Целители. Вслед за мечтой

Глава 33

Девушки проявили верность дружбе. Нешуточную. Снова.

Они "пасли" влипшую в неприятности подругу круглыми сутками. Нел так ужаснулась тому, что натворила, что порывалась бежать и умолять Ельмина, чтобы тот подобру поздорову уходил из академии. Пока может сделать это своими ногами. То, чем это обернётся для неё, значения не имело.

Каждая из девушек пошла, как она считала, на страшное преступление, ради того, чтобы спасти любимую дурочку.

Ильга запихнула своё благородство и порядочность в… скажем так, дальний ящик. Ключ выбросила. И пошла к Элвину. Честно и подробно рассказала ему, что происходит с Нел. Была такой бледной и трагичной, что весёлый дед всея академии не посмел смеяться и шутить в её присутствии.

До тех самых пор, пока не налил девочке, себе и своей секретарше по бокалу фрилла. Потом они с Марлой могли хоть песни петь. Бедняжке Ильге было всё равно. "Предательство принципов" потребовало от неё всех душевных сил, а потому срубило её просто мгновенно.

Ректор улучил момент, когда Нел не было в комнате, и переправил спящую уже Ильгу порталом прямиком в постель. Нелли удивилась. Она и не видела, как Ильга вернулась…

Лика поступила и того хуже. Она пошла к магистру травоведения и зельеварения Амалии Кринт, отставной любовнице Лавиля и… Да-да, Алика обладала прекрасным мозгом. Она давно догадалась о том, что магистр Кринт ведающая, и что Элвин прикрывает её.

Она молчала и вида никогда не подавала. Но сейчас ситуация была патовой. И сколько она не искала, выход не находился. Кроме того, чтобы написать Ланелю и сдать подругу с потрохами. Хитроумный советник княгини Гарнара, конечно, найдёт, как помочь ей.

Это был бы жест отчаяния, и пока Лика до него не дошла. Зато она дошла до другого. Пришла к Амалии Кринт после занятий и, прямо глядя ей в глаза, очень невинно попросила:

— Магистр Кринт, я увлеклась написанием работы, в которой хочу разоблачить коварные и бессмысленные ритуалы ведающих. Для этого я хотела бы получить исконно ведьмовской рецепт успокоительного зелья. Того, что варится без капли магии.

И смотрит. Магистр Кринт на неё. А потом Амалия звонко расхохоталась. И крайне ехидно уточнила:

— Если вы так презираете этих отродий, адептка Фрет, то почему называете их уважительно "ведающими"?

Алика с каменным лицом ответила:

— Врагов тоже нужно уважать. И знать.

— Ну-ну…

Магистр Кринт с кривой улыбкой рассматривала её. И вдруг щёлкнула пальцами. Мгновенно и бесцеремонно разрушила гладкую, зализанную причёску студентки. Она прямо-таки взорвалась и опала массой пышных локонов на плечи и спину девушки. Алика схватилась за голову. Магичка тоже ухватилась за длинный, кудрявый локон и зачем-то поднесла его к самому Ликиному носу:

— А ты знаешь, милая, что тебя уже по праву можно назвать рыжей?

— Нет! — каркнула Лика несуразно.

Вместо ответа Амалия покрутила тем самым локоном у девушки перед глазами:

— Ну? Разуй глаза!

Лика пошире распахнула глаза и уставилась на прядь своих волос… Не рыжая! Но… Какая-то рубиновая что-ли… Сквозь прежнюю темноту её волос теперь пробивалась явная краснота. Раньше это был оттенок красного дерева. Теперь, после лета и той ночи, в волосах появился явный подтон цвета…вина что-ли? Красного вина… Она замечала, конечно. Потому вместо того, чтобы гордиться шевелюрой, о которой раньше так мечтала, зализывала её максимально. Как Нел раньше. Ещё и иллюзию лёгкую набрасывала. И не спросишь ни у кого, что с ней. Почему она цвет меняет… А в книгах ответа нет…

— Разве это рыжий? — беспомощно проблеяла Лика.

Ведьма ехидно улыбалась, с удовольствием, кажется, рассматривала прядь. Беспечно ответила:

— Неа! Зелёный!

— А почему?… — не подумала обидеться Лика.

Ей нравилась магистр Кринт. Пусть лучше смеётся, чем будет печальной. Амалия не ответила. Вместо этого сама задала вопрос:

— Зелье тебе зачем?

Лика должна была бы, конечно, солгать что-нибудь в высшей степени правильное и уклончивое. Она, вместо этого, ответила предельно прямо:

— Нел дуреет.

— Это повод, — уважительно кивнула Амалия Кринт.

А потом одновременно произошло несколько вещей. Первое: в руки Лики упал листок с рецептом. Второе: волосы её собрались так, чтобы не мешать трудиться, а на девушку прыгнул и сам завязался фартук для работы в лаборатории. Третье: посреди лаборатории появился обеденный стол, накрытый на две персоны. С фриллом и невероятно вкусно пахнущими блюдами.

Лика чуть слюной не захлебнулась. А магистр Кринт рассмеялась:

— Обедаем, моя девочка, и за работу! У меня есть дела. А ты займёшься этим рецептом. Сама!

Лика несколько огорошенно кивнула, а магистр Кринт туманно добавила:

— Вот и посмотрим…

Так у Лики появилась ещё одна странная старшая подруга. Невероятно интересная. И тоже очень несчастная. Та же сиротка… Лика, кажется, и над её судьбой всплакнула… Дура! Но магистр Кринт не обиделась. Рассмеялась и подлила ей ещё фрилла.

Лика запротестовала:

— Как же? Нельзя же!

— С чего ты взяла? — лениво поинтересовалась Амалия.

— Вы же сами говорили!

— Так то им, — снова туманно ответила магичка. — Им нельзя. Тебе нужно. Раскрепощает…

К концу обеда, когда Лика "раскрепостилась" достаточно, по мнению Кринт, она отправила её работать. А сама тут же, за соседним столом, взялась варить противозачаточное зелье, которое, судя по всему, продавала потом аптекарям Дорма. Первоклассное, если судить по запаху! Вот и весь секрет благосостояния Амалии. Не любовники, как шептались в академии!

Магистр Кринт не пряталась. Алика не осуждала. Что сказать? Молодец! И ей польза, и помощь женщинам столицы! Зелье, сваренное ведающими, было безупречным и не давало побочек, это Лика знала, как будущий лекарь.

Амалия Кринт тоже кое-что узнала…

Когда зелье Лики сварилось, она заставила её попробовать его. По принципу: у всякого учёного, он сам первый подопытный.

Лика послушно выпила чуточку. И осела на стул с остекленевшими глазами… Объяснять ей что-то дальше было бесполезно. Поэтому Амалия сама ловко перелила зелье в бутылочку. Написала на листке, как принимать, а скорее, подливать.

Дозу уменьшила в три раза. Ядрёное получилось. Прикрепила листок к пузырьку. Плотно закрыла его и положила в карман студентки.

Щёлкнула пальцами и фартук с Лики испарился, а портал в её комнату построился. Магистр проводила адептку через портал и уложила в постель. Разула, накрыла пледом. Ушла к себе тем же порталом. Улыбалась и хмурилась…

Пусть спит, умная дурочка. Как она её подловила!.. Хотя, с другой стороны, не могла глупышка знать. Нигде о подобном не писалось… Что они дуры, что-ли допускать, чтобы об их тайнах писали в дормерских книгах?

Никогда истинно ведьмовское зелье, в котором "нет магии" не получится, если в женщине, которая варит его, нет крови и силы ведающих.

Потому, что магия в тех зельях была. Только магия ведающих, природная. Которую не видят и не ощущают "нормальные" маги. А значит, что мы имеем с Аликой Фрет?…

То-то же! Чувствовала она! Не зря девчонка сдружилась с Нел Как-её-там! И чувствует раны и боль каждого… Видит суть вещей…

Так Алика стала подливать Нел успокоительное зелье. По крохотной капельке. И этим самым оказала подруге только услугу. Сама при этом терзалась невероятно. Как же! Пошла на "преступление"!.. Но, чего не сделаешь ради того, кого любишь?

И Ланелю собиралась писать. Понятно, что письмо будет сугубо официальным и формальным, но всё равно. Душа у неё замирала и пальцы холодели от одной мысли. Потому она, когда думала об этом, то просила, кого-то из богов, наверное:

— Хоть бы пронесло! Хоть бы пронесло!

Очень по-детски! Но, факт! Пока "проносило"…

Айсе, ради спасения подруги, пришлось пойти, как оказалось, на самые тяжёлые жертвы… А, может быть, просто пришло её время, снова учить уроки жизни? А то уж слишком категорична она была, и слишком вольно вмешивалась в чужой внутренний мир и судьбу. Пусть даже и с наилучшими намерениями!

Так вот… Перво-наперво Айсе тоже пришлось запихнуть свою гордость… В дальний ящик. И обратиться с просьбой к тому… Кто ей просто безумно, сшибающе с ног, нравился.

У неё всегда были нелёгкие отношения с противоположным полом. А скорее можно сказать, что этих отношений не было вообще. До того момента, как дядюшка пожелал выдать её замуж за своего сына, парни её просто не волновали. Она была тогда слишком юной и оторванной от жизни.

После той истории она знала жизнь уже слишком "хорошо". И каждого претендента рассматривала как желающего обогатиться за её счёт. Нет! Айса совсем не была корыстной и зацикленной на деньгах. Скорее, наоборот. Они пугали её, эти деньги. Она не видела их никогда. И привыкла довольствоваться малым.

Её очень испугала та история с дядюшкой. Слишком. И теперь сама мысль о том, что кто-то может подло "приручить" её, а потом использовать, была непереносимо настолько, что все парни, до одного, отшивались бестрепетной рукой.

До тех самых пор, пока не появился Карвин. А он и не появился, на самом деле, как парень. Он появился, как друг. Это, наверное, позволило ему преодолеть тот вал и ров, какими окружила себя Айса. А, может быть, всё дело было в том, что он не заметил ничего: ни вала, ни рва?

Пусть Карвин и считал себя "обыкновенным", он не был таким от слова совсем. Его можно было бы назвать рыцарем в самом прямом смысле этого слова. Не в смысле красивых слов, или вздохов, которыми до сих пор досаждали некоторые "рыцари" Ильге.

Нет. У него были принципы. Несгибаемые. Он и эти принципы были едины и нерушимы. Всегда. Ему и в голову не могло бы прийти "подвинуть" хоть на йоту границы этих принципов. В этом смысле, дружба с ним очень помогала Нису. Тот бы потеснил собственные устои, если это бы было ему нужно, или очень хотелось бы.

Рядом с Карвином это было невозможно. И просто стыдно. А потому Нис укреплялся и обзаводился каркасом и сводом жизненных правил, и табу, которых раньше, в силу счастья и простоты своей жизни в деревне, не имел. У его родителей были, конечно, принципы. Ещё какие. Но жизнь у них была, по меркам Дормера, безмятежной, а значит, тяжёлых или сложных решений принимать им не доводилось.

Карвин менял людей вокруг себя, а сам оставался таким же инертным, в хорошем смысле этого слова. Как истинное золото. К нему не приставала никакая грязь. Он не вступал в реакцию с какой-нибудь мерзостью или непорядочностью.

Даже Айса не смогла бы обвинить его в том, что ему нужны её деньги. Тем более, что он никак себя не проявлял и руки к ней не тянул. Только друг. Настоящий друг. И настоящий человек. Настолько порядочный и цельный, что Айса сама льнула к нему. И ничего не могла с собой поделать. Ничего!

Всё на что её хватало, это только сдерживать своё дурное сердце, которое билось, как подорванное, когда он садился рядом. И не терять нить разговора. Хотя нет, иногда она её всё-таки теряла…

Она пошла к своему лучшему другу за помощью, когда пришлось. А что оставалось? Они с девочками "караулили" Нел. Но ведь не всё же время? На лекциях и занятиях она была одна. И на лекциях Ельмина, в том числе.

Пришлось рассказать парням о фокусах Нел. И о походах "в бордель". Нис просто дико ржал, когда понял, почему Ельмин так дрессировал студентов и почему зеленеет при слове "живот". Карвин хмурился, когда узнал о том, где девушки регулярно бывают.

И нет. Дело совершенно не в том, что он считал, что "приличным" дамам нельзя иметь дело с "неприличными". Он просто волновался и понимал, чем мог обернуться для девушек однажды такой поход.

Свою позицию он обозначил предельно ясно. Внушительно постановил:

— Одни вы туда больше не пойдёте.

И, конечно, оба они пообещали не подпускать Нел к Ельмину. И, если понадобится, закрыть ей рот в прямом смысле слова. Она ведь и их подруга тоже. А Нис ещё и влюблён в неё не на шутку. Хоть и таскается по другим девушкам. Но это, как говорится, не её ума дело.

Хотя… Айса точно знала, обрати Нел внимание на красавчика-лекаря, она сдала бы его подруге с его ветреностью. Не желала она ей в дурах ходить. То ли дело Карвин: прямой, верный, основательный, как сама земля под ногами.

Она мечтательно улыбнулась, и Основательный усмехнулся в ответ:

— Не волнуйся.