Достойные моих гор

Глава XXIII

Заклятие снято. Сан-Франциско празднует день рождения

В начале 1847 года Йерба-Буэпу можно было уподобить той нерешительной девице, которая не может или не хочет взрослеть. Примостившись на берегу небольшой бухточки в заливе, который вот уже сотшо лет моряки называли величайшей гаванью мира, способной вместить объединенные флоты всех стран, она редко оказывала гостеприимство более чем одному китобою или торговому судну. У купцов не было особых причин обосновываться здесь, где мало бывало судов, а людей, с которыми они могли вести торговлю, и того меньше. Вокруг лежали песчаные дюны, непригодные для посевов. Не было здесь и ранчо. На 1 января 1847 года Йерба-Буэна насчитывала около трехсот белых обитателей, из которых двести были мормоны, большинству из которых предстояло уехать, как только главная мормонская церковь будет где-ннбудь построена. С борта гребной лодки можно было насчитать примерно пятьдесят деревянных пли глинобитных домов (полдюжины из которых имели второй эта;к). Они бы;:!! разбросаны но всему пространству от берега до склонов окружающих мрачных холмов.

II туг 30 января алькальду Уошннгтону Бартлетту, известному также как лейтенант Бартлетт с кгтрабля ВМФ США «Портсмут», пришло в голову, что происходит слшп-

Крм большая путаница из-за того, что название «Йерба- Буэна» известно только малочисленным обитателям этого городка, а остальная Калифорния называет его Сан-Франциско, как и близлежащую миссию. Бартлетт издал постановление о том, что отныне Йерба-Буэна будет именоваться Сан-Франциско, и опубликовал его в «Калифорния стар» - первой газете этого города, которую Сэм Брэннен печатал на станке, привезенном им для будущей газеты мормонов. Бартлетт приказал Джесперу О'Фареллу обследовать город, составить его официальную карту и произвести разбивку улиц, которые должны были пересекаться под прямыми углами и иметь ширину от семидесяти пяти до восьмидесяти футов.

Сан-Франциско сразу же пробудился к жизни, как будто было снято наконец тяготевшее над ним заклятье. Буквально через, несколько дней из Вашингтона пришло известие о том, что товары американских судов будут беспошлинно пропускаться • в гавань. Генерал Кирни выделил для Сан-Франциско из принадлежавшей правительству США земли обширную зону на берегу залива восточнее города, имеющую гавань и источники пресной воды. 6 марта произошло еще одно важное событие: прибыли четыре первых военных транспорта, на борту которых была тысяча добровольцев, вступивших в армию при условии, что по истечении срока службы им будет разрешено остаться в Калифорнии. Многие из них были искусными ремесленниками; они не только представляли собой потенциальную рабочую силу, столь необходимую новоокре- щенному городу, но и располагали армейским снаряжением, инструментами, а кроме того, регулярно получали из государственной казны жалованье.

16 марта Эдвин Брайант, книга которого «Что я увидел в Калифорнии» была опубликована в следующем году и который сменил Бартлетта на посту алькальда Сан-Франциско, пустил в продажу земельные участки в новых частях города. Распродаже подверглись в первую очередь те участки, которые лежали на берегу гавани. Предполагалось строить новые причалы и пристани для приема прибывающих судов и складские помещения для их товаров.

В мае «Калифорниен» - газета, выпускавшаяся в Мон- терее преподобным Уолтером Колтоном и Робертом Семп- лом, - перенесла свою штаб-квартиру и печатный станок в Сан-Франциско. Переезд явился как бы молчаливым признанием того факта, что в течение нескольких месяцев Сан-Франциско превратился в самый значительный населенный пункт Калифорнии. Монтерей, боровшийся за по ожение столицы, получил еще один жестокий удар. Пятьдесят профессиональных картежников перебрались в Монтерей и открыли игорный дом. Но не успели они наладить дело, как алькальд Колтон с отрядом солдат.окружил их отель, арестовал играющих, а потом приказал им покинуть город. Большинство из них перебрались в Сан- Франциско, где их приняли с распростертыми объятиями.

К июню 1847 года белое население Сан-Франциско выросло до трехсот семидесяти пяти человек; Четыре пятых населения было моложе сорока лет, что делало город одним из самых молодых в мире. С самого зарождения Сан-Франциско был интернациональным городом, здесь были пришельцы из Соединенных Штатов, Мексики, Канады, Англии, Франции, Германии, Ирландии, Шотландии, Швейцарии, Дании, Новой Зеландии, Перу, Польши, России, а также с Сандвичевых островов, из Швеции и Вест-Индии. Профессии тоже были представлены весьма широко: двадцать шесть столяров, двадцать чернорабочих, тринадцать клерков, одиннадцать фермеров и одиннадцать торговцев, семь пекарей и семь мясников, шесть кузнецов и шесть кирпичников, пять бакалейщиков, по четыре каменщика, сапожника и портных, по три юриста, доктора, бондаря и владельца гостиницы, два кожевенника, два оружейника, учитель, пивовар, изготовитель сигар, шахтер, чемо- данщик, навигатор, художник, седельщик и часовщик. К этому времени здесь уже было восемь магазинов, семь бакалейных лавок, три мясных лавки и три пекарни, две гостиницы и два печатных заведения.

В сентябре всеобщим голосованием был избран первый совет города. В Сан-Франциско установилось демократическое правление.

Как только армия с генералом Кирни, выступающим верхом впереди, и Фремоытом, следующим сзади, покинула Сакраменто-Вэлли, новая горячка лихорадочной деятельности охватила форт Саттера. Строились новые амбары, тока и другие надворные постройки; все новые партии рабочих уходили па поиски леса, необходимого для «бочек, дранки, стропил, лодок, фургонов, колес для водяных насосов для поливки огородов, заборов, выжига угля для куз- риц и дубовой коры для выделки кож».

Джону Саттеру было тО^да сорок четыре г о да, и ой был в расцвете сил. Иногда он засиживался за столом до четырех часов утра, сочиняя письма, которые его гонцы развозили на быстроногих конях. Он поставлял зерно, скот, кожи и шляпы, а также много других товаров, изготовляемых в его мастерских. И хотя посетители форта утверждали, что внешним видом и манерами Саттер походит на «джентльмена старой школы», сказывалась уже полнота, а некогда приятное лицо начало приобретать багровый оттенок. Тем не менее глаза его сохранили прежний блеск, а манеры - элегантность. Он никогда не выходил из своей конторы без трости с серебряным набалдашником, символом власти в Калифорнии, - истинный патриарх Сакраменто-Вэлли.

Война сурово обошлась с Джоном Саттером, положив конец многим его начинаниям. Провизию и скот, которые он безотказно поставлял Джону Фремонту под правительственные расписки, теперь можно было списать в убыток, так как Кирни объявил расписки Фремонта недействительными. Запасы, которые он высылал для спасения партии Доннера и других, тоже можно было считать безвозвратно утраченными. Саттер не смог поставить столько зерна, чтобы погасить сколько-нибудь значительную часть тех тридцати тысяч долларов, которые он задолжал русским. А все долги, по его подсчетам, составляли от восьмидесяти до ста тысяч долларов. Эти средства были израсходованы на развитие ремесел и сельского хозяйства.

В конце августа 1847 года он был занят постройкой большой мукомольной мельницы в пяти милях вверх по Американской реке. Мельница должна была помочь ему расплатиться с долгами. Однако работы задерживались из-за недостатка леса, и он подумывал о постройке лесопильни вверху в горах, где было так много отличного строевого леса.

25 августа в форт прибыла первая партия возвращавшихся на восток для воссоединения с семьями и друзьями солдат расформированного в южной Калифорнии мормонского батальона. Они расположились лагерем на берегу Американской реки, в двух милях от форта, в ожидании известий от Брайама Янга. Через день или два капитан Джон Браун прибыл с Великого Соленого озера в Сакра•• менто-Вэлли для закупки скота и провизии. Он также привез инструкции молодым мормонам: Брайам Янг при-

ЙЁал их проработать здесь зиму и постараться получить побольше денег.

Мормоны были молоды, полны жизненных сил, отличные работники да к тому же и искусные ремесленники. Именно таких людей Саттер дожидался с первого дня своего прибытия сюда. А теперь они предложили свои услуги Саттеру. Благодаря этому неожиданно привалившему счастью 27 августа Саттер заключил контракт со столяром Джеймсом Уилсоном Маршаллом, по которому тот брался построить лесопильню на южном рукаве Американской реки, в пятидесяти милях от форта.

Джон Бидуэлл, самый преданный из друзей Саттера и его неизменный советчик, был в ужасе от этого безумного проекта. Он сделал все, чтобы отговорить Саттера от отправки в нехоженые места фургонов с инструментами, провизией и материалами. Однако Саттеру уже грезилось, что лесопильня даст ему такой лес, какого и не видывали в Калифорнии, а мормоны заодно закончат строительство мукомольной мельницы. Бидуэлл говорит: «Просто невозможно поверить, чтобы разумный человек решил выбрать такое место для строительства лесопильни. И конечно же, никому, кроме Маршалла, не мог прийти в голову дикий план - сплавлять по каньону Американской реки плоты из распиленного на доски леса, и никто, кроме Саттера, не оказался бы столь же доверчивым и легкомысленным, чтобы поддержать подобное предприятие».

Если иметь в виду судьбу Саттера вообще, то Бидуэлл, возможно, был и прав, однако совсем по ипым причинам. Сейчас у Саттера под рукой оказалось столько отличных работпиков, которых к весне уже здесь не будет, что он решил не упускать этой посланной ему богом возможности и всем сердцем поддержал рискованное предприятие Маршалла.

Таким образом, получилось, что мормоны не только заселили берега озера Боневилль, приведя сюда новых людей и принеся на Дальний Запад новую культуру. Присутствие здесь бывших солдат мормонского батальона послужило причиной хлынувшего в Калифорнию через Колорадо, Юту и Неваду такого потока людей буквально со всех концов земли, какого еще не знала история.