Целители. Вслед за мечтой

Глава 35

Гейб, как попросил называть его криминальный талант, появился на территории академии совершенно обыкновенно.

Карвин и Нас ожидали, что он полезет через стену или воспользуется какими-нибудь удивительными артефактами, чтобы прорваться через защиту и заклинания, опутывавшие старинные стены, окружавшие замок академии и более поздние постройки… А он просто вошёл в ворота… И защита его пропустила.

Была ли на нём иллюзия, непонятно. Присматриваться к этому магу и уточнять они не стали. Жизнь и здоровье дороже.

Ленис, когда узнал, что вытворил друг, долго и витиевато матерился. Тем же вечером, вернее ночью, когда Карвин явился в их комнату едва живой, после пережитого. Он так искусно складывал неприличные слова в несколько этажей, что Карвин диву давался: где успел выучиться домашний, хороший мальчик? А после назвал его "отмороженным на всю голову идиотом без мозгов, понятия о жизни и инстинкте самосохранения".

Когда пришёл в себя немного, расспросил о встрече. И, выслушав всё, а Карвин рассказал подробно и честно, заладил снова о "тупом, безмозглом друге, который непонятно как дотянул до половины второго курса академии, что само по себе удивительно, ведь мозг в его черепной коробке, судя по всему, настолько мал, что напоминает высохший орех".

Бедный Нис! Карвин понимал и не обижался. Наоборот. Встал и приобнял приятеля, который лихорадочно метался по комнате. Тот пытался вырваться, недолго, правда. А потом привалился к его плечу головой и выдохнул:

— Дурак! Им же ничего не стоит пристукнуть даже такого, как ты! А каково будет нам всем без тебя? Айсе? Мне?

Он, конечно, давно раскусил нежности, которые витали в воздухе вокруг друга и белокурой подружки Нел. Одобрял и радовался за обоих. Не завидовал. Хороший он парень, Ленис. Вроде бы болтун и бабник, а уже сейчас один из талантливейших студентов. Верный друг.

Тренируется, как ненормальный. Раздался весь, подрос даже. До Карвина, конечно, не дотянул, но и не нужно ему быть таким "шкафом". Он выглядел тем, кем, по сути, и был рождён: сыном какого-то древнего рода. Высоким, статным, атлетически сложенным, но не тяжеловесным. Очень красивым. Умным и утончённым. Дурни они, эти его родственники! Им же хуже, дуракам, что не признали его!

Им можно было гордиться. Не только умом и дарованиями, но и благородством. Он даже к Дастону, который лупил его первых пол года учёбы никогда не испытывал злобы. Когда Карвин порывался отомстить высокородному, он останавливал его и грустно объяснял другу:

— Подумай сам!.. Он всегда получал всё, что пожелает, и так компенсировал то, как несчастлив. А тут Нел, на которой не просто где сядешь, там и слезешь, а где попытаешься сесть, там и ляжешь. Навечно!..с

Хоть он и смеялся и с девушками хороводился, а по Нел сох до сих пор. Но и в этом удивлял Карвина. Не обижался на неё и не пытался давить на жалость или ухлёстывать. Принимал её выбор. Она, наверняка, и понятия не имела о том, как глубоко запала в сердце Ленису.

Удивительно, но, в придачу ко всему, Нис умудрился подружился с Дастоном. Тот теперь официально тренировал его, ни от кого не таясь. Это вызвало у всех, без исключения, высокородных натуральный шок. А Даст привычно холодно поиздевался над ними, своими так называемыми друзьями:

— Разве он, этот лекаришка, не заплатил кровью за то, чтобы я принял его, как равного? Вот кто из вас сумел бы проявить такую удивительную стойкость?

Никто не смог бы. А попробуй приписать себе подобное геройство, так Даст, не сомневайтесь, найдёт возможность устроить проверку твоей "стойкости" по полной программе и в полевых условиях.

Ребята понимали это, молчали и приняли красавца-лекаря в круг высокородных. Стоит признать, что смотрелся он там не просто органично, а так, будто там ему и место. Несмотря на крайне скромную одёжку. Даст попытался как-то приодеть приятеля. Нис высмеял его при всех:

— Я тебе что, барышня, чтобы меня одевать?

Высокородные обиделись. Некоторым из них Астиг помогал "держать марку". А Даст тем же вечером на дальнем полигоне избил Ниса в кровь, как раньше. Лекарь только смеялся в ответ на ожесточённые выпады приятеля и его грозно сведённые брови:

— Девушку себе заведи! Не будешь таким обидчивым!

А уже потом, когда Даст подлечил его и они плечом к плечу сидели на настиле одного из "аттракционов" полосы препятствий, отдыхали и дышали свежим воздухом осеннего вечера, Нис непочтительно толкнул его плечом:

— Я не просто так брякнул, Даст. Заведи себе кого-нибудь, наконец. Ты как пружина взвинченный. И парни болтают, что ты совсем того…

Дастон не вспылил. Скосился на него. И вдруг ответил:

— Я бываю в домах…

Ленис фыркнул:

— Так я о том же! Парни говорят, что бываешь раз в три месяца. Или в пол года. Этого мало!

Дастон пожал плечами:

— Не хочу.

Ленис взял и брякнул:

— Это ненормально!

Ожидал взрыва или очередного издевательства, а Астиг снова расслабленно пожал плечами:

— Когда-нибудь ты поймёшь…

— Пойму что? — распетушился вдруг Нис.

Они одногодки вообще-то! Отстал он на два курса только потому, что три года подавался на стипендию, чтобы не зависеть ни от кого и никому не быть обязанным. А Даст смотрит на него, как на ребёнка. И отвечает так же! Вроде бы и по-доброму, но снисходительно:

— Поймёшь, что женщины и люди вообще не взаимозаменяемы… Возьми Карвина твоего. Ты поменял бы его на такого, как я?

Дастон негромко смеялся, а Нис думал. Удивился сам и удивил Даста. Тем более, что тот уверен был, что Ленис не врёт и не пытается к нему подольститься:

— Ты знаешь, это удивительно! Но ты, высокородный, стал мне очень близок. Как Карвин, только иначе. И не криви свою прекрасную морду. Вы разные. Но ты мой друг в той же мере, как он. Ты больной, конечно, не выдержанный и не умеешь дружить, но в своём духе, ты заботишься обо мне.

Дастон расхохотался совсем уж издевательски. А Нис негромко продолжил:

— Ты заботишься обо мне по-настоящему. Не так, как кто-то добренький, кто жалеет, но не понимает тебя и твоих настоящих нужд… Благодаря тебе, никто никогда не сможет ударить меня. Отвечу. Ты не только учишь меня сражаться, но и видеть каждого из твоих приятелей. И жизнь. Отвечать оружием, поступками и словами… Это бесценно. Особенно для такого, как я… Кто из моих будущих работодателей не пожелает поглумиться над явным бастардом? Особенно те из них, кому повезло и их признали?..

Он снова толкнул Даста плечом, предлагая разделить отличную шутку. Астиг не смеялся. Мрачно ответил:

— Я тоже издевался над тобой…

— Брось! Как ты ещё мог относиться ко мне и любому другому, если тебя воспитывали так, как воспитывали? Ты нормальных людей, наверное, увидел только в академии! А прислугу тебя учили презирать. И сближаться не позволяли. Так?

— Так, — тихо ответил высокородный.

И дрогнувшим голосом продолжил:

— Не оправдывай меня. Всё можно понять… Но, то, как я сломал Ильгу Вардис… Я, наверняка, садист, как мой папаша…

Нис толкнул друга теперь локтём:

— Ну, нет! Был бы садистом, не терпел бы Нел с её фокусами! Или меня! Нормальный ты. Просто избалованный, одинокий, а потому озлобленный, сукин сын!

Сомнительный комплимент! Но Даст не обиделся. Вместо этого спросил:

— Ты ведь влюблён в неё?

Теперь Нис пожал плечами:

— И что? Влюблён… Потому и говорю тебе, чтобы ты не рассчитывал на что-то и отвлекался. Нам не светит ничего…

— Почему?

Ленис думал некоторое время, как сформулировать ловчее:

— Нел не стала бы играть в игры. Ей нравился Виллис, она не прятала это. Пока он не срезался… Ко мне она относится, как к брату, будто я бесполый. Даже обидно!.. А к тебе… Не знаю… Мне кажется, её ужаснула та история с Ильгой… Она ведь живёт с ней в комнате, близко дружит. Она знает, как никто, чего стоило ей всё это…

Задумался и грустно закончил:

— Женщинам вообще это тяжело даётся. Все эти игры. Мы, мужчины, не понимаем… Я посмотрел и теперь, поверь, тоже десять раз думаю, прежде чем к кому-то лезу. Может, и совсем не полез бы, только темперамент не даёт. Может тренироваться больше?..

Нис встрепенулся и попросил:

— Возьми меня на свою тренировку! Не только мечом махать, как сейчас, а вообще!.. Погоняй меня, как следует, чтобы на дурь меньше сил оставалось!

Ленис смотрел на Даста, как на доброго волшебника, который может подарить ему нечто чудесное. Наивно. Открыто. И Даст снова не стал издеваться. Молча кивнул. И спросил с подозрением:

— Это где ты насмотрелся на незавидную участь женщин?

Ленис извиняющимся тоном ответил:

— Прости. Не могу сказать.

Дастон только усмехнулся. Знал он, где бывал этот его приятель. И куда таскается некромантка с не в меру человеколюбивой ведьмой. Он умеет следить за своими игрушками. И оберегать их.

Как бы хорошо ни следил Дастон за своими любимыми игрушками, но об этой конкретной истории он не знал ничего. Во-первых, Нел не пошла бы звонить о том, что сделала направо и налево. Во-вторых, друзья её молчали, как один, и берегли подругу от любых опрометчивых действий.

И в-третьих, даже если соглядатаи Даста замечали что-то и докладывали, то объяснить странные поступки каждого из ребят можно было вещами гораздо более прозаическими. Что высокородный и делал. Ну, кому придёт в голову трактовать всё настолько дико и причину для этого выдвигать такую экзотическую?

Поэтому он не знал. Ни о проклятии. Ни о сегодняшнем "веселье". А Гейб, как бы его там ни звали на самом деле, был в курсе и в веселье участвовал лично.

Он явился под личиной типичного студента. Сразу просёк, насколько неравнодушен парень, уговоривший его притащиться сюда, к юной некромантке, и не смог отказать себе в удовольствии приударить за ней слегка.

Тут его ждало первое потрясение вечера. Парни, оба, вместо того, чтобы вспыхнуть ревностью, посмотрели на него…с сочувствием. Он понял почему. Ровно через минуту. Когда белокурая змея предельно откровенно высказала ему всё по поводу его внешних, личных и иных качеств, благодаря которым с ней ему никогда и ничего не засветит.

Не засветит, и ладно! Но, зачем же так грубо? Объяснение могло быть только одно: лекарёнок не рассказал подружке, кого привлёк к их забаве. Но, и тут, ладно! Всё равно нельзя быть такой наглой с незнакомцем непонятной природы!

Девица, между тем, с инстинктом самосохранения не просто не дружила, как её парень, она с ним была, судя по всему, в ссоре. И скоро он понял почему.

Они шли, казалось бы неспешно и беспечно по парку, постепенно уходя вглубь, туда где не было освещения и людей.

— Где мы будем забирать то, что нужно вносить в дом Ельмина? — осведомился Гейб.

Он жалел, что ввязался в мутное дело. Не из-за опасности или ещё чего-то. Ему просто было неприятно рядом с этими ребятами. Одного с ним возраста, а может быть и старше, а такие наивные. Смешные, глупые. С детскими представлениями о жизни, справедливости. Глупыши! Безобидные и беспомощные.

Они подошли уже довольно близко к "посёлку преподавателей", когда Гейб задал свой вопрос. И ему ответили из-за куста. Сварливо так ответили:

— Меня не нужно забирать. Я вас сама, если хотите знать, могу забрать! И заждалась уже!

Когда Гейб увидел, кто вышел к ним из-за куста, он понял, что эти отморозки вовсе не безобидные и не наивные. Скорее уж, больные на всю голову… Подумал он так правда не сразу, а когда вообще смог думать потому, что сначала едва не умер от страха.

Почему?.. Да потому, что навстречу им из темноты выступила…смерть с косой… И сварливо произнесла:

— А я уж заждалась!

Эта фраза, наверное, самое ужасное, что только может услышать наёмник в своей жизни. Услышав это, большинство из них теряет волю к сопротивлению и безропотно падает в ледяные объятья. Так и Гейб, потерял себя на пару мгновений. Пошатнулся и едва не упал. Сердце, кажется, остановилось.

А дальше события разворачивались быстро.

Нис кинулся к страждущему. Помогать. У "больного" сработали рефлексы и у бедняги Ниса удавкой на шее занятулось какое-то гибельное заклинание.

Дальше было веселее. Карвин бросился к другу, умудрился ослабить удавку и заорал представителю гильдии без страха и почтения:

— Дурак! Он же помогать тебе лез!

Гейб понял уже. А замешкался только потому, что милая, белокурая девочка едва не пришибла его. Смотрела на него с жуткой улыбкой. А на пальцах у неё плясало запрещённое заклинание. Крайне неприятное. Он, конечно, знал его. Но вот откуда девица знала?..

Стояла, улыбалась и приказывала:

— Освободи моего друга, смертник!

Дама с косой поддержала требование:

— Освобождай, давай! Ты у меня по плану первый!

И жутко расхохоталась…