Целители. Вслед за мечтой

Глава 22

И были прыщи. Прыщи, с большой буквы. Гиганты, среди прыщей. Яркие, пылающие. Из тех, что не спрятать и не вывести!

Они стали главной темой разговоров в академии на следующий день. Самого Ельмина не было видно ни в столовой, ни в коридорах академии. Так что были только разговоры и рассказы студентов, которым не повезло быть у него на занятиях в этот день. Магистр зверствовал и особенно активно раздавал "неуды". Как влюблённый цветы.

"Неугомонные целители", второй курс, попробовали это "счастье" на собственной шкуре через день… Магистр не стал добрее, а прыщи бледнее. Пылали: хозяин, злобой, а прыщи, воспалением. Выглядело, стоит признать, эпично. Бледная, высокомерная морда Ельмина и ярко-алые кратеры на этой самой… На лице.

Встретил их магистр у плаката, изображающего… живот человека. С того и начал занятие:

— Как вы назвали бы данную область человеческого тела?

— Жи… — тут же попытался ответить какой-то "активист".

Ельмин натурально завизжал:

— Молчать!

Бедный парень поперхнулся собственными словами. Теперь на препода смотрели растерянно. А он просвещал их о новых правилах:

— Хватит! Я решил бороться с безграмотностью! За любое упоминание бытового названия данной области человеческого тела, последует "неуд". Уяснили?

Гробовое молчание. Магистр кивнул:

— Отлично. Теперь давайте повторим медицинские термины, употребляемые для точного названия тех или иных областей… этой области человеческого тела.

Адепты послушно повторяли:

— Эпигастрий, левая подреберная область, правая подреберная область…

И удивлялись. Что такого могло произойти с Ельмином? Он натурально зеленел, когда студенты пару раз обмолвились и произнесли это самое "живот". Влепил "неуды". Визжал при этом, что таких тупых студентов не встречал никогда…

Понимание забрезжило в головах студиузов, когда, после занятия, он зверским голосом приказал:

— Тал! Останьтесь!

Ребята уходили. Разглядывали картину: пылающий яростью и прыщами Ельмин и Нел, бледноватая и испуганная. Тут они и сообразили, что подружка их, похоже, повеселилась в очередной раз. Хорошо так повеселилась… Умные, толковые парни тут же решили, что разберутся в этой истории и помогут Нашей Нел. Девушки, которые благодаря этой конкретной студентке хлебнули свободы и веселья, решили то же самое.

Будет ещё какой-то развратник пугать Их Нел! Подавится…

Девушки просветили парней. Тут же, у аудитории. Какие слухи, да, и не слухи даже ходили об Ельмине. Они знали нескольких студенток, к кому он подкатывал. Те отбились, но вылетели из академии. К примеру, сестра одной из них. Она, злобно сверкая глазами, выпалила:

— Изе пришлось выйти замуж, после этого "вылета". Родители настояли. А она так мечтала быть целителем! И несчастна в браке… Этот урод сломал жизнь моей сестре!

Поэтому целители никуда и не ушли. Ждали Нел. Или криков из-за двери, чтобы бежать на выручку. Хотя, зная Нел… "Выручка" могла понадобиться Мерзкому Слизню, а вовсе не ей…

Так, в итоге, и вышло. МС выскочил из аудитории пунцовый, практически держась за то… что располагается пониже спины, и бешено вращая глазами… Панически оглянулся на студентов. Раненым петухом кукарекнул: "Прочь"! И с той же скоростью, с какой убегает эта благородная птица от ножа мясника, побежал куда-то…

Он был умным, этот МС. Чего не отнять у мерзавца, так это ума. Он сообразил, кто виноват в его бедах.

Не ходил вокруг да около. Злобно зыркнул на Нел рыбьими глазами и приказал:

— Верни всё на место! Иначе я тебя уничтожу!

Что делает любой ребёнок или студент, когда припёрт к стенке? Отпирается, конечно! Ведь признание вины, в данном случае, не облегчает ничего. Ни наказание, ни саму ситуацию… Так и Нел сейчас. Отпиралась. Невинно хлопала ресницами, краснела. И всё отрицала.

До тех самых пор, пока Ельмин снова не схватил её своими руками-крючьями, вроде бы и тощими, и несуразными, но цепкими и сильными. Ещё и рот попытался зажать. Прижался к ней, задышал в лицо чем-то несвежим. И страшным.

Тогда она, в панике, вырываясь, выкрикнула:

— Простите, магистр! У меня просто болел живот!

Всё! Ельмина отнесло от неё, как порывом ветра. Он растерянно посмотрел на неё, позеленел… И убежал.

А Нел свалилась на ближайший стул. Пыталась отдышаться и дрожащими руками пригладить растрепавшиеся волосы…

Сокурсники ввалились в аудиторию. Парни заблокировали дверь. Девочки деловито засуетились вокруг пострадавшей. Одна встала за спиной и принялась распутывать совершенно встрепавшуюся косу, расчёсывать волосы и сооружать что-то красивое, что было бы достойно таких прекрасных волос. Дорвалась, наконец!

Двое других полезли в сумки за зеркальцами, какими-то бутыльками и ещё чем-то… Тактично показали Нел, как она выглядит: зарёванная, с распухшим носом, губами и ссадиной на скуле. И, получив карт-бланш, взялись за дело. Чем-то протирали лицо, что-то прикладывали.

Одна из девушек пошептала что-то в ухо Нел, и, когда она согласно кивнула, достала свой бутылёк и влила его в Нел. Хорошее, судя по всему, успокоительное. Затравленное выражение лица у бедняжки практически сразу же стало растворяться, уступая место несколько отстранённому любопытству…

Лёгкая иллюзия завершила дело и, если не присматриваться, то можно было бы сказать, что Нел выглядит нормально… Нет, конечно! Не нормально! Но хоть не как жертва, только что вырвавшаяся из рук маньяка.

Она спокойно выслушала, как девушки просветили её по поводу пристрастий Ельмина. Покивала головой и пошла на следующее занятие. Тем более, что магистр Сивероль никого специально не выдёргивал, отвечать. Он любил свободную дискуссию, где каждый высказывал своё мнение, не вставая с места.

А потом нужно было идти на физподготовку к универсам. Нел уговаривали не ходить. Взять освобождение. Нет! Она даже дёрнулась при мысли о подобной перспективе. Снова идти к Лавилю? После того, как позавчера она сидела у него на руках и мочила его рубашку слезами? Ни за что!..

И она побрела на полигон… Кралась, на самом деле… Хоть и знала, что Ельмин так занят сейчас, что оторваться не может, но боялась. Страх он такой, иррациональный…

Они нагнали её на одной из дорожек парка. Дастон и компания. Парни загомонили приветственно и радостно. А Нел отвлечённо подумала: могла ли она представить в прошлом году, что будет радоваться высокородным, как родным? Что будет видеть в них защитников и друзей?

Разулыбалась им… А Дастону хватило короткого взгляда, чтобы увидеть всё. И иллюзия не помогла!

Он не стал спрашивать "кто". Понял. Как, интересно?

— Как интересно, он следит за своими "игрушками"? — думала Нел всё ещё расслабленно и отвлечённо. — Вот уж точно смена растёт лорду Алату. И ему самому понравится быть тем, кто тайно дёргает за верёвочки "игрушки", которые кажутся другим солидными, грозными или даже страшными. И только он будет знать им настоящую цену…

Она думала. Рассматривала, как меняется высокородный. Изменения эти можно было охарактеризовать одним словом. Дастон озверевал. Он смертельно побелел, как-то собрался весь, явно напоминая теперь дикого, взбесившегося хищника. Который готовится убивать.

Он и зарычал, как зверь перед нападением. Едва слышно. Страшно:

— Прикончу ублюдка…

Парни ещё только всматривались в Нел, пытаясь рассмотреть, что такого Даст увидел в ней. А она метнулась вперёд и натурально повисла на высокородном, не пуская. Панически умоляла:

— Не смей! Не смей ломать себе жизнь из-за этого ублюдка! Не пущу!..

Он пытался стряхнуть её с себя. Правда, аккуратно. Или отодрать. Не получалось… Нел цеплялась, как репей. Только отдерёт, она тут же перехватывает его иначе.

Дастон молчал. Сосредоточенно освобождался. Так, чтобы не причинить боль приставучке. А она не давалась. Завязалась потасовка. Некоторые парни, из солидарности с вожаком, тоже попытались оттащить Нел… А теперь валялись на земле, костеря сквозь зубы обоих: Даста и его ненормальную девку. И себя заодно, за то, что влезли между ними. Сами пусть разбираются…

Нел уложила их отдохнуть между делом. И почти уже орала:

— Не пущу! Вы! Идиоты! Держите его! Знаете, что ему будет за убийство?!

— Ничего не будет, — сквозь зубы бормотал Даст.

Удивлялся. Вот репей! И радовался, как дурак: боится за него. Ну, хоть боится… И то хорошо… Сентиментальная, любвеобильная дура!

Думать то он думал он, но был очень осторожен и боль не причинял. Ей, бедняге, и так досталось… Так, между делом, и в голове светлеть стало. Молодец, Тал! Удержала его от глупости! Он, конечно, разберётся с этим Слизняком… Но разберётся по-умному…

— Адептка Тал! У вас есть мозги?!

Злобный громкий окрик заставил всю эту дерущуюся и копошащуюся компанию замереть, превратившись в крайне живописную картину.

Даст, не будь дураком, воспользовался моментом и прижал Нел к себе посильнее. Она и не поняла, вроде. Как кролик на удава уставилась на декана целителей.

Тот был злобным, как стая скархов. Побелел весь. И обманчиво мягко попросил:

— Отвечайте на вопрос, Тал!

Теперь Нел попыталась вырваться из рук Даста. Тот не пустил. Тогда она просто сдула лезшие в лицо волосы и агрессивно ответила:

— На какой вопрос? Про мозги?

— Именно! — рявкнул Лавиль. — Сколько вы думаете таких драк вам осталось до того, как вы выгорите?

Даст, рефлекторно, сжал её сильнее, так, что она ойкнула. А парни заблеяли, наверное, от испуга:

— Это не мы, декан! И не она!.. Никто не виноват!

"Валяющиеся" спешно поднимались с земли и отряхивались. И лица держали, чтобы боль не проступила. Чтобы видно не было, что получили они. Нельзя. Раз не дрались, значит, и не получили!

Лавиль издевательски усмехнулся:

— Как же! Поверю!

Он тоже хорошо рассмотрел Нел, несмотря на иллюзию.

Даст обездвижил практически Нел. Чтобы не убежала и не возникала. И привычным, "нормальным" своим, холодным голосом утвердил:

— На неё Ельмин напал, судя по всему. Лицо разбил. И синяков наставил. Я собирался бежать, убивать его. Она не пускала.

Чётко. Конкретно. По делу.

Парни, уразумев в чём дело, ужаснулись и тоже начали озверевать. Лица холодели, ладони сжимались в кулаки… Нел не видела ничего. Ей было просто невыносимо стыдно. Почему?.. А кто его знает?..

Теперь командовал Лавиль. Спокойно и размеренно:

— Просто отлично, что она удержала вас, Дастон. Было бы жаль, если бы ваша жизнь пошла под откос из-за такого слизняка…

"Слизняка" он выделил особенно. Знал, значит, о кличке Ельмина. И дальше продолжил безмятежно:

— Попрошу вас не предпринимать ничего… явного. И удержаться от обвинений в адрес магистра. Это может спугнуть его. Всё нужно будет сделать, как положено.

Даст вдруг одобрительно кивнул. Он что, согласился с Лавилем?.. Вот, только с чем?.. С тем, что Слизняка нужно наказать…тайно?..

Нел переводила взгляд с одного на другого. Бред! Быть такого не может!.. Но довольные друг другом, твёрдые и решительные лица мужчин утверждали, что может… Ещё как может… И она беспомощно запищала:

— Не смейте! Не смейте портить себе жизнь!

Парни уставились на неё. Снисходительно и жалостливо. Все парни. Включая, Лавиля. Он и ответил:

— Вы, адептка Тал, ходите по краю. Вам воевать нельзя. Только радоваться жизни. Выздоравливать.

— Я здорова! — рыкнула Нел.

Ещё более жалостные взгляды… Они вывели её настолько, что она брякнула:

— А кто тут только что валял прославленных бойцов? Простыми тычками?

Парни попрятали глаза, а Лавиль согласно покивал:

— Эльфийская техника боя удивительна, парни. Когда-нибудь она покажет вам.

И тут же без перехода:

— Давайте-ка мне даму, Дастон. Мы с ней отправимся фиксировать всю эту красоту.

Нел снова попыталась вырваться. Даст сильнее скрутил её. И с сомнением передал Лавилю. Удержит ли?

"Изнеженный" Добрый Эльф перехватил "даму" и держал её очень правильно, с тем же безмятежным лицом. Заметил:

— Если вы, адептка Тал, продолжите оскорблять всех нас, отдельно и скопом, мне придётся усыпить вас, как эмоционально нестабильную.

Нел тут же разразилась тирадой о нестабильности их всех, окружающих её мужчин. Притом не только эмоциональной, но и умственной, и психической. Когда она дошла до физиологической нестабильности и попыталась описать её, Лавиль вырубил её. Подхватил на руки и усмехнулся:

— Ну её! Нажелает чего-нибудь в "этом" плане. Мучайся потом. Мне и вам.

Парни содрогнулись. "Физиологическая" нестабильность для мужчины, это доложу я вам, больное… Тем более, что все они знали, что представляет из себя Нел… Ощущение тайны и единства с личным лекарем короля было странным и удивительным. Наверное, тогда парни впервые и почувствовали, что они почти взрослые. Четвёртый курс. Мужчины. Защитники.

Лавиль набросил чары отвода глаз и унёс Нел в больницу. А они отправились на физподготовку. Молча. Они что, дураки, обсуждать "такие" планы в академии?

Виллис помрачнел, как туча, когда услышал, что Нел стало "нехорошо" и декан целителей забрал её для оказания помощи. Наивные парни попытались утешить его тем, что ничего там, на самом деле, страшного, и завтра она будет на занятиях.

Не помогло. Виллис, кажется, ещё глубже ушёл в себя. А не наивный Дастон внимательно его рассматривал. Исподтишка, конечно. И думал.