Гул голосов вновь смолк, гости с нетерпением ожидали, что сделает или скажет наг дальше. Но он молча смотрел на Дейну тяжёлым взглядом и медленно прихлопывал хвостом. Рыжий жених опасливо посматривал на него, растирал руки, но почему-то не спешил под защиту могучего, побагровевшего от ярости отца. Того распирало от бешенства. Свадьба сына, а тут такие тяжёлые обвинение сперва, как казалось, в адрес невесты, а затем, как выяснилось, в сторону её сестры. И с этой семьёй они хотели породниться?!
– Граф Риан, я требую объяснений! – прогудел разъярённый мужчина.
Его голос вывел из волнительного ожидания других гостей и привёл в себя Дейну. Она была так рада видеть наагалея, что её мало тронули его злые и обидные слова. Она была готова выслушать их ещё раз, но столкнулась с обиженным заплаканным взором Лалики и опомнилась. Вспомнила, что они находятся на глазах у доброй сотни гостей и сейчас идёт свадьба её кузины. Точнее, всё идёт к тому, чтобы свадьба не состоялась. Похоже, сейчас Лалику бросят у алтаря и этот позор семья Аррекс Дейне никогда не забудет. От такого удара по репутации они не скоро выправятся.
– Мой господин, – Дейна постаралась говорить вкрадчиво, чтобы не злить нага ещё больше, но его хвост застучал чаще, – у меня были свои причины вас оставить. Я понимаю, что разгневала вас. Но не нужно сыпать беспочвенными обвинениями, роняя мою честь и честь моей семьи в глазах общества.
Ссадаши издевательски приподнял брови. И его выражение лица выглядело так восхитительно дерзко, что у Дейны от волнения дыхание спёрло в груди.
– Будем честны. Я вас не соблазняла. Наши отношения были весьма невинны.
– При императорском дворе говорят иное… – многозначительно протянул наг.
– Придворные любят сочинять сплетни. Кроме того, – Дейна дерзко вскинула подбородок, – большинство слухов распускали вы сами.
В ответ на столь смелое обвинение Ссадаши лишь сильнее прищурился, хвост стал прихлопывать медленнее, с угрозой.
– Я не отрекаюсь от своих слов и готова взять вас в мужья, но… – девушка осеклась и бросила взгляд на гостей, из-за которых не могла позволить себе быть полностью откровенной. – Но мне нужно кое от чего избавиться перед этим. И здесь вы мне не помощник.
– Отбрось этот светский тон, милая, – ядовито прошипел Ссадаши. – Из-за какой-то побрякушки ты оставила меня, больного и увечного, в одиночестве.
Щёки девушки опалила яркая краска вины и стыда.
– Ты давала мне обещание. Клялась, – красноватые глаза яростно полыхнули, и мужчина приблизился. Миновал графа Риана, который даже не пошевелился, чтобы остановить его, и замер напротив Дейны, почти вровень с невестой. – Обе твои семьи приняли меня. Ты обнадёжила меня, заставила поверить, а потом запустила когти в сердце.
– Я… – спазм сдавил горло, но Дейна не отвела взгляд. До крови закусила губу, но продолжила смотреть в налитые кровью глаза.
– Умение держать слово делает тебе честь, – Ссадаши хмыкнул.
– Прости, – едва слышно выдохнула девушка.
– Я не прощаю, Дейна, – твёрдо заявил наг. – Если мне дали слово, то я жду, чтобы его исполнили. Если, – вскинув голову, Ссадаши из-под белёсых ресниц с пьяным предвкушением посмотрел на возлюбленную, – ты не отдашь мне обещанное, я заберу сам. Я предупреждал, Дейна, что влюблён впервые и сам не знаю, на что способен. Но ощущаю себя всемогущим. Не смей меня обманывать.
Дейна облизнула внезапно пересохшие губы, вспыхнула под жадным взглядом нага и вновь поймала злой взор кузины.
– Господин, давайте решим наши разногласия чуть позже, – умоляюще протянула она.
– Нет, – жёстко ответил Ссадаши. – Зная тебя, ты попытаешься вывернуться. Может, призовёшь на помощь своих беспринципных родичей, – зал всколыхнулся от шепотков. – Нет, Дейна. Или ты отдаёшь мне обещанное, или… – он умолк, но красноречиво приподнял брови.
Репутацию семьи Аррекс он вырвет на корню.
Протянув вперёд руки, он будто ждал, что Дейна прямо сейчас отдаст ему то, что он хочет. Себя.
И ведь действительно ждал.
– Енар, мы немедленно уходим! – взревел отец жениха. – Боги, какой позор.
Лалика заплакала.
– Пусть бегут, девочка, – сладко пропел Ссадаши. – Зачем тебе муж, который не может проявить твёрдость и остаться рядом с тобой?
Жених растерянно смотрел на багрового отца, плачущую Лалику и спокойного графа Риана.
И, глядя на плачущую сестру, Дейна вдруг ощутила ярость.
Когда Ссадаши заполз в храм, она была так рада, что наверняка согласилась бы на всё. В какой-то момент она потеряла разум. Но сейчас, смотря на рыдающую Лалику, она чувствовала жалость и вину. Мстя ей, Ссадаши принёс в жертву честь и репутацию её кузины. Да, они не ладили. Да, Лалика не была приятным человеком. Но в произошедшем между Дейной и Ссадаши она не была виновата.
– Не могу сказать за семью Миреск, – Дейна гордо вскинула подбородок, – но Аррексы точно не отступают.
– Бессовестная… – оскорбился отец жениха, но девушка даже не взглянула на него.
– При всей моей сердечной слабости к тебе, ползучее ты несчастье, – Дейна зло сузила глаза, – пока я не избавлюсь от Короны, моим мужем ты не станешь.
– Вот как? – Ссадаши будто бы даже порадовало её упрямство.
– Я не собираюсь подвергать опасности тебя и наших будущий детей!
– Меня? Детей? – издевательски вскинул брови наг. – Ты себе боишься боль причинить. От ответственности бегаешь.
– Кто это про ответственность речь завёл? – хмыкнула Дейна. – Господин Потерявший Совесть? Тебе больно сделала я, а ты расстроил свадьбу моей кузины. Ещё и оболгал меня сверх меры!
– А где я соврал? – Ссадаши приблизился к ней вплотную, вынуждая девушку прижаться поясницей к алтарю. Схватив её ладонь, он прижал её к ледяной поверхности Ока, и Дейна вздрогнула. – Мы ведь, – голос потёк как мёд, – делили постель…
– Неправда! – вскинулась Дейна и тут же зашипела и отдёрнула руку.
Ледяное Око накалилось вмиг и обожгло её за ложь.
– Дитя! – старик-жрец в ужасе воззрился на неё.
Гости заахали и заохали. Наагалей осклабился.
– Между нами не было ничего такого! – Дейна невольно начала оправдываться. – Мы просто делили одно одеяло. Да вы бы, отравленный, замёрзли в одиночестве, – девушка припомнила их короткое путешествие в столицу.
– Дейна, это правда? – папа сурово воззрился на неё, но, когда дочь возмущённо на него посмотрела, отвёл взгляд. – Если это так, ты обязана взять его в мужья.
– Да, Дейна, поимей уже совесть, – поддержал его Шерр, – иди замуж.
Оторопевшая девушка перевела взгляд с отца на брата и тут поняла, что…
– Да вы сговорились! – разъярилась хранительница. С размаху плюхнув другую руку на шар, Дейна громко произнесла: – Между нами не было плотской близости!
И торжествующе показала чистую ладонь.
– Исключительно благодаря моей выдержке, – высокомерно добавил Ссадаши. – Ты только и делала, что соблазняла меня.
– Неправда, – Дейна вновь опустила руку на шар и ухмыльнулась в ответ на мелькнувшую на лице нага досаду. – Это вы меня постоянно соблазняли.
– Навет… – певуче протянул Ссадаши и с шипением отдёрнул руку. Боль ожога была очень неожиданно и обидной. – Да когда я себя так вёл?!
– Да постоянно! – кинула обвинение девушка. – Даже сейчас смотрите на меня и губы облизываете, маните…
– Дитя! – призвал к порядку и без того смущённый жрец.
Ссадаши и Дейна умолкли, продолжая тяжело смотреть друг на друга.
– Ты обещала, – напомнил наг.
– Корона сломала тебе ребро и проломила голову, – отозвалась Дейна.
– Это не она.
– Не дури меня!
– Ты сама себя дуришь!
– Я выйду за тебя замуж, когда сниму её. Если… – девушка запнулась. – Если ты ещё захочешь.
– Прекратите бессовестные разборки в храме Богини! – наконец возмутился жрец.
– Конечно, – Ссадаши так быстро переменился в лице и просиял улыбкой, что Дейна сразу насторожилась. – Только… – он бросился вперёд, но девушка вскочила на алтарь и отшатнулась на противоположный край. – Только своё заберу.
– Я не соглашусь, – с угрозой потянула девушка.
– Сойди вниз, бессовестная! – заорал жрец. – Да покарает тебя милостивая Богиня! Ты что топчешь своими нечестивыми ногами?
– Во грехе будем жить, – пообещал наг, грудью ложась на алтарь.
Вспышка, и его отбросило на пол. Дейна испуганно охнула, подалась к нему, и тут её саму неведомая сила прижала и усадила на алтарь. Цветы и благовония разметались в разные стороны, и девушка ощутила, как что-то придавливает и обволакивает её тело. Не успела она толком испугаться, как в глазах прояснилось и она увидела десятки изумлённых взоров, направленных на неё. Жрец, выпучив глаза, в немом ошеломлении пялился на её плечи и грудь и, кажется, пребывал в растерянности.
– Посвящение… – донёсся сдавленный шёпот от служки.
– Так женщина же…
Дейна опустила глаза и увидела, что поверх голубого платья на ней сидит краснокирпичное жреческое одеяние. И растерянно уставилась на жреца.
– Тебе дарована милость, бессовестное дитя, – заплетающимся языком пробормотал жрец. – Хоть ты и женщина, Богиня наделила тебя саном…
– Отмстила! – зло сплюнул Ссадаши.
Он не впервые сталкивался с божественной местью. Со стороны Богини-Матери его настигало отмщение аж дважды. Но обычно она мстила с бо́льшим юмором. Сейчас же Ссадаши не тянуло смеяться.
– Это из-за твоих переодеваний! – обвиняюще бросил он Дейне. – Теперь по праву будешь носить.
Девушка испуганно на него посмотрела.
– Но обет безбрачия соблюсти тебе не удастся.
– Заветы Богини одинаковы для всех! – старик-жрец грудью закрыл алтарь и сидящую на нём Дейну.
Ссадаши взглянул на него как на только что отловленную вошь. Затем, неожиданно успокоившись, оправил одежду и, повернув голову, сказал замершим позади него нагам:
– Жениться хочу, – и капризно, входя в роль дурного Цветка рода Фасаш, добавил: – Прямо сейчас хочу.
Наги – Шширар, Арреш и незнакомый Дейне мужчина – посмотрели на девушку как псы, получившие команду «Фас». Шширар предвкушающе облизнулся и протянул:
– За храмом есть пруд.
– О, замечательно, – обрадовался господин. – Под взором Богини и оженимся.
Охранники ринулись вперёд, едва не снеся самого наагалея. Дейна от неожиданности испугалась и, соскочив с алтаря, попыталась убежать, но Арреш животом бросился на пол и схватил её за край платья. Подоспел Шширар и сцапал сопротивляющуюся девушку огромными ручищами.
– Эй, это незаконно! – закричала девушка. – Папа!
Папа нахмурился и упёр взор в украшенное цветами окно.
– Счастья в семейной жизни, сестричка, – предатель Шерр ещё и ручкой помахал.
Наги потащили девушку не к главному выходу, а к маленькой дверке за алтарём. Оправившийся Ссадаши чинно пополз за ними и перед тем, как переползти порог, насмешливо раскланялся.
– Не смейте нарушать заветы Богини! – опомнившийся жрец бросился за ними, но прямо перед его носом возник суровый наг.
В этот же миг главные двери захлопнулись и перед ними встали сурового вида мужчины. Вперёд вышел длинноволосый блондинистый купец, приехавший в городок несколько дней назад.
– Отец, – почтительно обратился он к жрецу, – вы ещё не довели свадьбу до конца.
– Мой сын не возьмёт в жёны женщину из такой семьи! – завопил отец жениха.
– Принуждать не будем, – тяжело обронил граф Риан. – Моя племянница достойна более решительного мужчины. За наших женщин нужно бороться, – он посмотрел на дверку, за которой скрылся наагалей.
– Почему я не могу жениться на Лалике? – жених тонкоголосым петушком вскинулся и возмущённо посмотрел на отца. – Здесь и слепому было видно, что это чудище нарочно провоцировало род Аррекс отдать ему госпожу Дейну. Если верить всему, что он сказал, то тогда любой проходимец сможет вот так же явиться перед моей сестрой, наговорить всякого, а мы будем вынуждены отдать ему её вместе с богатыми приданным?
Батюшка его оторопел от неожиданности.
– Лалика моя! – голосок подорвался, но решимость оценили.
Граф Риан с уважением посмотрел на парня.
– Боги, да я никак слышу нашего зятя? – Шерр с приятным изумлением уставился на будущего родственника. – Лалика, беру слова назад. Яйца у него есть.
На Шерра с возмущением набросилась тётка, мать невесты.
Лалика уже никого не слышала. Она, потрясённо распахнув глаза, смотрела на своего жениха и, кажется, видела в нём то, чего ранее не замечала. Щёки её порозовели, и она смущённо прикусила губу и отвела заплаканные глаза.
– Я не буду проводить никакую свадьбу, пока избранный Богиней жрец не будет возвращён на место! – закричал старик-жрец.
Делилонис откашлялся и тихо-тихо произнёс:
– Господин, у меня отношения с Богиней лучше, чем у проползавшего здесь бедствия, так что я смею надеяться на её милость и прощение за мой с вами разговор. Давайте мы не будем доводить дело до нашей беседы.
– Наагалей! Ссадаши!
Дейна возилась на плече Шширара так активно, что могучий наг покачивался. Товарищи бдительно следили, чтобы он не уронил драгоценную ношу, и тянули в сторону заманчиво блестевшего водой прудика.
– Да понимаешь ли ты, дурная змеиная голова, что Корону никак не снять?! – разорялась девушка. – Мне как с этим жить? Как жить с тем, что я не десятилетия, века должна буду бояться за твою жизнь, за жизнь детей… Да я их обнимать буду бояться!
Ползущий следом Ссадаши вздрогнул, вспомнив, как его собственная мать боялась прикасаться к нему, родившемуся слабым и больным. Но жалостью и пониманием к Дейне не проникся.
– Если с тобой что-то случится, я просто умру!
– Со мной уже случилось, – ядовито отозвался наг. – Ты меня бросила. Но вот умирать не собираешься.
Замерев на берегу, Ссадаши с удовольствием вдохнул свежий воздух и начал неторопливо разоблачаться. Развязав пояс и все тесёмки, он небрежно сбросил роскошные чёрные одежды на землю и остался в одном нижнем белом одеянии. В это время Шширар поставил Дейну на землю и вместе с Аррешем старательно её удерживал.
– Как вы можете потворствовать беззаконию? – взывала к их разуму Дейна.
– Мы наагалею служим, – хмыкнул Арреш, – а его называют Духом Беззакония.
– Господин, а с этим как быть? – Шширар смущённо посмотрел на краснокирпичную одежду.
– Рви, – Ссадаши хвостом потрогал воду и начал заползать. – Кару обрушат на мою голову.
Под возмущённый вопль Дейны наг одним рывком разодрал на её груди жреческую одежду, платье и нижнюю рубашку. И вместе с Аррешем спихнул её в воду. Вышло не очень аккуратно, девушка с головой скрылась под водой.
– Прости, Дейна, – виновато протянул Шширар.
Дейна только вынырнула и сразу почувствовала, как вокруг ног обвивается змеиный хвост. Он подтащил её вплотную к Ссадаши, спеленал по самые плечи, не позволяя толком пошевелиться.
– Нет! – решительно заявила девушка.
– Я ещё не начал, – высокомерно заявил Ссадаши и достал из-за ворота серебряную заколку в виде спицы.
Увидев её, Шширар обморочно покачнулся, и товарищи поспешили подпереть его с обеих сторон.
– Я не прощу этого! – пообещала Дейна.
– Я тебя тоже прощать не собираюсь, – ответил ей взаимностью Ссадаши. Сморщив лоб, он неуверенно начал что-то шипеть по-наагатински, не обращая внимания на дёргающуюся в хвосте девушку.
Шипел он долго. Иногда прерывался, задумывался, и бледный Шширар спешил подсказать забытое слово. Дейна уже стала путаться, шелестит ли у неё в ушах от всплёскивающейся воды или от шипения наагалея. В воздухе заплясали голубые блики, от вида которых стоящие на берегу наги заулыбались как сумасшедшие. Не прерывая шипения, Ссадаши выпростал левую руку Дейны, уколол её ладонь заколкой и с силой прижал к своей груди кончиком хвоста. После уколол свою ладонь и положил её на грудь Дейны.
Красные и пепельно-синие глаза пересеклись как шпаги.
– Говори «да», – потребовал наг.
Дейна упрямо сжала губы.
– Ты меня любишь, я люблю тебя. Хватит трепать нервы и мне, и себе. Мы не вылезем отсюда, пока ты не скажешь «да».
– Я не скажу.
– У меня слабое здоровье. Хочешь, чтобы я простудился?
– Вода тёпленькая.
– Дейна, милая моя, – голос Ссадаши потёк нежно-нежно, – мне так плохо, оттого что ты не моя. Пожалей меня.
Эта тактика была бы более выигрышной, если бы наг не смотрел так насмешливо. Боги, да он мог выиграть, если бы произносил слова искренне! Дейна бы точно не смогла устоять.
– Эй, дитя моё, что у вас творится?
Дейна повернула голову и увидела Предка. Тот стоял в ореоле дымных лент и с лёгким изумлением таращился на них.
– Вы боретесь? – дух внимательно осмотрел удерживающий девушку хвост. – Тебе нужна помощь?
– Нужна, – сквозь зубы процедила Дейна.
– Я… – Дед было шагнул, но вновь замер. – Если я вмешаюсь, на меня опять будут ворчать.
– Я не буду на тебя ворчать и другим не позволю.
– Тогда я могу вмешаться? – воодушевился Предок.
– Да, можешь… – потеряла терпение Дейна и задохнулась, ощутив, как в грудь проникает жар. Повернув голову, она успела заметить, как красное свечение втягивается в бледную грудь Ссадаши. Прямо в то место, где должно стучать сердце. По лицу нага расплылась торжествующая, коварнейшая ухмылка, и он искренне протянул:
– Спасибо, Дедушка.
– Очаровательный ребёнок, – умилился растворяющийся в чёрном дыму дух. – Пойду скажу Милашу. Наша Дейна вышла замуж!
– Ну вот и всё, – Ссадаши спокойно отпустил оторопевшую Дейну, уже не боясь, что она убежит, и попытался запихнуть заколку ей в декольте. Но из тёплых недр, разъярённо шипя, высунул голову уж. Наагалей едва руку успел отдёрнуть. – Ах ты, тварь! Нечего скалить на меня зубы, защитник! Опоздал!
Возвращаться в храм наги не стали. Взяв экипаж, на которым и приехали, они погнали лошадей по улицам города, и совсем скоро Ссадаши втащил мокрую Дейну в небольшой, но симпатичный домик. Охранники за ними не последовали и остались снаружи.
– Дел и Лиша сегодня гостят у твоего отца, – бросил наагалей, отпуская Дейну и склоняясь над сундуком.
На постель полетела сухая одежда.
Дейна неловко переступила с ноги на ногу и невольно качнулась в сторону двери. Ссадаши мгновенно вскинулся и метнулся к ней, прижимая к стене и жарко дыша в лицо. Несколько мгновений они молча смотрели друг на друга. Дейна не шевелилась, боясь поцарапаться о когти. И страшили её не царапины, а полагающаяся за них месть.
– Ты причинила мне боль, – Ссадаши лбом уткнулся девушке в плечо. – Надеюсь, тебе самой было так же больно.
– Мне и сейчас больно.
– Больно? – мужчина вскинулся и с ненавистью посмотрел на неё. – Ты могла поговорить со мной, рассказать…
– А что бы ты ответил? – разъярилась Дейна. – Посмеялся бы. Опасность же угрожала тебе, а ты смеёшься над опасностью. Тебе плевать, что близкие за тебя переживают. Ты рискуешь собой, не думая о том, какую боль причиняешь. Ведь любишь не только ты!
На глазах вскипели злые слёзы.
– Я готова защищать тебя от всех. Но как я могу защитить тебя от себя? Ты пытался меня спасти, а вместо благодарности получил месть. И я не могу ничего с этим сделать! Ни-че-го! И я не ошибусь, если скажу, что ты не видишь в этом никакой проблемы!
– Так Корона – это единственное, что стоит между нами? – вкрадчиво спросил Ссадаши.
– Да! – запальчиво отозвалась Дейна.
– И если её будет, то всё будет в порядке?
– Да, – вновь повторила девушка.
– Ты заставила меня переживать и страдать из-за сущей безделицы, – Ссадаши нежно погладил девушку по голове и медленно запустил пальцы в её волосы. – Знаешь, как нагу сложно и неприятно чувствовать себя брошенным своей любовью? – Дейна почувствовала, как наг легонько тянет её за волосы. – Я терзался беспокойством, переживал, что с тобой что-то случится. Твои могучие родственники совершенно бесполезны в охране.
Ссадаши продолжал тянуть её за волосы. Холодея, Дейна вдруг ощутила прикосновение ко лбу чего-то жёсткого и тёплого. Кудри продолжало тянуть, словно из них что-то выдиралось. Окончательно выпутав руку из волос Дейны, Ссадаши с отвращением посмотрел на перевёрнутую вниз зубцами Корону, богато украшенную разнообразнейшим набором камней. Девушка повернула голову и с непониманием уставилась на артефакт. Ссадаши перевёл на неё взгляд.
– У Хришия и Хваены не хватало фантазии, чтобы составить список для мести, – спокойно пояснил наг. – Конечно, императрица не стала утомлять себя столь неприятным делом, как придумывание различных кар и пыток, и оставила это Хришию. А он довольно добродушен. Мы с ним тогда так нажрались, что он выдал мне свою печаль и… – Ссадаши сделал театральную паузу, – я стал третьим создателем Корон.
Дейна оторопело приоткрыла рот.
– Каждая их месть была придумана мной, – наагалей тонко улыбнулся.
Он отстранился и завертел артефакт в руках.
– Проблема же только в ней?
Девушка моргнула и качнула головой.
– Прекрасно, – улыбнувшись, Ссадаши начал рвать Корону прямо руками.
Мягкое золото разрывалось почти без хруста и треска. По артефакту возмущённо разбегались красно-жёлтые искры, каждый оторванный кусок Ссадаши бросал на пол как мусор. Закончив, он презрительно сгреб останки артефакта в сторону и вновь навис над Дейной.
– Теперь всё хорошо, любовь моя? – издевательски протянул наг.
Дейна наконец начала осознавать, что происходящее не хороший сон, а реальность. И кое-что в этой реальности её разозлило.
– Ты мог сказать об этом ещё в храме, – выдохнула она.
– Угу, – согласился Ссадаши. – А ты могла сразу рассказать о том, что тебя гложет. Мы дивно подходим друг другу.