Достойные моих гор

Глава I

Джон Саттер

делает решительный шаг

Джеймс Дуглас, главный агент и предприимчивый глава Компании Гудзонова залива в Канаде, поднял занавес в 1841 году, появившись в первый день Нового года в заливе Монтерея с группой из _? тридцати шести опытных охотников и трапперов. Они могли бы составить мощную ударную силу, если бы Компания Гудзонова залива - передовой отряд британского правительства - проявила экспансионистские намерения.

А для этого были все основания, ибо безрассудный Джон Саттер отважился довольно болезненно дернуть льва за хвост. Если Англия не отреагирует должным образом, этот коренастый голубоглазый швейцарский изгнанник, поддерживаемый канаками и индейскими союзниками, при помощи несложных махинаций суме? ет избавить Дальний Запад от англичан намного успешнее американского сената, который вел с ними многолетние переговоры относительно Орегона.

Каждую весну начиная с 1832 года люди Компании Гудзонова залива спускались с гор и, двигаясь на юг

по нехоженым тропам Орегона, добирались до СакрйМеН- то-Вэлли, расставляя здесь свои капканы; каждую осень они незаконно переправляли в Канаду драгоценные бобровые меха и кожи. Однако прошлой осенью Джон Саттер объявил Дугласу, чтобы тот не смел больше посылать своих людей в долину, поскольку все права на охоту п отлов зверей принадлежат ему. В недвусмысленных выражениях капитан Саттер дал понять, что, если охотники Компании Гудзонова залива снова появятся здесь, их встретят огнем.

Это был жест неслыханной дерзости. И он сработал. Вместо того чтобы снова направить своих охотников по суше, Дуглас доставил их кораблем и обратился за официальным разрешением направить их в Сакраменто. Губернатор Альворадо дипломатически ответил, что Саттеру, по-видимому, следовало бы обратиться с просьбой, а не с приказом, но, поскольку в Сакрамснто-Вэлли уже имеется признанное калифорнийское поселение - Джон Саттер уже получил права гражданства и занял пост мелкого государственного чиновника, - охотникам Компании Гудзонова залива придется поискать охотничьих угодий в более отдаленных.местах.

Дуглас, который ранее писал в своем дневнике, что «Калифорния во многих отношениях открывает возможности, несравнимые с иными частями мира», был тонким политиком. Оп тут же испросил у губернатора Альворадо разрешение на приобретение компанией в Йерба-Буэпе, где но закону никто, кроме мексиканских граждан, не имел нрава владеть землей, участка земли для строительства дома, в котором будет помещаться се торговый пост; поднять на нескольких судах мексиканский флаг, предоставив одновременно их английским капитанам мексиканское гражданство,.^,)?го означало, что компания будет пользоваться статусом «наиболее благоприятствуем((! нации». Альворадо оказался сговорчивым.

«Я сказал губернатору Альворадо, - пишет Дуглас, - что любые пожелания его правительства будут полностью удовлетворены». Своим же людям он признался: «У пас имеются и иные соображения политического характера, которые в зависимости от обстоятельств могут закончиться успешно либо безуспешно, однако в случае успешного осуществления результаты могут оказаться очень важными».

Он мог подразумевать только одно: когда Мексика утратит Калифорнию, нужно быть готовыми к тому, чтобы присоединить ее к Великобритании.

В схватке на борцовском ковре истории каждая демонстрация силы приводит к противодействию: получение Дугласом особых привилегий обеспокоило живущих в Калифорнии американцев, которых не радовала перспектива снова оказаться на положении подданных Британской империи. Они не опасались, что Великобритания тайком присвоит Дальний Запад. Мексика задолжала Англии 50000 000 долларов наличными, и вполпе возможно, что мексиканскому правительству придет в голову уплатить долг бесполезной колопией. Такое предположение стало причиной повсеместного страха.

Нанеся удар англичанам, Джон Саттер начал подготовку к повой схватке. Русско-американская пушная компания в форте Росс, лежащем на побережье в пятидесяти милях от Йерба-Буэпы, истощила за тридцать лет интенсивной добычи поголовье морских выдр, чьи серебристые шкурки шли в Каптопе по 200 долларов за штуку. Она отдала приказ прекратить калифорнийский эксперимент и вернуть поселенцев в Ситку, Сибирь и матушку-Роса-по. Наиболее ценные личные вещи, редкие книги, драгоценные драпировки, произведения искусства, пианино можно было погрузить па суда и доставить домой, но что было делать с несколькими пушками, добротно построенными домами, амбарами, церковью, двадцатидвухтопным баркасом, четырьмя малыми лодками, сорока девятью плугами, десятью телегами, упряжью, тысячью семьюстами голов крупного рогатого скота, девятьюстами сорока лошадьми и мулами, двумястами овец, не говоря уже о погрузочных механизмах в Бодега-Бей рядом с фортом?

Саму землю русские не могли продать, поскольку у них никогда не было законно оформленных документов на право поселения. Они не признавали испанской власти к северу от залива Сан-Франциско и, зная, что у мексиканцев нет армии, оставались по-прежнему гостеприимными и дружелюбными соседями, ярким культурным центром, где можно было насладиться музыкой Старого Света, полюбоваться женщинами в красивых туалетах и провести время в Остроумной беседе, сдобренной тонкими винами. Они даже расплатились с индейцами за занятую землю, хотя плата эта и была невысокой - три одеяла, три пары брюк, два топора, три мотыгп п немного бус.

С момента их прибытия в 1812 году и вплоть до решения о распродаже и выезде в 1840 году русские представляли собой угрозу для владельцев Калифорнии. Силы, достаточные для осуществления захвата, могли быть быстро доставлены из Ситки. Однако русские вели себя с достаточной сдержанностью. А теперь они готовились к отъезду, оставляя после себя огромные ресурсы, которые могли помочь любой иной нации стать владелицей-Калифорнии.

Хотя Русско-американская пушная компания получила миллионы от продажи меха морской выдры, вполне логично, что опа стремилась продать свою недвижимость по наиболее сходной цене. Русский комендант, как и полагалось, предложил сначала Мексике приобрести оставляемое имущество. Однако Мехико воспринял уход русских как свидетельство их поражения и приказал губернатору Альворадо просто занять форт. Решение это было принято не без помощи Альворадо, который заверял мексиканское правительство в том, что русские не найдут здесь покупателя.

Затем русский комендант обратился с подобным же предложением к полковнику Мариано¦ Вальехо, своему ближайшему соседу. Вальехо согласился купить только скот. Тогда остальное имущество было предложено Компании Гудзонова залива за 30 ООО долларов. Заморский глава комгга пии сэр Джордж Симпсон отказался под тем предлогом, что они «не могут владеть землей, а просто инвентарь им пи к чему».

Тогда на арену выступил Джон Саттер и предложил уплатить запрошенную цепу полностью. Саттер нравился русским, ои был желанным гостем в Ситке. Они считали его обаятельным, умным и предприимчивым человеком. Что с того, что у пего пет в наличии 30 ООО долларов? И не беда, если он сумел наскрести всего лишь 2000 в качестве задатка. Разве не он занят сейчас строительством обшир- иейшей империи? Разве не он засеял обширные поля кукурузой и хлебом, разве не он рассылает по окрестностям охотников, доставляющих ему богатые меха, разве не он построил кузницы и открыл лавки, полные товаров?

Итак, они продали Саттеру имущество форта Росс и Бодега-Бей. Сделка была заключена на весьма выгодных для Саттера условиях, с рассрочкой па четыре года начиная с 1 сентября 1842 года: две выплаты по 5000 долларов каждая, третья и четвертая - по 10 000 долларов, причем первые три платежа производились зериом, горохом, бобами, салом и мылом, четвертый - деньгами.

Если бы русские остались еще на семь лет, до момента, когда в 1848 году было открыто золото, они могли бы первыми захватить самые богатые россыпи. Если бы Мексика купила пушки и скот, она могла бы вооружить и обеспечить продовольствием армию и подавить буит Медвежьего флага в 1846 году в Сономе, лежавшей в одном дневном переходе от форта Росс. Если бы Компания Гудзопова залива купила форт Росс и Бодега-Бей, англичане тогда настолько прочно закрепились бы в этих местах, что к моменту роспуска калифорнийского правительства Калифорния легко попала бы к ним в руки.

Добыча досталась Джону Лугустусу Саттеру, предтече целых поколений азартных американцев, единственному на Дальнем Западе человеку, способному оценить значение форта Росс. Задолжав крупные суммы сэру Джорджу Симп-сону из Компании Гудзопова залива, Томасу О. Лар- кину из Монтерея, Натану Спиэру из Йерба-Буэны, своим соседям - ранчеро Марчесу, Маршу, Суньолу, он с азартом настоящего игрока утроил свои долги и загнал себя в кабалу па многие годы. И все же, строя свои планы, он был, несомненно, прав: до этого момента Нью-Гельветия была весьма рискованным предприятием. Хватит ли у него оружия, чтобы отразить массированные атаки индейцев? Достаточно ли у него плугов, фургонов и мулов, чтобы вести сельскохозяйственные работы в широких масштабах? Хватит ли инструментов и нпвентаря, чтобы обеспечить ими •колонию? Достаточно ли упрочены его позиции, чтобы сдержать обещание о выделении земель, которые оп так щедро раздавал всем желающим поселиться здесь?

Однако, завершив перевозку лодок, пушек и скота в свой форт, Джои Саттер, сын десятника бумагоделательной фабрики и пасторской дочери, несостоявшийся клерк в типографии, столярной мастерской и на хлебном складе, который проявил свой характер, купив за двадцать пять ливров полное собрание сочинений сэра Вальтера Скотта, так и не расплатившись с прежними долгами, именно этот Джон Саттер менее чем за два года сумел стать самым могущественным человеком на Дальнем Западе. Любое правительство при его поддержке получало реальную возможность овладеть Калифорнией, если он вообще не решит взять в ней власть в собственные руки.

Этот шаг стоил ему дружбы с Альворадо. Хосс Кастро, военный комендант Сан-Хосе, грозился снести с лица земли Ныо-Гельветию. И без того обычно красные, щеки Саттера запылали от гнева. Он отправил американскому свояку полковника Вальехо, Джекобу Линзе, взволнованное письмо: «Теперь уже поздно пытаться изгнать меня из страны. Я объявлю независимость и провозглашу Калифорнию республикой».

Это было довольно хвастливое послание, в котором шла речь о десяти пушках и пяти полевых орудиях, о «пятидесяти преданных индейцах, умеющих отлично владеть мушкетами». И все же Саттер наверняка вступил бы в борьбу и, вполне возможно, разбил бы плохо вооруженных солдат Кастро. 1То крайней мере сам Кастро именно так и думал.

Выжив трапперов Компании Гудзонова залива из Калифорнии, удержав мексиканское правительство от приобретения ценнейшего русского имущества, Джон Саттер доказал, что он сильнее мексиканской армии, и оправдал свои претензии на воинский чин. Капитан Джон Саттер сумел воплотить в жизнь то, что губернатор Альворадо определил как «идею заставить калифорпнйцев поверить, что он их судьба и провидение».

А оп и был и тем и другим.