Армагеддон

Глава 44

- Когда я смогу повести своих воинов в битву?

- Что-что? - генерал Дэвид Петреус прекратил полировать свою пятую звезду и уставился на явившегося в его кабинет массивного балдрика.

- У меня более 300 трезубцев. Куда вы желаете отправить нас в бой? Ведь мы присоединились к вам.

Петреус выглядел несколько озадаченным.

- Вы и ваши люди - военнопленные. Мы не собирались отправлять вас в бой.

Настала очередь озадачиться Абигору.

- Но мы подчинились вам. И теперь обязаны сражаться за вас.

- Нет, не по нашим законам. Когда враги сдаются, их помещают в лагерь для военнопленных. Мы присматриваем за ними и кормим до конца войны, а потом отправляем домой.

У Абигора отвисла челюсть. Если бы армии Ада сражались подобным образом, пехота с обеих сторон сдалась бы как можно быстрее. В Аду сдача означала смену стороны, а не выход из сражения.

- Вы, люди, просто невозможные.

Петреус быстро размышлял. Он догадывался, что понадобится убедительная история для избавления Абигора от идеи вступить в сражение. И к тому же его балдрики станут помехой на поле битвы, где доминирует артиллерия и бронетехника.

- Послушайте, Армия Свободного Ада значит для нас слишком много, чтобы бросать ее на поле боя. Мы ничего не знаем об Аде и тамошнем положении дел. Вы сделаете для нас намного больше, рассказав все, что знаете, чем сражаясь.

То есть для людей мы бесполезны, мрачно подумал Абигор, но если так, то зачем его оставили в живых? В конце концов, быть источником информации все же лучше, чем ничего.

- Прошу прощения, сэр. К вам генерал Иван Семенович Дорохов[384].

- Спасибо, рядовой. Пригласите его, - когда русский генерал вошел в комнату, настала короткая пауза, его челюсть отвисла при виде занявшей целый угол могучей фигуры Абигора. - Иван Семенович, рад, что вы с нами. Позвольте представить Великого Герцога Абигора, ранее служившего Сатане, ныне командира наших союзников из Армии Свободного Ада.

Дорохов выглядел слегка озадаченно, он начал было отдавать честь, но прервался и стал соображать, как поступить. Наконец он отрывисто кивнул. Абигор стоял не менее озадаченно, в обычной ситуации он бы пал на землю и пресмыкался, облизывая ноги высшего, но герцог быстро узнал, что у людей такие проявления вызывают лишь отвращение. В конце концов он вернул кивок.

- Ваши силы на позиции, Иван Семенович?

- Первая Ударная Армия[385] рассредоточивается вдоль берегов Флегетона. У нас на позиции четыре бронетанковых дивизии и две артиллерийских, разворачиваем армейскую артиллерию. Вы знаете, какова численность противника?

- Абигор сообщил о 243 легионах, это более 1.6 миллиона балдриков. Их структура пока неизвестна.

- Зависит от того, кто ими командует, - задумчиво сказал Абигор. - Я слышал об Асмодее, Вельзевуле и Дагоне как возможных вариантах, но речь шла о вторжении на Землю. Вы не знаете, кто из них?

- Точно не Асмодей. Он мертв.

- Что? - Абигор застыл. - Асмодей мертв? Со всей его манией Сатана никогда раньше не смел убивать Великих Герцогов. Он не убил даже меня, предпочел отправить туда, где это сделали бы вы.

- Его убил не Сатана, а мы. Вернее, те люди, которые сражаются во Впадине. По-видимому, он вел какую-то из армий против наших партизан, попал в ловушку, и они с ним разобрались. Асмодей мертв, точно. Разнесен в клочья.

Абигор стоял в шоке.

- Вы совершили немыслимое. Даже в Войне в Небесах не погиб ни один Великий Герцог. Такое не удалось даже Яхве.

- Значит, это Дагон[386] или Вельзевул, - Петреус решил вернуть беседу обратно в рабочее русло. - Что это значит для генерала Дорохова?

- Это будет не Дагон. Большинство его легионов состоит из кракенов, морских созданий. Это Вельзевул. Его не просто так зовут Повелителем Мух[387]. В его армии 27 легионов гарпий, остальные - просто пехота.

- 180 тысяч гарпий. Надеюсь, гражданин Иван, у вас достаточно систем ПВО.

- По одной «Тунгуске» или «Шилке»[388] на каждые три машины. И много бригад с ракетами «земля-воздух». Некоторые старые, но все еще эффективные, все с радарным наведением. И в каждой БМП есть ручные гранатометы. Хорошо иногда иметь большие хранилища. Мы окопались и ждем. Абигор, эта Большая Война в Небесах, что тогда случилось?

Абигор пожал плечами.

- Она случилась очень давно. Два или три миллиона ваших лет назад. Мы обнаружили эту планету и при открытии врат домой совершили ошибку, открыли портал не туда. В место наподобие Рая, но никем не населенное, помимо незначительных существ. Мы присвоили его. Затем Сатана пожелал сделать его своим королевством, независимым от Рая Яхве. Яхве пожелал оба владения. Сатана восстал, к нему присоединилось около трети наших. Война шла долго, но Сатана победил, Ад стал его царством, а у Яхве остался Рай.

- В наших историях написано не так, - с мрачным удивлением заметил Петреус.

- Их написали последователи Яхве, не так ли? - ухмыльнулся Абигор. Он смотрел передачи «Хистори Ченнел» по ТВ.

Больше всего за все время пребывания в Аду Эанаса удивлял факт, что он не сошел с ума. Он знал свое имя. Помнил семью, жену, двоих сыновей. Помнил, как умер. Знал, что находился в Аду очень долго (хотя точную продолжительность сказать не мог). И никогда не терял рассудок от мучений.

Это стало, вероятно, самой коварной особенностью Ада: он не давал разуму разбиться на куски. Предохранял от превращения в оболочку без чувств, без мыслей, без сознания. В конце концов, какой смысл мучить пустой чурбан? На лицах демонов читалось удовольствие при виде его ужаса, его страха. Эанас видел это. Потеряй он рассудок, то, возможно, и будет кричать, но станет ли на самом деле чувствовать боль?

И вот Эанас боялся их при каждом появлении точно так же, как когда они впервые нависли над ним. За все эпохи агонии и боли в этой реке у него не возникало связанных со страданиями эмоций. Каково это ощущать, как обваренная кожа отходит от тела, глаза вскипают в глазницах, сгорают гениталии? Он не мог поймать эти чувства, те плясали вне досягаемости.

И в этом была загвоздка. Если он вспомнит, каково это, может, тогда не станет так сильно бояться демонов. Но в самый важный момент все его мысленные приготовления смывались пробирающим ужасом и страхом. Эанас всегда молил не бросать его обратно в реку, как обычный слабак, без стыда или сожаления. Он издавал один и тот же жалкий тонкий крик каждый раз, когда его тело обжигала раскаленная лава, безвинный громкий вопль, который способны вызвать только смертельные раны и смертный страх.

Вот только тут они не становились смертельными: каждый раз, выбираясь из лавы, Эанас снова выздоравливал. Каким-то образом. У него не имелось времени обдумать это, передышки между мучениями казались в лучшем случае мимолетными и призрачными. Иногда он видел и других, мучимых точно так же, но это не имело значения.

Он мертв.

Это Ад.

И так ему предстоит провести вечность. Все раздирающее душу насилие опаляло его, но не уничтожало. И воспоминания о нем были не теми, что он лелеял. Он никогда не познает благословенного забвения безумия. Вместо этого воин обречен на повторение каждой пытки как первой, хотя и зная, что это не так.

Эанас лежал распростертым на берегу, корчась от ожогов, но не умирая, объятый паникой. Зрение только начало возвращаться, и он заорал бы, если б мог, не обгори и стань бесполезными его легкие. Вздохнул бы. Вместо этого твердый грунт Ада вонзался в дергающегося Эанаса. Тем не менее, он попытался уползти. От чего - сложно сказать, он видел не дальше, чем на несколько футов. И далеко он не уполз, поскольку все еще не мог дышать. Затем удушающий дым и жар внезапно исчезли. Рефлекторно он глотнул воздух. Серные испарения не шли на пользу его легким, но дыхание есть дыхание.

На основании смутного прошлого опыта он ожидал, возможно, вылитой на него бочки расплавленной породы, но этого не произошло. Эанас открыл глаза и увидел руку. Не чешуйчатую. Без когтей. Человеческую руку, как у него. Посмотрев выше, он увидел ее обладателя: стоящего над ним обнаженного мужчину. Вторая рука того держала копье - нет, трезубец, но дальше пейзаж Ада расплывался в размытое красноватое ничто.

Эанас повернулся и попытался уползти. Что это за новая пытка? Но фигура схватила воина и подняла его на ноги.

- Все в порядке! - сказал человек на незнакомом Эанасу языке. Но он все же понял. Как такое может быть? - Как твое имя, солдат?

Эанас сглотнул. Его давно обуглившейся от жара и пламени глотки становилось лучше. - Эанас, - ответил он наконец.

- Анус? - выкрикнул другой голос. В поле зрения, где Эанас мог видеть четко, вступила еще одна фигура, тоже голая и с трезубцем. - Тебя зовут Анус? - мужчина разразился смехом.

- Остынь, ДеВанзо, - отрезал первый мужчина. И снова Эанас удивился, что эти двое говорят на совершенно отличном от его родного языке. Первый продолжил. - Он сказал «Эанас». Это греческое имя, верно?

Эанас кивнул, затем с некоторой опаской спросил:

- Кто вы?

Начал первый мужчина.

- Ах, да! Я Такер Макилрой, родом из Теннеси, но совсем недавно обнаружил себя в расплавленной реке вроде той. А этот вот неотесанный джентльмен - Арти ДеВанзо, из Нью-Джерси.

Эанас беспомощно кивнул. Новый Джерси? Что это? И где тогда Старый Джерси?

Макилрой некоторое время рассматривал Эанас, затем спросил:

- Скажи, ты ведь не из новичков? Как давно ты здесь, сынок?

Тот пожал плечами.

- Я... не могу сказать. Уверен, что давно.

- Ладно, - подошел и заговорил ДеВанзо, - как ты умер?

- Мне попали стрелой в сердце, - ответил Эанас. - Потом, думаю, перерезали горло.

Макилрой присвистнул.

- Совсем невесело. Что ты делал? Охотился? Я не знал, что в Греции такое случается.

Эанас мотнул головой, его озадаченность перерастала в раздражение.

- Конечно, нет. Я сражался в битве!

Макилрой посмотрел очень внимательно.

- В битве? Да сколько тебе лет, а? Дерьмо, никто не использует в бою луки и стрелы уже пятьсот или шестьсот лет!

Встрял ДеВанзо.

- В какой битве ты участвовал? Где она случилась?

- В Греции, у Фермопил[389], - осторожно сказал Эанас. Они демоны, пытающиеся что-то выведать? Кем они еще могут быть?

Глаза Макилроя расширились, как и у ДеВанзо.

- Срань господня, - вымолвил он. - Ты погиб при Фермопилах? Фермопилы? Царь Леонид? Ксеркс? Персы? Спартанцы[390]?

Эанас кивнул:

- Да. Вы знаете об этом?

Макилрой фыркнул.

- Это же одна из самых знаменитых битв в истории!

Эанас перенес вес. Его опасения стихали. Эти двое пытаются усыпить его внимание?

- Почему? - задал он вопрос Макилрою с типично лаконической прямотой.

- Вы же встали против миллиона персов! И вас было всего три сотни! - выпалил ДеВанзо.

- Неправда, - немедленно поправил Эанас. - С нами стояло минимум вдвое больше феспийцев[391], и фиванцы[392] тоже.

Макилрой помотал головой.

- Это вообще неважно. У нас тут настоящий спартанец! - сейчас Макилрой обращался ко второму, ДеВанзо. - Мужик, жду не дождусь привести его на базу. Спартанский гоплит[393] из Фермопил! Один из трехсот!

- Ага, и старейший член сопротивления! - вторил ему ДеВанзо. - Держу пари, что Ори будет над чем подумать.

- Ори - еще одна ожившая древность, - пояснил Макилрой Эанасу. - Он из воинов, называемых «самураи», из страны под названием Япония, она... ну, как сказать, она за пределами известного тебе мира! - оба мужчины хором рассмеялись.

- Довольно! - проревел Эанас. Больше они не получат от него ничего и не станут его смущать. С этого момента за информацию они заплатят кровью.

Он рванулся к Макилрою и обвил того руками. С порожденной годами практики легкостью он поднял тело мужчины в воздух и грохнул его об землю. И, что еще важнее, поднимаясь, он подхватил трезубец и пошел на ДеВанзо.

Тот явно был каким-то идиотом, он даже не держал оружие правильно. Тремя быстрыми движениями Эанас отвел трезубец, выбил его из рук противника и приставил свой к шее ДеВанзо.

Мужчина немедленно поднял руки, Эанас надавил достаточно, чтобы показалась кровь. Затем он повернул ДеВанзо, чтобы тот встал рядом со все еще потрясенным Макилроем. Сквозь стиснутые зубы Эанас прошипел:

- Объяснитесь, или я убью вас обоих!

К его великому удивлению оба широко улыбнулись.

- Знаешь, ты нам на самом деле пригодишься! - бросил Макилрой, отряхиваясь от красноватой пыли. Ссадина на колене легко сочилась кровью. - Ладно, вот твои ответы: как ты, верно, уже понял, ты в Аду. Ты мертв более 25 веков. Это две с половиной тысячи лет. Мир, каким ты его знал, больше не существует! Понимаешь? Все, кого ты знал, мертвы, и скорее всего здесь, страдают. У тебя есть жена? Дети? Они где-то тут! - Макилрой широким жестом указал на окружающие их ландшафты Ада. - И они страдают точно так же, как пришлось тебе все эти 2500 лет! Ты меня слышишь?

Эанас опустил трезубец. Макилрой продолжал.

- Но все меняется. Ситуация изменилась. Мы даем отпор, и здесь, в Аду, и на Земле. Мы собираемся освободить как можно больше солдат, и все вместе станем сражаться против ада. В основном нам попадаются современные бойцы, но, слушай, я не могу дождаться, когда ребята на Земле услышат, что мы достали воина Спарты, и за нас сражается японский самурай. Не сон ли это? Короче, Эанас, мы - Народный Фронт Освобождения Ада, и мы просим тебя присоединиться к нам, - Макилрой протянул руку.

Эанас застыл, но лишь на миг, затем протянул тому трезубец.

- Хорошо, - продолжил Макилрой, - нам, возможно, пригодятся люди с твоим боевым опытом. Нам передали, что ячейку какое-то время не смогут снабжать современным оружием, так что на это время нам придется пользоваться более... примитивными способами самозащиты и убийства балд... демонов. Плюс парой-тройкой выученных за века фокусов.

Эанас сделал то, чего не делал со дня перед смертью более 2500 лет назад: он улыбнулся.

- Значит, их можно убить.

- Еще как можно, - промурлыкал ДеВанзо. - Как, по-твоему, мы получили эти трезубцы?

- Итак, - продолжал Макилрой, - ты присоединишься к нам? Может, научишь, как швырнуть демона так же, как ты только что меня? Или как правильно держать копье? Взамен я покажу тебе кое-какие штуки, которые ты называешь магией.

Эанас рассмеялся.

- Кто бы от такого отказался?