Армагеддон

Глава 35

- Объяснись, - голос Асмодея был беспощаден.

Субъект его неудовольствия раболепствовал на полу, пытаясь выдумать удачные причины доведения ситуации до такого положения вещей. Но проблема состояла в том, что Кинатрозес мог, вне сомнений, придумать очень хорошие причины, но сказать о них означало смерть. Немедленную.

- Сир, меня предали вассалы...

- Здесь такое случается. Это, знаешь ли, Ад, - Асмодей говорил почти дружески, давая Кинатрозесу смутную надежду на выживание после этого доклада. - Предполагается, что твои вассалы попробуют предать тебя. Твоя забота - обнаружить их предательство и разобраться с ним. Если ты настолько туп и некомпетентен, чтобы не справиться даже с такой простой задачей, тогда ты, очевидно, не годишься для своего текущего положения. Возможно, предавший тебя вассал лучше подойдет на твое место.

Надежда Кинатрозеса на выживание немедленно рухнула. Даже если он переживет аудиенцию у Асмодея, его могут понизить в звании и заставить служить тому, кто раньше служил ему самому. И новый господин наверняка предпочтет устранить Кинатрозеса, чтобы избежать попыток обратить ситуацию. Лучше попробовать иной подход.

- Сир, люди — вот кто корень этой проблемы.

- Ахх. Человеческая магия, - Асмодей говорил весьма самодовольно. - Ты заявляешь, что магия людей столь сильна, что твои армии не способны ей противостоять. Знаешь, такое заявлял Абигор. И это стоило ему всего.

Чтоб у тебя когти сгнили, думал Кинатрозес. Ты не представляешь, на что способны люди. Ты явился сюда и раскидываешь приказы без малейшего понимания происходящего. Что ж, будешь учиться, как и мы.

- Сир, магия людей весьма переоценена. О, у них есть кое-какие фокусы, верно, но в сравнении с прочими факторами они незначительны.

- Какие факторы? - Асмодей был заинтригован. Такого аспекта ситуации он не ожидал.

- Сир, они не в том, чем люди сражаются, а в том, как. Или, скорее, как они не сражаются. Они не ищут наши армии для встречи в битве. Они кроются в скалах, грязи и пещерах. Ждут, пока не останется один демон или небольшая группа, затем наносят удар из укрытий, убивают без предупреждения. Потом снова исчезают. С призывом демонов в армии вторжения на Землю у нас здесь остается слишком мало бойцов, чтобы их остановить. Когда доходит весть о нападении, люди давно уже успевают исчезнуть. Чаще всего. Иногда мы отправляем спасательную группу, и ее саму атакуют. И снова к моменту, когда мы реагируем, люди исчезают. Мы не способны передавать сообщения достаточно быстро, слишком велики расстояния.

И еще магические выстрелы. Никто не знает, когда и откуда придет следующий. Демоны могут стоять на стенах, маршировать по дорогам, отдыхать на аванпостах - выстрелы убивают везде. Ни предупреждения, ни вызова на бой, просто заряд магии из тумана и темноты. Те, кто выживают, несут жуткие раны. Этот фактор нам не преодолеть, сир. Как драться с тем, кто не встает на битву лицом к лицу? – закончил Кинатрозес.

- Загони их в ловушку, чтобы у них не осталось выбора, кроме как сражаться, - ум Асмодея прокручивал услышанное. У него имелось десять идущих сюда полных легионов, 66666 тренированных ветеранов. Это должно дать ему перевес и контроль над событиями. Проблему связи он не продумал, за весь его военный опыт, в основном ограниченный формализованными, отрежиссированными баталиями Ада, с командованием подразделениями проблем не возникало. Бойцы всегда находились в пределах видимости или связывания разумов. Он никогда не сталкивался с тем, что это может быть не так. Но имел достаточно воинов, чтобы преодолеть проблему.

В его разуме начала формироваться картина кампании подавления бунта. Он начнет с одной главной оперативной базы на краю сегмента Пятого круга, где сосредоточено восстание. Потом начнет распространять силы по сегменту, основывая аванпосты в пределах видимости друг друга. Если один атакуют, помощь придет немедленно, потому что другие увидят происходящее. И, что еще лучше, они смогут передавать ментальные сообщения от одного к другому, быстро информируя большую тыловую базу.

Асмодей покрутил концепцию. Кажется, должно сработать, хотя он увидел одну слабость. Если он начнет с одного направления, то заставит бунтарей отступать. И тут в дело вступала странная топография Ада. Любопытный факт - если провести прямую в любом направлении, она закончится там же, где началась. Направо, налево, вперед, назад, вверх, вниз, без разницы. Продолжай достаточно долго, и придешь к началу линии. То же и в Раю. Пока ты не создашь портал, покинуть измерение невозможно, потому что идти некуда. От мыслей об этом у Асмодея болела голова. Но все же было решение - начать с двух баз, каждая на своем конце сегмента Пятого круга, и идти навстречу, к центру. Таким образом бунтари окажутся в ловушке между ними, им явно придется драться в открытую.

Граф Белиал наблюдал гнев Сатаны на неспособность Ада немедленно уничтожить нахальных людей, его собственный разум кипел от раздумий, как использовать беспрецедентную ситуацию. Прошло едва ли пять тысячелетий с тех пор, как он снова завоевал себе место при дворе Сатаны, исключение среди герцогов, столь далеко отпавших от благосклонности повелителя. Его присутствие тут все еще являлось чем-то вроде шутки; да, он командовал, но единственным легионом, а его владения могли предоставить лишь скудную дань людской эссенции. Большинство знати Ада считали его чуть больше, чем придворным шутом, но немногие понимали, какое влияние дают ему великие шахты и печи Тартара.

И эти были опасны. Ему следовало выйти из тени, чтобы единым ударом завоевать славу, или его владения неизбежно перейдут к одному из герцогов. Ситуация давала идеальную возможность, но время следовало выбирать очень точно. На глазах Белиала Сатана сцапал очередного невезучего мелкого демона и растер его в пасту, выдавив останки создания через сжатый кулак, прежде чем переключиться на другую цель. Слишком рано - и Сатана точно так же выместит на нем гнев. Слишком поздно, и его предложение расценят как вызов против привычных методов Сатаны - что опасно даже для такого приближенного, как некогда Абигор, а для придворного меньшего ранга просто смертельно. Белиал подождал момента, когда ярость в жутких глазах Сатаны сменилась холодным расчетом, и заговорил.

- Ваше Преосвященство...

Все взоры обратились к Белиалу. Взгляд Сатаны уткнулся в него, и граф рухнул на колени, как от него и ожидалось.

- Ваше Преосвященство, мои демоны могут немедленно нанести по людям ответный удар. По вашему повелению я воздам за их наглость огненным уничтожением. Мой повелитель, конечно, помнит судьбу Содома и Гоморры.

По залу прошли приглушенные смешки. Содом и Гоморра стали, в целом, приколом. Они попались на глаза, когда Сатана и Яхве неофициально соревновались в обрушении на нижние планы самых изобретательных «наказаний». Люди вели себя так жалко, впадали в такое отчаяние при появлении демонов, что не стоило и надеяться на славную битву с ними. Они просто бежали с криками или выстраивались в шеренгу и ожидали, пока их не срежут как пшеницу. Демоны уже готовы были оценить новые формы страданий, и Белиалово искусное использование магии стало весьма зрелищным, не говоря уже, что достаточно занятным, чтобы вновь заработать ему место при дворе. И все же его предположение, что эти фокусы станут законным методом ведения войны - нелепость. Их повелитель не станет это рассматривать, ведь правда?

Фактически Сатана делал именно это. Подготовка новой атаки масштабов Абигоровой займет недели, возможно, месяцы. Хотя ему хотелось верить, что к этому привели некомпетентность и предательство его бывшего фаворита, повелитель Ада знал, что это не так. Ему уже пришлось отослать Асмодея разобраться с бунтом в Пятом круге, своего часа ждал Яхве. В его уме крутилась и другая возможность - если провалилась одна атака, следует ожидать, что та же судьба может постигнуть и вторую. Люди, вне сомнений, понесли страшные потери, но Абигор наверняка заявлял, что приведет их к победе, и учил сопротивляться силам демонов. С учетом их странной и явно могущественной магии Сатане пришлось согласиться с Абигором в одном: следует узнать, какие силы способны выставить люди, и что на самом деле потребуется, чтобы их сокрушить. Это займет время, как и устранение хаоса после провала Абигора.

Соглядатаи Сатаны уже докладывали о схватках между силами пытающихся захватить куски бывших владений Абигора герцогов. Ситуация обескураживала, иногда было сложно сказать, оказывались ли жестоко убитые или исчезнувшие без следа демоны жертвами междоусобных разборок или человеческого восстания. Сатана пребывал в уверенности, что эти убийства делались по прямым указам его герцогов, испытывающих оборону друг друга, готовящихся использовать любую возможность - как Белиал.

Интересный вопрос - не дело ли людской бунт рук одного из герцогов, увидевшего в нем новый способ вести войну? Не имеет значения, Асмодей и его идущая на подавление бунта армия довольно скоро восстановит статус-кво, но в то же время Сатана должен предпринять решительные действия. Предложение Белиала звучало идеально; быстрое, если оно сработает, то убьет много людей для объявления значительной победы, а если нет, то Белиала можно пустить в расход.

- Ты хочешь действовать как человек, таиться в собственном измерении, убивать людей магией вместо раздирания врагов? - презрительно выплюнул Сатана.

Он играет со мной, с некоторым облегчением думал Белиал, продолжая унижаться. Сказанные утвердительно, слова стали бы для него роковыми. Но высказав их в форме вопроса, Сатана просто заставлял его оправдываться.

- Ваше Преосвященство, разумеется, ваши славные армии растопчут людей в пыль, в длительной перспективе поражение Абигора не повлечет последствий. Но формирование свежих легионов займет время, люди могут ложно поверить, что сопротивление выиграло им передышку. Прошу, сир, позвольте мне разрушить эту надежду, прикажите мне сжечь их и заставить страдать в ожидании окончательного истребления.

Белиал Корнакат поднял голову, между ним и Сатаной Мекратригом возникло молчаливое понимание. Он получит шанс. Успех будет означать повышение и выживание при дворе, провал обернется судьбой еще страшнее, чем у Абигора.

- Очень хорошо. Не вижу причин давать обезьянам роскошь надежды. Ты выберешь два их величайших города и уничтожишь их дотла - как разрушил Содом, как разрушил Гоморру.

Белиал завилял хвостом и облизал когти Сатаны, на миг став похожим на гигантскую уродливую собаку. Все для вида, конечно: мысленно он взвешивал риск попросить больше ресурсов и показаться слабым против риска провала атаки. Он слышал, что со времен Содома люди сильно размножились, это должно стать весьма зрелищным разгромом.

- Благодарю, Ваше Преосвященство, мы начнем немедленно, страдания будут славными... но сир... чем больше ковен[312], тем больше людей мы сожжем. Если я получу больше наг[313], удар по людям станет намного сокрушительнее.

По тронному залу снова прошло бормотание. Сатана фыркнул. Признание Белиала в слабости было жалким. Хотя в его словах имелась правда. Большой портал на Землю уже открыт, для контрудара наги не нужны, так что прочие герцоги могут протестовать, но определенно способны отдать их. Если план удастся, такая опора на силы других не даст Белиалу получить слишком много славы.

- Внимайте мне. Каждый великий герцог отправит в Тартар группу портальных магов, которую он сочтет достаточной для возмещения нехватки сил Белиала.

Взгляд Сатаны вернулся к Белиалу, дрожащему в пароксизме уничижения.

- Ты купаешься в моей щедрости, Белиал. Я даю тебе двенадцать дней на разрушение двух величайших городов человечества. Подведи меня, и я запеку тебя живьем в одной из твоих собственных печей. Теперь оставь нас.

- Конечно, Ваше Преосвященство! Я начну приготовления немедленно!

Белиал вскочил на ноги и понесся прочь из тронного зала; уложиться в данное Сатаной время станет мелким чудом само по себе.

Лугашарманаска смотрела вверх, на луну и звезды, любуясь их красотой. Она расслаблялась на чем-то вроде длинной кровати, сад на крыше, в котором она находилась, остался со времен, когда это здание являлось роскошным отелем. Бар в углу стоял закрытым, но мебель еще сохранилась. Не деревянная или каменная, но из любопытного мертвого материала, называемого людьми пластиком. Казалось, что они используют пластик почти везде. И еще поразительно много всего — вот почему Лугашарманаска столь усиленно размышляла.

Проблема проста. Изначально дезертирство поставило ее в выгодную позицию - и неважно, кто выиграет войну. Чем больше она узнавала и видела, тем больше убеждалась, что люди не собирались проигрывать. Они обладали богатствами, о которых демоны не смели и мечтать, машинами, делающими за них работу, неисчислимым количеством машин. И в этом была проблема, потому что эти же машины они использовали, чтобы убивать. Лугашарманаска слегка передернулась. Люди так хороши в убийстве, если они не находили демонов, чтобы убить, то практиковались друг на друге.

И они хороши не только в убийстве, но и в понимании. Если они встречали нечто непонятное, то не списывали это на «магию» или «колдовство», не рассматривали как «волю кого-то или чего-то». Они ставили людей изучать это, и те люди вгрызались в тайну, пока не понимали, что к чему. Затем они вскрывали изученное еще глубже, пока не просто понимали загадку, но создавали ей практическое применение. И это применение оказывалось полезнее, чем сама тайна.

Во вспышке озарения Лугашарманаска внезапно поняла, почему Яхве оставил этот мир. Тысячи лет люди не мыслили подобным образом, они принимали все, что им скажут, расценивая «высшую волю» как нечто священное, обсуждать которое смертный грех. И вдруг все изменилось, люди перестали принимать сказанное на веру и начали задавать вопросы. И если им не нравились ответы, они начинали спорить. Они нашли собственные ответы и поняли, что в окружающем их мире нет ни «магии», ни «колдовства». Есть только то, что они уже поняли, и нет – пока что. Их пластик, машины, жуткая эффективность в убийстве, все это произошло от желания понять еще не понятое.

Вот почему Ад и все его демоны проиграют войну. Они принимали вещи как должное и не задавали вопросов. Мир таков, каков есть - и все. Люди с этим не согласились, все существует, чтобы быть понятым и использованным. Они даже дали название этим искусствам. Понимание вещей называлось «ноука», а использование звалось «энжинеринг». Лугашарманаска почти попалась в ловушку мысли, что это новые религии, но ее спас случай.

Она находилась в одном из зданий, выделенных под попытки понять Ад, когда увидела двух спорящих перед публикой людей. Пожилого, явно весьма важного, и молодого, возможно, последователя. Они яростно спорили, кричали друг на друга, размахивали руками и делали пометки на большой черной доске. Лугашарманаска ожидала, что молодого убьют за дерзость - что сделали бы Яхве или Сатана со спорящими с ними на публике слугами, не поддавалось даже дьявольскому воображению Лугашарманаски. Но молодой человек сделал несколько победных пометок на доске, пожилой глядел на них около минуты, а потом сказал «а знаете, он прав». И комната взорвалась аплодисментами, пожилой человек хлопнул молодого по спине и пожал ему руку. Тогда она поняла, если «ноука» говорит, что дело обстоит так-то и так-то, это истинно лишь до тех пор, пока кто-то не докажет иное. После этого старая истина отбрасывалась, на ее место вставала новая, пока и она не опровергалась.

Вот почему войну выиграют люди. Что бы ни делал Сатана и его армии, люди разберутся в этом, улучшат и используют улучшенное против своего врага.

Вопрос, что теперь делать Лугашарманаске? Она уже довольно серьезно переделала свой план, ее исходный замысел был рассказывать людям как можно меньше и искажать сказанное для пользы себе. Ее почти подловили, спасла только чистая удача. Люди приняли рассказанное ей и применили к этому свою «ноуку». Они доказали, что одни части ее рассказа противоречат другим. Она предпочла изобразить невежество, сказав, что понимала это именно так, и разыграв замешательство. И решила действовать намного осторожнее, поняв, что выживание зависит от ее полезности.

Вот зачем она сидела тут, на крыше. Она смирилась, что связывание разумов на людях больше не работает, что они знают про ее миазмы и настороже насчет их эффектов. Способность связаться с домом также пропала. Но она должна попробовать, должна предупредить госпожу Деймос о встреченной опасности. В понимании Лугашарманаски людей и отношения их к врагу, в ходе битвы они убивают без пощады. Если Деймос желает выжить в грядущем разрушении, ей следует отыскать способ не стать людям врагом и не быть казненной Сатаной как предатель.

Лугашарманаске требовалось передать предупреждение. Поэтому она улеглась на пластиковое кресло, внешне расслабленная, но в реальности вбрасывающая каждую унцию доступной магический мощи в попытку связаться с Деймос. На пике яростного сосредоточения она обнаружила, что задается вопросом - а чем на самом деле являются ее волшебные силы?