Целители. Вслед за мечтой

Глава 31

Они здорово "повеселились" в тот вечер. Всё они. Нел не просто привычно вертелась в кругу парней из гвардии. Она ещё и подруг в эту круговерть втянула.

Все они были прекрасны сегодня. Парни с удовольствием танцевали с ними. А девушки замирали, чувствуя их восхищение и купаясь в нём.

Оно было таким непривычным и свободным, по сравнению с Дормером, что освобождало их самих. И они кружились: лёгкие и радостные той самой радостью жизни. И парни, что удивительно, понимали это и не принимали за кокетство. Так хорошо и свободно!

Сьюлис с самого начала вечера выпнула Лику "веселиться с молодёжью", а сама бродила по группам аристократов, приехавших на праздник. Упражнялась в остроумии и выводила почтенных лордов из себя. Что ж, у всех свои развлечения!

Айса танцевала неутомимо. К Ильге прилип-таки какой-то "трепетный юноша" и что-то рассказывал ей, блестя глазами. Чего уж там! Чтобы "прекрасная дева" обошлась без "трепетного юноши"? Да, не бывало такого!.. Только Ильге, похоже, не в радость и юноша, и его трепет. Она ласково и печально улыбалась ему, мечтая сбежать, и этим, наверное, только подхлёстывала желание её "спасти".

Алику спасать было не нужно. Она веселилась. Фрилл освободил её. И общество Сьюлис Сель. Бедняжка! Дар у неё, что ли такой, обнажать желания разумных?.. Если так, то ей остаётся только посочувствовать. Потому как желания у этих разумных, как правило… Мда…

Помимо воли, Лика прислушивалась к себе, пытаясь услышать в себе что-нибудь этакое… Пока было тихо. Но не привычно. Свободно… Может быть, это и есть её тайное и самое "желанное" желание? Если так, то и отлично! На такое она согласна!

Нел, похоже, видела в ней то самое, новое. Она нашла время, подсела к ней, когда Лика забилась на лавку, в самой густой тени могучего дерева, чтобы отдышаться. Ткнула её в бок и почти что закричала, иначе было не услышать:

— Не слушай их! Сью нормальная! Это у Гарды предубеждение и страх. Всех нас она считает детьми малыми, без головы на плечах. А Сью просто очень несчастная. И всё!

Нел унесло вихрем танца. Лика собиралась тоже выбираться и веселиться дальше, когда рядом с ней на скамейку плавно опустился, кто бы вы думали?.. Лариди.

Он начал разговор легко, будто его ждали, и сразу с главного:

— Как вы смотрите, леди, на то, чтобы сотрудничать с Тайной Канцелярией Гарнара?

— Никак, — тут же ответила Лика.

— Почему?

— А почему я должна была бы согласиться? И какая может быть вам польза от меня? Я, судя по всему, останусь после учёбы в академии или где-то рядом с ней. Не имею круга влиятельных друзей или хорошего происхождения, чтобы в этот круг войти. И недостаточно красива, чтобы использовать меня, как приманку для мужчин. К тому же, я слишком скучная и предсказуемая.

Она сразу дала полную выкладку, чтобы отвязался. Лариди рассмеялся:

— Скажем так, вы нужны мне именно из-за вашего ума и наблюдательности. И, нет. Вы ошиблись по всем пунктам, что озвучили. Скорее, детские комплексы разрослись настолько, что сбили с панталыку ваш прекрасный мозг. Даже Сьюлис пока бессильна что-то с этим сделать…

— Так она по вашей указке?..

Лариди не дал ей закончить:

— Нет, конечно! Приказать или запретить что-то Сью, это значит, гарантированно получить непредсказуемый, но крайне неприятный результат. Запомните это, дорогая. Она, судя по всему, не на шутку вцепилась в вас…

— Зачем? — тут же подловила его Лика.

А что? Ей нужна информация. Должна же она понимать хоть что-нибудь? Лариди поджал губы и ответил:

— Вы, похоже, оказались одной из немногих чистых сердцем, на кого её особенности не влияют. А уж то, что вы способны испытывать к ней сочувствие и нежность…

— Откуда вы знаете? — снова подловила Лика.

— Вы, леди, совершенно не умеете притворяться.

Вот оно! И она мягко уточнила:

— Так какой агент может быть из человека, который совершенно не умеет притворяться? Разве что, совершенно мёртвый агент! Вот и возникает вопрос: зачем вам нужна моя смерть?

Лариди скосился на неё. С приязнью:

— А, если глянуть с другой стороны? И мне всего-то нужна от вас аналитика? Тогда и вы живы, и несомненная польза Гарнару в наличии.

— У вас что, своих мало? — буркнула Лика.

Лариди усмехнулся:

— Большинство моих аналитиков были в Дормере так давно, что не помнят специфику. Да, она и поменялась уже раза три. Нужен свежий взгляд на вещи.

— Почему не мои подруги?

Лариди был откровенен:

— Нел использовать мне не позволит никто.

— А меня, значит, можно использовать и подвергать риску? — ввернула Лика.

Он не отпирался:

— Можно сказать и так. Вы, я думаю, способны понять это и не обидеться. К тому же вам будет компенсирован любой риск. Я слышал, что вы нуждаетесь в средствах.

Лика фыркнула:

— Вот мы и дошли до голой правды. Бедная девочка, которую никому не жалко и которая никому не нужна. Айсу вы исключили из-за того, что она не нуждается?

Лариди чуть морщился от её откровенности:

— Вашу белокурую подругу я отверг не только по причине богатства. Она слишком… Прямолинейна, что-ли. Уверен, что в запале, она способна сболтнуть что-нибудь, что будет дорого стоить ей самой и другим.

Он в общем-то прав. Но, только в общем. Айса умела молчать. Мёртво, можно сказать, молчать. Но об этом она, Лика, прекрасному эльфу не скажет. Айса та ещё авантюристка. Кто знает её, на что она там может согласиться под настроение?

— А Ильга? Она тоже бедна.

Лариди тонко улыбнулся. Как улыбаются друг другу умные люди, когда оба знают ответ, но из вежливости молчат. Уронил только:

— Ваша прекрасная подруга обладает бешеным темпераментом. И не желает его сдерживать…

Ах, как дипломатично! Лика издевалась уже над безопасником эльфов:

— Зато она бедна и может обзавестись "правильными связями", если вы сумеете убедить её лечь в правильные постели!

— Не стоит шутить такими вещами, леди, — укорил её Лариди. — Не унижайте тех, кто, в силу своих убеждений, вынужден был когда-либо делать подобное…

— А по-моему, это вы унижаете их, себя и мою подругу. О себе я и не говорю! Безродная, умная девочка, которую, если прихорошить, вполне можно использовать. И не жалко, если сгинет. А не сгинет, можно будет сходить за ворота замка, отковырнуть пару кристаллов и всучить ей. Как "благодарность" за то, что она продавала себя. Причём, во всех смыслах!

— Так всё и обстоит, — спокойно ответил ей Лариди. — Только сковырнут вам не пару кристаллов, а столько, что хватит не только вам, а и вашим потомкам. Думаю, это важно. Кому знать, как не вам, что такое нищета и к чему она ведёт…

Лика словно замёрзла вся. Заледенела. Только потому, наверное, не укусила этого ублюдка, не зарычала, а ответила таким же светским, каким был его тон:

— Вы только что сказали мне, что я неизбежно вынуждена буду продавать себя? Так или иначе. Только за гораздо меньшие деньги?

— Приятно говорить с умным человеком! А уж, когда это дама! Опыт, доложу вам, леди, бесценный!

Алика тонко, изящно улыбалась, пока он не убрался. И когда встала и пошла вглубь сада Гарнарского замка тоже. Так тонко и так изящно, что у неё болели щёки и голова.

Говорить о сердце было излишне… Оно разбилось. На куски. И не так, как бьётся стекло, с красивыми острыми гранями, в которых отражается свет. Её сердце разбилось, как бьётся какая-нибудь тыква или арбуз. Хряп! И на земле неопрятные куски и мякоть… И всё это ни на что не годно.

Она спокойно шла мёртво ухватившись за цепочку мгновенного портала на своей шее. И отчаянно жалела о двух вещах. О том, что портал этот настроен на перенос в Гарнар, и изменить настройки нельзя. И о том, что её собственного резерва никак не хватит на построение портала. Даже если она заберётся и станет черпать жизненные силы. Она сделала бы это. А толку?!

— Пойти и украсть накопитель, — безумная мысль, одна, по сути, мысль, билась в голове.

Если бы она знала где, то пошла бы и украла. Пойти и попросить помощи у Нел или Эль не пришло ей в голову. Все они сейчас пугали её. Все, находящиеся здесь. Каждый, вне зависимости от того, как он относился к ней. Этот ублюдок испачкал и испоганил их всех. Тем более, что ради защиты "их" и Гарнара, он только что ломал её.

И ещё будет ломать. При мысли об этом становилось не страшно, но отвратительно настолько, что захотелось пойти и умереть. Причём в самом прямом смысле этого слова. Есть предел всему. У Алики он тоже был, этот предел.

Она, холодная, как лёд, такая, какой, наверное она стала бы, если бы согласилась стать шлюхой на службе Гарнара, вернулась к столам. Стащила две бутылки фрилла и прикрыла иллюзией. Вернулась в сад. Сдёрнула с плеч шарф, сделала из него узел, к который сложила бутылки.

Укрыла себя чарами отвода глаз, пологом тишины и всеми щитами, какие только пришли в голову. И пошла к воротам замка. Ворота были открыты, стража даже глазом не моргнула, когда Алика прошла мимо.

Она пошла к подножию того самого холма, на котором плясали в праздники. Там протекала хорошая, полноводная и быстрая река. Под светом лун и звёзд, Лика сбросила щиты и обувь. И откупорила обе бутылки сразу.

Она пила фрилл под светом обеих лун их мира и соглашалась с ними, с лунами. Да, мир, конечно, гадкое место. Невыразимо гадкое место. Но и такое прекрасное. В нём есть величие и красота. И любовь. Она точно есть. Альтея, княгиня Гарнара, точно любит своего мужа и своих. И вряд-ли она одобрила бы вербовку юной глупой девочки на благо Гарнара. Она, скорее, рискнула бы сама, чем обидела бы кого-нибудь. Даже её, Лику, хоть она её почти не знает…

Когда бутылки опустели и Лика пошла в воду, она была спокойна.

— Какое гадство!

С такими, вовсе не возвышенными мыслями возвращалась Лика, в сознание.

Кто-то выдернул её из воды, когда она пыталась плыть по ледяной эльфийской реке. Не особо успешно… И теперь она выкашливала не только воду, а, кажется, и лёгкие. Они горели и болели так, что если бы она могла, что, наверное, визжала бы от невероятной боли… Не могла. Лёгкие, бронхи, трахеи, гортань, ротовая полость, — всё было занято. Активно откашливало воду. А кто-то ещё довольно ощутимо лупил её по спине, помогая воде выходить. Или срывая злость?..

Этого Лика не знала и знать не хотела. Она не видела того, кто лупил её. Даже тогда, когда вода закончилась и он перевернул её на спину. То-ли дурнота, то-ли фрилл, гулявший до сих пор в крови не давали видеть и чувствовать. Она и холод не ощущала, хотя трясло её судорожно..

Она ничего не ощущала. Ни как он поднимал её и нёс через портал. Ни как укладывал в горячую ванну. Ни как вытащил оттуда и уложил в роскошную постель. Ничего она не чувствовала и не желала ощущать до тех самых пор, пока он, этот кто-то, не поцеловал её.

Первый поцелуй… Не знаем, как у кого, а первый поцелуй Лики не был скромным или целомудренным. Или нежным… Тот, кто целовал её, одновременно и наказывал её, и утверждал жизнь потому, что после такого поцелуя хотелось жить. Он был жадным и жаждущим настолько, это поцелуй, что иногда у неё, от недостатка воздуха, мутилось в голове. Мужчина не давал ей передышки, и она дышала урывками, начиная ценить дыхание и понимая, как это хорошо: дышать.

Бешеная жизненная сила и магия врывались в неё через поцелуй. Это было так больно и непривычно… Страшно. У неё словно огонь по венам бежал. Но ведь она, помнится, сама хотела в огонь. Туда, где погорячее. Получи, Лика, по своим желаниям! Ощути, что такое быть с первородным этого мира! И это при том, что он не идёт дальше поцелуев!

Наверное, если бы пошёл, она просто умерла бы, там же. И отнюдь не от счастья, а от магического отравления. Так, во всяком случае, думал её мозг, который начал пусть и слабо, но подавать признаки жизни.

Он понял это. Как? Какая разница! Он понял это и задал только один вопрос:

— Что он сказал тебе?

Лика не ответила. Не потому, что было стыдно или больно. Она просто не могла сломаться. Не могла. Как ни ревела магия жидким пламенем вокруг неё и в её магических каналах, она не поддалась. Она просто приняла этот огонь и боль, как данность. Тем более, что они зажигали и будили что-то внутри неё.

И, когда тот ненормальный, бешено целовал её, совершенно не соображая, что с ней делает, а её скручивало от жара пламени, она пылала и ликовала.

Лариди сидел у себя, когда громко хлопнула дверь. Поднял голову. Удивился. Ланель, обычно, входил и выглядел иначе…

Как он выглядел, начальник Тайной Канцелярии Гарнара сообразить не успел. Его скрючила совершенно не переносимая боль. Такая знакомая…

Он упал на пол, не в силах пошевелиться или вдохнуть. И лицо держать не получалось. Всё происходило слишком быстро для того, чтобы он мог сохранить себе хоть долю достоинства…

Он почти умер уже, когда Ланель прекратил. Холодным, мёртвым голосом уронил:

— Алика Фрет. После разговора с тобой она чуть не погибла… Теперь ты будешь следить за её жизнью и здоровьем. Не уследишь, я закончу то, что начал сегодня.

Дверь снова грохнула. Алистер Лариди с удивлением подумал, когда смог думать:

— Удивительная наша жизнь! Где пешка может стать королевой в один ход!..