Суши с хлебом (СИ)

Глава 21

Угрожать мне, обнимая при этом котика?

Наивный.

Удивительно, но после короткого рассказа Матвея о себе, я убедилась в том, что он точно не может быть уголовником. Он просто уставший от ежедневной рутины мужчина, который находит успокоение в одиночестве подальше от родного города и людей.

Скорее всего, он ворчлив, нетерпелив и несносен для окружающих.

Почти как мой папа.

Бывают такие люди, которым хорошо в одиночестве.

Даже немного завидую ему. Я вот притянулась даже к человеку, которого здесь называют Зэком.

Матвей скептически посмотрел на протянутую мной в его сторону чашку. Перевёл взгляд с неё мне в лицо и произнес:

— Ты заметила, что электричество вырубило? На каком хую я тебе кофе варить должен?

— Ой. Не подумала.

Пришлось отставить кофейную чашку с блюдцем на небольшой журнальный столик рядом с диваном. Я укуталась и спрятала руки под плед. Так показалось теплее и уютнее.

— Позвоню маме, пока у вышки батареи не сели, — Матвей встал с дивана и пошёл к выходу из гостиной, на ходу листая что-то в телефоне. — Если она сама не сможет дозвониться мне, то вечером у дома будут МЧС, «скорая» и сама мама.

— Как трогательно, — усмехнулась я, проводив уходящего мужчину взглядом.

— Мам, привет, — так мило это прозвучало из уст взрослого мужчины. — …Да ничего со мной не случилось. Просто так звоню… Чё сразу «натворил-то»? Просто решил позвонить… В деревне свет вырубило. Починят только завтра. Звоню, пока связь есть… Да не ломал я ничего, мам!… Это в детстве было, и я тогда случайно тот телефонный столб снёс… Поел… На этот случай у меня есть газовая походная плита… Нет, не холодно мне… — Матвей ходил из стороны в сторону, периодически мелькая в дверном проёме. Он растирал шею широкой ладонью свободной руки, закатывал глаза, но терпеливо отвечал на вопросы своей мамы. Я бы уже, наверное, психанула. — … Нет, мам. В этой деревне нет желающих пригреть меня в титечках, — а вот это он сказал будто специально погромче, не забыв при этом посмотреть на меня.

Ага, сейчас! Раз такое дело, то мне бы тоже на ночь не помешали чьи-нибудь титечки, чтоб не замёрзнуть.

— …Нет, мам. Моя женилка тоже хочет отдохнуть… Хорошо. Пока, мам. И не волнуйся, я позвоню завтра утром.

Матвей ещё около двух минут слушал, что ему говорила мама. Угукал и, наконец, закончил разговор, в миллионный раз пытаясь убедить свою маму в том, что он хороший мальчик.

И кто-то всерьёз может называть и считать его уголовником?

Он же концентрированное тестостероновое утипути.

Прикусив нижнюю губу, смотрела на Матвея, плохо пряча улыбку.

— Заткнись, — бросил он, едва подняв на меня взгляд от телефона.

— Я ещё ничего не сказала.

— У тебя по лицу видно, что ты плед уже намочила от того, какой милашка-обаяшка. Так что заткнись и хотя бы ты не порти мне настроение и репутацию, — пробурчал он сурово.

— Молчу-молчу, — я изобразила, что закрываю рот на замок и снова спрятала руку под плед.

Новый порыв ветра загудел над крышей дома.

Матвей как-то безнадежно вздохнул и подпер плечом дверной косяк.

— И что мне с тобой до утра делать?

— Не знаю. И почему до утра? Я планировала к вечеру вернуться в свой дом. То есть в Тихоновский.

— Пф-ф, — фыркнул он равнодушно. — Если не боишься ночевать в скрипучем доме, который к утру сдует ветром, то можешь хоть сейчас идти. Халат, кстати, можешь себе оставить. И плед.

— Вы пытаетесь запугать меня природным явлением? — повела я вопросительно бровью. — Или просто не хотите признаваться в том, что вам тоже будет страшно здесь одному?

На губах Матвея появилась странная полуулыбка. Хитрая такая, с загадинкой.

— В «Морской бой» зарубимся? — спросил он вдруг.

— Это такая компьютерная игра?

— У-у-у… Как всё запущенно у современной молодёжи, — вскинул Матвей удивленно брови. — Это лучшая некомпьютерная игра моего детства. Квадратики-то хоть по клеточкам рисовать умеешь? Или у вас, у молодёжи, теперь всё в компьютерах?

— Вы же меня научите?

— Куда я денусь? А потом ещё в карты на раздевание научу тебя играть.

— Я не буду в это играть.

— А что не спросила, компьютерная это игра или нет? В чем-то, видимо, шаришь.

— В том, где есть слово «раздевание», я шарить не хочу.

— А придется, Сонька. Ночь-то длинная.