Суши с хлебом (СИ)

Глава 30

Беседка — слишком громкое название для сооружения из четырёх столбов, крыши, стола и двух лавок. Но зато здесь чисто и очень вкусно пахнет копченой рыбой и овощами на гриле.

— Садись, — кивнул Матвей на лавку, а сам отошёл с тарелкой и щипцами к грилю. Собрал с решетки овощи и сделал контрольный выстрел в мой желудок, поставив всю эту красоту на стол. Как же аппетитно! — Пиво? Вино? Чача? Самогонка?

— Я не пью.

— А я пиво выпью, — вздохнул Матвей. Отошёл к своей бане и из бочки, стоящей рядом с ней, вынул пиво в авоське. — Холодное. Точно не будешь?

— Точно. Я буду просто чай, если можно.

— За просто чаем надо идти в дом. Я не пойду, — сказал Матвей, ставя на край стола пиво.

— Я могу сходить, — предложила я и даже вышла из-за стола ради этого.

— Дай подумать… — остановил меня мужчина поднятым указательным пальцем. — Ты сожжешь чайник, обваришь руки кипятком… Сам, короче схожу. Хлеб ещё нарезать надо. А если это тебе доверить, то у меня в доме точно будет труп. Возможно, криминал.

— Почему криминал?

— Потому что я тебе шею сверну, если ты мне что-нибудь сломаешь. Сиди пока.

— Ладно.

Как прилежная девочка я сложила руки на колени и ждала, когда из дома выйдет хозяин. Желудок уже молил в слезах, чтобы я закинула в него хоть что-нибудь из того, что так вкусно пахнет на столе. Но приступать к трапезе раньше хозяина дома — как-то неприлично. В конце концов, он не говорил, что я могу начать без него.

Чтобы перестать пялиться на стол, я начала смотреть по сторонам.

На поленнице рядом с беседкой спал Ржавый. Очень хотелось его погладить. Ладони буквально чесались от этого желания. Всегда мечтала о том, чтобы у меня был кот или кошка, но папа был против. Говорил, что от них только шерсть повсюду и обоссаные углы во всем доме. Когда я предложила ему сфинкса, чтобы исключить фактор «шерсть повсюду», папа сказал, что такое «уёбище» ему в доме тем более не надо.

Так что обычный кот для меня — это что-то несбыточное.

Поэтому остаётся гладить бездомных котов или чужих, как хочу я сделать сейчас.

Я тихо вышла из-за стола, чтобы не разбудить кота. Аккуратно подошла к поленнице, на которой он спал и, слегка оперевшись об неё одной рукой, другую руку потянула к коту.

И это было невероятно…

Невероятно громко начала разваливаться поленница.

Я успела отпрянуть, а кот спрыгнуть с нагретого места.

— Ой, блин! — пискнула я себе под нос и начала как можно скорее заметать следы преступления, пытаясь сложить поленницу, как было.

— Почему-то я не удивлен, — услышала я голос Матвея и тут же повернулась к нему лицом, стараясь прикрыть собой всё, что успела тут наломать. — Хотя, нет. Удивлен.

— Да? И чему же? — моргала я достаточно невинно.

— Тому, что за четыре минуты, что меня не было, ты сломала только поленницу.

— А я просто ничего другого не успела потрогать, — хихикнула я, как дурочка, и тут же виновато поджала губы. — Простите. Я просто хотела погладить вашего кота.

— Он-то хоть целый? — снисходительно вздохнул мужчина.

— Я до него не дотянулась.

— Повезло, получается, шерстяному, — хмыкнул Матвей, ставя на стол кружку чая для меня и хлебницу с хлебом. Почему он такой спокойный? Смирился с неизбежным? Или познал дзен во время рыбалки? — Садись. Спеленаю тебя, да пожрём без урона.

Матвей стянул со своего плеча плед, под которым я проснулась с ним сегодня утром.

От воспоминаний о том, что я видела и чего касалась сегодня утром, к щекам прилил жар. Чувство голода временно отошло на второй план.

Смущаясь, я села на лавку. Матвей зашел мне за спину и накинул на плечи плед. А затем реально почти спеленал, завернув меня в мягкую ткань. Было немного неловко от ощущения того, как Матвей словно обнимал меня, чтобы завернуть в плед.

Его щетина коснулась моего виска, а затем тихий вкрадчивый голос спросил:

— Ничего, что в этот плед всю ночь был завёрнут мой голый зад?

— Не только зад, насколько я помню, но и такой же не одетый перед.

— По твоей милости, перед, как раз таки, был развёрнут.

— Я бы не назвала это милостью. Здесь имело место быть что-то синонимичное с проклятьем.

— А я всё думал, с чем тебя сравнить, — хмыкнул Матвей.

Тепло мужских рук, окутывавшее меня почти минуту, внезапно исчезло. Матвей обошёл стол и сел напротив. Секунду посмотрел на стол, а затем отошёл к грилю, рядом с которым на большом камне стояла какая-то металлическая коробка. Открыл её, запах свежей копченой рыбы усилился.

Во рту мгновенно собрался литр слюней.

Матвей переложил рыбу в блюдо и поставил его в центр стола.

— Жуй, — коротко бросил Матвей, сев напротив.

Дважды можно не просить. Я уже.