Цветочек. Маска треснула. Том 2

Глава XXXIX. Я был неправ

– Ну и учудил Дейнин наагалей, – поражённый Шерр всё ещё не мог поверить своим глазам и в ужасе смотрел на пришпиленного к стене Предка.

Выглядел тот кошмарно. Он больше не ревел на весь город, требуя вернуть его драгоценное дитя, и лишь разъярённо таращил горящие огнём глаза. Пепельные ленты полос превратились в огненные и полыхающими змеями вились вокруг духа. Камень за спиной Тёмного трескался от жара, а вот цепи с ошейником ничего не было.

– Учудил?! – тётушка так резко развернулась, что юбка взметнулась вокруг ног чёрной мглой. – Он напал на твоего деда и пытался его убить!

– К восьмистам годам смертные обычно уже понимают, что духа убить не так легко, – отозвался племянник и на всякий случай отступил подальше.

– Он украл твою сестру!

– Перенервничал, – продолжал заступаться Шерр. – Вы на него вон как давили, а влюблённые наги ужасно нежные. Вон как дед!

Услышав Шерра, Исхедиар перестал скалиться и заинтересованно уставился на парня немного сумасшедшим взглядом.

– Ах ты глупый мальчишка! – разъярилась Дония.

– Я его подольше вас знаю, – Шерр спрятался за помятым куполом часовни, уткнувшимся верхушкой прямо в землю. – Свалились с неба, начали чего-то требовать… Тут ещё дед со своим «убью»! Наагалей Дейну почище дракона охраняет. Видели бы вы, как он бесился, когда в неё Тинтари стрелял! Он из-за неё все важные дела бросил, сутки город прочёсывал в её поисках, а потом пять дней с ней по болотам мыкался. Они после возвращения на радостях так нажрались, что вся столица готовится к свадьбе. Вон даже папа всё понял!

– Ты на чьей стороне… – зашипел тётка, медленно обходя купол.

– Я за справедливость! – Шерр благоразумно начал пятиться в другую сторону. – Он, к слову, о нашей наследственности ничего не знает. А тут является дед и заявляет, что он Дейну грохнет! Дедуль, я бы тебя тоже убил.

Полыхающие огнём ленты поблекли, и Исхедиар немного успокоился. Хотя холодные красные глаза всё ещё стояли перед внутренним взором. Столь прохладный и расчётливый взгляд не на шутку взволновал духа. Он даже решил, что всё же ошибся и доверил своего ребёнка не тому смертному. Его дети были слишком ценны. Исхедиар помнил время, когда за ними охотились те, кто знал правду об их происхождении. Втирались в доверие, обманывали, а потом смотрели вот так же холодно и расчётливо.

Но Исхедиар никогда так не переживал из-за охотников. Впрочем, им никогда не удавалось обезвредить его хотя бы на минуту.

– Он её любит? – спросил Предок Шерра.

– Тебя это сейчас действительно волнует? – возмутился Варон.

Он пытался высвистеть драконов, но тех, видимо, напугал нечеловеческий рёв Предка, и возвращаться ящеры не хотели. А они здесь были ой как нужны!

– Вот неженки, – презрительно бросил вернувшийся от оранжереи Милаш.

Уговорить стражу помочь вытащить штырь не удалось. Те бросились наутёк сразу, как виконт окликнул их.

– Трусы! – припечатала Дония.

– Не, ну каков прохвост! – продолжил восхищаться удалью наагалея Шерр. – За десять минут составил план, организовал нападение, нашёл драконов, пригвоздил Тёмного духа к храмовой стене и смылся, оставив нас в дураках.

Напавшие на них наги исчезли так же стремительно, как и появились. Когда дым рассеялся, от них только следы и остались. Варон сразу бросился высвистывать дракона, чтобы броситься в погоню, а перепуганная Дония метнулась к Предку и попыталась вытащить штырь из его груди. И моментально обожгла ладошки. Артефакт реагировал на духов. И тех, кто был им подобен.

Поочерёдно оставив кожу на артефакте, Фанлексы отступили и начали искать другие способы освободить деда. Думали привязать к штырю одного из драконов, но те не появлялись.

– Он мне определённо нравится больше рыжего, – Милаш посмотрел на свои обожжённые руки, – но именно сейчас убить я его хочу тоже больше.

– Шерр, ты думаешь, я его слишком напугал? – Исхедиар почти полностью успокоился, и ленты начали осыпаться пеплом.

– Ты его взбесил.

– Смертные такие нежные…

– И кто это говорит? – ехидно хмыкнул Шерр. – Ай, тётя!

Дония всё же добралась до племянника и ударила его по плечу. Выше не дотянулась.

– Посторонись, – Риан слегка пихнул Милаша в сторону и подошёл ближе к Предку.

– Хочешь попробовать? Дед, утихомирь огонь. Забыл, что Риан смертный?

Ленты опали совсем, и Риан, молча поплевав на ладони, ухватился за штырь и упёрся ногой в стену. Камень натужно захрустел, мышцы под одеждой напряглись, а дух охнул.

– Какие необычные ощущения… Риан, мальчик мой, немножечко неж… ах!.. Нежнее, прошу!

– Потерпи, – Милаш недовольно нахмурился.

– Будешь знать, как гадюк за хвост дёргать, – Варон тоже отнёсся к Предку без сострадания.

– Какие вы чурбаны! – обиделась за деда Дония.

– Ох…

Штырь с противным скрежетом вышел из каменной кладки и наконец покинул грудь духа. Исхедиар покачнул и навалился на крепкое плечо Риана, потрясённо моргая. Даже вспомнил привычку, оставшуюся после пребывания в смертном теле, и облегчённо задышал.

– Теперь ищи, – Риан тяжело посмотрел на духа.

– Вот-вот, – поддержал отца Шерр. – Сам спугнул, сам ищи.

– Если ты мне соврал…

Разозлённый Ссадаши нависал над злополучным магом-настоятелем, лежащим на полу перед алтарём по центру огромной печати. В разорванной рясе, слегка помятый, мужчина лишь криво ухмылялся и облизывал разбитые губы. Сейчас он куда больше походил на разбитного и пьяного мага-печатника, звавшегося когда-то Мезелем Худописцем.

– Мне нужно её согласие, – повторил маг. – И задать пару вопросов. В её крови слишком много всего… всё не запечатаешь.

Ссадаши с раздражённым шипением отстранился.

Маг испытывал его терпение, и так уже сильно потрёпанное. Сперва попытался сбежать, приведя в действие печать, заранее выведенную на скамейке. Скамейка взорвалась, но отлетевший кусок дерева пришиб самого мага, рванувшего к витражному окну. Ушлый печатник ещё около пяти минут изображал полную невменяемость, пока взбесившийся наг не начал его раздевать с обещаниями показать кое-что, чего маг точно ни разу в жизни не испытывал.

Ожил. Приступил к рисованию печати на полу, но без энтузиазма. Если бы Ссадаши позволил, маг выводил бы чёрточки до самого утра. А времени и так было мало. Наагалей нисколько не сомневался, что долго дух обниматься с часовней не будет. Родственнички Дейны наверняка бросились в погоню, но… Наг провёл пальцами по пристёгнутой к вороту гранатовой броши. Выслушав донесения подчинённых об их с Дейной пьяных похождениях, Ссадаши заподозрил неладное. Чтобы его охрана так легко потеряла цель… Очень походило на способность наагашейдисы ускользать даже из-под самого плотного присмотра, когда охрана не замечала повелительницу, даже если она на хвост наступила. В ту ночь у него не было при себе новых артефактов или хотя бы украшений.

Но они нашли брошь.

Ссадаши все эти дни носил её при себе и заметил, что охрана начинала нервно озираться, когда брошь была застёгнута и рядом оказывалась Дейна. Он почти сразу расстёгивал артефакт, чтобы подчинённые ничего не заподозрили, а то наглецы вполне могли выкрасть безделушку ради безопасности господина.

Только сможет ли брошь отвести глаза духу? Да и в городе сотни людей видели летящих к храму драконов. Так что Ссадаши нервничал, и все попытки мага потянуть время его безумно раздражали.

Оставив жреца на полу, наг подполз к алтарю, на котором среди цветов спала Дейна.

– Дейна… – тихо позвал Ссадаши.

Женщина тяжело вздохнула и повернула голову на другую сторону. Наг склонился и коснулся горячими губами её губ. Отстранился, облизнулся и вновь потянулся, но уже к щекам. Расцеловал их и вновь коснулся губ.

– Открой глаза, милая…

Веки женщины неохотно шевельнулись, ресницы будто слиплись, переплелись между собой, а голова тяжело наваливалась на сочно-хрупкие цветы.

– Ну же…

Ссадаши сильными тонкими пальцами сжимал талию, оглаживал ладони, беззастенчиво трогал бёдра Дейны.

– Если ты не проснёшься, его убью, – наг косо посмотрел на поднявшегося мага.

Милосердие пробудить не удалось.

– Вот, – маг перевернул один из горшков с благовониями, вытряхнул какую-то коробочку и протянул нагу.

– Что это? – Ссадаши неприязненно уставился на подношение, но всё же принял.

– Бодрящее.

Внутри коробочки оказался зеленоватый порошок с острым едким запахом.

– А это ведь ты подсыпал ту отвару, от которой я едва не сдох… – с внезапным прозрением протянул Ссадаши.

Маг нагло усмехнулся.

– Ну не сдох же? Я по твоей вине уже двадцать два года целибат соблюдаю. Не буду я травить девчонку, – и ядовито добавил: – Знаком с её придурошным дядей.

– Мне он показался нормальным.

– О, тебе восемь веков, а наивность не растерял.

Шевельнулось подозрение, что маг тянет время как раз из-за знакомства с милым дядечкой Дейны.

Высыпав на два пальца немного порошка, Ссадаши сдунул его прямо в ноздри Дейны. Та сморщилась, приоткрыла рот и чихнула. Глаза распахнулись, и девушка с сонным непониманием уставилась на склонившегося над ней нага.

– Дейна, милая, – наагалей осыпал её лицо нежными поцелуями, не позволяя опомниться, – как ты?

– Я… – хранительница силилась припомнить последние события, и пока в голове вырисовывались лишь подземелья и восставший дракон.

– Я нашёл мага, – лицо Ссадаши осветилось лучезарной радостью.

– Ма… – Дейна разразилась кашлем. Горький порошок попал в горло и теперь разъедал его.

– Ты не помнишь? Тебе стало плохо. Кровь проснулась. Но маг тебе поможет, он запечатает всё не нужное.

Чудовищно клонило в сон. Дейне казалось, что она засыпает и просыпается вновь, а потом опять засыпает. В голове кружились то ли воспоминания, то ли обрывки снов.

– Кровь… да… Я сама… просила… – язык едва ворочался.

– Ты очень плохо выглядишь, – смотрел наагалей обеспокоенно.

– Чувствую себя… так же…

– Хочешь пить?

Во рту царила сухость, но пить Дейне не хотелось.

Это кровь детей мира подкосила её. Тело не выдержало.

Ссадаши прижал засыпающую женщину к груди и вскинул на мага злой взгляд. Вся нежная трепетность, с которой он говорил с хранительницей, мгновенно исчезла, и наг отрывисто прохрипел:

– Живо спрашивай.

Жрец тяжело вздохнул, бросил взгляд на дверь, за которой нёс дозор помощник наагалея, и всё же подступил к алтарю.

– Госпожа, вы меня слышите?

Дейна посмотрела на него мутным взглядом.

– Жрец…

– Даже узнаёт, – криво ухмыльнулся Ссадаши.

А ведь это госпожа Инан попросила настоятеля приютить Дейну в храме. Ссадаши сильно усомнился, что жрец был так уж строг к себе в плотской воздержанности.

– Этот господин уверяет, что вашу кровь нужно запечатать. Всё запечатать, – с нажимом повторил маг. – Все имеющиеся у вас способности исчезнут, если только они не составляют основу вашего тела. Вы хотели бы этого или есть что-то, что вы хотели бы сохранить?

Про знакомство с дядей Мезѐль не соврал. Он действительно имел несчастье знать деятельного виконта и даже считаться его другом. Тот не раз обращался к нему за помощью в выстроении печатей и никогда не рассматривал вариант «запечатать всё». Так что маг смел надеяться, что и племянницу это предложение не прельстит. А для частичного запечатывания потребуется куда больше времени. И Милашу стоит постараться и найти их раньше.

Дейна молчала, и маг напомнил о себе.

– Или что-то, что нужно сохранить.

Неловко завозившись, женщина уткнулась носом в плечо нага и отрицательно повозила лбом по ткани.

– Не хотите запечатывать?

Ссадаши оскалился, но зашипеть не успел.

– Не нужно ничего сохранять, – просипела Дейна. – Он… – она повернула голову и коснулась губами шеи наагалея, – …жив. А остальное… вредно…

Звучало загадочно, но разбираться Ссадаши не стал. Только победно прищурился.

– Слышал? Ничего сохранять не нужно.

Собственно, это всё, что нага волновало. Запечатывание крови Дейны не должно было произойти в такой суматохе.

Маг обжёг его злым взглядом.

– Ну тогда пусть госпожа ложится в центр печати.

– Куда? – Дейна непонимающе уставилась на нага, и тот, подхватив её на руки, ласково засюсюкал, усыпляя внимание.

– Придётся полежать на полу. Постелить что-нибудь? Тебе не холодно? Не жарко? – и пара десятков других бессмысленных вопросов. Лишь бы отвлечь, не позволить собраться с мыслями.

– Дракон! – Дейна резко вскинула голову и испуганно уставилась на Ссадаши.

– Спит твой дракон. Осторожнее, не дёргайся.

Наг аккуратно положил женщину на пол. Та продолжала беспокоиться.

– Мой дядя…

– Он за дверью, пытается умилостивить твою тётю.

Это объяснение Дейну устроило.

– Приступай, – велел Ссадаши магу и угрожающе протянул: – Если попробуешь ей навредить…

– Мне вот интересно, вы с её семьёй уже познакомились? – неприязненно скривился Мезель.

– Да, – расплылся в улыбке наг. – И поэтому я у тебя.

Фыркнув, жрец небрежным жестом начертил прямо в воздухе печать, и та, вспыхнув голубым, осыпалась на пол. Чёрные линии вокруг Дейны поплыли, задвоились и резко стали остро-чёткими. Воздух над краем печати загустел и стеной потянулся вверх, ограждая женщину.

Ссадаши взволнованно прихлопнул хвостом. Запечатывание крови он видел не первый раз, и пока ритуал шёл так, как нужно. Его разрывали противоречивые эмоции, и главными среди них были досада и сумасшедшая радость. И больше всего его раздражало, что совместное купание пришлось отложить.

Слишком много неожиданностей за одну ночь даже для него. И самая сладкая из них – осознание собственной влюблённости.

– Дейна, знаешь, как по-наагатински «Люблю тебя»?

Чёрные ресницы шевельнулись, и веки слегка приподнялись. Тело всё ещё было сковано действием сонного порошка, и Дейна смогла только едва заметно мотнуть головой.

– Сса̀йяя…и’Дейна.

Глаза распахнулись шире.

– Мне нравится быть влюблённым, – Ссадаши хитро прищурился и довольно прихлопнул хвостом. – Чувствую себя свободным. Будто… – он умолк, подбирая слова. – Будто я наконец полностью освободился. Отпустил всё, что до этого момента продолжал удерживать в себе.

Пушистые чёрные ресницы шевельнулись, белые щёки окрасил румянец. В памяти начали всплывать картинки её собственного признания и признания наагалея.

– Когда-то давно мне сказали, что я самое настоящее бедствие, – наг рассмеялся, – и боги забыли создать для меня узду. Мне часто говорили, что женщина может стать теми поводьями, что меня удержат. Но сейчас я чувствую себя так, словно сорвал все кандалы, какие не успел сорвать до этого момента. Всесилен и всемогущ… Бойся меня, Дейна. Сам не знаю, на что я теперь способен.

По загустевшему воздуху начали расползаться голубые символы. Они оплетали прозрачную стену плотной занавесью, скрывая женщину от глаз Ссадаши. Когда голубой купол полностью её накрыл, маг отступил и вытер лоб.

– Всё, ритуал запущен. Теперь только ждать.

Фиолетовый хвост недовольно завернулся, но Ссадаши ничего не сказал.

Скрыться от духа не так легко. Изначально Ссадаши собирался более обдуманно подойти к ритуалу запечатывания крови. Узнать побольше о том, что плещется в жилах Дейны, договориться с магом так, чтобы он помыслить не мог навредить девушке. А по возвращению в княжество обратиться с небольшой просьбой к наагашейду.

Ссадаши был уверен, что у повелителя есть знакомые посильнее какого-то духа. Он заподозрил это, когда узнал о существовании храма, в котором владыка исполнял обязанности жреца. Наагашейда сложно было заподозрить в религиозности, и он очень редко делал что-то без выгоды для себя. И Ссадаши был уверен, что в храме Безымянного бога бог есть. И наг был готов стать вторым жрецом, если Безымянный отвадит от Дейны духа.

Но дух появился раньше, и план пришлось менять и осуществлять стремительно. И главная проблема сейчас – как скрыться от духа и успеть заручиться поддержкой наагашейда до того, как бессмертный их найдёт? Предания уверяют, что духи не могут войти в храм бога, если бог не дал на то соизволение. Если это действительно так, то Ссадаши был готов жить в храме, пока до наагашейда не дойдёт его прошение о помощи.

– Наагалей! – голос Дейны прозвучал из-за голубой стены неожиданно бодро и резко. – Мои родственники…

– Я же говорил, за дверью, – сладко пропел Ссадаши.

Но хранительница уже пришла в себя, и тон нага её тут же насторожил.

– Господин, с ними так нельзя. Выпустите меня!

– Ритуал скоро завершится, – отозвался маг.

– Вы меня усыпили!!! – до Дейны наконец добралось последнее воспоминание.

– Это был не я, – наигранно обиделся Ссадаши.

– По вашему приказу! Что вы сделали с моими родственниками?

– Ну что я мог сделать с моими родичами? Мы разделились. Сейчас закончим здесь и поползём к Инан. Как и договаривались.

– Вы что-то сделали! – не унималась Дейна.

– Пошутил над духом.

Стена вокруг Дейны начала белеть и становиться прозрачной.

– Вы не могли ему ничего сделать!

– Он угрожал тебя убить, а я ничего не мог сделать? – ощерился Ссадаши.

– Он мог убить вас в один миг!

– Но висит на стене как бабочка на иголке.

Повисла звонкая тишина. Стена стала ещё более прозрачной, и Ссадаши различил ошеломлённое лицо Дейны. Девушка сидела по центру печати и в ужасе смотрела на него.

– Вы что с ним сделали? – севшим голосом спросила она.

– К сожалению, духу навредить очень сложно. А что это за выражение лица? – наг ревниво прищурился.

– Вы… – Дейна осеклась и резко посмотрела на дверь, за которой раздался шум борьбы.

Створки распахнулись, и внутрь влетел брошенный Шширар. Наг прокатился по полу и вскочил на хвост, с угрозой смотря на входящего мужчину. Ссадаши скривился. Похоже, слухи про недосягаемость храмов для духов – враки.

– Зови богиню, – не оборачиваясь велел наг жрецу.

– Она не придёт, – дух улыбнулся ему почти ласково. – Слишком боится. А ты ловок… И смел. Отчаянно смел.

– Что произошло? – вскочившая Дейна билась о прозрачную стену и обеспокоенно смотрела то на Предка, то на возлюбленного.

– Он посмел проткнуть меня артефактом для низших духов, – Исхедиар прицокнул. – Пронзил грудь. У меня на спине дыра ещё не затянулась. Я даже опасаюсь подходить к этому ребёнку.

Ссадаши в ответ улыбнулся. Что ж, повод для опасения есть.

– Не может быть… – растерялась Дейна.

– Он пронзил меня как копьём, – продолжал настаивать Исхедиар.

– Он не столь силён, Дейна, – спокойно протянул Ссадаши, – так что не бойся его. С ним я точно справлюсь.

Женщина как-то странно посмотрела на него. С ужасом и возмущением.

– Это мой дед.

В храме наступила гробовая тишина. Ссадаши продолжал смотреть на Дейну, и с каждой секундой досадливого непонимания в его глазах становилось больше.

– Тёмные… – поражённо выдохнул Шширар.

– Да, я Тёмный, – отозвался дух.

– Сумасшедшая семья, – замотал головой маг.

– Это. Мой. Дед, – ноздри Дейны яростно раздулись. – Мой. Дед.

Ссадаши перевёл взгляд на ехидно улыбающегося духа и наконец отметил то, что ранее ускользнуло от его внимания: невероятное сходство. На голову словно храмовый свод обрушился.

– Мне повезло, что я не смертный, – продолжал веселиться дух.

– Ты проткнул моего деда! – ярилась всё ещё запертая Дейна.

Ссадаши закусил нижнюю губу, продолжая ошеломлённо пялиться на бессмертного.

– Дух? – коротко спросил он.

– Дух, – подтвердил Исхедиар, – Тёмный.

– Дед?

– Предок! – рявкнула Дейна. – Основатель рода! Ты напал на него… Ты вообще думаешь, что творишь?! Он мог убить тебя! Выпустите меня отсюда! Я сама тебя убью!

Ссадаши продолжал почти не мигая смотреть на духа.

– Дитя моё, я его напугал, – Исхедиар склонил голову набок. Он наслаждался замешательством змеехвостого. Ему доводилось не раз видеть ошеломление, когда избранники его детей впервые знакомились с ним. Только вот знакомство ещё ни разу не было столь фееричным. – Он просто любит тебя.

Зарычав, Дейна попыталась силой пробиться наружу.

– Уверен, он понимает, что чуточку погорячился.

Исхедиар взглянул на Ссадаши, и лицо того мигом расслабилось. Наг мило улыбнулся и протянул:

– Я был не прав.

– Вот видишь, – радостно вскинулся дух. – Он сожалеет.

– Я убью вас обоих! – рявкнула Дейна, прикладываясь лбом о невидимую стену.

– А ей там ещё долго сидеть? – полюбопытствовал дух.

– Нет, – отозвался Ссадаши.

– Жаль, – искренне опечалился дед.