Армагеддон

Глава 53

Все выглядело не так, как рассказал Абигор в последнем докладе перед своим позором и изгнанием. Он говорил о силах людей, выстраивающихся за возвышенностями в готовности обрушить магические снаряды на атакующего врага. Но здесь люди разворачивались совсем не так. Они распространяли в стороны небольшие укрепления, каждое построено вокруг их железных колесниц. Там рассыпались сотни этих малых фортов, выстроенных ломаными рядами через большие промежутки, растянувшихся, насколько хватало взгляда. Железные колесницы стояли окруженные насыпями, красную почву Ада сложили в мощные стены, так что над их верхом виднелись только забавные круглые конструкции, венчавшие колесницы. Еще одна вещь, в которой нет смысла. Таким образом они устраивали мертвую зону у каждой маленькой крепости? Вельзевул тщательно обдумывал это.

— Близится день славы, мастер, — почтительно обратился Чикнатраготем к великому демону, которому он служил, фавориту Сатаны и почти доверенному генералу. — Скоро мы пойдем в великое наступление, которое порвет этих людишек на части.

— Не думаю, — Вельзевул все еще размышлял о картине перед ним.

— Сир? — ответ стал неожиданным, и Чикнатраготем не совсем понимал, как его воспринимать.

— Абигор бросился в атаку на людей, и посмотри, куда его это привело. Разбит и опозорен. Нам нужно попробовать быть чуть хитрее. Где армия Асмодея?

— В дне марша, сир. Идет с юга. Двести тридцать три легиона, включая девять верховых и три летунов. Все, что у него было, кроме тех десяти, которые он повел во Впадину.

— Где они не очень-то ему помогли, а, Чикнатраготем? — смерть Асмодея все еще вызывала шок в Аду. Прочие Великие Герцоги обрушились на его земли и собственность с беспрецедентной алчностью, надеясь разделить добычу между собой. И какую добычу — ведь Асмодей являлся богатым и могучим Герцогом, для любого знатного демона присоединить даже часть его владений — значит увеличить собственное могущество и статус.

Вот почему следующий шаг стал столь необъяснимым. Обычно Сатана весьма разумно поощрял свары и междоусобицы среди своего окружения, поскольку, пока они строят заговоры друг против друга, не встанут против него. Но на этот раз Сатана Мекратриг прекратил грызню одним громовым приказом, эхом раскатившимся по улицам Дита. Почти как странные летающие колесницы людей, которые не издавали шума при приближении, но пронеслись над головой с жутким грохотом и оставили за собой леденящий рев. Сатана собрал двор и отчитал их всех за вероломство и предательство, спрашивая, почему они дерутся друг с другом, когда необходимо уничтожить людей. Лишь его верные вассалы Вельзевул и Белиал остались рядом, сказал он, а другие ищут только собственной выгоды. В итоге владения Асмодея распределит сам Сатана после войны с людьми, а размер наград будет зависеть от заслуг их получателей. И пока что, мрачно заключил Сатана, награду заслужил только Белиал.

Мысль, что Белиал заполучит все обширные владения Асмодея, ужаснула всю демоническую знать. Слишком многие помнили все их оскорбления и издевательства над ним, когда делать это означало заслужить одобрение в глазах Сатаны. Разрушение Шеффилда сделало страх еще более реальным: почему бы Белиалу не отомстить, сделав то же и с ними? А еще его горгоны; Эвриала широко славилась своей большой коллекцией смертельных и тщательно лелеемых обид.

— Чикнатраготем, взгляни, вот, где Флегетон изгибается? Он поворачивается к нам, затем возвращается в исходное русло почти на 20 лиг, а потом отворачивает от нас перед следующим возвращением в русло.

Чикнатраготем посмотрел на пергамент с нарисованной на нем линией реки. Курс ее был в основном прямым, но здесь, у Дита, имелся большой изгиб прямо к Адскому Городу.

— Люди организовали оборону здесь, укрепив изгиб. Очевидно, что они собираются использовать его как начальную точку атаки на сам Дит. Так что мы должны ударить первыми, уничтожить эту позицию, — Вельзевул несколько секунд размышлял. — Абигор сказал, что людям нравится окружать врагов, чтобы никто не смог уйти, когда они начнут бойню. Возможно, нам стоит поступить так же.

— Но сир, если врагу некуда отступать, разве он не станет сражаться сильнее?

— Чикнатраготем, Абигор вел более 400 тысяч, 60 легионов. Люди истребили их, почти до последнего. Вернулся один демон из тысячи. Ты правда считаешь, что люди способны сражаться еще сильнее? Нет, я так не думаю. Ты возьмешь армию Асмодея и выведешь ее сюда, где река отворачивает от Дита. Ты переправишься через реку здесь и зайдешь в тыл обороны вдоль Флегетона. Для штурма я дам тебе три дополнительных легиона летунов. А Белиал отправляет нам 80 виверн, обученных для атаки наземных сил. Посмотрим, как люди справятся с огнем с небес. Мой главный удар пойдет на изгибе, по течению, и я также зайду к ним в тыл. Мы объединимся за большой петлей, и люди окажутся в ловушке у реки. И тогда мы их уничтожим. Только подумай, Чикнатраготем, пойди все по изначальному плану, мы бы сражались на Земле, вдалеке, откуда вести о наших победах доносились бы Герольдами. Но теперь мы победим прямо на глазах Сатаны, под его собственными стенами. Слава наша станет велика, и награда тоже.

— Какие новости из Шеффилда?

— Осторожно-оптимистичные, мистер Президент. Наш вулканолог Кеви МакМанус измерила поток лавы, он постоянно слабеет. С начала извержения он снизился примерно на 30 процентов, и снижение ускоряется. Есть сдвиги в газовом содержимом лавы и ее составе, что также указывает на почти полное опустошение источника магмы, а это значит, что конец катастрофы уже виден — как минимум. Миссис МакМанус уверена, что мы не получили полный заряд главного вулкана. Ее мнение — что ставшая источником проблемы структура является крупной кальдерой со множеством дочерних. И мы получаем содержимое одной из дочерних. Это совпадает с тем, как описывал Тартар Абигор и то существо, Герольд. Где он, кстати?

— Абигор все еще в «Ад-Альфа». Проводит большую часть времени в ответах на наши вопросы или просмотре военных фильмов. Его весьма захватило голливудское представление войны. Хотя тот спартанский копейщик далеко не так очарован. Десантникам показывали «300»[455], и он к ним присел. К концу фильма он с пеной у рта пытался проткнуть экран копьем. Не хочу даже думать, что случится с нашим японским самураем после просмотра «Кагэмуся»[456].

— «Кагэмуся» считается весьма достоверным. Но, думаю, Заку Снайдеру лучше спасаться бегством, если Эанас выяснит, где он живет.

Гордон Браун на большом экране нервно барабанил пальцами. Он не привык к манере американцев уходить от темы обсуждения встречи.

— Мистер президент, я имел в виду не Абигора, а бывшего с ним Герольда. Ментол, или как его там. Что делает он?

— Мемнон, — обаятельно улыбнулась с экрана Кондолиза Райс. — Он делает то, что умеет лучше всего — посещает места в Аду. Мы способны связаться с ним, где угодно и в любой момент. И то, где он, может быть для нас весьма важным.

— Доктор Райс имеет в виду, — министр Уорнер бросил на коллегу веселый взгляд. Она являлась одним из тех немногих людей, чье имя в международном лексиконе стало нарицательным. Среди дипломатов слово «Кондель» означало долгую, впечатляющую и вдохновляющую речь, при ближайшем рассмотрении оказывающуюся ни о чем, — что Мемнон участвует в тайной операции критической важности, и мы не вольны говорить большего, чтобы не подвергнуть операцию опасности.

— Возможно. Но британский народ жаждет мести за Шеффилд, — Браун вел себя резко, и прочие слушатели понимали, что у него есть на это все права. Разрушение Шеффилда, с 15 тысячами погибших и все еще растущим их числом, стало суровым ударом.

— И они его получат, Гордон. Скоро и неотвратимо. Но мы должны убедиться, что возмездие подходящее и верно нацелено. Удар должен заставить наших врагов умыться горькими слезами, не только из-за причиненной им боли, но и нанесенного ущерба.

Несколько секунд Браун молчал. Он понимал, что на самом деле имеет в виду президент, что возмездие за Шеффилд должно причинить врагу настоящий ущерб. При всех его ужасах, события Шеффилда таковым не стали. Что поднимало вопрос, на который не находилось удовлетворительного ответа, почему ударили по этому городу? Почти бессмыслица, минимальный результат от того, что явно потребовало серьезных усилий.

— Ладно, я могу это понять. Но народ Британии, он жаждет действий. Мы можем что-то разнести? У нас же есть оружие, почему бы его не использовать?

Сенатор Уорнер внезапно показался усталым.

— Я бы хотел, чтобы мы могли. Но мы в долгой войне, непонятно, насколько долгой. У нас есть слабое представление о том, как велик Ад, и ответ пугающий. Масштабы Ада превышают наш собственный мир, и весь он находится на одном огромном континенте. На установление власти над ним может уйти почти поколение, и, если мы не будем осторожны, то закончим партизанской войной, которая продлится еще дольше этой. И кроме того, у нас война еще и с Раем. Нет сомнений, что тамошние обитатели наблюдают за происходящим а Аду и строят соответствующие планы. Нам требуется удержать в резерве как можно больше сил, и выпускать ровно столько, сколько нужно для установления превосходства в данный момент.

— Вам легко говорить, сэр. Но политическое давление здесь на предмет «что-то сделать» ошеломительное. Политически важно, чтобы все видели, как мы мстим за сотворенное с нами. Необходимо предпринять какие-то действия. Если нет, то я искренне задаюсь вопросом, выдержит ли моральный дух моего народа. Вам легко говорить, что мы должны сдерживаться и отмерять возмездие, но это не ваш город сейчас превратился в озеро лавы. Наши граждане каждый вечер ложатся спать, размышляя, не над их ли головами этой ночью откроется вулкан.

— Возможно, кое-что мы сделать можем, — заговорил с экрана генерал Петреус, красные небеса в окне его кабинета указывали, что он говорит прямо из Ада. Фактически передача шла по оптоволоконному кабелю на передатчик с другой стороны Адской Пасти, но это неважно. Всего несколько недель назад любого, кто заявил бы о возможности телепередачи из Ада, объявили бы, вероятно, сумасшедшим. Такое происходило слишком часто, но тем, кого объявляли психами, приносили извинения. Теперь признаком сумасшествия стало нежелание носить фирменную шляпу из фольги.

— Через несколько часов, — продолжил генерал, — скорее всего, не позднее двух дней, начнется тяжелейшая из битв, которые видел мир. Мы заметили две армии балдриков, сближающихся с нашим оборонительным рубежом вдоль реки Флегетон. Их численность около трех с четвертью миллионов. Если наша разведка чего-то стоит, а источники передали достоверную информацию, это основная часть профессиональной армии демонов. Мы намерены разбить эту армию, и используем тактическую авиацию для достижения значительной части этой цели. Это раскроет секрет одного из наших самых разрушительных средств уничтожения. У вас есть «Торнадо», мистер Браун, у нас есть карта Дита, и мы можем предложить несколько целей, которые станут весьма удовлетворяющими. Они послужат прологом ко главному действию, — Петреус колебался, то, что он собирался сказать, могло поставить под угрозу лучшие надежды человечества на предотвращение новых Шеффилдов. — Есть и другая возможность. Вскоре мы сможем нанести удар прямо в источник этих вулканических атак. Для этого нам нужны десантники спецназа, наши собственные уже потихоньку выдвигаются на поддержку групп повстанцев в Аду. Ваши бойцы ОВС[457] и ОЛС[458] хорошо известны как лучшие в своем деле. Если вы можете подготовить ударную силу, мы сумеем, когда настанет время, отправить ее.

— Значит, что-то делается? Приятно это знать. Благодарю, генерал, я жду от вас новостей.

— Ну и какие новости насчет войны?

— Люди хорошо справляются, о неназываемый Господь и Владыка всего. Они прорвали оборону Ада и собираются для штурма вечного врага в его логове в Дите. Сам Адский собирает армию для ответного удара. Грядет великая битва, которая поставит наших врагов друг против друга. Адский Враг нанес удар по людям в их домах. Он разрушил один из их городов, излив на него лаву.

С доминирующего в зале огромного трона сорвался приязненный смешок. Вдоль стен певцы продолжали исполнять общий хор вечных восхвалений, но кое-какие слова осели в их опустошенных бесчисленными тысячелетиями воспеваний однообразных гимнов мозгах. Люди побеждали в битве против Ада, может, спасение недалеко? Может ли существовать спасение от спасения?

— Этот Белиал, он всегда был шутом. Даже когда Вечному Врагу зачлось уничтожение им Содома и Гоморры.

Это было забавно, подумал про себя Михаил. Учитывая. что Яхве сам украл славу за эту конкретную шалость.

— Люди простерлись в страхе от разрушений? — веселье ушло из голоса Яхве.

— Нет о неназываемый Господь и Владыка всего. Страх есть, да, но куда больше гнева. Говоря их собственными странными словами, их охренительно достали. Думаю, что Вечный Враг пожалеет о том дне, когда сделал это.

— Кому есть дело, о чем он пожалеет, или нет. Есть люди, которых нужно склонить. Они отвергли почитание меня. Они бросили вызов моим законам. Они посмели спорить с моими вечными истинами! — голос вырос до безумного вопля, на секунду Яхве звучал как Сатана в одном из самых своих экстравагантных расположений духа. Затем голос вернулся в норму. — Их следует снова усмирить, они должны быть возвращены в их нормальное состояние покорности. Если это не может сделать Вечный Враг, тогда сделаем мы. Уриил наготове, сейчас он планирует атаку. Если люди не склонятся перед мощью армии Вечного Врага, тогда они склонятся перед нашим гневом.

Она часто проходила здесь, в прошлый раз — чтобы дать другим знать о новоприбывших, которые ускользнули, пока ее не было. О новичках, делавших вещи, в которые она не поверила бы, не видя собственными глазами. Ее мысли вернулись к штурму, очевидицей которого она стала, как они обрушили магией стены и методично прошли по руинам, безжалостно убивая, убивая и убивая.

Как они сделали это, она не знала. Раав никогда не являлась бойцом, предпочитая вместо этого другие методы, но контактировала с достаточным количеством солдат, чтобы понять, знает ли кто-то, что он делает. Или «она», в случае с этой Ким. И за ее шесть или десять тысяч лет бытия свободным человеком в Аду (она не была уверена, сколько точно, века сливались воедино) она встретила и установила контакт с довольно немногим числом военных. Большинство оказывалось скромными рядовыми, но не все. Некоторые оказывались великими лидерами, и один из них находился дальше по коридору.

Коридор этого маленького подземного города, высеченного в естественной пещере под выступом гигантского пояса города Дит, освещали играющие на сухом камне оранжевым дрожащим светом факелы. Камень над ними покрывал тысячелетний слой копоти.

Коридор разделился. Перед поворотом налево Раав взглянула на выцарапанные на камне символы, больше по привычке, чем для напоминания. Она ходила этим путем много, много раз за века, чтобы побеседовать с обитавшим в его конце человеком — за простой деревянной дверью, что стояла сейчас перед ней. Она дважды постучала, затем трижды — кодом, старым, как само сопротивление. Он так стар, откуда знать, что не знают его и враги? Мысль тревожила, она из тех, которых становилось все больше с момента прибытия новичков с их странными умениями.

Дверь скрипнула, открываясь; мужчина с густыми бровями и, кажется, вечно хмурый, глянул на нее из-под коротких золотых кудрей. Его лицо смягчилось насколько возможно, когда он увидел стучавшую.

— А, Раав. Прошу, входи, — он открыл дверь шире, впуская ее, и закрыл за ее спиной.

Комната весьма походила на ту, что она покинула несколько минут назад, за исключением огня в очаге. Перед огнем стоял большой деревянный стол, усыпанный кучками высушенных глиняных табличек и пергаментами. За столом, сидя спиной к ней, сгорбившись и аккуратно нанося на влажную табличку знаки стилусом, находился худощавый человек среднего роста, с тонкими черными волосами. Позади него, заглядывая через плечо, стоял высокий темноволосый мужчина с короткой прической и выдающимся подбородком.

При звуке вошедшей Раав мужчина глянул через плечо и широко улыбнулся, вставая и разводя руки.

— Раав! Входи! Тебя так давно не было!

Раав вернула широкую улыбку и обняла его.

— Гай Юлий Цезарь, действительно, весьма давно.

Он тепло вернул объятие, затем отстранился на расстояние руки.

— Что привело тебя, друг мой? Изменения, потрясающие нашу тюрьму?

Удивление на ее лице, судя по всему, читалось явно, потому что он прыснул со смеху прежде, чем она спросила:

— Ты знаешь об этом?

— Раав, как давно ты в курсе, чем я тут занимаюсь? У меня связи по всему Аду, и я постоянно получаю информацию, — Цезарь улыбнулся. — Я знаю, что по владениям Мекратрига ходят слухи о вторжении с Земли, об Абигоре и его экспедиционном корпусе, и о части Пятого круга вдоль Стикса, куда они не смеют соваться. И более того, об убийстве Асмодея. Новости прогремели по всему Аду. Ты пришла ко мне со слухами?

— Нет, — сухо сказала Раав. — У меня кое-что получше слухов. Я видела все сама.

Улыбка Цезаря стерлась, и он отодвинул стул от очага.

— Садись, — указал он.

Она села, он тоже, и она начала говорить. Раав рассказала о первом обнаружении четырех странных беглецов, как она сопроводила их в укрытие, и они исчезли. Рассказала о взрывах, эхом раскатывавшихся по болотам, как мост через Стикс был разрушен, будто сделанный из детских кубиков. Как начали исчезать демонические патрули. Она рассказала, как стали появляться их истерзанные безжизненные тела с выписанными зеленой кровью буквами НФОА.

Спустя некоторое время Цезарь поднял руку.

— Прости; я так обрадовался тебе, что забыл предложить прохладительные напитки. Пулло[459], будь любезен, дай нашей гостье немного воды.

Его товарищ кивнул и удалился в смежную пещеру. Цезарь кивнул Раав.

— Прошу. Продолжай.

И она продолжила, прервавшись, лишь чтобы принять кружку воды от Тита Пулло. Теперь она рассказала о встрече с войсками, о виденном ею штурме замка. Она поведала о молниеносной скорости, с которой перемещались повстанцы, об их способности убивать издалека и вызывать взрывы. Пока она говорила, Луций Ворен[460] слегка придвинулся и тоже стал слушать. Как всегда, вечный солдат, подумалось ей. Раав поведала о странном мужчине, которого ей приказали укрыть, мужчине, которого весьма занимали муравьи. Затем она закончила, и Цезарь уставился в стену, его лицо застыло в свете очага. Единственным признаком его раздумий служил непрерывный стук пятки по земле.

Наконец, он заговорил.

— Раав, я хочу, чтобы ты связалась с лидером этого НФОА. Мне нужно поговорить с ней, и как можно скорее. Передай ей, что мы встретимся на нейтральной территории по ее выбору. Она поймет, что это значит проявление моей доброй воли. Я отправлю с тобой Ворена и Пулло; они заберут того человека, которого ты привела, и отведут сюда. Теперь иди; отправляйся немедленно, и пусть всемогущие боги, пощадившие меня здесь, хранят и тебя тоже.