Суши с хлебом (СИ)

Глава 41. Матвей

Пиздец подкрался незаметно… и выебал меня в три хуя.

Ярцев Лёва. Твою-то мать! Его до сих пор никто не грохнул?

Конечно, я знал этого хрена.

Сонька… Ассолька тогда, наверное, ещё в среднюю школу ходила. А её батя решил из тех бойцов, что мы с моими напарниками готовили в профессиональные телохранители, сделать наёмных убийц. Я своих пацанов не отдал. Запретил им даже косвенно касаться такого дерьма, как Ярцев. Даже тот факт, что его люди по его указке опустили мне почки не смог переубедить меня. Командира сделали овощем.

Единственное, что я не учёл, это способность Ярцева не просто идти, а пританцовывать по чужим головам. Наше дело, в итоге, прикрыли. Не будь у меня на тот момент беременной жены, я, может, постоял бы за дело своих пацанов, пободался бы. Но пришлось выбирать.

Переезд в другую область и город, откуда родом жена. Новая работа. Новая жизнь прилежного семьянина. Мне даже понравилось.

Вместо охраны ушёл в автосервис, брал подработку сантехником. По деньгам выходило не хуже, чем в охране. Жена злилась, что много пропадаю на работе. Открыл своё дело, за пару лет настроил всё так, чтобы можно было всё контролировать звонками или через зама. В итоге довёл жену до истерики тем, что часто торчу дома.

Развелись. Так и не понял, что ей было нужно. Да и она сама не смогла объяснить. Перегорела, короче. Да и я тоже, судя по тому, с какой лёгкостью согласился на развод.

Короче, от одного имени и фамилии перед глазами пролетели последние семь лет жизни. Ярцева Ассоль Львовна соизволила открыть глаза, но в мои так и не заглянула. Сидела как пришибленная на моих коленях и, походу, ждала, когда я её с них скину.

— Рассказывай, — выдохнул я обреченно, понимая, что уже влип во всё это по самые уши.

— Что рассказывать?

— Стих. «Бородино» знаешь? Рассказывай, почему убежала и что планируешь делать дальше?

— Папа собрался выдать меня замуж за своего престарелого друга. А я не хочу жить, как моя сестра. И замуж уж точно принудительно не собираюсь.

— Что за друг? Знаешь?

— Пётр… Лотфуллин Пётр. Он…

— Ещё один отморозок. Я в курсе. Его тоже до сих пор никто не грохнул?

— Наверное, — Ассоль неуверенно повела плечами. По голосу понял, что она сдерживает слёзы, ковыряясь у себя под ногтями.

— А дальше что?

— Что?

— Что планировала делать дальше? Убежала, и?

— Прятаться. Что я ещё могу сделать? Только прятаться, пока есть деньги.

— А деньги ты где взяла?

— У папы из сейфа.

— Ты ещё и батин сейф обчистила? — вскинул я брови, совершенно не ожидая того, что девчонка, плачущая над сгоревшим печеньем, смогла провернуть такую схему.

— Мне нужно на что-то жить. Хотя бы первое время. А потом… А потом придумала бы.

— И почему он тебя до сих пор не нашёл? Не ищет?

— Я сбежала от охраны через окно туалета в универе. Предварительно полностью переоделась. А потом больше суток меняла автобусы, скрывала лицо, расплачивалась наличкой, пока один из водителей не сказал, что эта деревня — конечная остановка в его маршруте. Тут я и решила остаться, чтобы отдохнуть и подумать. Мне подвернулся Тихон, который боится тебя, как огня. Ну, я и поселилась в его доме. Потом познакомилась с тобой. Как-то так, короче.

Она чесала ладони, заламывала пальцы, быстро утирала выступающие слёзы, но в глаза мне так ни разе не заглянула.

— Ясно, — выдохнул я. Мягко столкнул её со своих коленей, помог встать на ноги и встал сам. Взял пустые грязные тарелки и пошёл с ними к своему дома. Обернулся, а Ассоль так и осталась стоять на месте с опущенной головой, роняя слёзы. — Что стоим? Кого ждём? — обратился я к ней с напускной суровостью. Девчонка боязливо глянула в мою сторону. — Чеши к Тихону, собирай свои шмотки. Поживёшь у меня, пока я буду думать, что с тобой дальше делать. Сонька Пиздоболовна.