Армагеддон

Глава 43

- Передайте все ваши имеющиеся КПД, - голос бойца снаружи совмещал озадаченность и безотлагательность.

- Будь добр, солдат, повтори? - майор Стивенсон пристально посмотрела из башни на говорившего. Она со своей боевой группой уже почти четыре часа стояла в пробке у Адской пасти и находилась не в настроении терпеть неподчинение. Кроме того, после слишком долгого нахождения в танке ей было жарко, она устала, пропотела, и устроить разнос за несоблюдение субординации стало бы желанным облегчением. Обдумав эту мысль, она решила, что, видимо, слишком долго проторчала в Аду.

- Сожалею, мэм, но это приказ. Вся выходящая бронетехника выгружает свои КПД. Их мало, и они понадобятся подразделениям у Флегетона.

- КПД? Ты имел в виду КПТ[376]?

- Нет, мэм. Кумулятивные противо-демонические. Новые снаряды, их только начали поставлять. С железной гильзой вместо медной. Балдрикам очень не нравится железо. Если у вас они есть, мэм, мы их выгрузим, - сержант обратил внимание на потрепанные машины и внезапно понял, что эти отряды пробыли в Аду гораздо дольше, чем он. И спорить с данным майором может стать плохой идеей. Особенно если верны сплетни о назревающей битве.

- Окей. Сержант, у нас их нет. Есть идеи, сколько нам тут еще торчать? Я жду не дождусь снова увидеть голубое небо.

- Не знаю, мэм, серьезно. На вход постоянно что-то движется. Все утро идут русские, до них прошла израильская бронетанковая дивизия, а за русскими, мне сказали, следует европейская бронетанковая. А потом еще самолеты, которые приказало отбуксировать сюда командование. Дальше к югу выгружаются еще наши парни, или их снаряжение. Сами бойцы идут потоком. Взгляните вон туда, мэм.

«Вон туда» означало идущую через Адскую Пасть дорогу. Поток русской бронетехники на несколько минут остановился, его место заняли авиационные тягачи, каждый тащил что-то, похожее на А-10. Только в красно-серой расцветке и с грибовидным фильтром на впускных отверстиях двигателей. Стивенсон слегка приподняла фильтр-маску и осторожно понюхала воздух. Он оказался намного чище, чем в глубинах Ада, по-видимому, через портал все же шел некоторый газообмен, но ощущался и новый запах. Он болезненно напомнил Стивенсон родной Бейонн. Запах гудрона и нефтеперерабатывающих заводов.

- Асфальтовая дорога в Ад. Кто бы мог подумать.

- Это все инженеры, мэм. Вам стоит увидеть дороги, которые они прокладывают с севера и от портов на юге. И аэродромы, они разбрасывают их как семена в бурю. Некоторые пилоты штурмовиков провели своих птичек через Пасть, но начальство потом запретило. Сказали, слишком рискованно. Ладно, мэм, не глушите моторы, мы с ребятами попробуем найти для вас промежуток. Выведем так быстро, как сможем.

Сержант постарался, но все равно ушло больше часа, прежде чем отряд Стивенсон смогли выпустить. Наконец это устроили, впихнув ее между окончанием прохода звена А-10 и группой венгерских Су-25[377].

Военная полиция организовала промежуток, и вот снова произошло спокойное и безболезненное изменение с облачного красно-серого ландшафта Ада на чистые голубые небеса Земли. Стивенсон испытала счастье от одного только взгляда на них. Впереди рядовой-регулировщик взмахом приказал им сойти с дороги на обширную парковку, забитую «Брэдли», «Абрамсами» и «Паладинами». И прочими машинами из состава бронетанковой дивизии. Стивенсон узнала обозначения, вся техника принадлежала Первой Бронетанковой.

Когда его «Брэдли» встал, майор Уорхол потянулся и выбрался наружу, покинув бывший последние несколько недель его домом тесный отсек. Его уже ждали коллеги из полевой группы (П).О.В.А.Р., приветственно похлопавшие майора по спине. Позади них длинная кавалькада транспорта снова пришла в движение, за первыми европейскими танками «Леопард 2»[378] следовали большие русские грузовики ЗИЛ и МАЗ. Уорхол указал на идущие корма к носу конвои, растянувшиеся, насколько хватало взгляда.

- Ну, если проблема нехватки нефти до этого не стояла, то теперь точно встанет.

Один из ученых фыркнул.

- Нехватка нефти? Это... Ох, неважно. В любом случае мы рассчитываем захватить нефтяные месторождения Ада. Как все прошло, майор?

- Неплохо, наши симуляции оказались весьма точными. Хотя пыль ужасна. Я удивлен прибывающим туда самолетам. Разобрались с проблемой фильтрации?

- И да, и нет. Фильтры урезают воздушный поток к двигателям на 20-30 процентов, что снижает производительность. И время между капремонтами просто кошмарное, 50-60 часов, и мотор нужно снимать и перебирать. Хорошая новость - получилось решить проблему засорения.

Что-то в речи мужчины привлекло внимание Уорхола. Самым обыденным голосом он задал вопрос, которого все они надеялись избежать.

- Так как вы ее решили?

Послышалось смущенное шарканье ног.

- Ну, на самом деле, не мы решили. Мы разработали пакет фильтров и капсулу, обращающую воздушный поток для очистки фильтров. Но у методики есть недостаток, пилотам при этом приходится планировать с выключенными двигателями. И им это не понравилось. Группа авиаторов пришла к идее получше, серии вкладышей внутри фильтра, взаимодействующих с потоком и заставляющих фильтры вибрировать. Адская пыль сухая, и это сработало как по волшебству. Увеличило вдвое, или даже больше, время до критического снижения силы воздушного потока.

Уорхол рассмеялся и тряхнул головой.

- Ладно, мне надо попрощаться, и вы введете меня в курс остального.

Он пошел туда, где Стивенсон беседовала с МакФарлендом.

- Техника остается здесь, их заберет Первая Кавалерийская. Первую Бронетанковую разделяют, Первая бригада станет основой для новой дивизии, Вторая и Третья также образуют новые бронетанковые. Для этого мы все возвращаемся в Штаты. Стивенсон, вы берете командование Первым батальоном новой Первой бригады. Есть идеи, как назвать ваш батальон?

Секунду Стивенсон размышляла. «Копье» - слишком банально.

- Как насчет Батальона «Адские Коты» , сэр?

- Хороший выбор. Вы отлично справились, Стивенсон. Теперь насчет вашего экипажа. На одного из них есть офицерский патент, другие получат повышения согласно списку. Кого вы считаете лучшим кандидатом в офицеры?

Снова небольшое раздумье.

- Эй, Байкер? Ты теперь офицер.

Из люка возникла голова привлеченного обращением по прозвищу механика-водителя. Когда до того дошел смысл, он замотал головой.

- О нет, босс, вы не можете так со мной поступить. Умоляю. Только не офицер.

- Каждое утро они приходили в деревенскую чайную выпить утреннюю чашечку чаю, сдобренную хорошей порцией рисового вина. На тот момент их осталось десять, хотя когда-то было пятнадцать, но время и возраст берут свою плату, они тихо умирали один за другим. Но даже пятнадцать - это ужасно, в далеком 1950 деревню покинуло 60 человек, а вернулось только 15. И теперь эти выжившие стали старыми, старыми людьми. Самому молодому, которого товарищи звали «малой», уже стукнуло восемьдесят. Самому старому, их сержанту, ветерану Народно-Освободительной армии уже в 1950, далеко за девяносто. Но его усы все еще топорщились, хотя и побелели, и спину он держал прямо.

Они откладывали с пенсий, чтобы подкупать хозяина чайной, и тот наливал им рисового вина. Я знал об этом, конечно, все знали, но эти люди - герои, кто запретит герою немного удовольствия на старости лет? Правда, их небольшие сбережения не позволили бы им покупать нужные напитки, но, если прочие жители деревни желали скомпенсировать разницу, это их дело, и ничье другое.

Итак, каждый день они приходили, собирались за столом, пили чай и рассказывали истории. Как они обороняли от американцев холм в Корее. Как их превосходили численностью и вооружением, американская артиллерия без конца стреляла, самолеты непрерывно бомбили, но они все равно удержали тот холм. Каждый год истории становились красочнее, атаки тяжелее, их оборона храбрее. Они рассказывали истории всем, кто готов слушать, и все слушали, потому что это были старые люди, чьи жены давно умерли, оставив их одних. В одиночестве, которое бывает только у отжившего свое старика. Так что деревенские слушали истории и считали себя счастливчиками, не попавшими в Корею.

И вот настал тот день. Старики еще не пришли, но появилось кое-что другое. Монстр, жуткая тварь из преисподней, одна из тех, что американцы зовут балдриками. В центре деревни почернело, и оттуда вышло существо, чтобы убивать и терзать. Большинство мужчин находились далеко, работали в полях или на дороге, и ничем не могли помочь. Остались только женщины и дети, и они кричали, увидев монстра, а потом побежали. Но монстр тоже умел бегать, быстрее, чем они, и начал убивать.

У меня, как у партийного старосты, лежал в хижине автомат «Тип 56»[380], и я взял его. Я выстрелил в монстра и думаю, что попал, потому что он остановился и встряхнулся. Но не умер, кажется, ему стало очень больно, и он повернулся, чтобы добраться до меня. Но тут он услышал крики бегущих из школы детей. Монстр забыл обо мне и пошел убивать их. Я снова выстрелил, но расстояние оказалось слишком велико, больше 100 метров.

Потом я услышал, как кто-то кричит приказ, прорвавшийся через шум и вопли. Пришли старики, все десятеро, и они держали старые винтовки-трехлинейки[381]. Они легли на землю в ряд, заряжая винтовки с мышечной памятью опыта, который не забывается. Они выстрелили одновременно, залпом, и принялись перезаряжаться.

От первого залпа монстр пошатнулся и несколько секунд колебался. Он отвернулся от детей и пошел к старикам. Сержант скомандовал свободный огонь, винтовки затрещали, но монстр продолжать наступать. Сердца стариков были храбры, но их глаза замутил возраст, а руки дрожали, не от страха, конечно, а от дряхлости. Сомневаюсь, что попала хотя бы одна пуля из десяти. Монстр нес трехконечное копье, и оно выпустило молнию, убив «малого» после его выстрела. Другие не остановились и не заколебались, они продолжали стрелять, пока не опустели патронташи. Не знаю, как они умудрились сохранить винтовки и боеприпасы, и не хочу знать.

Когда монстр приблизился, а патроны закончились, они примкнули штыки, встали на ноги и пошли на тварь в штыковую. Я перезарядил автомат и побежал туда, откуда тоже мог стрелять в него. Старики окружили его, он атаковал их когтями, но они парировали удары и вонзали в него штыки. Они были старыми людьми, медлительными, и не могли уйти от всех ударов твари, их число сокращалось на глазах. Но и монстр упал на колени, старики, их вместе с сержантом осталось всего трое, продолжали бить. Я мог свободно стрелять и опустошил магазин, увидев, как монстр истекает кровью и умирает на земле. Он снова выстрелил из трезубца и попал в меня молнией. Наверное, ей не хватало убойной силы, потому что я не умер после попадания в лицо.

Так что, доктор, я не жалею о своей слепоте. Что могло стать лучшим зрелищем для меня, старосты деревни Май Сяо, величайшим сокровищем, чем те десять стариков, спасших наших детей, уложивших штыками этого монстра? – закончил раненый.

Юлапки в расстройстве восседала на спине Великого Зверя, взбиравшегося по склону вулкана. Дорога была настолько плохой, что фактически не существовала - просто относительно ровная полоса, очищенная от булыжников. Этот кратер взрывался два месяца назад, и струи дыма с пеплом все еще вырывались из множества трещин на склонах. Никто не мог гарантировать, что лава снова не начнет извергаться прямо посреди ритуала. Тем не менее Белиал настоял на размещении портала насколько возможно глубже в магме, что означало проведение обряда непосредственно на краю активного кратера.

Она не сомневалась, что неуклюжий Зверь чувствовал ее неприязнь к своему виду и делал все возможное, чтобы сбросить ее. Особых шансов на это у него не имелось, кожаные ремни туго привязывали кольца тела наги к его спине, но тряска мешала сосредоточиться и подготовиться к предстоящей задаче. Наги могли совершать короткие быстрые рывки, но в основном их скорость передвижения оказывалась существенно ниже даже обычных воинов-демонов, и намного ниже всадников или летунов. Что делало это унижение необходимым, но по-прежнему невыносимым.

Наконец Великий Зверь добрался до края кратера, и Юлапки открылась широкая панорама Джоркастрекара. В сотнях ярдах под ней шипело и булькало настоящее озеро полузастывшей лавы. К счастью, мощные потоки тепла поднимали источаемый им жирный дым прямо в небо, иначе видимость в кратере стала бы околонулевой. Как и планировалось, демоны-кузнецы воздвигли три больших алтаря барьерным духам, на равных расстояниях по окружности кратера. Каждый алтарь состоял из ряда тринадцати бронзовых шестов, воткнутых в пепел через три ярда друг от друга. Шесты имели высоту тридцать футов и сужались от четырех дюймов у основания до острой точки в конце. Они поддерживали широкую сеть струн, сотканных из медных, серебряных и золотых шнуров.

И сеть, и двустороннее сужение шестов стал результатом тысячелетий кропотливых проб и ошибок наг, искавших лучшее расположение, что удовлетворило бы снующих между мирами духов. Ходили слухи, что существование духов обнаружили случайно. Давным-давно одна нага попыталась открыть портал для небольшого отряда воинов в другой мир. На удачу она творила ритуал для воинов как раз в тот момент, когда те воздели трезубцы в приветствии проезжающего барона. Портал сформировался вдвое больше ожидаемого. Барон похвалил нагу за силу ее колдовства, что заставило ее совершить серию отчаянных попыток повторить успех.

Постепенно та безымянная нага обнаружила, что набор стоящих рядом бронзовых шестов способен многократно усилить эффект ритуала. Это могло быть только работой неизвестных существ, живущих в захватываемой порталом непостижимой реальности. Созданиям этим явно нравились алтари, но они не могли проникать в мир, чтобы строить их самостоятельно. Тем самым заключили безмолвное соглашение: демоны строят алтари, а духи в обмен помогают нагам в их трудах, добавляя свою психическую мощь в усилия открыть портал. За все время строительства алтарей согласно устоявшейся традиции Юлапки не помнила, когда духи не соблюли бы свою часть сделки. И это хорошо, потому что сейчас для выполнения запросов Белиала потребуется вся возможная помощь.

Перед каждым святилищем демоны-рабочие высекли шесть грубых террас, на которых поставили тринадцать деревянных помостов. Три четверти помостов уже заполняли длинные вьющиеся тела наг, гигантских змей с чешуйчатым женоподобным торсом вместо головы. Пока она смотрела, продолжали прибывать новые, привязанные к спинам меньших Зверей, напрягающихся и шатающихся под весом. Юлапки ощущала волны жара, но знала, что к концу ритуала станет невыносимо горячо: изолирующие помосты предотвратят ожоги низа тела. Баронессе не терпелось начать ритуал, она приказала Великому Зверю отнести ее к ближайшему алтарю.

Огромный зал до предела наполняли демоны, включая всю мелкую знать из владений Белиала, кроме нескольких баронетов, которых некому было заменить в контроле выпуска продукции. Все сидели за вырезанными из камня столами, обычно используемыми для победных пиршеств. В основном воздух полнили звуки снующих туда-сюда многочисленных слуг, бегающих по приказам и приносящих свежие мясные закуски. За исключением этих небольших отвлечений каждый демон казался весьма сосредоточенным.

Сам граф расхаживал туда-сюда по приподнятой платформе в центре зала. Вместе с ним там находилась великая горгона Эвриала, сопровождаемая служанками Лахиинахунааси и Мигааэрахолракни. С точки зрения человека трио выглядело одинаково. Все трое одеты лишь в собственную блестящую бронзой чешую, в качестве косичек имели массу змей-циклопов, несли по паре крыльев летучей мыши и обвивавшийся вокруг когтистых ног заостренный хвост. При ближайшем рассмотрении, тем не менее, отличия становились очевидны. Фигуристость Эвриалы и ее чарующий (для демонов, во всяком случае) голос явно подчеркивали ее наследственность суккуба. Анемично-тощее тело Мигааэрахолракни и известное мастерство в портальном колдовстве напоминало ее кузин-наг. Относительно небольшие размеры и мускулистость Лахиинахунааси, не говоря уже о прямоте ее нрава, указывали на родство с гарпиями.

На платформе стоял и капитан Джеймс Шанклин, конвоируемый парой демонических стражей и очень бледный.

- Я нашел одного! - нарушил молчание кастелян Затеоплеккар. - Мужчина, в городе... Нот-Ингем.

Через несколько секунд Белиал навис над своим вассалом.

- Покажи мне.

Белиал проник в разум Затеоплеккара и последовал по психическому каналу к одержимому человеку. Его глазами он увидел тесную загроможденную комнату, основным предметом в которой являлась большая светящаяся картина двух сидящих людей. Картина любопытным образом, кажется, двигалась. Белиал усилил давление, выжимая из разума человека информацию, с легким удовольствием от причиняемой в процессе боли.

- Его зовут Кристофер Хьюз. Он живет один, но в населенной части города, - с губ Белиала сорвался грубоватый смешок. - Он верит, что мы выдумка, которую изобрела их знать для... - демон пытался отыскать смысл в хаотических мыслях человека, - подчинения всех наций владычеству О Эн[382].

Граф вопросительно посмотрел на человеческого предателя, которому приказали держаться рядом.

Капитан Шанклин обнаружил, что его руки снова дрожат.

- Мой господин, я никогда не слышал про это «О Эн». Возможно, оно плод его безумного воображения. Но я знаю про Ноттингем. Это город из двухсот тысяч душ меньше чем в двадцати милях к югу от Шеффилда.

Эвриала выглядела не такой довольной, как ее господин.

- Это ближе «Бирмингема», но все равно, я бы не хотела посылать свою служанку в сердце большого человеческого города. Ты много говорил о возможностях их нового оружия. Слишком велик шанс провала.

Белиал нахмурился.

- Сохраняй одержимость этого, - проинструктировал он Затеоплеккара. - Очень хорошо. Я даю еще один час, не больше. Затем она пойдет, - граф указал на Лахиинахунааси, которая испытывала дискомфорт не меньше капитана Шанклина.

Через пятьдесят минут демоны сумели найти лишь еще одного нефилима, в Лидсе, который, если верить ручным людям, выглядел немного лучше Ноттингема. Лахиинахунааси продумала варианты. Она могла дождаться ночи, но, если полетит низко над людскими поселениями, все равно ее с большой вероятностью заметят. Если верны слухи о судьбе гарпий Абигора, это станет самоубийством. Возможно, лучше будет поработить нескольких людей и заставить их как-нибудь тайком вывести ее из города. Недостойно, но еще хуже найти смерть от людей. С другой стороны, слишком долгое выжидание, достаточное для нарушения сроков графа, принесет ей смерть по возвращении. Если ей вообще позволят вернуться.

Раздумья Лахиинахунааси прервал вопль радости.

- Сир, сир, я нашел одного! Человеческую женщину! Она живет в необитаемой глуши, где-то к западу от цели, - говоривший сморщился, когда граф направил собственную мощь в психическую связь. - Как видите, господин, ее грех - тщеславие.

На этот раз Белиал разразился маниакальным смехом.

- И правда, Гуруктаркор, - человеческая женщина мыла волосы под чем-то вроде домашнего водопада. По какой-то причине таинственная защита людей от связывания разумов с ней не работала. Нескольких минут уязвимости оказалось достаточно для обнаружения и порабощения ее демонами. - Эта отправится прямо в Восьмой круг[383].

Он кивнул Эвриале.

Все взгляды обратились на центральную платформу зала, где теперь не стояло никого, кроме королевы горгон. Она расправила крылья и закрыла глаза, подключаясь к каналу психической связи с одержимой человеческой девушкой и концентрируясь на цели. Статические разряды, похожие на миниатюрные молнии, танцевали между перепонками крыльев, пока горгона вливала психическую мощь в канал. Прошло несколько тяжелых секунд, и в реальности проявилась знакомая сфера черного ничто в центре зала.

Белиал махнул ожидающему отряду меньших демонов.

- Развлеките меня.

Небольшой ударный отряд был нетерпеливым, верным расходным материалом. Ревя боевые кличи, демонические воины единым строем ступили в портал и исчезли. Граф закрыл глаза, сосредотачиваясь на далеких событиях. По его лицу медленно расползлась злобная ухмылка. Глаза Белиала снова открылись, и он зафиксировал взгляд на Лахиинахунааси.

- А теперь твоя очередь.