Буридан

XXI. ПОГРЕБ ЛА-КУРТИЙ-О-РОЗ

Что же стало со Страгильдо? Расскажем об этом в нескольких словах. Страгильдо содержался в погребе, который соседствовал с тем, где предстояло столь печально уйти из жизни Симону Маленгру и Жийоне.

Погреб этот никоим образом не был приспособлен для того, чтобы служить тюрьмой. То был самый банальный подвал, обычно использовавшийся в качестве временного склада. Там хранились все ненужные или нуждавшиеся в починке предметы: кухонная утварь, старые инструменты и железные оправы для шкафов и сундуков, целая куча самых разнородных вещиц.

Единственной его особенностью было то, что в нем не имелось окон, так что воздух и свет — в крайне малом количестве — доходили до помещенного туда Страгильдо лишь через небольшой зазор между дверью и земляным полом.

Если свет и пригодный для дыхания воздух проникали туда, повторимся, весьма скупыми порциями, то стены, напротив, были довольно-таки толстыми, и сам погреб находился в глубине коридора, точнее, даже некого узкого прохода, так что содержащийся там узник мог сколь угодно рвать глотку без особого риска оказаться услышанным.

В первые часы заточения Страгильдо, уже пришедший в себя после того нокаута, в который его двумя ударами кулаком отправил Бигорн, не терял времени на ненужные сетования и причитания, а попытался холодно оценить ситуацию. Прежде всего он занялся поисками возможных путей к бегству.

Он скрупулезно обследовал то, что служило ему тюрьмой, особенно дверь. Этот осмотр, разумеется, производился скорее за счет ощупывания, нежели созерцания.

Впрочем, этого вполне хватило, чтобы убедить укротителя львов Маргариты Бургундской в бесполезности любой попытки побега.

Стены были толстыми, за исключением перегородки, смежной с соседним погребом, где содержались Маленгр и Жийона.

Эта перегородка была легкой, и, вероятно, предположил пленник, она была добавлена уже позже, чтобы разделить слишком большой погреб на две части.

Тщательно ощупав эту перегородку снизу доверху и во всех направлениях, он обнаружил — то здесь, то там — несколько щелей, достаточно больших, чтобы в них можно было просунуть руку.

Что до двери, то она была из цельного дуба, закрыта на огромный висячий замок, и хотя доски немного отсырели, менее прочными оттого они явно не стали.

В общем, с этой стороны надеяться было не на что.

Оставалась уже упомянутая нами тонкая перегородка.

Но даже если предположить, что Страгильдо сумел бы разрушить ее хотя бы частично и перебраться на другую сторону, что бы это дало?

Пленник оказался бы в другом погребе или камере, только и всего.

После первого порыва активности Страгильдо, осознав всю ничтожность своих поисков, впал в глубокое уныние и, ошарашенный, подавленный, опустился на кучку странных предметов, коими был забит угол его камеры, да так и остался там сидеть, опустив голову на сведенные вместе руки, пытаясь найти способ бежать, но ничего не находя.

Так прошли два дня, два мрачных и долгих дня, а в голове его даже в общих чертах не оформился какой-либо план.

На третий день открылась дверь соседней камеры. Он услышал что-то вроде глухого шума от упавшего на землю тела, и дверь снова закрылась.

Вскоре до него донеслись протяжные стоны, перемежавшиеся угрозами и проклятьями.

Звуки эти шли состороны тонкой перегородки.

Первой мыслью Страгильдо было дать знать о себе узнику за стеной, кем бы тот ни был.

Итальянец уже открыл рот, но тут в голову ему пришла другая мысль, он остановился и на цыпочках, сдерживая дыхание, приблизился к перегородке, что бы лучше слышать и, если это возможно, видеть.

По истечении нескольких мгновений, которые показались ему очень долгими, дверь за стеной вновь открылась, и в камеру был введен второй персонаж.

Этими двумя персонажами были не кто иные, как Маленгр и Жийона.

Таким образом Страгильдо, который, по-прежнему не издавая ни звука, слушал, приложив ухо к дыре в перегородке, смог присутствовать при смерти Жийоны, а также долгой и ужасной агонии сошедшего с ума Маленгра.

Даже на секунду ему не пришла в голову мысль вмешаться и попытаться спасти женщину, хрипевшую за перегородкой, разломать которую не составило бы большого труда.

Не подумал он вмешиваться и тогда, когда безумец принялся рыть яму, в которой надеялся отыскать свое золото.

Стоя у перегородки и вслушиваясь, Страгильдо приник к щели и попытался вглядется в сумерки по ту сторону перегородки. Казалось, некое ужасное зрелище его страшно заинтересовало.

Разразившись смехом от того, что ему вдруг пришло на ум, смехом утробным, более похожим на рычание его хищников, итальянец отошел от перегородки, направился к горке различных инструментов, на которую присел на секундочку и на ощупь принялся рыться в этой куче, неспешно, методично искать, тогда как безумец по другую сторону перегородки копал все более и более страстно, произнося бессвязные фразы.

Страгильдо по-прежнему искал, никуда не торопясь; время от времени он выражал свои мысли вслух.

— Да-да, давай, копай, мне спешить некуда, ты работаешь за меня. Клянусь преисподней, такое впечатление, что сам сатана, мой хозяин, прислал мне в помощники этого безумца, он подал мне мысль и делает за меня мою работу.

С чего бы, казалось, Страгильдо быть таким довольным?

Все объяснялось просто: когда глаза его привыкли к темноте, он заметил, что Маленгр, в своем сумасбродстве, роет яму под дверью своей камеры.

Это безрассудное действие заставило Страгильдо хлопнуть себя по лбу и сказать себе:

— Позволим этому полоумному все подготовить и посмотрим, не найду ли я какой-нибудь инструмент, который позволит мне пробить дыру в этой перегородке. Когда она, эта дыра, окажется достаточно большой, переберусь туда и протиснусь под дверью… Что до этого сумасшедшего, то, если будет мешать.

Безмолвный смех закончил его мысль.

— Вот, думаю, это подойдет.

Этим был обычный металлический стержень в несколько футов длиной и с палец толщиной.

— Да, это вполне подойдет. Но что-то я не слышу моего помощника. Быть может, наш господин лодырь утомился и решил передохнуть?..

Итальянец рассмеялся, произнося эти слова, и, направившись к перегородке, начал ее ломать, стараясь производить как можно меньше шума и бормоча в адрес безумца:

— Подожди, подожди, лодырь, скоро я тебе помогу.

«Лодыря» эти угрозы заботили мало, по той простой причине, что он уже окочурился в своей яме.

Обладая поистине геркулесовой силой, Страгильдо быстро проделал необходимую дыру и, со стержнем в руке, протиснулся в соседний погреб.

Подойдя к сумасшедшему, он резко потряс того за плечо.

— Гляди-ка! — молвил с полнейшим безразличием итальянец. — Помер!..

Недолго думая, Страгильдо отодвинул мешавшее тело в сторону и принялся осматривать вырытую яму.

Сам не осознавая, что делает, Маленгр выкопал своеобразную траншею, которая уходила под дверь. Страгильдо продолжил эту работу, привнеся в нее необходимые методичность и аккуратность.

После нескольких часов упорного труда он оказался по другую сторону двери, в коридоре подвала. Там итальянец вдохнул воздух полной грудью и немного постоял, вытирая струившийся по лицу пот.

— Если ведущая наверх дверь окажется забаррикадированной, мне конец, — проворчал он.

Тем не менее дальше задерживаться Страгильдо не стал, а начал ощупью пробираться по коридору.

Через несколько шагов он наткнулся на последние ступени лестницы и принялся осторожно подниматься. Лестница вывела к двери, которую ловкий итальянец попытался открыть.

Дверь не поддалась.

— Проклятье! Заперта на ключ, — пробормотал он глухо.

Страгильдо внимательно осмотрел замок, и по губам его пробежала довольная улыбка.

Он просунул конец металлического стержня между деревом и стеной и изо всех сил надавил.

Дверь уступила.

Он был свободен.

Первой мыслью было немедленно бежать. Но тут в голову итальянцу пришла еще одна мысль, он обернулся, тщательно прикрыл дверь, после чего осмотрелся.

Теперь он все прекрасно видел и мог двигаться уверенно и спокойно.

Страгильдо пробрался в зал первого этажа; там никого не оказалось, но на столе он заметил шпагу и кинжал.

Он взял кинжал, с ожесточенной улыбкой осмотрел лезвие, сунул клинок за пояс и продолжил свои поиски.

— Посмотрим выше, — пробормотал Страгильдо, убедившись в том, что первый этаж был необитаемым.

И он поднялся на этаж второй.

Беглец был уже на лестничной площадке, когда гул голосов заставил его вскинуть голову.

— Они на чердаке, — прошептал итальянец с довольной улыбкой.

И с кинжалом в руке он поднялся к чердаку.

По мере того, как он продвигался, голоса слышались все более отчетливо.

Внезапно он резко остановился, словно пригвожденный к полу.

Он явственно услышал целую фразу.

— Ого! — пробормотал Страгильдо с безумной радостью. — Подниматься дальше нет смысла, теперь они все у меня в руках.

Он осторожно, на цыпочках спустился и уже через несколько секунд был в саду, где, опять же, не встретил ни души.

Выйдя на дорогу, прежде чем удалиться, он повернулся к дому, погрозил кулаком и процедил сквозь зубы:

— Все!.. Теперь они все в моих руках!.. Все мои.

И он быстро зашагал прочь, ворча:

— Монмартр!.. Что ж, сходим на Монмартр.