Суши с хлебом (СИ)

Глава 35

Фиаско!

Ни алкоголь, ни крепкий сон, продлившийся почти до обеда, не позволили мне забыть о том, что вчера произошло в палатке. Ни секунды. Ни единого поцелуя и прикосновения.

По своему двору в сторону туалета я ходила, опустив голову, и старалась вообще никак не смотреть в сторону двухэтажного кирпичного дома.

Вела себя, конечно, как ребенок, который думает, что если он не смотрит, то и его тоже не видно.

На завтрак вода. Очень много воды. Холодной. прямо из фляги ковшом.

Кажется, я познакомилась с «сушняком». Неприятный тип. Больше с ним встречаться я не хотела бы.

Как и с соседом. Но только этот тип уж очень приятный. И его поцелуи…

— Хватит! — одёрнула сама себя. Тряхнула головой, причесала волосы и собрала их в хвост на макушке. Оглядела угол, который занимала кухня, и пришла к выводу, что нужно сходить в магазин, ибо питаться нечем.

Куплю хлеб, ветчину и яйца, что-нибудь из овощей и устрою себе нормальный завтрак. Хотя бы яичницу я жарить умею.

Надела недавно купленную кепку, чтобы прятать лицо от иногда встречающихся по дороге в магазин машин, прихватила рюкзак и пошла за покупками.

Солнце уже беспощадно выжигало глаза. Оно и к лучшему — есть уважительная причина пялиться в землю и игнорировать встречающихся прохожих.

В магазине пришлось немного постоять в стороне и дать своим глазам привыкнуть к полутемному помещению.

— Привет, Сонька, — как всегда с позитивом меня встретила Надежда Леонидовна. На её ногтях красовался новенький маникюр — длинные красные ногти и только на безымянных леопардовый принт. — Как отдыхается в нашей деревне? Всё уже посмотрела?

— Рассвет только увидеть не получилось, — вздохнула я тоскливо.

— Знаешь, когда рассветы лучше всего смотрятся? — хохотнула женщина, протирая весы.

— Когда?

— Когда встаёшь чуть свет не срамши и идёшь полоть картошку. Там как раз в четыре утра и светло, и не жарко, и комарьё с мошкой не жрут. А если разогнуться сможешь, то и рассвет увидишь. Вот такое время! — показала она палец вверх и откинула тряпку под прилавок. — Кстати, я тут цветы рассадила. У меня осталось немного. Тебе на надо? Тишка ЦУ по огороду не давал?

Огород!

В моей голове будто взрыв произошел.

Я напрочь забыла о том, что просил присмотреть за его огородом и что-то там ещё посадить.

— Давал, — кивнула я, понимая, что Надежда Леонидовна ждала моего ответа.

— Привет, Надюх, — в магазин вошла какая-то бабуля и пошла разглядывать цветочные горшки.

— Насчёт цветов-то, что, Сонька? Надо, нет? Тебе, Михайловна, рассаду цветов не надо? Петунии, — вопросила продавщицу у только что пришедшей женщины.

— Я сама тебе этой рассады, сколько хошь, надавать могу, — саркастично выдала женщина.

— Мне надо. За ними сложно ухаживать? — спросила я у Надежды Леонидовны.

— Да что там за ними ухаживать-то? Поливать не забывай, да подкармливай раз в месяц. У Тишка земля хорошая, можешь и не подкармливать даже. Так всё нарастёт.

— Тогда я возьму.

— Ну, это только после четырёх. Приходи ко мне, и я дам тебе, — согласно кивнула Надежда Леонидовна. — А сейчас проси, что хочешь из того, что есть в магазине.

— Ветчину, сыр, хлеб, яйца и что-нибудь из овощей. Типа, помидоры, огурцы… — перечислила я.

— Ты что это, яйца в магазине берёшь, что ли? — ко мне подошла милейшая бабуля, которая, похоже, решила крайне бурно наехать на меня.

— А где их ещё берут? — я даже немного растерялась от её натиска. О личном пространстве она явно ничего не слышала.

— Так у меня берут! — всплеснула она возмущенно руками. — И дешевле, чем в магазине. И свежее. Пошли ко мне, у меня купишь. Только-только из-под курицы достала, говна на них ещё даже обсохнуть не успела.

— Спасибо, — я попыталась улыбнуться и при этом не думать о не обсохшей «говне» на продукте, который собиралась употребить в пищу. — Но, я, наверное, здесь всё возьму.

— Не-не, Сонька, — вклинилась в беседу Надежда Леонидовна. — У Михайловны лучше бери. У неё яйца большие, желтки вкусные, а иногда их по два в одно яйце попадается. А от магазинских только вонь по всему дому, а вкуса никакого.

Пришлось согласиться с уникальным предложением. В конце концов, яйца можно помыть.

— И овощи у меня возьмёшь. У меня в теплице как раз огурцы уже опять подошли. Отдам задаром. Один хрен, мой дед не жрёт их. А курицам уже много, — какая щедрая женщина, однако, эта Михайловна.

— Спасибо, — улыбнулась я ей.

— Чё «спасибо»? — гаркнула она неожиданно. — Стой и жди теперь меня. Сама я тебе всё не понесу. Заодно мои пакеты дотащишь.

Вроде, и злиться хочется на её столь хамский выпад, а улыбаюсь почему-то. Наверное, просто потому что по ней видно, что он не со зла так говорит, а просто манера речи такая.

Я думала, мне дадут пару огурцов, но в итоге, домой от Михайловны я принесла их почти ведро. Оказывается, она сначала выращивала их дома на подоконнике, а с приходом тепла пересадила их в теплицу. Сумасшедшая бабка. И хочется ей так заморачиваться ради каких-то огурцов?

В четыре часа Надежда Леонидовна вместе с мужем привезла мне рассаду петунии. И её оказалось так много, что теперь мне придётся хорошенько подумать о том, куда её всю пристроить.

Я уже поискала информацию об этих цветах в интернете и, оказалось, эти цветы очень красивые. А Надежда Леонидовна привезла мне цветов, процентов шестьдесят из которых, уже были цветущими. Самые разные расцветки.

Ещё она привезла мне шафраны. Милые и пушистые желто-рыжие цветки.

Михайловна тоже хотела всучить мне рассаду всяких разных цветов, но, к счастью, я сообразила отказаться, помня о том, что Надежда Леонидовна раньше застолбила цветочное место в моём огороде.

— Так…

Для начала я позавтракала. Не зря же тащила через полдеревни ведро с огурцами?

И какие же эти огурцы вкусные! Учитывая, что раньше я видела их только нарезкой или в салате, есть целый огурец, просто откусывая от него, — какая-то детская радость. Жаль похвастаться не перед кем.

За завтраком я снова прошерстила все новости и не нашла информации о том, что кто-то ищет именно меня.

Скорее всего, папа всё ещё надеется без огласки и по своим каналам найти меня и вернуть в семью.

Скорее всего, у него и получится, но я не вернусь или сбегу снова, если условия о навязанном женихе не изменятся.

Я уже стерпела его выбор универа, в который исправно ходила целых два года. Но престарелый жених, под которого мне придётся лечь и отдать свою честь… Увольте.

Низ живота потянуло, по телу пронеслась волна холодного пота. Знакомые симптомы. Кажется, я просчиталась и неверно поставила в своём календаре начало критических дней. Либо стресс из-за побега и так себе условий жизни сыграл со мной злую шутку.

Дома с наступлением этих дней я бы легла в постель и показательно страдала, но сейчас я очень хотела действовать. Рассада цветов будто вдохнула в меня новую жизнь — мне хотелось что-то делать, работать физически, сделать двор Тихона красивее с помощью цветов и нужно не забыть про оставленный им в моё руководство огород.

Всё ещё игнорируя наличие прямо перед собой огромного кирпичного дома, я вышла во двор.

Повернулась к своему домику лицом и упёрла кулаки в бока.

Цветы — красоты. Хоть они и были посажены в картонные коробки из-под кефира и прочей молочки, с ними дом всё равно стал казаться свежее.

— Надо тебя покрасить, — уверенно кивнула я, глядя на дом. Вынула из кармана телефон и в список покупок внесла краску и кисти. — Жёлтую. Да. А у крыльца посажу шафраны. Класс!

Возможно, прямо сейчас я схожу с ума, но мне это нравится.

Составив список покупок, я вернулась в дом, переоделась в одежду попроще, вынула из Тихоновского комода пакетики с семенами.

Он что-то говорил про огурцы и парник. С помощью видео я вспомнила, что Тихон перед посадкой говорил о том, что семена нужно замочить на ночь. Но я замочила их прямо сейчас, чтобы посадить вечером. К счастью, парник был готов. Земля здесь была рыхлая и мягкая и только ждала того, чтобы в неё уже хоть что-нибудь посадили. А вот с теми грядками, что были на земле, всё оказалось куда сложнее. Готовых тут было только три. И все три, насколько я помню, уже были чем-то засажены. Кажется, морковью и чесноком. В одной из них уже даже что-то проклёвывалось ровными рядами, но, возможно, это была просто трава.

Мне же предстояло накопать оставшиеся грядки. И это оказалось очень сложным и физически тяжелым делом.

Лопата — тяжелая, земля — ещё тяжелее, а я — неумелая.

И снова мне в помощь видеоуроки и о том, как правильно вскопать огород.

Час пыхтений, желаний сдаться, всё бросить и расплакаться, не дали почти никаких результатов. То, что было мной накопано, выглядело странно. Ещё и Ржавый наблюдал за мной со столбика забора, как за неуклюжим карапузом.

Хорошо, что хоть хозяин его не вышел посмотреть и прокомментировать. Хотя…

Рано я начала радоваться.

— Привет, соседка, — суровый взгляд Матвея скользнул по моей фигуре и вынудил меня не смотреть в его сторону вообще.

Как стыдно-то, божечки!

— Здравствуйте, — буркнула я, понимая, что пора сворачиваться и уходить отсюда. — Я, вообще-то, уже ухожу.

— Да? — с усмешкой вопросил мужчина. Боковым зрением я видела, как он сложил руки на невысокий забор между нами и, кажется, прожигал взглядом дыру в моей щеке. — И что теперь? Будем как малолетки гаситься каждый в своих хатах? Пососались и пососались. Да и прятки твои смотреть мне уже подзаебало.

— Я не прячусь, — ощетинилась я.

— Ну, да, — фыркнул Матвей. — Это я со вжатой в плечи башкой поссать бегаю, да в сторону соседнего дома не смотрю.

— Не знаю. Может быть. И, вообще, я вчера ушла, потому что у меня эти… дни эти.

Я реально сейчас перед ним оправдываюсь?

Жалкое зрелище.

— Да я уж понял, что и хуй ты видела только у страуса на шее, — похоже, ему весело. — А что за дни эти? Нюни Манюни?

— Ню… Что? — я даже в глаза ему посмотреть не побоялась.

— Нюни Манюни, — повторил мужчина. Можно подумать, я с первого раза не расслышала. Расслышала, только ничего не поняла. — Бабка моя то самое женское место Манькой называет. Ну, а дальше логическую цепочку построй сама.

— Фу, — поморщилась я брезгливо. — Зачем ей имя, вообще? Она же просто… она.

Только не спрашивать, какое имя его бабушка дала мужскому половому органу.

— Не спрашивай, — хохотнул Матвей. Телепат, блин! — По глазам вижу, что любопытно стало.

— О чём? — прикинулась я дурочкой.

— О том самом. Не скажу. А ты что тут делаешь? Ржавому лунки для посрать?

Обидно и досадно. Я, вообще-то, старалась, копала тут всё, но пришёл мужлан и оскорбил все мои труды одним грубым вопросом.

— Это будущие грядки, вообще-то. Не похоже?

— Я уже сказал, на что всё это похоже. И что ты тут собралась посадить?

— Тихон оставил семена. Просил посадить всё, что там есть.

— Угу. Ещё четыре грядки, — очевидно, пользуясь глазомером определил Матвей.

— Но там шесть пакетиков семян.

— Значит, дохрена зеленухи. А её всю в одну грядку можно воткнуть.

Факт того, что нужно сделать всего четыре грядки, а не шесть, как я для себя уже успела решить, очень порадовал. Ещё бы низ живота из-за критических дней не болел, было бы вообще шикарно.

— Помочь? Или ты самостоятельная?

Вопрос прозвучал будто с какой-то подковыркой. Типа я слабачка.

— Сама справлюсь.

— Ну, справляйся, — хмыкнул Матвей. — Моё дело — предложить.

А затем он просто ушёл к своему дому, где занялся делами, далекими от того, чтобы у него была даже возможность смотреть в мою сторону.

По советам из интернета я взяла за контрольную грядку ту, которую задолго до меня сделал Тихон. По её размерам к концу дня у меня получилось аж две грядки.

Не знаю, как у пьющего и щуплого Тихона грядки получились ровными и аккуратными, у меня вышло то, что вышло.

А ещё у меня отваливались руки, и на ладонях образовались мозоли. Я уж молчу о том, какая грязь собралась под ногтями и не вымылась из-под них даже в бане.

Разумеется, я ничего не посадила. Мертвецки устала за день. После грядок пришлось занести всю рассаду в дом и занять цветами все подоконники, комод и обеденный стол. Затем поход в баню и сил моих не хватило даже на то, чтобы что-то приготовить себе на ужин. Поэтому, переодевшись в подобие пижамы из объёмных шортов и такой же футболки, я просто налила себе сладкий горячий чай, завернулась в плед и вышла на улицу, где села на крыльцо, чтобы посмотреть на закат.

Даже скребущаяся где-то в углу дома мышь меня нисколько не взволновала. Я оставила её в одиночестве, чтобы она спокойно занималась своими делами, пока меня нет. Может, ночью будет меньше шуршать, если сейчас все свои дела переделает.

Со стороны дома Матвея доносился приятный запах чего-то съестного.

Невероятный мужчина. Он ведь тоже весь день что-то делал в своем дворе. Занимался дровами, что-то косил жужжащей штукой, тоже топил баню, и после всего у него остались силы на готовку и не пропал аппетит.

— Блин! — я резко вздрогнула и едва не облила себя горячим чаем, когда в лучах закатного солнца на забор между нашими участками запрыгнул Ржавый. Мордой ко мне. Сел, как фарфоровая статуэтка и начал умывать мордочку. — Мог бы и у себя дома это сделать, — буркнула я ему. — Всё равно погладить себя на даёшь, так что не дразнись своей чистой шерсткой. Не поведусь.

— Ужинала?

У меня галлюцинации или я действительно слышу голос Матвея, исходящий от кота?

— Нет, — шепнула я робко, вытаращившись на кота, который преспокойно смотрел на меня. Похоже, так выглядит перегрев на солнце.

— Громче говори. Не слышно.

Я слегка отклонилась в сторону, чтобы заглянуть в окно, которое кот будто специально перекрыл собой. И увидела в окне Матвея, который голый по пояс смотрел на меня из окна.

— Я… чай, — подняла я кружку.

— Можешь со своей кружкой, — усмехнулся Матвей и исчез из виду.

— Вообще-то, я другое имела в виду, — буркнула я себе под нос.

Сжав губы сидела и думала, как мне лучше поступить: зайти в дом Тихона и не высовываться или пойти к Матвею и, как взрослый человек, расставить все точки над «ё».

В конце концов, мне придётся продолжить жить с ним по-соседству ещё три недели. А три недели играть в прятки ещё и с ним я не смогу. Достаточно того, что я прячусь от папы и его охраны.

Выдавать свою настоящую личность Матвею я, конечно, не стану, но вести себя как взрослый человек я, наверное, уже должна начать?