Суши с хлебом (СИ)

Глава 17

Итак, что мы имеем?

Прошло всего три дня. Или четыре?…

В общем, всего ничего дней назад я сбежала из дома, желая избежать нежелательной женитьбы и стать самостоятельной, а сейчас сижу в трусах, прикрываясь подушкой, в доме человека, которого за глаза считают уголовником.

Всё именно так, как я хотела?

Всё именно так, как я хотела.

Сто из ста!

Было слышно, как где-то внутри дома Матвей что-то двигал и ходил. С котом разговаривал.

А я сидела на диване с вытянутой вдоль него перебинтованной в щиколотке ногой и чувствовала себя никчемным элементом Вселенной. У всех вокруг всё как надо, все на своих местах, выполняют свои функции, нужны кому-то. А рядом с ними я — человек без рода и племени, и даже без настоящего имени. Неприкаянный призрак. Ходит по домам, кошмарит… преимущественно себя, а потом в приступе безумства висит с голым задом на заборе.

От самой себя стало смешно. Но улыбка вышла горькой. Как-то не так я себе представляла новую жизнь. Совершенно не так.

Печально вздохнув, вжалась спиной в диван, обняла покрепче диванную подушку и повернула лицо к окну.

Погода совсем испортилась. Ветер, кажется, сдул уже все белые лепестки с черемухи. Тучи из серых превратились в черные и ещё более зловещие. Было слышно, как страдальчески завывал ветер, цепляясь за кроны деревьев. Или это уже я скулю?

— Нога ноет?

Внезапно раздавшийся вопрос заставил меня крупно вздрогнуть и тут же найти взглядом входящего в комнату Матвея.

— Господи! — выдохнула я, чувствуя ускоренное сердцебиение где-то в районе горла. — Напугали!

— Нога ноет, спрашиваю? — кивнул он на полоску бинта и рядом положил толстый аккуратно сложенный плед.

— Не ноет.

— А ты? — усмехнулся мужчина.

— Глубоко внутри себя я в истерике, — призналась я честно. Глядя на плед, поняла, что замёрзла. Крупные мурашки по коже тоже об этом говорили.

Решив, что плед всё равно принесён для меня, я потянулась к нему, но Матвей одёрнул его и отложил подальше.

— Ты видела, какая ты чумазая? Я уж молчу о том, как ты дымом воняешь. Пиздуй в душ, а я тебе какие-нибудь шмотки пока достану.

— Но… — я многозначительным взглядом показала на ногу. — Наверное, её сейчас не нужно мочить.

— Значит, поднимешься на второй этаж. У меня там ванна и поручень. Я как-то ногу травмировал, тоже мочить нельзя было. Идёшь, не?

— Неудобно как-то…

А ещё страшно так, что ужас. Вдруг он всё это специально провернул, чтобы в итоге я оказалась голой в его доме?

— Никто тебя трахать здесь не собирается, — устало вздохнул Матвей. Телепат, блин!

— Точно?

Важны все степени защиты.

— Вот те крест, — перекрестился он. Неправильно, кстати.

— Обещаете?

— Ещё один вопрос, и я вышвырну тебя из своего дома. Я сейчас должен отдыхать, смотреть телевизор и чесать яйца, и уж точно не должен возиться с городской блогеркой.

Я стиснула зубы, взвешивая решение.

— Ладно. Только не смотрите, — буркнула я, убрав в сторону подушку, которая служила моим прикрытием, опустила обе ноги на пол. Подалась вперед, чтобы встать, но левая нога отказалась меня держать.

Потеряв равновесие, я повалилась мимо дивана. И если бы не Матвей и крепкая резинка его штанов, то лежать мне на полу пластом.

— Я смотрю, тебе понравилось видеть меня без трусишек? — хмыкнул мужчина, удерживая меня за запястья.

Невольно я посмотрела в район его «трусишек» и поняла, что случайно оголила густой волосяной покров.

— Простите! — пискнула я, зажмурив глаза.

Только не опять. Только не чувствовать снова, как эта его штуковина трётся об мою грудь и шею!

— Смотрю, желание искупаться возросло? Или ещё потрёмся? — усмехнулся мужчина, помогая принять мне вертикальное положение с упором на одну ногу.

— Вы могли бы так гаденько не улыбаться? У меня, может, психологическая травма на всю жизнь после случившегося.

— Психологическая? Ты же, вроде, только физически повредилась.

— Да. Но ваш… этот… — я стыдливо глянула вниз. Пока Матвей без труда удерживал меня пальцами за талию, я нашла опору для своих ладоней в его татуированных бицепсах.

— Что он? — в темных глазах мужчины искрилось веселье. — Плохо себя вёл?

— Неподобающе. Джентльмены так не должны себя вести.

Кажется, я услышала, как внутри кто-то лопнул от смеха.

— Ты о том, что он не встал при виде леди? Хочешь, перевоспитай? Только к обучению его придётся склонять стоя на коленях.

Мои губы возмущенно приоткрылись. Я в мгновение залилась красной краской.

— Вы! — я хотела бросить ему в лицо что-то такое эдакое. Возможно, даже сматериться, чтобы встать с ним на одну интеллектуальную ступеньку.

— Мы, — уверенно кивнул Матвей и, с лёгкостью подхватив меня на руки, понёс на второй этаж дома. — Пошутили и хватит, Сонька. Пошли мыться.

— Я с вами не шутила, вообще-то, — буркнула я строго, не забывая при этом крепко обнимать мужскую спину на тот случай, если он решит резко бросить меня на пол.

— То есть член ты мой, всё-таки, перевоспитывать будешь?

— Господи… — я стыдливо прикрыла глаза. — Какой же вы мужлан, Матвей.

— Не еблан, и на том спасибо.

Матвей занёс меня в просторную светлую ванную комнату. Локтем включи свет.

Здесь не было всяких милых безделушек. На полках только аккуратно сложенные полотенца и бритвенные принадлежности. Всё самое необходимое, будто он в походе, а не дома.

— Держись за змеевик. Он холодный, — мужчина аккуратно поставил меня у стены. — Смотри, тут и радость твоя есть, — кивнул он с насмешкой в сторону унитаза.

— Хоть что-то приятное, — деланно выронила я.

Веду себя, как капризная принцесска. В общем-то, примерно так я себя всю жизнь и вела.

Всю прошлую жизнь.

— Ладно. Располагайся тут, отмокай.

— А вы куда?

— Обед приготовлю. Жрать хочу. Да и ты, походу, нифига сегодня ещё не ела.

Мой желудок громко согласился.

— Простите.

— Короче, купайся, а я на кухне. Да в хату твою схожу, угли пошурудить надо.

— Хорошо.

— Тебе помогать-то не надо? — кивнул он на одежду, что пока ещё была на мне.

— В смысле?

— Не знаю… — протянул Матвей, и некая загадинка блеснула в омуте его темных глаз. — Ты тут давеча с меня трусы стягивала, хочешь, теперь я с тебя стяну?

— Не хочу. И не забудьте закрыть мой дом, когда закончите с печью.

— Ты про мощную амбарную веточку?

— Про неё.

— Постараюсь.

Матвей вышел из ванной, дав ещё один небольшой инструктаж по поводу «мыльно-рыльных». Откуда в человеческом лексиконе подобного рода слова? Нормальных ведь полно. Зачем коверкать язык?

Я потянулась к двери и закрылась изнутри. Только после этого позволила себе свободно выдохнуть.

С опаской ступила на травмированную ногу. страшно и больно. Но пару мелких шагов до раковины и зеркала я сделать смогла. И лучше бы не видела своё отражение.

Второй раз вижу себя и второй раз выгляжу чумазее первого. Кому расскажи, что ещё несколько дней назад я умывалась пенкой за пять тысяч, не поверят.

Сейчас я выгляжу, как чучело, которому кроме воды из лужи недоступно больше ничего.

Дохромав пару шагов до ванны, я включила поток теплой, почти горячей воды. Закрыла слив и сняла с себя всю одежду. Немного подумав, взяла с полок полотенца и положила на широкий край ванны, чтобы затем мокрой не тянуться за ними.

С трудом преодолев сложнейший аттракцион с тем, чтобы сесть в ванну одной ногой наружу, я, наконец, смогла расслабиться, прикрыть глаза и блаженно выдохнуть.

Сумасшедшее утро. Ни капли предсказуемости.

В моей прошлой жизни я поминутно знала, что меня ждёт. Даже знала, что буду есть или не буду есть, вообще, так как проштрафилась накануне, съев лишнее.

Сейчас я даже примерно не знаю, что будет меня ждать, когда я выйду из ванной комнаты. И в этом есть особое, некое извращенное, удовольствие.

И какое же это наслаждение — ванна. Горячая. Баня тоже вчера была горячей, но она была убийственно горячей. Я не наслаждалась мытьём, а боролась за жизнь со стихией огня и кипящей водой. Я уж молчу про весь тот квест, что мне пришлось пройти для того, что натопить эту адскую баню.

Спасибо людям, придумавшим всё, что связано с канализацией. И простите, что раньше я ни на секунду не задумывалась о вашей ценности.

Я почти уснула в ванной, как вдруг услышала тихий стук в дверь, вынудивший напрячься каждую мою мышцу и насторожиться.

— Не утопла там?

— Нет.

— Я штаны твои с забора снял. У двери оставлю. Закончишь мыться, бросишь в стирку с остальным своим барахлом. Чистые шмотки внизу на диване.

— С… спасибо, — ответила я несколько растерянно.

Ничего более не сказав, Матвей снова исчез.

Чувствуя себя воровкой, я помылась его гелем для душа и шампунем. Всё это в одном флаконе.

Неужели ему не нравится, когда есть несколько вкусно пахнущих средств? Зачем пихать всё в одну бутылочку?

Типичный пещерный мужлан.

Ну, хоть пахнет приятно.

Выбравшись из ванны, я поняла, что на травмированную ногу уже могу наступать увереннее. Боль всё ещё ощущалась, но, по крайней мере, я не подкашивалась, едва наступив на неё.

Обернувшись в полотенца, я робко выглянула из ванной и обнаружила у двери на полу злосчастные штаны. Если бы не они, я бы уже, наверное, меняла второй или третий автобус на своём маршруте. Но сейчас закидывала их в стиральную машинку с видом, что умею пользоваться этим аппаратом.

Потыкав кнопки и забросив благородного синего цвета капсулу в барабан, я, кажется, смогла запустить стирку. Если бы не рекламные ролики, иногда всплывающие во время просмотров видео про растопку бани, то я бы в жизни не догадалась, что нужно делать с этими капсулами. Да я бы даже не догадалась, что они для стирки. Скорее, что-то косметическое, типа сыворотки для лица. Или конфетка с жидкой начинкой.

Время спускаться вниз.

Я прислушивалась к тому, что происходило в доме. Но, похоже, ничто, кроме стиральной машинки, не издавало звуков. Морщась от боли в ноге и придерживая полотенце на груди, я спускалась вниз.

— Утонула она там, что ли? — с ворчанием на меня налетел Матвей, не ожидавший, что, повернув на лестницу, наткнётся на меня. Чтобы нас не отбросило в разные стороны, он поймал меня за талию и импульсивно вжал в себя.

Наверное, от испуга, который сейчас бежал и по моим венам.

— Простите. Я думала, что я там недолго, — произнесла я, пытаясь ненавязчиво выбраться из крепкого мужского захвата. — И я там стирку запустила. Не знаю, насколько правильно я всё сделала, но, вроде, работает.

— Ясно, — Матвей окинул меня хмурым взглядом. Стало как-то не по себе и холодно. Мурашки побежали по плечам. — Смотрю, ходишь уже ловчее.

— Ага. Шок, наверное, прошёл.

— Иди пока на кухню, садись за стол. Принесу тебе халат и носки.

— Спасибо.

Я улыбалась уголками губ, стараясь выглядеть не только мило, но ещё и так, чтобы он не забывал, кто пару часов назад почти надрал ему зад. На губах мужчины промелькнуло тоже что-то похожее на улыбку.

— Долго зубы-то сушить будем? — вдруг нервно бросил Матвей. — Мне наверх попасть надо, а ты стоишь тут — не пройти, не проехать.

— А… ой! — я сделала шаг в сторону и мысленно дала себе пинка.

Чёрт!

А я думала, мы просто наладили контакт и именно поэтому друг другу улыбаемся. Дура.