Цветочек. Маска треснула. Том 2

Глава XXXIV. Признание

Дейна осторожно выдохнула и плотнее прижалась к стене. Вспомнились пророческие слова Шерра, что она однажды поднимет чьё-то кладбище. Лучше бы уж кладбище… Не проснулся ли у брата дар проклятийника?

Скелет пошевелился, натужно захрустели корнями приподнятые крылья и звякнули цепи. Штыри, которыми они были приделаны к потолку, выпали из кладки все разом и бухнулись на пол. Дракон с треском провис вниз и коснулся передними лапами пола. К ним поползли отпавшие сабли-когти и с мягким жёлтым светом приросли к прежним местам. В грудной клетке в переплетении корней замерцал огонь, постепенно разросшийся до полноценного костра. Пламя вспыхнуло быстро и ярко, как взрывной порошок – только без взрыва, – и мгновенно выжгло корни под рёбрами. А затем стремительно расползлось по всему скелету, сжигая не только корни, но и цепи. Пара десятков звеньев рухнула вниз, подземелье наполнилось дымом и запахом горелого дерева.

Дейна старалась не шевелиться, хотя ошмётки корней и искры пламени летели прямо на неё. Боялась привлечь внимание ожившего монстра. И чего только ожившего? Неужели из-за её крови? Так кто из предков додумался оставить такую чудь? И где?

Дракон встряхнул башкой, шкрябнув короной рогов по потолку, а затем изогнул шею и уставился на Дейну так, словно мог её видеть. Или хотя бы чуять.

Как в этот момент Дейна жалела, что решила не изучать магию. Знание хоть какой-то теории помогло бы понять, чего ждать. Магом у них в семье можно было назвать только дядю, который делал артефакты для них.

Бросив взгляд по сторонам, Дейна оценила свои не очень высокие шансы на побег. Проскочить между лапами она, может, ещё и успеет, но не давал покоя огонь, блуждающий по костям скелета. Вдруг дракон плюнет в неё пламенем?

Когда дракон потянул морду к ней, Дейна окончательно убедилась, что он её видит, и сорвалась с места, поднырнув под левой лапой. Она не успела даже выскочить из-под туловища, как скелет перехватил её правой лапой. Кости больно сжались на теле, Дейна упёрлась руками в длиннющие фаланги и затрепыхалась изо всех сил. Остатки корней обрывались под её ладонями, но сами кости словно из стали были выкованы.

Дракон поднял женщину на уровень полыхающих глаз, и Дейна замерла. Медленно приблизив морду, ящер ткнулся костяным носом в лоб хранительницы. Сердце у той едва не разорвалось, когда она представила, как распахиваются челюсти и жёлтые зубы смыкаются на её теле. И что потом? Получив кровавую жертву, ящер обрастёт плотью?

По морде дракона пробежала едва заметная голубая искра, ткнувшаяся и истаявшая на лбу Дейны, в чёрных узорах Проклятой Короны.

И её посетила неожиданная мысль.

Она госпожа.

Мысль, продравшаяся через страх, возникла будто бы не в голове Дейны. Её словно вложили.

Всё ещё не веря, женщина прикоснулась дрожащей ладонью к жёлтому клыку, и её обдало теплом.

Всё… правильно.

Дейна не понимала, что происходит, но постепенно осознавала, что ей бояться нечего. Понимание приходило будто из внешнего мира, как если бы чужие мысли проникали в её голову. Будто она слышала слова без звука.

Вздрогнув, женщина вынырнула из вязкой тишины и посмотрела вниз. Печать на полу почти затухла. Своё предназначение она, видимо, исполнила. Разбуженный дракон продолжал стоять на трёх лапах, в четвёртой удерживая Дейну. Огонь больше не блуждал по его телу, собрался в черепе и под позвоночником в брюшной части.

– Как… – Дейна кашлянула, прочищая пересохшее горло, – выбраться отсюда?

На ответ она не очень надеялась, но дракон зашевелился и вскинул башку вверх, шкрябнув рогами по потолку. Лапу, в которой он держал Дейну, ящер засунул себе в грудную клетку и вытряхнул женщину на свои же рёбра. И как рванёт вверх, долбанувшись черепом в потолок!

Посыпались отпадающие корни, кирпичи и отсыревшая штукатурка. Дейна покрепче вцепилась в ключицу и упёрлась ногами в рёбра, раскорячившись, чтобы не вылететь. Ещё удар, и отвалился целый пласт кладки, сломавший костяное крыло. Из драконьей пасти вырвалось глухое подобие рычания, Дейна аж вся мурашками покрылась. Осыпавшиеся на пол кости поднялись и, пристроившись на прежнее место, с мягким свечением приросли.

Ещё удар, и рога увязли в грунте, посыпалась земля. Дракон встал на задние лапы и когтями и зубами начал разрывать проход наверх, ввинчиваясь в образовывающуюся дыру головой.

– О боже, Тёмные… – почти беззвучно шептала Дейна, представляя, как её спустя годы находят в земле, съёжившуюся среди драконьих рёбер.

Не успела она насладиться фантазией, как от драконьей головы ощутимо потянуло другим воздухом. Не подземельной неподвижностью, а цветущей сочностью сада. Прижав костяные крылья к бокам, дракон судорожно протиснулся вперёд, почти полностью залезая в прорытый лаз. На томительные две минуты Дейна действительно оказалась заживо замурованной в землю в гробу из драконьих костей, а затем её обдало тёплым, душноватым воздухом, и дракон, опёршись лапами, выдернул своё тело почти до половины из земли. Дейна ошарашенно уставилась на фонари, мелькнувшие в межреберье. Дракон стремительно выползал наружу, расправлял крылья, вытягивал шею, заполняя собой всё пространство.

Отпустив ключицу, Дейна соскользнула вниз и, ухватившись за зуб позвонка, подтянулась наверх, к гребню, украшенному свежевыломанными корнями, кустами и травой. Рогатая голова дракона со стекольным звоном столкнулась с ночным небом, и оно начало стремительно осыпаться вниз. Глухо взревев, дракон встряхнулся, и воздух вокруг него разорвался треском, грохотом и оглушающим звоном. Дейна только и успела прикрыть голову руками.

Когда грохот и звон немного улеглись, она рискнула приоткрыть глаза и выпрямилась, ошарашенно осматриваясь.

Вокруг дракона в руинах лежала императорская оранжерея. Одна её треть.

Дейна глазам не поверила, решила, что обманывается, и, судорожно оглядевшись, опешила ещё больше.

Она определённо была на территории императорского дворца. Она узнавала скрытый во тьме парк, сохранившуюся часть оранжереи, замершего в священном ужасе главного её хранителя, пылающее музейное крыло, часовню…

Взгляд стремительно вернулся к часовне и взметнулся к её куполу, на котором, обвившись хвостом вокруг верхушки и ухватившись за шпиль, виднелась фигура нага, ярко освещённая луной и волчьим месяцем.

Наагалей.

Дейна сразу позабыла о подземелье, драконе, разрушенной оранжерее и с жадностью всмотрелась в бледное, хорошо освещённое лицо. Наагалей смотрел на неё. Даже с такого расстояния она видела его изумлённо приоткрытый рот, и на миг ею овладело злорадное торжество. Что, господин? Думали сбежать от своей неопытной хранительницы? Сердце сладко и болезненно сжалось, и Дейна легко себе призналась.

Боги, как же она рада видеть его. Целого и здорового, стоящего под этим идиотским злобным полотнищем. Немного растрепанного, с выбившейся из венка веточкой…

Дейна прищурилась. То, что она приняла за веточку, удлинялось и ползло по лицу нага вниз.

Кровь. Из-под тяжёлого венка по лицу наагалея расползалась как трещина по маске кровь.

– Вон он! Стреляй!

Дейна вздрогнула и увидела копошащиеся у часовни фигурки. Вжихнул арбалетный болт, но наагалей даже не потрудился уклониться, позволив стреле прошить свои одежды. На куполе откинулась крышка и в неё высунулась чья-то голова, но тут же исчезла, словно её обладателя стащили вниз.

– Рычи, – мрачно приказала Дейна.

И округу огласил страшный, хриплый рёв мёртвого дракона.

Нет, такого Ссадаши увидеть всё же не ожидал. Как развернулся, так и замер, во все глаза рассматривая скелет гигантского дракона со светящимися глазами и уверенно, словно она так каждый день ездила, цепляющуюся за его гребень чумазую Дейну. Живую Дейну. Но будто выбравшуюся из преисподней и по этому случаю страшно злую. Каким взглядом она его прижгла! Ву-ух! Кровь мгновенно в жилах вскипела! Её губы шевельнулись, отрывисто выплюнув какое-то слово, и дракон раззявил пасть.

Проняло даже повидавшего жизнь Ссадаши.

Глухо и страшно прокатил-проскрежетал драконий рык, и, едва он затих, наступила оглушающая тишина, нарушаемая лишь треском пожара.

Глаза Дейны – боги, какие у неё горячие глаза! – нехорошо сузились, и её губы вновь шевельнулись. Дракон неторопливо повернул башку, поднял её и уставился на замершего на куполе часовни нага. А затем как рванул к зданию, взметая в воздух кучу пыли, земли и разбрасывая обломки оранжереи. Часовня содрогнулась вся, когда в её стены впились длиннющие когти и ящер стремительно пополз наверх, сметая декоративные элементы, выдирая карнизы и проламывая кладку. Он добрался до купола в считанные секунды и замер, клацнув когтями по чешуе покрытия и прижавшись к нему рёбрами.

Озверевшая Дейна спрыгнула вниз и, схватив нага за грудки одной рукой, с рыком оторвала его от шпиля и впечатала в межреберье дракона с такой силой, что Ссадаши едва весь туда не провалился. Так и распластался, обомлевший и ошеломлённый, по рёбрам, зачарованно смотря на искажённое бешенством лицо женщины.

– Ты куда опять влез?! – разъярённо прошипела Дейна прямо ему в лицо. – Хоть иногда думаешь о своей шкуре?!

– Иногда, – Ссадаши не хотел специально её поддразнивать, но живая и злая Дейна выглядела просто изумительно.

– Я ненавижу тебя! – женщина почти кричала. Сдавленный голос срывался, обрывался тяжёлым дыханием. – Ненавижу! Ненавижу! Ненавижу!!!

Ссадаши её слушал и ему почему-то не казалось, что она его ненавидит. Умолкнув, Дейна продолжила смотреть на него с яростью, которая разрывала её грудь тяжёлым дыханием.

– И почему из всех возможных вариантов я полюбила именно древнюю змею? – в голосе женщины прозвучало злое отчаяние. – Ну почему именно ты? – её дрожащие пальцы осторожно коснулись Ссадаши под венком, там, где голова зудела от боли.

– Я обаятельный, – Ссадаши едва шептал.

Внутри всё ликовало. Полюбила… переживает… злится… Такая милая, даже жрать её расхотелось. Так, укусит пару раз, чтобы не трепала нервы древнему ему.

– Ты с ума сводишь! – Дейна яростно тряхнула его, впечатывая в рёбра, но Ссадаши показалось, что его в перину пихнули: таким сильным было ликование. – Помнишь, – губы женщины искривила злая улыбка, – ты сказал, чтобы я влюблялась в тебя? Помнишь, да? Так я влюбилась! И ты теперь, как ни старайся, не сдохнешь! Я тебя с того света достану. Вытяну! Да если будет нужно, я тебя цепями свяжу, – Ссадаши весело приподнял бровь. – Боги, – Дейна закрыла глаза и застонала, – я так ненавижу вас, что мне плохо. И так люблю, что ещё хуже.

– Я…

Меж раздвинутыми пальцами на Ссадаши зыркнул тёмный злой глаз.

– Помолчите, наагалей, – выдержка постепенно возвращалась к Дейне, и она уже не хотела в ярости что-то ему сделать. – Вниз! – отрывисто приказала она и, вцепившись в драконьи рёбра, своим телом прижала наагалея.

Ящер сорвался вниз с прежней стремительностью, сминая купол и стены. Разворачиваясь, он хвостом снёс шпиль, и тот вместе с флагом княжича Лесавия полетел вниз.

Ссадаши опомнился, когда Дейна наползла на него чуть выше, прикрывая от отлетевшего кирпича, и, раздражённо зашипев, попытался перевернуться, чтобы прикрыть женщину собой, но оторвать её от рёбер было не так просто, особенно на таком тряском ездовом звере. Скорее уж вместе вниз свалятся. Всё, что наг смог, это обхватить её голову ладонями и обвить хвостом. Но как только дракон спрыгнул на твёрдую землю, Ссадаши тут же безжалостно оторвал Дейну и подмял под себя, вжимая в драконье межреберье.

Высказать возмущение он не позволил. Впился поцелуем, сминая пахнущие землёй и болотом губы, не замечая сопротивления. Дейна злилась, и её злость была так остра на вкус, так сочна и вкусна. Ссадаши с жадностью проник в горячий рот, досадливо зашипел, когда его укусили, но лишь напористее прижался, выцеловывая, выпивая и забирая дыхание. И добился ответа. Выдохнув, Дейна всё же отпустила ярость и неловко попыталась коснуться языком языка Ссадаши. Она не успевала за его напором, хотела отозваться ответной лаской, страстью, но наг сам брал, что ему нужно. Жадно срывал с её губ и отдавал взамен свою ласку и страсть. Его не отвлекло даже тихое шипение. Ссадаши только поспешно стянул ворот Дейны в пальцах, чтобы одна чёрная ползучая гадость не сорвала ему пир. И, куснув женщину за губу, начал покрывать её лицо и шею торопливыми и горячими поцелуями. Яркими, жгучими, наверняка к утру они расцветут синими пятнами.

Дейна совершенно обмякла, и её слабость Ссадаши полностью устроила и немного успокоила. Но оторвался он от неё всё равно с большим трудом и исключительно из-за того, что помнил: они не в безопасности.

– Прости, – наг клыкасто улыбнулся и, поцеловав ослабевшую ладонь, вложил в неё веер, – немного запачкал твой подарок. Но надписи не пострадали.

Дейна непонимающе моргнула и безропотно позволила нагу снять себя с дракона и поставить на землю. Голова кружилась, и всё тело охватывала приятная истома.

– Этот сторожевой пёс меня устраивает больше того, что сидит у тебя в декольте, – Ссадаши одобрительно прицокнул, смотря на драконью морду, которая нависла прямо над ним и, казалось, только ждала приказа госпожи, чтобы сожрать его.

Ссадаши посмотрел на Дейну и довольно улыбнулся. Разгорячённая девушка продолжала стоять и просто держать в поднятой руке веер. Взгляд у неё был совершенно неосмысленный.

– Я там тоже кое-что написал, – наг лукаво скосился на веер, и Дейна невольно проследила за его взглядом.

Она всё ещё не могла прийти в себя и не понимала, о чём говорит наагалей. Её мысли вообще были далеки от какого-то веера, но она послушно его развернула и почти минуту смотрела на его поверхность и не могла прочитать написанное. Голова работать отказывалась. Немного в чувство её привела первая фраза.

«Папа тебя любит»

Непонимающе моргнув, Дейна вчиталась в остальные надписи и даже испытала смутное удивление. Боги, и когда успели? А она взяла и отдала веер наагалею…

– Там на оборотной стороне от меня, – Ссадаши нетерпеливо прихлопнул хвостом. Он жаждал увидеть реакцию.

Дейна опасливо перевернула веер и уставилась на будто бы крошащиеся буквы.

Я люблю тебя сильнее папы.

И скучать по мне ты будешь сильнее.

И за неприятности буду наказывать.

И я тоже всех убью. Не плачь.

Веер задрожал в судорожно стиснутых пальцах. Дейна продолжала скользить по строкам взглядом. С начала до конца и опять с начала до конца… Она боялась поднять глаза, а когда всё же рискнула, то вздрогнула.

Ссадаши стоял к ней вполоборота, и во тьме жадно сверкали красные глаза.

– Древняя змея тоже тебя любит, Дейна, – с видимым удовольствием протянул он. – И я из тебя ещё душу вытрясу, чтобы в следующий раз по теням скакать не смела.

Дейна невольно отшатнулась, и Ссадаши нехорошо прищурился, смотря на её отступление.

– Даже не думай, – медленно прошипел он. – Я бегать за тобой не буду, – уголки губ расползлись в хищной улыбке. – Так принесут. Ещё и подарочными ленточками обвяжут. Не искушай, милая. Я впервые влюблён и не знаю, что могу сотворить.