Суши с хлебом (СИ)

Глава 2

До универа меня довёз личный водитель. Он же — мой телохранитель, он же — большая анальная пробка везде, где я бываю.

Я резко обернулась и встала, как вкопанная, поняв, что этот парень следует за мной до аудитории.

— Ты и на парах сегодня решил со мной посидеть?

Очень хотелось ткнуть ему пальцем прямо в открытый глаз.

— Лев Николаевич дал указания об особом контроле на сегодня, — сухо отчеканил водитель.

Неужели за завтраком у меня на лбу был нарисован план побега? Вряд ли. Я сделала всё, чтобы ни у кого не возникло даже подозрений в том, что я могу нарушить запланированный отцом ход событий.

Я стиснула зубы, спорить не стала, но всем своим внешним видом показала недовольство происходящим.

Ровно две пары я ощущала, как мой затылок пристальным взглядом прожигал водитель, привлекший внимание одногруппниц.

Может, они затащат его в какие-нибудь кусты? Парень-то он, вроде, симпатичный. Не в моём, правда, вкусе, слишком смазливый, но для большинства девчонок он вполне себе секси.

Кто-нибудь, заберите его себе! Пожалуйста!

Я нервно грызла ногти, получая от мамы смс-ки с временем и местом, где мне сделают маникюр специально для ужина. Я хотела самостоятельно рвать на себе волосы из-за маминых равнодушных смс-ок о том, что она записала меня на лазерную эпиляцию.

Может, этот старый хрен, вообще, за лохматую естественность. Откуда они знают, в каком виде ему нужно меня подавать? Испортит купец в лице моего папы товар в виде меня, и что тогда? Сделка сорвётся? Недальновидно, папа. Ох, как недальновидно.

После второй пары я не выдержала, понимая по маминой активности, что пора начать действовать. Ещё немного и она позвонит водителю, чтобы он пораньше забрал меня из универа и повёз по «процедурам».

— На унитазе ты тоже рядом со мной сидеть будешь? — обратилась я к водителю, когда поняла, что он и в женский туалет со мной собрался зайти. — Или ты так завуалированно намекаешь, что хочешь, чтобы я села на тебя сверху? Шалун, — пришлось включить дикую львицу-тигрицу и даже подцепить лацкан его пиджака ногтем в качестве флирта. — Думаю, моему папе не понравятся такие твои планы. Но, если хочешь, я буду молчать о нас. Или расскажу в подробностях, как ты нарушил мои личные границы, — понизила я тон до угрожающего.

— Идите, — кивнул парень в сторону женского туалета и отошёл от меня на шаг, подчеркнув дистанцию холодной отстраненностью.

Да кому ты нужен? — фыркнула я мысленно и зашла в туалет, прикрыв за собой дверь.

В кабинке я быстро сменила строгое платье прилежной ученицы на толстовку и джинсы, больше подходящие какому-нибудь парню. Идеальные туфли — на удобные кроссовки. Простите, любимые туфельки, но так нужно. Вместо распущенных локонов — тугая коса, чтобы не зацепиться волосами об оконную раму.

Одежду хорошей девочки закинула в мусорное ведро. Она мне больше не пригодится, да и таскать с собой балласт я не хочу.

Напоследок заглянула в рюкзак и убедилась в том, что денег с собой набрала достаточно. Пачки пятитысячных купюр лежали ровненько на дне под книгами и тетрадями, которые я так же безжалостно выбросила. Надеюсь, папа не замечал, как из его сейфа последние полгода пропадало по одной-две пачки денег в месяц.

Выйдя из кабинки, я накинула обе лямки рюкзака на плечи и, воровато оглядываясь на входную дверь в уборную, открыла окно.

Выглянула наружу и словила приступ тошноты и паники. Первый этаж. Вроде, не должно быть высоко, но почему асфальт под окном так далеко?

Если при приземлении я сломаю только одну ногу, то это уже можно считать удачей.

— Давай, тряпка! — рычала я себе под нос, свесив ноги с подоконника в сторону улицы. — Либо бежим сейчас, либо выходим замуж за старика и отдаём себя ему в вечное рабство. Сексуальное. Ну, же!

Теперь тошнота к горлу подкатила от мысли о том, что меня будет целовать какой-то голый старик.

Какая гадость!

Я решилась.

Резко вдохнула и спрыгнула вниз, стиснув до боли зубы.

Пятки неприятно ударились об асфальт. Раздражающие мурашки запрыгали по ногам, как блохи под кожей.

Не давая себе время на то, чтобы нормально прийти в себя, я дала дёру в сторону выхода с территории универа. Вылетела за красивый кованный забор, как пробка, оставшаяся без мюзле, и сорвалась на бег, боясь даже оглянуться и увидеть, что за мной гоняться.

Не знаю, как долго я бежала, но, увидев автобус, подъехавший к остановке, я прыгнула в него, даже не заморачиваясь о том, куда он меня может отвезти.

И так я прыгала из автобуса в автобус, пока не добралась до стоянки с междугородними маршрутками и автобусами. Но даже там я не остановилась на одном. Из города в город я меняла автобус, выискивая только те, которые увезут меня подальше от родного места, в котором мне не было жизни.

Телефон и все гаджеты, о которых знал отец, я выбросил ещё в универе вместе с одеждой примерной девочки. На замену им я ещё месяц назад купила телефон попроще и сим-ку, которую за щедрое вознаграждение в пять тысяч для меня купил какой-то дурно пахнущий человек из перехода.

Я готовилась к этому побегу. В моём рюкзаке не только деньги, но и золото на самый черный день.

Единственное, чего у меня нет, — это конечной точки моего побега. У меня была цель сбежать, но не хватило ума для того, чтобы найти место, в котором можно будет скрыться и осесть хотя бы на первое время.

Поэтому я больше полсуток ехала в неизвестном для меня направлении, пряча лицо под капюшоном толстовки от случайных взглядов. А затем рано утром, примерно в семь часов, водитель автобуса высадил меня у развалившейся кирпичной остановки, сказав, что это конечная и дальше он никого не повезёт.

Самый рассвет. Месяц май. Солнце уже по-весеннему пригревало затекшее от долгой дороги тело. Передо мной только вспаханное поле до самого горизонта и одинокий красный трактор. За спиной гора кирпичей, которая когда-то была остановкой, а далеко за ней виднеются зеленые купола старой церкви.

Туда я и пойду, потому что больше-то и некуда.