Цветочек. Маска треснула. Том 2

Глава X. Знакомство отца и жениха

Наагалею отчаянно не везло.

Удача словно бы отвернулась от него, и следующие три партии наг проиграл. Даже когда у него выпало пять, не нашлось никого, выбросившего меньше. Опасающиеся змеехвостого гуляки второй раз тоже пожелали, чтобы он выпил. Дейна исполнила долг за господина и чмокнула кошку в большой влажный нос, чем сильно развеселила гостей, и в следующие партии победители уже нарочно требовали, чтобы наагалей пил.

Захмелевшая, но стойко державшаяся девушка – пробуждённая кровь детей мира давала бо̀льшую устойчивость перед вином – не бросила в беде господина, которому это нравилось всё меньше и меньше, и выпила ещё две чарочки: в чашку Ссадаши предусмотрительно не наливал.

Когда Ссадаши не повезло в пятый раз и победитель под общий хохот вознамерился опять заставить его «пить», наг так зыркнул, что везунчик малость протрезвел и ненадолго онемел. Улыбающаяся Дейна водила пальчиком по краю чашки и масляно смотрела на наагалея. Видать, вошла во вкус.

– Ну чё молчишь? – нетерпеливо подстегнул победителя один из гостей. – Загадывай уж.

– Пусть через свой хвост как через верёвочку попрыгает, – подсказал какой-то смельчак. Хорошо быть смелым, когда загадывать не тебе.

– Пусть с девкой своей поцелуется!

Взгляд Ссадаши стал более благосклонным.

– С девкой своей он и так поцелуется! Другое загадывай, посмешнее.

– Да пусть попрыгает! Ни разу не видал, как наги прыгают.

– А я не видал, как наги танцуют.

– Во! Пусть танцует!

Везунчик приободрился и подал голос.

– Да, пусть господин спляшет.

– Эй, девка! – окликнул Дейну бородатый мужик. – Вспомогни мужику своему. Отпляшите чёй-нибудь.

Ссадаши заинтересованно посмотрел на хранительницу.

Улыбчивая Дейна казалась юнее лет на семь. Этакая девчонка с красными щеками и тёмными, влажно блестящими глазами. После первой чаши дики аппетит у неё проснулся, и девушка с удовольствием ела. Даже не отказалась от супа, который ей предложила пробегающая мимо Ейра. Кошка нависала над ней, преданно собрав глаза в кучу, и тихо рычала-взмуркивала, выклянчивая угощение. Дейна не жадничала.

Она вообще казалась немного другой. Лёгкой, радостной, словно бы каждую секунду готовой к шалости. Ссадаши очень нравилась такая Дейна. Скучные серьёзность и немногословность спали с неё. Девушка шутила, отсыпала комплименты его хвосту и груди Инан, тискала и целовала кошку, подначивая её хлопнуть лапой по попе пробегавшей мимо подавальщицы.

– Дейна, станцуешь со мной? – хитро прищурился Ссадаши.

– Что станцую? – Дейна вскинула на него взгляд.

– Давай, ребёнок, тебе пора размяться, – поддержала Инан, – а то скоро под стол сползёшь.

– Да она ещё не пьяная, – заступился Ссадаши.

– А они умеют играть бальное? – хранительница чуть удивлённо посмотрела на музыкантов, которые с любопытством пялились на неё.

– Бальное-небальное, но танцевать можно, – хмыкнула Инан.

Оборотница была заинтригована. Девочка, обычно такая серьёзная и хмурая, бледнеющая при страстных охах из-за стены, вдруг так поменялась, что стала похожа на своего брата не только внешне. А тут ещё и папенька… Инан надеялась, что наглого змея всё же взгреют.

– Да госпожа, наверное, и танцевать не умеет, – язвительно протянула одна из наездниц, симпатичная девка со светлыми косами.

– Роша, договоришься, – ласково попеняла Инан.

– А чего сразу договоришься? – зачастила девка, приподнимаясь с мужских колен. – Госпожа же из приличных, – зелёные глазки нахально зыркнули на хранительницу. – По-нашему она не умеет.

– Я? – Дейна лихо вскинула одну бровь, вмиг став похожей на того красавца, которым иногда оборачивалась, и Роша затаила дыхание. С мужской версией госпожи она была знакома о-о-очень близко и жаждала повторить знакомство.

Легко встав, хранительница быстро пересекла комнату и склонилась над взволнованной и забывшей о госте, на коленях которого сидела, наездницей. Роша охнуть не успела, как Дейна сдёрнула с неё длинное малиново-красное покрывало, заменяющее женщине юбку, и под общий хохот отошла. Наездница ничуть не смутилась и даже вытянула ноги, позволяя всем полюбоваться на них и на очень фривольные панталончики.

Остановившись посреди зала, Дейна обвязала покрывало вокруг талии и поманила наагалея пальцем.

– О-о-о-о… – прокатилось по залу, и музыкант интригующее забряцал струнами гитары.

Конечно же, Ссадаши не заставил себя ждать и мигом поднялся со своего места. Только бросаться к прелестной спутнице не стал, сперва подполз к музыкантам, о чём-то с ними пошептался и только после этого неторопливо приблизился к хранительнице и подал ей руку. Та благосклонно приняла его ладонь и тут же, рывком за талию, притянула к себе.

– Не-е-е, моя дорогая, – с улыбкой протянул Ссадаши, перекладывая руку себе на плечо и приобнимая за талию Дейну, – сегодня веду я.

И грянула музыка! Лихая, задорная и скачущая, словно почуявший волю жеребец. Ссадаши и Дейна, не сговариваясь, повернулись боком и под громовой хохот щека к щеке побежали по залу вытанцовывать народную поскакушку. Если наг лишь задорно извивал хвост, ну и ещё успевал кончиком бить по полу в такт музыке, то Дейна подпрыгивала за двоих. И так ловко, что мужики, которые в поскакушке старались больше дам, ободряюще засвистели. Дотанцевав до столиков, парочка развернулась, и Ссадаши раскрутил Дейну и отпустил её кружиться по залу и выписывать ногами коленца и идти едва ли не вприсядку.

– Во девка даёт!

– Давай, Дейна! – Ссадаши хлопал в ладоши и стучал хвостом в пол. – Покажи этим неженкам, как по-нашему!

Раскрасневшаяся и раззадорившаяся женщина топнула так, что мнительной Ейре послышался хруст половиц, хлопнула ладонями по бёдрам, а затем приглашающе вскинула руки в сторону наагалея, насмешливо сверкая глазами.

«Ну что? Сможете?»

«Я? – Ссадаши ехидно приподнял бровь и изогнул хвост. – Лучше тебя».

И, раскинув руки, пополз по залу, выписывая хвостом такие кренделя, что гости охнули сперва в ужасе – вот змеища-то! – а потом завопили и захлопали. «Топал» змей не хуже Дейны, хвост то бухал в половицы, то хлестал их.

– Ты смотри, чего хвостом-то творит!

– Ядрёней, ядрёней давай!!!

Доплясав до Дейны, наг сцапал её хвостом и бросил себе же в объятия. Хохочущая хранительница повисла на его шее, и они вновь закружили по залу, уже плавнее, но всё так же задорно, вызывая восторг у зрителей. Разухабистая музыка вознеслась к потолку и оборвалась, успешно заменившись хохотом, свистом и притоптыванием. Громче всех хохотал Ссадаши. Дейна, откинувшись назад и повиснув на его руках, тоже смеялась до слёз.

– Эй, тебе удобно вниз головой хохотать? – наг подпихнул её хвостом под спину и, подняв, прижал к своей груди.

Разгорячённая и развеселившаяся девушка продолжала смеяться, пока он нёс её под подбадривающие крики к столу.

– Хи-хи-хи-и-и-ха-ха-ха-ха, – Инан, упершись руками в колени, плакала от смеха. – Матушка-Богиня, как вы… щека к щеке… кони Вару̀шевой колесницы[1]! Я хочу теперь на императорский бал, посмотреть, как вытягиваются чванливые лица, когда вы танцевать начнёте… Божечки, я щас умру… Ха-ха-ха…

Ссадаши усадил Дейну и сам плюхнулся на своё место, с весёлым прищуром посматривая на хранительницу. Та смеялась, откинув голову назад, на прижавшуюся к ней перепуганную кошку, и была в этот момент невероятно красива. Яркие губы, блестящие глаза, растрепавшиеся кудри и тяжело вздымающаяся грудь. Протянув назад руку, чтобы погладить кошку, Дейна слегка изогнулась, и в плавном изгибе её тела было столько женского соблазна…

– А знаете, господин, – Дейна широко улыбнулась, – пейте. Боги со всем… Пейте. Растрясём весельем это болото.

– Вот это правильно, ребёнок, – одобрила Инан и потянулась к бутылке.

– Ейра, не нуди, – пьяно морщилась Инан, прижимаясь щекой к животу разгневанной наездницы и приобнимая её за ягодицы. – Чё ты как сварливая жена? Вот женюсь на тебе…

– Что? – помощница с негодованием посмотрела на госпожу.

– Чтоб хотя бы право ворчать имела. А то ворчишь и ворчишь… – Инан зевнула. – Без всякого права…

– Кому нужен такой пропащий муж? – ярилась Ейра.

– Ну я же ничего не сломала, – Инан страдальчески притёрлась лицом к платью женщины, – чего тебе надо?

– Мне нужна трезвая хозяйка, которая точно ничего не сломает! Так, отпускайте меня, мне нужно к гостям. И только посмейте что-то учудить!

Ейра отцепила от себя госпожу и, переложив её головой на стол, заспешила по делам. Оборотница приподняла голову и уставилась на нага и Дейну, которые плечом к плечу сидели на притащенной скамейке. Наг держал в руках гитару и вполне мелодично пощипывал струны, а Дейна заворожённо слушала. Оба уже были хорошо пьяны. Единственный трезвый член компании – Госпожа – прятался под столом, наружу торчала только задница с хвостом.

Наагалей что-то тихо-тихо напел по-наагатински, порой замирая и вспоминая слова. Дейна ему подсказывала и иногда даже по-наагатински. Наг благодарно улыбался и начинал петь новую песню.

Из-за пробудившейся крови детей мира Дейна пьянела не так быстро, как могла бы. Из-за ослабевшей защиты от яда Ссадаши пьянел быстрее, чем мог бы. В целом они оба опьянели примерно одновременно и сперва развлекали публику слезоточивыми песнями – наагалей, – а затем скабрёзными анекдотами, которых Дейна знала не меньше, чем сама Инан. Ну с таким-то дядей… Инан сама половину от Милаша слышала.

Сейчас же, в два часа после полуночи, в борделе наступило осоловелое затишье, которое накрывало заведение, когда гости упивались едва ли не вусмерть.

– Какой вы всё-таки хороший, – с чувством выдохнула Дейна и похлопала господина по хвосту. – Такой заботливый, красивый, врёте постоянно, – девушка так блаженно улыбнулась, будто последнее было главным достоинством нага.

– Они все, мужики, врут, – у Инан опьянение уже стало переходить в раздражение.

– А как ты мне нравишься! – Ссадаши привалился к хранительнице, обнимая её одной рукой за плечи. – Такая весёлая… Только как завтра тебе будет плохо, когда ты вспоминать начнёшь, у-у-у… Ты же строгая, ответственная…

– А я не хочу быть ответственной, – Дейна яростно тряхнула головой и обиженно поджала губы. Ей вдруг стало так жалко себя. – Не хочу быть строгой, – голос плаксиво задрожал, – не хочу быть сильной, не хочу быть умной. Мне плохо! Мне страшно! Мне больно! – на глазах сверкнули слёзы, и женщина яростно пнула ножку стола, перепугав кошку. – Меня словно что-то изнутри душит. Гадко-то как…

Шмыгнув носом, хранительница начала растирать покатившиеся слёзы по щекам.

– Ну, милая, – выронив жалобно брякнувшую гитару, Ссадаши перетянул Дейну на хвост и прижал к своей груди. – Будь слабой, глупой…

– Глупой и слабой я тоже быть не хочу, – Дейна совсем расклеилась и уткнулась лицом в плечо нага. – Я хочу быть сильной, но чтобы мне не нужно было быть сильной. Хочу быть умной, но чтобы мне не нужно было быть умной.

– Это как? – изумился наг.

– Ну… – женщина подняла мокрое лицо, несколько секунд похлопала глазами и наконец нашлась с ответом. – Ну так, чтобы того престарелого жреца, который ходит просвещать принцессу в рё… рю… в религиозных вопросах и пялится на неё сальным взглядом, взять за бородёнку и окунуть в прудик с су… щи… щ-ш-шуками. И не думать, – Дейна яростно тряхнула головой, – какие проблемы потом будут. Зато, – она коварно улыбнулась, – можно подумать, в каком говне он окажется и как потом будет от него отмываться.

– А поползли найдём его! – с энтузиазмом предложил Ссадаши.

– Кого? – не поняла Дейна.

Наг задумался.

– А вы мне скажите, почему все мужики такие козлы? – подняла извечную тему Инан.

– Потому что все бабы дуры, – поддержал разговор Ссадаши.

– Это я дура?! – Инан медленно, с угрозой приподнялась.

– Умная бы не кочевряжилась и уже неделю была бы замужем, – наагалей захехекал. – Дейна, вот ты же будешь умной?

– Не хочу быть умной, – девушка устало откинулась на его плечо.

– Вот! Вы сами хотите быть дурами.

– А вы с радостью превращаетесь в козлов, – мстительно процедила Инан.

– Где я козёл? – Ссадаши с достоинством плюхнул на стол хвост – главное доказательство своей некозлиности.

– А у тебя ещё повода им быть не было. Вот как по бабам станешь…

– Дейна! – вознегодовал наг. – Скажи ей! Как же нет повода? Я же твой жених. Вот скажи, кто я?

– Господин, – хранительница расплылась в улыбке.

– Какой господин? – обиделся Ссадаши. – У меня имя есть. Какое, кстати…

Наг озадаченно поморщился, но Дейна пришла на помощь.

– С-с-с-ссадаши, – с удовольствием протянула она.

– Вот! – коварно возликовал наагалей. – Ты назвала меня по имени. Значит, я твой жених.

– Вот так они головы и дурят, – мрачно заметила Инан.

– Тиха-а-а-а! – Дейна долбанула кулаком по столу так, что столешница треснула, а кошка истошно мявкнула. – Не ссорьтесь.

– Ты что творишь?! – фурией взвилась на другом конце зала Ейра. – Не одна, так другая!

– Выгоню, – пригрозила Инан.

– Сама уйду! – негодовала наездница.

– Что-то мне дурно, – пожаловалась Дейна Ссадаши.

Тот заботливо встрепенулся.

– Давай прогуляемся.

– Да вам уже спать пора, деточки, – насмешливо фыркнула оборотница. – Эй ты! – женщина ткнула пальцем в одного из вышибал. – Проводи господ до дворца. Чтоб с рук на руки страже передал.

– Выгоняют нас, – оскорблённо поморщился Ссадаши, но помог подняться Дейне и подхватил, когда девушка начала заваливаться. – Постой немного…

Прислонив женщину к стене, наг охлопал себя руками и озадаченно протянул:

– А я кошель не взял.

Закрывшая глаза Дейна встрепенулась, но веки не подняла.

– И я не взяла.

– Да топайте уже, – раздражённо отмахнулась Инан.

– А долг… – начала было Ейра, но осеклась и замолкла.

Ссадаши, покачнулся, оборачиваясь к ней, и озадаченно уставился на блестящую лысину, а затем опустил взгляд на усатое лицо её обладателя. Суровое и строгое.

– Оставляешь девочку и ползёшь отсюда восвояси, – едва разжимая губы, пророкотал лысый.

Ссадаши покачнулся ещё раз, посмотрел на высокого парня за спиной сурового графа, опять на графа и через плечо на Дейну, уже почти заснувшую у стены.

– А не староват ли дядечка для таких игр? – губы наагалея изогнулись в хищной ухмылке, шататься он перестал, и вдруг показалось, что не так уж он и пьян. Глаза только оставались мутными, пьяными и шальными.

Склонившись ниже, Ссадаши заботливо заправил прядь собственных волос, упавших на лысину, за ухо графа и с прежней улыбкой прошептал:

– Туговато со слухом? Это моя невеста.

– Хорош жених, – не выдержал стоящий за спиной графа молодой мужчина, – притащил приличную девушку в такое заведение и напоил.

Острый режущий взгляд красных глаз впился в парня.

– Если моя невеста хочет в бордель, значит, она придёт в бордель, – наагалей безбоязненно опёрся локтем на широченное плечо графа Аррекса. – Если она захочет прогуляться голой по главной улице Дардана, то Дардан вымрет на пару часов и она будет гулять голой. Если моя невеста что-то желает, у неё это будет. А если кто-то желает её, – голос ощутимо похолодел и хвост хлестнул графа по коленям, – то он об этом молчит. Сейчас я вас, – наг улыбнулся, – прощаю. Но в следующий раз, – хвост коснулся могучего бедра, а глаза яростно вспыхнули, – вырву причиндалы и засуну в задницу!

Ничего в лице графа не изменилось. Помощник за его плечом потрясённо распахнул рот, Инан же будто разом протрезвела и ошеломлённо выдохнула. Позабывшая о нанесённом уроне Ейра, чтобы не расхохотаться или не пискнуть, засунула яблоко в рот и ошарашенно выпучила глаза.

Ссадаши с достоинством отвернулся и притянул Дейну к себе.

– Нам пора, – куда дружелюбнее протянул наг и покачнулся.

– Уже? – Дейна разлепила глаза, уже повернувшись к отцу спиной, и они с наагалеем, обнявшись и подперев друг друга, вывалились за порог. Судя по охам и донёсшимся следом хиханькам-хаханькам, парочка успешно преодолела крыльцо и ступеньки.

Следом стрелой метнулась кошка и, замешкавшись, вышел вышибала.

– Самое шикарное знакомство отца с женихом на моей памяти, – Инан уважительно посмотрела вслед нагу, а затем весело взглянула на графа, который отчего-то не спешил вырывать доченьку из загребущего хвоста.

Граф Риан действительно не торопился догонять пьяную парочку. И отчего-то сомневался, стоит ли бросаться вдогонку. И нет, не из-за угроз какого-то вертлявого нага.

Дейна смеялась.

Как давно он не видел свою дочь беззаботной.

Он ведь хотел только понять, что его дитя забыло в таком месте, прежде чем потащить её домой. А потом она начала танцевать. Лихо, бесшабашно. Как когда-то они с Шерром танцевали на крыше пекарни, пока та не провалилась под ними.

Сияющие смешливые глаза. Как давно он не видел их такими.

Граф повернул голову и серьёзно спросил у Инан:

– Кто он такой?

Шширар и Шем уже добрались до торговой площади, но следов господина или Дейны так и не обнаружили.

– Да не может быть такого!

– Давай подумаем ещё раз, – предложил Шем. – Ты – господин. Куда ты пойдёшь?

– Не знаю, – раздражённо нахмурился Шширар.

На самом деле какая-то мысль крутилась, но наг никак не мог её поймать. Что-то совершенно очевидное, и охранник бесился, что не мог понять, что именно.

– Куда они могли пойти вместе с Дейной? – продолжал Шем.

– Куда угодно!

Но всё же чудилось, что у вопроса есть более конкретный ответ.

– Ладно, тогда продолжаем ползти по следам ко…

Озарение настигло нагов так неожиданно, будто крутилось всё это время рядом и наконец смогло пробиться через барьер их тугоумия.

– Инан! – одновременно выдохнули охранники.

– Я петь хочу, – на свежем воздухе Дейне похорошело, и она вновь стала весёлой и энергичной.

– А я гитару забыл! – в ужасе выдохнул наагалей и попытался развернуться.

Вышибала только косо посмотрел на них через плечо. Вернуться гости госпожи Инан порывались уже третий раз, но через несколько секунд забывали о своём рвении и продолжали идти-ползти за ним, хохоча и перешучиваясь.

– О, гостей провожаешь? – окликнул его знакомый, стоящий на пороге питейного заведения. – Что-то ты рано сегодня.

– Да малохольные какие-то попались, – вышибала опасливо посмотрел через плечо на остановившуюся парочку и принял щедро одолженную папиросу. Кошка куда-то смылась, да ну и боги с ней.

– Тут слух ходит, что ваша Инан замуж собралась.

– Да она наперёд вдовой станет! – возмутился вышибала, быстренько затягиваясь и выпуская дым. – Такое тут на днях устроила… Ейра её едва не сожрала за погром, а ты знаешь, какая она! Не дай Божиня сегодня опять будет. Раздраконенная Инан из-за этого нага.

– Значит, по нраву, – хитро прищурился знакомец.

– Да у неё таких по нраву… – вышибала отмахнулся и вернул папиросу. – Ладно, некогда мне. Нужно ещё этих проводи…

Мужик обернулся и замер.

Улица позади была пуста.

– А где? – испуганно выпучил глаза он.

– Кто? – не понял знакомец.

– Гости!

– Какие?

– Ты ржёшь, что ли?!

– Госпожа! – вышибала ворвался внутрь борделя, будто за ним Тёмные духи гнались, и запнулся под взглядом госпожи и грозного лысого гостя. – Там… Ваши гости куда-то исчезли…

– Как исчезли? – Инан медленно, так, что жуть накатила, поднялась со своего места.

– Я на пару секунд отвернулся, а когда обернулся, их уже и нет, – мужик испуганно переводил взгляд с оборотницы на графа и обратно. – Все проулки обшарил. Как в воду канули!

– Ты! Олух! – рявкнула оборотница. – Где они пропали? Не мнись! Живее отвечай, пока я тебя извращенцам не отдала!

– У таверны Збуна. Там улочка-то всего одна… Если и завернули куда, то только туда. И как умудрились так быстро смыться…

Рыкнув, женщина решительно шагнула к выходу. Граф поднялся следом, но выйти они не успели.

Дверь хлопнула, и внутрь вошёл высокий красивый мужчина с чёрными волнистыми волосами до плеч. Увидев его, граф мгновенно изменился в лице. Побелел, ноздри раздулись, зрачок расширился, а рука на поясе передвинулась ближе к кнуту, но всё же не вцепилась в рукоять. Его помощник выпрямился и невидящим взглядом уставился в стену перед собой.

– О, Риан, – мужчина расплылся в улыбке и его странные, непонятного цвета глаза сощурились, – дитя моё. Как давно я тебя не видел.

Распахнув объятия, незнакомец шагнул к его сиятельству и, обняв его, ласково поцеловал в лысину. Брови Инан потрясённо поползли вверх.

– Почему-то не могу найти Дейну, – с лёгкой обеспокоенностью покачал головой незнакомец. – Ты её не видел? Мой враг прознал о моих младших детях. Я переживаю за неё.

Граф, наконец освобождённый от объятий, малость расслабился.

– Почему только за неё?

– За Шерра не боюсь, – безмятежно улыбнулся красавец. – Он будет неприятным сюрпризом.

– Да и эта парочка сейчас любому духу жару задаст, – хмыкнула всё ещё озадаченно пялящаяся на них Инан.

[1]Согласно народным преданиями, в Варушеву колесницу впряжены гигантский змей с железным брюхом и волк с железными когтями.