Достойные моих гор

355

Лучшее, что он смог для начала сделать, - это углубить землечерпалкой устье реки Уилмингтон и держать флот лихтеров, направляя его к стоящим на якоре судам для разгрузки. В дополнение к лихтерам он открыл каретную линию до Сан-Педро, пополнив ее грузовыми фургонами. Оп также предсказал постройку железной дороги от Лос-Анджелеса до Сан-Педро - еще одна идея, которая показалась лосанджелесцам комической.

Редким и многообещающим местом в южной Калифор- пии был Анахейм, единственный ее отпрыск в виде кооперативно-капиталистического поселения, лежащего на полпути между Лос-Анджелесом и Сан-Бернардино. Идея родилась в Сан-Франциско у группы немецких плотников, кузнецов, часовщиков и торговцев, к которой для полного комплекта присоединились пивовар, мельник, сапожник, железнодорожник, поэт и музыкант. Они представляли собой пятьдесят семей, объединенных воедино в чун«ой стране общностью происхождения и языка и общей неудовлетворенностью Сан-Франциско. Им хотелось перебраться в более теплый и сухой климат, где, несмотря на то, что ни один из них не был фермером, они могли бы поднимать целину.

Каждый внес по 750 долларов; под руководством Георга Хапсепа па юг был послан комитет с заданием найти наилучшую землю. Хансен купил 1165 акров жирного суглинка в месте с отличным климатом и обилием воды из реки Санта-Анна, которая протекала по их владениям. Он отобрал сто мужчин и женщин, снабдив их инвентарем и рабочим скотом, чтобы разделить землю на земельные наделы по двадцать акров, построить ирригационный капал от реки и отводы от него к каждому из участков, а затем посадить на каждом участке виноград, выделить сорок акров для самого города, обсадить землю и дороги ивами, а также установить запирающиеся ворота на каждой из четырех дорог, ведущих в поселение. «Лос-Анджелесская випоградпая компания» хотела отделить себя от посторонних взглядов!

После того как виноградники начали плодоносить, вся колония переселилась из Сан-Франциско в южную Калифорнию. С держателей акций собрали еще по 450 долларов, но зато теперь у каждого из них было по двадцать акров плодоносящего виноградника и участок для постройки дома в городе. Комитет произвел оценку каждого из двадцатиакровых участков и установил на них цену в пределах от 600 до 1400 долларов, в зависимости от качества почвы и расположения участка. Все тянули жребий с номерами, чтобы определить, какой именно участок достанется им. Если участок стоил 1400 долларов, вытянувший вносил в фонд компании дополнительные 200 долларов; если участок был оценен в 600 долларов, компания возвращала ему 600 долларов наличпыми.

Поселение было названо Анахейм. Пайщики занялись постройкой домов для каждой семьи, покупая строительные материалы совместно по оптовым ценам. Когда оказалось, что доставка материалов из порта Сап-Педро обходится дорого, они опять-таки совместными усилиями построили пристань Анахейм в тринадцати милях от поселка, купили лихтеры и занялись перевозкой собственных грузов. Они построили школу и зал городского совета и, завершив на этом свою кооперативную деятельность, перешли к индивидуальному капиталистическому ведению хозяйства.

Анахейм быстро разрастался и стал лучшим винодельческим районом Калифорнии.

Годы Гражданской войны принесли южной Калифорнии только целый ряд новых неудач. Рынок скота оказался перенасыщенным, ранчеро не могли выручить достаточных сумм денег для оплаты счетов. Один рапчеро из Санта-Барбары писал: «Все в этом городе разорены, нигде не видно пи доллара… Скот можно покупать по любой цене, недвижимость ничего не стоит… «Чапулес» (саранча) завладела городом, опа целиком сожрала «Барли, Уит и компанию» - от нее ничего не осталось. Я думаю, что, если я не поспешу убраться из этого города, она сожрет и меня тоже».

Разразилась эпидемия оспы, парализовав не только далекие ранчо, где не было ни врачей, пи вакцины, но и Лос- Анджелес, где опа приняла такие масштабы, что все деловые предприятия на городской площади оказались закрытыми. Люди сидели по своим домам взаперти.

Серия засух началась в 1862 году и длилась до 1865 года, погиб буйный клевер, погибла люцерна на предгорьях, высохли до конца остатки водоемов. Пало семьдесят процентов скота, «отвратительные кучи костей и целых скелетов, белевшие повсюду на солнце, символизировали крах всеобщей индустрии южной Калифорнии. Дни неого-• роженных ранчо с бесчисленными стадами вольно пасущегося скота, родовых поместий и веселых пейсапос канули в вечность».

К 1865 году пастбища шли по десяти центов за акр, а скот по доллару за голову. Пять тысяч голов скота было продано в Санта-Барбаре по тридцать семь центов за голову. Калнфорпийщл, которые сколотили себе состояния, отгопяя скот к местам разработок, теперь с ужасом наблюдали, как эти депьги таяли при попытках отстоять перед федеральными комиссионерами и судами законность испанских и мексиканских прав па владение землей. Они могли считать себя счастливчиками, если им удавалось сохранить за собой постройки ранчо и примыкающую к пим землю. Пять шестых всех прав оказались утраченными из-за отсутствия денег для уплаты налогов.

Однако трагические засухи и окончание Гражданской воппы открыли новую эру для южной Калифорнии. Земля теперь была доступна для мелких владельцев. За несколько долларов человек мог приобрести пять, десять или двадцать акров для фермы, виноградника, сада.

Благодаря климатическим условиям, миллионам акров дешевой н доступной земли,!^сформировавшемуся обществу пограничных областей, которое остро нуждалось в земле, южная Калифорния стала пристанищем для сотеп семей южан, разоренных войной и обиженных поражением. Они укладывали остатки своих пожитков, сельскохозяйственные инвентарь и инструменты на фургоны и отправлялись па запад через Техас и Ныо-Мексико.

Встречались эмиграптские караваны из целой сотни фургонов и пятисот человек. Они начали прибывать сюда из-за суровых и неприемлемых для них законов, вводимых северянами - сторонниками реконструкции. Клеллапд рассказывает о пятидесяти семьях из Миссисипи, принадлежавших к лучшим фамилиям этого штата, которые решили купить десять тысяч акров в южпой Калпфорппп и восстановить свои утраченные богатства. Очень скоро надсмотрщиками и управляющими па новых ранчо в южпой Калпфоршш стали бывшие офицеры армии конфедератов, которые стремились накопить деньги для покупки собственной земли.

В 1866 году населенно Лос-Анджелеса возросло настолько резко, что впервые за историю города появился спрос на городские участки: город переживал свой первый строительный бум. Па смену домам нз необожженного кирпича приходят деревянные. Сотни эмигрантов сновали в поисках ранчо, стремясь поспеть к разделу лучших земельных угодий.

В следующем году одна из организаций предлагала к продаже уже сто тысяч акров. Продажа земли превратилась в большой бизнес.

Первым из целой армии людей «бума недвижимости» •прибыл миловидный Роберт М. Уидни. Тридцатилетний гигант, сильный как бык, но довольно образованный, он был такой же прирожденный сторонник науки, как и действия. Уидни родился в Огайо на ферме в 1838 году, охотился в Скалистых горах, прибыл с караваном фургонов в лагерь золотоискателей в Калифорнию в 1853 году, работал лесорубом, закончил новый Тихоокеанский колледж, преподавал, не получая за это жалованья, изучал право, научился выхватывать пистолет, защищая свою честь в суде, и попал в Лос-Анджелес в 1868 году со ста долларами в кармане и маленьким сундучком.

Уидни горячо влюбился в южную Калифорнию, объездил верхом ее холмы, долины и поля, чтобы лично ознакомиться с местностью, открыл контору по торговле недвижимостью в глинобитном доме на Мэйн-стрит и сначала занялся продажей отпечатанных литографским способом карт и схем, в которых описывались достоинства предлагаемых земель. С «бешеной энергией» он совершал в фургоне рейсы с вновь прибывшими по стране. Предлагая бесплатные юридические консультации и гарантированные права собственности, он уже скоро продавал тысячи акров земли, отлично приспособленной к выращиванию именно тех культур, которые его клиенты намеревались производить. Предприняв издание «Риал эстейт адвертайзер», в котором он анализировал ресурсы и преимущества района, он сделался крупнейшим в стране авторитетом по землям южной Калифорнии. Люди из северной Калифорнии, а затем и с Востока, посылали крупные суммы денег этому совершенно незнакомому человеку на покупки для них земель. Общая сумма расходуемых на приобретение земель денег возросла с сорока до двухсот тысяч в месяц.

Но это было только началом.

Кооперировавшиеся группы покупали земли совместно, основывая новые города целиком. Группа из тридцати ме- тодпстскнх семей нз Стоктона прибыла на юг в фургонах, приобрела часть ранчо в Сан-Педро по пять долларов за акр и построила Комптон - город трезвенников, в котором салуны находились под запретом, - заметное новшество для сильно пьющего Дикого Запада.

Южная Калифорния последовала совету государственного служащего, который призывал к привлечению ремесленников из Европы. В 1867 году датский консул в Сап- Франциско купил пять тысяч акров для группы соотечественников. Английские власти начали переговоры о покупке ста тысяч акров для английских поселенцев. Французские и шведские группы вели ожесточенный торг по поводу покупки ранчо Азуса и Санта-Анита. Немецкие эмигранты подыскивали возможности для второго Ана- хейма.

О южной Калифорнии заговорили газеты мира.

«Сонное королевство» превращалось в современную страну: открылись два банка, начали работать газовый завод и фабрика по производству льда, были прорыты ирригационные каналы для орошения измученных жаждой полей, построены дамбы для сохранения избыточных зимних вод и подачи энергии на колеса мелышц. Богатые окрестные земли давали великолепные урожаи пшеницы и ячменя, табака, льна, хлопка и люцерны, в то время как недавно посаженные сады апельсиновых, лимонных, фиговых и других фруктовых деревьев приносили завидные прибыли. Мечта Финеаса Бэпнипга о железной дороге в порту Сап-Педро воплотилась в действительность, и директор ее, Бэнпинг, предложил всем нштеллм бесплатный рейс в день открытия, а вечером - бал в товарном складе, который одновременно служил также и залом для пассажиров.

В блеске своего расцвета Лос-Анджелес организовал первый Комитет просвещения, Общественный клуб и открыл «Пико-Хаус» - первый отель, обладавший такой роскошью, как газовое освещение и ванны с горячей водой. Газ и вода подавались в городские дома. Первая пожарная команда была основана в салуне Баффама, но она так и оставалась весьма беспомощпой организацией вплоть до конца 1868 года, когда при пожаре выгорела значительная часть делового квартала, а пожарные вынуждены были стоять в толпе и любоваться зрелищем. Линчевания прекратились, Комитет бдительности исчез.

Но были и мрачные потки в радостной какофонии роста: совет города вдвое увеличил налог на недвижимую собственность. «Под благополучной внешностью скрываются искаженные агонией лица и слышатся страшные стоны налогоплательщиков. Налоги страшны!»

Со всех сторон сыпались жалобы на «бродячих, подобных цыганам, белых бедняков, обычно известных под кличкой «пайки», которые тоже прослышали о мягкой погоде и многих прелестях графства Лос-Анджелес. «Настоящий пайк зачастую живет вместо со своей семьей в фургоне; оп часто селится на чужих землях; он возит с собой ружье, массу детей и собак, жену, а если умеет читать, то и книжку по праву. Он переезжает с места па место по собственной прихоти и обычно представляет собой угрозу для соседей. Он не работает регулярно, но крепко цепляется за жизнь и всегда готов затеять судебный процесс».

Лос-Аиджелес считал себя процветающим и растущим городом, но не все соглашались с этим. Мэйо в «Лос-Анджелесе» говорит: «Есть здесь и сонный маленький испа- ноамериканский городок с населением шесть тысяч человек, который дремлет под солнцем в самом далеком американском захолустье. У него? нет морского порта, пет у него и никаких естественных богатств».

Однако Роберт Уидни знал, что делал. Земля, которая до миграции продавалась по семьдесять пять центов за акр, к 18С8 году продавалась по 10 долларов. Ранчо Тиху- ага, рядом с Лос-Анджелесом, было продано за 3300 долларов и перепродано за 6000 через четыре месяца; ранчо Маренго, проданное за 10 000 долларов, было через год перепродано за 2о 000.

Как только Большая Четверка соединит свою Центральную Тихоокеанскую с «Юнион пасифик», по-видимому, где-нибудь в Юге, начнется работа над веткой от Сан- Франциско к Лос-Анджелесу, соединяющей южную Калифорнию с остальными Соединенпыми Штатами. А когда наступит этот великий день, утверждали хвастуны из Лос- Анджелеса, ничто не удержит расцвета южной Калифорнии.