла на девичий зад, отчего ту буквально разорвало на сверхзвуковой вопль.

— Не трогайте меня! Не смейте! Помогите! — кричала она, конечно, старательно. Будто я режу её.

И ладно бы просто кричала, так она ещё начала размахивать руками, пытаясь ни то поцарапать меня через штаны, ни то оттолкнуть. Хрен проссышь, что именно она хотела сделать, но в итоге всё стало только хуже, когда стянула штаны ещё и с меня.

И не только штаны, но и трусы с ними.

Надел, блядь, свободные х/б трусы, чтобы жопа подышала.

Теперь дышит, хули…

И не только зад. Но и перед тоже.

Спасибо, мама, за подарок.

— Уберите его! Уберите! — завопила Соня, пряча лицо в ладонях.

— Куда я его уберу?! За уши заправлю? Терпи. Это просто хуй.

Стискивая зубы от раздражения и, игнорируя тот факт, что мой зад продувается холодным ветром насквозь, я, всё же, продолжил начатое.

Обхватил бёдра девчонки одной рукой, из-за чего она прижалась туловищем к моему вентилируемому паху и вопила на всю улицу о том, как ей это противно.

— Он касается меня! Он меня касается!

Похоже, её уже не заботила, что её нога на изломе застряла в заборе и кровила. Сейчас её больше заботило, что недалеко от её лица болтался мой член в компании недавно взбитых ею яиц.

— Не трогает он тебя! Не дёргайся, хуже будет!

— Куда ещё хуже-то?!

— Когда на лицо тебе что-нибудь капнет с него, — рыкнул я, стараясь с осторожностью хирурга освободить худую ногу.

— Мне что-то капает на лицо-о-о! — разревелась девка, но зато брыкаться перестала.

— Это дождь, дура, — отчего-то стало смешно.

Операция по спасению приобрела ещё более комичный эффект, когда я глянул на окно своего дома и увидел на подоконнике Ржавого, смотрящего на нас.

Сидит себе кот и видит, как его хозяин со спущенными штанами пытается отодрать от забора девку, на лицо которой что-то капает, а та ревёт.

— Идиотизм, бля… — выдохнул я устало, наконец, высвободив несчастную ногу. Штаны так и застряли на гвозде. Не стал заморачиваться. Просто вытянул девчонку из красных штанов, повернул в руках и, обнимая за талию, зафиксировал её так, чтобы она смотрела мне в глаза своим зареванным лицом.

— Я чувствую его ногой, — пропищала она жалобно, но с неподдельным отвращением.

— Значит, не отгрызла. Хвалю, — ставить её на землю с её-то ногой я не спешил. Так и удерживал в объятиях, прижимая к себе. — Ну, что? Ко мне или к тебе?

— То есть? — втянула она смачно наплаканные сопли.

— Раздевание продолжим у меня или у тебя?

— Отпустите меня немедленно! Сейчас же поставьте на землю! — вновь заёрзала она.

— Как хочешь, — фыркнул и поставил рядом с собой хрупкую девичью фигурку, которая тут же упала на землю, так как не смогла ступить на раненную ногу. В это время я преспокойно натянул на зад трусы и штаны. — Ну, что? Одумалась? — посмотрел я со всей строгостью на плачущую на земле девчонку в розовых трусах и красной мастерке. — Аптечка есть?

— Нет, — выдавила она сквозь слёзы.

— Значит, обрабатывать ногу идём ко мне. Или дальше ты сама, истеричка?

Девчонка несколько секунд жевала сопли, утирая с щек крупные слезы.

— Помогите, пожалуйста, — разродилась она, наконец.

— Ещё раз стянешь с меня трусы, и я точно капну тебе на лицо. И не дождем. Договорились?

— Странная у вас договоренность, — буркнула девчонка, но послушно обвила мою шею тонкими руками, когда я аккуратно взял её на руки, чтобы унести к себе.