Целители. Вслед за мечтой

Глава 21

Она лгала ему. Дамиан чувствовал. Не собиралась признаваться.

Именно это заставило его вцепиться. И надавить. Бедовая голова снова во что-то влезла. Во что-то неприятное, что пугает её. И, при этом настолько правильное, как она считает, что стоит многих жертв.

Поэтому она сидит, упрямится, кусает губы и молчит. А он сужает круг, понимая, что нужно давить. Нужно вытянуть из неё это "что-то", пока оно не переросло во что-то не просто неприятное, а и опасное.

Как с тем же Виллисом… Телохранитель короля, конечно, видел, как Нел уходила от него. Он, Лавиль, подпитывал её до последнего. Чтобы не пугалась и не поняла, что чар отвода глаз нет как нет.

Она вышла из его дома посреди бела дня. Открыто. Странно, что увидел один Виллис. Он, понятное дело, не мог не увидеть. О том, почему он сам пошёл на такой риск, чтобы "просветить" Виллиса, он не задумывался. А ведь риск был. Если бы разгорелся скандал и эта "ночёвка" выплыла, репутации Нел пришёл бы конец. Что бы он тогда делал? Ответа на этот вопрос он, похоже, пока не знал.

А вот как раздразнить Виллиса знал ещё как… И не раздразнил даже, а разъярил. Бывший гвардеец подловил его в тот же день, когда он возвращался домой по парку. Той самой, кстати дорожкой, на которой он застал перед этим обнимающихся Нел и Виллиса… Он тоже взбесился тогда… Как Истор сейчас…

Он едва не сшиб его с ног, прижал к стволу дерева и обездвижил. Зарычал в лицо:

— Ты что творишь, мерзавец?

Лекарь спокойно, флегматично ответил:

— А ты?

Виллис разом остыл. Выучка всё-таки — большое дело. Отпустил его. Но находился близко. Подавлял и угрожал одним видом. Спросил только:

— Зачем? Ты понимаешь, что было бы, если бы кто-то увидел её?

Лавиль рассмеялся беззаботно:

— Но ведь не увидел же! Кроме того, кто должен был!

— А я зачем должен был? — набычился Виллис.

— А то ты не знаешь! — смеётся Лавиль. — Ты издевался над девочкой, довёл её до срыва. Обманул её. Подумай теперь, зачем я это сделал.

Виллис вздрогнул, когда услышал это "издевался". Не сломался. Упрямо посмотрел на бывшего, похоже, друга:

— Мы помолвлены.

Лавиль "ласково" усмехнулся:

— Нет, мой друг. Ты никогда не будешь упоминать об этой шутке. Никогда и нигде.

— С чего бы?

— А с того…

Дамиан сделал паузу. И легко, небрежно уронил:

— Я дам показания, под клятвой, что ты принуждал девчонку. Манипулировал ею. Она рассказала мне о том, что происходило в опере, и о том, как ты сорвался на физподготовке.

— Я не принуждал! — воскликнул Истор. Но глаза при этом отвёл.

Лавиль рассмеялся ещё беззаботнее:

— Эта дурочка тоже так сказала. Ты правильно рассчитал. Только, друг мой, ментальное сканирование покажет своё. А Элвин разберётся. Ты знаешь, как он не любит, когда обижают женщин.

— Я не планировал ничего.

Виллис признался неожиданно даже для самого себя. Лавиль нахмурился:

— Тогда всё ещё хуже… Мы оба знаем, Истор, как ты относишься к сидхе. Ты, наверное, почувствовал девчонку ещё до того, как разглядел. Потому и привязался. И чуть не покалечил её… Если бы не Дастон, который сообразил, что тебя сорвало, чем бы кончилось?

Дамиан дал другу время подумать. Потом продолжил. Очень спокойно и нейтрально. Профессионально:

— Почему я потащил её к себе? Потому, что у неё снова был срыв, друг мой. Так скоро после того почти что выгорания. Ты знаешь, как это опасно и чем чревато… Она только стала восстанавливаться по-настоящему. Это как же нужно было довести её, чтобы магия снова выплеснулась! На сколько таких "мобилизаций", ты думаешь, её хватит?..

Снова позволил осмыслить:

— Ты опасен для неё не только тем, что хочешь заполучить её себе. Это, дело житейское. Но то, что ты боишься сидхе и люто их ненавидишь — это серьёзно. Очень…

Теперь Лавиль ухватил Виллиса за плечи и заставил посмотреть себе в лицо:

— Когда тебя сорвало, Истор? Когда ты увидел её глаза?

Виллис медленно, через силу кивнул:

— Да. Они были такие… Чистые… Я никогда не видел таких…даже там…

Дамиан кивнул:

— Согласен. Наша "безродная" Нелли Тал обладает непревзойдённой чистотой крови. Если бы не примесь ведьмовской крови, она, наверное, и обернуться смогла бы, как княгиня Гарнара… Ты понимаешь?..

Виллис снова медленно кивнул. Дамиан по-дружески похлопал его по плечу. Стараясь облегчить то, что произносил. Приговор мечтам Истора Виллиса:

— Она почти чистокровная. В один из своих приступов, ты прикончишь её… Я не позволю. Если ты дёрнешься ещё раз, я вытащу эту мерзкую историю и разберу её на детали, если понадобится. Пожалуюсь Элвину. Надавлю на короля. Вряд-ли он откажет мне.

— Почему ты вмешиваешься?

Виллис бросил вопрос, как камень. Зло. Лавиль легко пожал плечами:

— Жалко. Ты убьёшь девчонку только за то, что она эльфийка. Разве это справедливо?

Виллис снова схватил его "за грудки" и неуловимым движением притиснул к стволу. Прошипел в самые глаза:

— А ведь ты тоже… У тебя тоже светятся глаза, Лавиль… Такой невероятной синевой… Яркостью… Хуже, чем у самых страшных из тех!.. Как у неё!..

Дамиан, обманчиво легко, рывком освободился. Ещё и врезал Виллису по печени. Тот согнулся, добрёл до лавки, сел, сгорбившись. Поднял голову:

— Ты знал?

Дамиан мотнул головой и уселся рядом с ним:

— Не знал. Я же не ношу с собой зеркало. Никто не говорил… А к шуткам про "мерзкого эльфа" привык с детства. И игнорировал. Заподозрил что-то только недавно. Совсем недавно… Я уверен, что мать не изменяла отцу. Она до сих пор любит его. Через столько лет… А чистота крови говорит о том, что эльф проскочил среди моих предков совсем недавно.

Виллис попытался утешить друга:

— А может быть, она просто проявилась так сильно в тебе эта кровь. Через поколения.

Лавиль искоса глянул на Истора:

— Брось. Нечего меня утешать. Ты знаешь, что так не бывает. Всё растворяется со временем. Даже концентрат. Даже эльфийская кровь.

— Королевская кровь не растворяется, — уронил Виллис. — Она тянется синей нитью, в вашем случае, через поколения. И проявляется, как пожелает.

Лавиль хлопнул Виллиса по плечу:

— Отличная шутка! И бедный Эльдар!.. Как оказалось, он окружён "мерзкими фейри". Невестка, воспитательница сына. Теперь друг. Осталось только, чтобы выяснилось, что и у Алата потоптался кто-нибудь в родословной. И всё! Конец Дормеру в том виде, к какому привыкли все!

— А может и хорошо, если конец? В том виде? — вдруг вставил Виллис. — И насчёт Алата… Ты что сомневаешься, что потоптались? С его-то дарованиями?.. Да и наши короли вливали в свой род столько крови старших рас, что…

Он усмехнулся вдруг:

— Эльдара потому и тянет к вам, смескам, что он ближе к вам, чем к нам, дормерцам! Ты посмотри на то, как он решает дела! Словно учился у этого их хитроумного Ланеля!..

Дамиан вздохнул:

— Моя матушка тоже… Словно училась…

Они помолчали опять. Тишина теперь, правда, была не давящей, а уютной. Виллис заговорил:

— Я пойду к Графтону, Дамиан, и попытаюсь разобраться со своими травмами. Но Нел не оставлю. В храм не потащу, но буду снова ухаживать за ней. Попытаюсь вернуть её доверие.

— Она не любит тебя.

— Я люблю. И не намерен её терять.

Лавиль ответил на эту декларацию о намерениях:

— Я буду следить. Если ты снова попытаешься надавить на неё, я вытащу твоё грязное бельё, Истор, и потрясу им хоть перед всем королевством.

Виллис снова начал закипать:

— Тебе это зачем?

— Затем.

— Хочешь её себе? И на этом "цветочке" отметиться?

Эльфийский смесок словно и не заметил оскорбления. Ответил безмятежно:

— Тебя мои мотивы не касаются, друг мой. Играй по правилам и живи спокойно. Нет, готовься.

Вряд-ли после того разговора они останутся в прежних отношениях. Дружба сменится подозрительностью и скрытым соперничеством…

Но к Графтону Виллис пошёл в тот же день.

Нел сломалась. Наконец!

— Я сделала…

Он не выдержал. Рявкнул, от полноты чувств:

— Глупость?

Девчонка вздрогнула. Упрямо покачала головой:

— Нет. Не глупость. И не жалею.

А вот это плохо… Значит, дело серьёзное. И значит, нужно разбираться. Не спеша. Потихоньку… Он сдерживал себя изо всех сил. Вспугнёт её сейчас, она замкнётся, и попробуй, добейся потом правды… А пока она растеряна и испугана, вполне. Вполне… Так что её так испугало?..

Нел вскинула вдруг на него глаза. Замолчала. Только смотрела. Напряжённо. И лицо было до странного ранимым и растерянным. А, может быть, ему только казалось?.. Даже рискуя выставить себя дураком, он протянул руку и накрыл её ладонь, судорожно сжатую в кулак. Холодная. Погладил и чуть сжал в своей руке, согревая. Мягко произнёс:

— Клянусь, что не буду осуждать и помогу, чем сумею.

Рука Нел дёрнулась:

— А не выдашь?

Он не отпустил её. Обнял уже двумя своими ладонями:

— Выдам только если нужно будет рассказать Элвину. Вдруг ты там наворотила?

— Наворотила, — тихо согласилась она. И снова ушла в себя.

Ну, что за чума! Он чокнутым извратом станет с этой девицей!.. Клещами не вытащить несчастную правду! Только и можно, что воздействовать на неё магией!

И он снова потихоньку начал вливать силы в резерв девчонки. Пусть успокоится и выродит уже, что она там натворила!.. Вот!.. Процесс, похоже, пошёл. Она судорожно вздохнула. Раз. Другой. Это как же зажата вся, бедняга! Снова беззащитно посмотрела на него. Отвела глаза и, наконец, заговорила:

— Я прокляла магистра Ельмина. Сама точно не знаю чем. Не помню… Я и не знала… Думала, что сварила безобидное зелье для прыщей. А сегодня после пары… Он приказал остаться. И я вспомнила.

Максимально мягкий, тихий вопрос:

— Зачем ты варила зелье для прыщей, Нел? Он расстроил тебя?

Судорожный вздох:

— Да. Испугал. Он в пятницу приставал ко мне.

Ещё мягче:

— Как, Нел?

Смешок:

— Как пристают? Прижал к стене. Хватал, за что придётся.

А следом надрывный вздох:

— Я испугалась так, что шевельнуться не могла. Я никого в жизни так не боялась… Я вообще не боялась ни тебя, ни Виллиса. Даже Дастона не боялась… Вы не обижали меня. А он такой… страшный.

Она снова попыталась вырвать руку из его. Он позволил. Руку отпустил. Вместо этого плавно поднялся, обошёл стол и подхватил её на руки. Привычно как-то уже. Уселся на диван, тихонько покачивая её. И намертво заблокировал двери в кабинет. Окна, кстати, тоже.

Покачивал, вливал силы, молчал. Ждал, когда она заговорит снова. Дождался. Не только слов, но и слёз:

— Я расстроилась и решила его проучить. Сварила зелье… Он завтра весь такими прыщами покроется, что не спрятать… А он сегодня снова мне: останься. Тут я и вспомнила. Обрывок. Что-то про живот… Ну и брякнула, что у меня живот болит… Он теперь на горшке до вечера просидит, урод. Так и будет теперь каждый раз, когда я это слово скажу…

Она залилась слезами. Он смехом. Негромким:

— Какая прелесть, Нел! А этот "живот" работает только от тебя или от других тоже?

Она обиделась на его смех. Фыркнула:

— Только от меня, конечно! Иначе же изойдёт поносом!..

Он смеялся, сильнее подпитывая её. Пусть отдыхает, бедняжка. Спросил:

— А ещё? Ещё что-то помнишь?

Она прильнула к его груди так, словно захотела спрятаться:

— Было что-то. А что, не помню… Что я наделала!..

Он утешал её, стараясь придушить смех, который так её обижал:

— Ты всё сделала правильно! Защищалась. Если дойдёт до разбирательства, Элвин оправдает тебя… И я буду защищать тебя от этого недоноска…

Размягчённая и расслабленная магией и объятиями Нел, едва не призналась, что помощь нужна не только ей, но и девушкам из "весёлых" домов. И вовремя захлопнула рот. Осознала это его "защищать". Он будет её охранять и, значит, не пустит туда, где, по его мнению, опасно. А в борделях опасно, как ни посмотри.

И она промолчала. Выплакалась зато от души. Густ тоже молчал. И хорошо. Если бы ещё он начал ныть, "что это такое она делает, раз сидит на руках у своего главного врага", было бы ещё горше… Да, он уже давно и не "главный враг" и не враг вообще. Простила она Доброго Эльфа. Осталось только забыть. И будет порядок в её жизни.

Умиротворение испытывала не только Нел. Недобрый Эльф тоже. Теперь, когда он начал понимать природу своей тяги к девочке и смиряться с этой тягой, от её близости он испытывал особое удовольствие. Разрешил себе его испытывать. Смысл дёргаться, если всё уже произошло? Тем более, что она, эта плутовка, более чем достойна привязанности.

Он не говорил "любви". Не мог. Но признавал уже, что к этой конкретной женщине он привязался намертво. И испытывал рядом с ней удивительные чувства. Не сомневался, что прикроет и поможет ей всегда…

Дамиан знал, как относится к нему Ельмин. Все его интриги и мелкие подначки. Стряхивал с себя этого клеща, когда тот становился особенно надоедливым. Дурной, неумный, мелко плавающий подлец. Но он люто возненавидел его сегодня, когда Нел прошептала тихонько ему в рубашку:

— Он видел, как ты уносил меня к себе из больницы. После того, как я натворила иллюзий… И сказал, что завалит меня на экзамене, если я не буду спать с ним.