Суши с хлебом (СИ)

Глава 5

Тихон убежал так быстро, что звук, с которым он захлопнул калитку, до сих пор звенел в ушах. Я как контуженая стояла на крыльце дома и не знала, с чего начать.

Почему Тихон не живёт в том высоком кирпичном доме? Кто и за какие грехи поселил его в этот сарай, в котором складируют пыль и паутину?

Несколько минут я рассматривала участок и пришла к выводу, что изучение сельхоз дела для меня сейчас не является приоритетным. Мне бы обустроить дом внутри так, чтобы я смогла в нем хотя бы сегодня выспаться. Потому что, на данный момент, кроме сна я ничего не хотела.

Я зашла в дом. Хотела поставить куда-нибудь свой рюкзак, но поняла, что здесь нет ни одного места, не объятого пылью или паутиной. Поэтому, накинув рюкзак со своими скромными пожитками на плечи, я вынула из кармана телефон, открыла пустые заметки и осмотрелась вокруг, прикидывая, что мне нужно для личного удобства. Так делала наша домработница: правда писала она на листе и ручкой. Но принцип я у неё переняла тот же — смотреть по сторонам, видеть, чего не хватает, и записывать.

Мне для личного удобства нужно всё. Вообще всё! Ибо здесь нет абсолютно ничего.

Я начала с кухни. Посуда — хоть какой-нибудь минимум. Ложка, кружка, тарелка, кастрюлька, сковорода. Чайник. Нож. Тем, что принадлежит Тихону, я пользоваться не буду. Судя по внешнему виду, его посуда даже не отмоется, чтобы ею можно было воспользоваться.

Кстати, об «отмоется» — побольше моющих. Все виды моющих, какие я смогу найти в магазине. Насколько я помню, в магазине их было предостаточно. Не факт, что я умею хоть чем-то из них пользоваться, но на крайний случай под рукой всегда есть интернет.

И «моющих» для себя нужно не забыть: шампунь, гель для душа, жидкое мыло.

Про резиновые перчатки для уборки нужно тоже не забыть. Голыми руками я всего этого касаться не стану. А ещё гору тряпок и губок.

Столовая… Скатерть на стол — однозначно. Какие-то подушки на табуретку под задницу, ибо черный налёт на дереве выглядит так, будто я могу от него чем-то заразиться.

Господи, спасибо тебе за Полину Андреевну! Спасибо, что ты послал её нам в домработницы и спасибо тебе за то, что она не ленилась отвечать на тонну моих вопросов касаемо быта, когда я была мелкой. Это сейчас новые домработницы, которых наняла мама, тихие и молчаливые. На вопросы отвечают неохотно, а если и отвечают с оборонительной позиции, будто боятся, что ищу изъяны в их работе. А мне просто любопытно, скучно и хочется хоть с кем-то поговорить, потому что с папой друзей не заведешь.

А теперь спальня.

Кровать — сразу нет. Я к ней и близко не подойду. Что это за безобразие с постельным, которое, похоже, ни разу не стирали? Кошмар! Даже ручкой это всё трогать не стану.

Отсюда следует, что мне нужна кровать. Своя собственная. И постельное, разумеется. И подушка.

И как я всё это допру до дома? Хотя нет, тут разумнее спросить — есть ли всё это в местном единственном магазинчике?

Но для начала мне очень хочется в туалет.

Тихон сказал, что он где-то на улице.

Надеюсь, не просто под открытым небом? Учитывая, в каком состоянии его дом, не удивлюсь, если он как кот или собака испражняется там, где приспичит.

На дворе оказалось три постройки. Я с опаской приоткрыла дверь в ближайшую и увидела небольшое помещение с деревянной высокой лавкой во всю стену. Напротив неё стояла печь, на которой расположилась старая, будто горевшая когда-то огромная кастрюля.

— Баня, наверное, — шепнула я себе под нос. Пахло, кстати, чем-то мыльным.

Почти примыкая к бане, стояла ещё какая-то деревянная постройка. Я тоже заглянула в неё с опаской и обнаружила метлы, тачки, лопаты, грабли, вилы, лейки… Всё, чем пользовались наши садовники. Только у садовников всё было современное, а у Тихона очень старое и даже не цветное.

Следующая постройка расположилась в дальнем углу двора. Небольшой теремок с дыркой в верхней части двери. Чуть покосившийся. И чем ближе я к нему подходила, тем больше понимала, что это точно не туалет. В него не влезет ни ванна, ни раковина, ни даже нормальная душевая кабина.

Но, всё же, я открыла дверь, не поленившись, как и у предыдущих, повернуть деревянную закрывашку на гвозде. Едва я распахнула дверь, как в меня волной ударил запах дерьма. Самого настоящего. Ничем незамаскированного.

По инерции меня отнесло назад на пару шагов. Я рефлекторно прикрыла нос рукой и рукавом толстовки и с ужасом воззрилась на дырку в деревянном полу этого теремка.

Микрошажками я снова приблизилась к этому «зверю» и даже зашла внутрь. Заглянула в дырку и вылетела пулей из этого Ада, тут же наблевав куда-то под забор.

— Фу! — утёрла я уголки губ и слёзы, выступившие из глаз. Ещё раз посмотрела на теремок, в котором не было ничего хорошего, и поняла, что это и есть туалет. И под «кто срёт на улице?» Тихон имел в виду, что срут здесь вот в таких вот теремках. Какой кошмар! — Пофиг! — выронила я, когда смогла отдышаться и прийти в себя. — Зато не под престарелым женихом.

А в местный туалет я без освежителя точно не зайду. Поэтому придётся ещё немного потерпеть.

Пришлось сразу идти в магазин со списком всего самого необходимого.

— Быстро ты нагулялась, — хохотнула Надежда Леонидовна.

— Решила всё за один день не смотреть. Потом неинтересно будет.

— А я, слушай, поспрашивала у местных. Никто не сдаёт ни дом, ни комнату. Так что переночуй сегодня у меня, а там видно будет.

— Спасибо, но я уже сняла домик.

— Да?! — взлетели нарисованные брови. — У кого?

— У… Тихона, — ответила я, напрочь забыв, как его зовут по-настоящему.

— У Тихона?! — ещё немного и её брови улетят в стратосферу. — Ты с ума сошла, что ли?!

— Я тоже так думаю… — буркнула я себе под нос.

— Там же Зэк сегодня приезжает! Сосед Тихона.

— Зэк? Прямо настоящий… бывший заключенный? — я с ужасом смотрела на женщину, понимая, что если меня не убьёт туалет, то точно убьёт сосед.

— Да кто его знает, настоящий он или нет! Ты на татуировки его посмотришь и сама всё поймёшь. Там и дураку ясно, что он с малолетства сидит. Вор в законе, наверное, какой-нибудь. Иначе, откуда он взял столько денег, чтобы домину такую отгрохать?! А машины ты его видела? Каждый год на новой приезжает. А он уже лет семь сюда приезжает и ни разу ещё машины не повторились. Ни разу! — акцентировала женщина внимание. — Это значит, что он, либо когда-то хорошо наворовался, либо до сих пор грабит и убивает.

— Это вы по татуировкам на его теле прочитали?

— Это на его лице написано. Да ты и сама всё увидишь, когда он приедет. Сегодня вечером, кстати. Так что… сиди в доме тихо и постарайся вести себя незаметно. Не хватало ещё, чтобы с тобой что-нибудь случилось. А я буду тебя проверять каждый день. И ему скажу, чтобы подальше от тебя держался, — Надежда Леонидовна оказалась настроена воинственна. А я теперь испытывала большой страх не перед туалетом, в который мне придется пойти с диффузором, который я там оставлю, а перед будущим неизвестным соседом, которого тут, похоже, все считают и называют Зэком.

Я купила в магазине всё, что внесла в свой список. И ещё сверху из того, что мне посоветовала Надежда Леонидовна, знающая особенности Тихоновского быта. Правда, вместо кровати пришлось купить надувной матрас, а к нему подушки, постельное и одеяло. Вёдра, веник, совок, кипятильник, тазы в баню, полотенца после бани и простые ручные. По совету продавщицы я купила в спальню ковёр, на который положу уже надутый матрас и, увидев ещё несколько ковров поменьше, скупила и их, чтобы застелить пол в кухне и столовой. А ещё купила детский пластиковый комод, чтобы хранить в нём свои вещи. Кое-что из одежды я тоже прикупила. И тапочки домашние. Мягкие и уютные в виде зайчиков.

И миллион раз спасибо Надежде Леонидовне, что она позвонила своему мужу, который помог мне привезти всё купленное домой, а не нести всё это на себе.

А затем я с переменчивым успехом отмывала дом, блевала и плакала, но не сдавалась.

Себе в голове я рисовала картинку, что надо мной, как обычно, нависает папа и внушает мне, что я ничего в этой жизни не умею и ничего без него не достигну.

Стоило мне только представить, что он в очередной раз так говорит, как я утирала слёзы и возвращалась в дом, чтобы продолжить начатое наведение чистоты.

Вечером, когда почти село солнце, я привезла домой ещё флягу воды, уже пользуясь водокачкой так, будто делала это всегда. Хотя первые разы мне помогли мальчишки, которые сначала смеялись надо мной, а потом сжалились и показали, как пользоваться водокачкой. Ну, и как выглядит водокачка, они тоже мне показали.

Надежда Леонидовна на пальцах объяснила, как топить баню, но у меня уже не было на это никаких сил. Решив, что баней я займусь завтра (в том числе, отмою её, как следует), я просто нагрела себе ведро воды и ополоснулась в холодной бане.

Как оказалось, туалетом здесь пользуются действительно именно таким, какой был у Тихона. Скажу честно, ещё никогда в жизни я не писала не дыша и так быстро, как в этой деревне. Даже, учитывая, что установила в туалете диффузор, я не рискнула в нём дышать.

А затем чистая и уставшая, одетая в большую футболку, которую купила у Надежды Леонидовны, я стояла на крыльце и смотрела на дом напротив. Без какой-либо цели. Просто этот дом был единственным, что было видно с крыльца Тихона.

Я смотрела и думала, ищут ли меня родители, сестра, несостоявшийся жених… Можно, конечно, открыт ленту новостей и почитать, но, честно говоря, не было ни настроения, ни сил на это. Да и после пережитого дня уже было плевать, ищет меня кто-то или нет.

Пока я стояла на крыльце, к воротам кирпичного дома подъехала громко рычащая машина. Её не было видно, но слышно было очень хорошо.

По звуковому сигналу, как у ворот родительского дома, я поняла, что открылись ворота. Машина въехала на территорию дома, что было видно мне на расстоянии, а затем заглохла. Ворота закрылись.

Через несколько минут в доме на первом этаже загорелся свет, а я поспешила скрыться в арендованном мной сарае.

Я была готова к испытанию бытом, но я точно не готова ко встречи с каким-то Зэком прямо сейчас.