Эффект Грэхема

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

ДЖИДЖИ

Это был просто поцелуй

Мой папа уже несколько лет ведет шоу Хоккейные Короли. Впервые оно вышло в эфир через год после того, как он ушел на пенсию, но это не входило в его первоначальный план. Изначально TSBN предложили ему девятизначную сумму, — и да, я сказала девяти — чтобы вести подкасты о спорте. Но за несколько месяцев до начала, он и еще один недавний пенсионер, Джейк Коннелли, выступили в качестве приглашенных на ESPN, чтобы прокомментировать финал Кубка Стэнли того года. Этот малюсенький выпуск получил самые высокие рейтинги, которые телеканал видел за многие годы. TSBN мгновенно увидели кучу денег на горизонте и поняли, что папе больше подходит комментировать, чем говорить об играх. Они создали Хоккейных Королей для папы и Коннелли, а остальное — история рейтингов.

Они вдвоем обсуждают все, что связано с хоккеем. НХЛ, колледж, международный хоккей. Есть даже кое-что из старшей школы. Берется любая тема, и зрителям это нравится. Однако мне больше всего нравятся названия сегментов. Продюсеры любят подходить к ним творчески. У них также серьезные проблемы с капсом.

Именно поэтому сегодняшний блок С был наречен ЗВЕРСКАЯ КРОВАВАЯ БОЙНЯ В БРАЙАРЕ. Очевидно, новости о сегодняшней утренней потасовке дошли до крупных спортивных сетей.

— Немного мелодраматично, тебе не кажется? — Спрашиваю я папу, когда он звонит мне через пару часов после выхода из эфира. — Это была, типа, наименее кровавая драка, которую я когда-либо видела. Максимум — пара капель.

— Эй, надо же как-то поднимать просмотры. В хоккее продается кровь.

— Ты ведешь шоу с Джейком Коннелли, самым красивым мужчиной в мире. Поверь мне, у тебя будут просмотры.

— Нет, нет, нет, — стонет он. — Ты знаешь, что я чувствую, когда ты говоришь о глупой внешности Коннелли. У меня развивается комплекс неполноценности.

Я фыркаю от смеха.

— Почему вы с матерью считаете этого парня красивым? В лучшем случае он обычный.

— О, он определенно не обычный.

— Согласен не согласиться.

Посмеиваясь про себя, я достаю пару спортивных штанов из ящика комода. Сегодня вечером я иду к Уитни в комнату, чтобы посмотреть фильм.

— Ты разговаривала сегодня со своим братом? — Спрашивает папа.

— Нет. Он прислал сообщение вчера вечером, просто какой-то глупый мем, но кроме этого, ничего за несколько дней. А что? Он снова ушел в себя?

У моего близнеца есть привычка терять ориентацию в пространстве, когда пишет музыку. Его телефон тоже постоянно разряжен. Это значит, что мама постоянно волнуется, а потом пишет мне смс, чтобы узнать, есть ли новости от Уайатта.

— Нет, нет, он здесь. Я разговаривал с ним этим утром. У него нет никаких концертов, поэтому он думает приехать домой на несколько недель.

В отличие от меня, Уайатт не ходит в колледж. Он объявил об этом решении нашим родителям на следующее утро после окончания старшей школы, несмотря на то, что его приняли в три лучшие коледжа страны, включая Джульярд. Он усадил их, весь такой деловой (или настолько, насколько можно выглядеть деловым в рваных джинсах и поношенной футболке), и сказал им, что колледж ничего не может ему предложить, его путь — музыка, и не трудитесь отговаривать его от этого, пожалуйста, и спасибо.

Три недели спустя он переехал в Нэшвилл. А он даже не любитель кантри. Его стиль больше подходит к миксу фолк-рок-поп — не думаю, что я смогла бы точно определить это. Все, что я знаю — он хорош. На самом деле, невероятен. Он унаследовал ген музыканта от мамы.

Но что самое отстойное в моем брате? Он также унаследовал папин талант. Чувак тоже умеет играть в хоккей. И играет хорошо.

Он просто не хочет.

Мой мозг не может этого осознать. Кто бы не хотел играть в хоккей?

Что, черт возьми, с ним не так?

— В любом случае, я подумал, что если он все-таки вернется домой, может быть, ты тоже сможешь приехать. В следующие выходные или через одни?

— Ага, я, наверное, могла бы попробовать. Наш сезон начинается только через несколько недель.

— Кстати, как там парни? Я имею в виду сегодня утром.

— Я понятия не имею. Я уже говорила, они тренировались две минуты, прежде чем Джордан набросился на одного из парней из Иствуда. Пока Люк Райдер наконец-то не положил этому конец.

— У этого Райдера дурной характер. Я понятия не имею, как он будет работать под руководством такого тренера, как Дженсен, у которого нет терпения на подобную чушь.

— Честно говоря, я не вижу, как кто-либо из них сможет преуспеть.

— Если ты беспокоишься о том, что Кейс не попадет в команду, то не надо. Нет никаких сомнений, он попадет в состав.

— Нет, я вообще об этом не переживаю, но приятный переход. Зондирование почвы уже началось?

— Зондирование? — Невинно спрашивает папа. — Ну, раз уж ты копнула в эту сторону...

Я закатываю глаза, глядя на телефон.

— Мы не сошлись обратно, если это то, что ты хочешь знать. Я знаю, ты одержим им, но тебе нужно двигаться дальше, мой друг.

— Я не одержим им, — протестует мой отец. — Мне просто нравится этот парень. Я думал, он тебе подходит.

Я тоже так думала.

Пока он не взял и изменил мне.

Но мой папа этого не знает. Мы дружная семья, но есть определенные вещи, которыми я не решаюсь делиться. Я не обсуждаю свою сексуальную жизнь. Я не говорю им, сколько напитков я могу выпить на вечеринке, или если я время от времени затягиваюсь косячком.

И я, определенно, не говорю о том, как парень, в которого я была безумно влюблена, поцеловал кого-то на следующий вечер после того, как я сказала ему, что люблю его. Неа.

— Ладно, мне пора идти, — говорю я, прежде чем папа успеет выпытать у меня еще что-нибудь. — Вечер кино с Уитни и Ками.

— Хорошо. Передай им привет. Люблю тебя, Стэн.

— Передам. Я тоже тебя люблю.

Я заканчиваю разговор как раз в тот момент, когда на экране появляется сообщение от Кейса. У него, наверное, горели уши.

КЕЙС:

Пожалуйста, мы можем поговорить?

Я смотрю на сообщение. Мои большие пальцы зависают над клавиатурой, но я не могу заставить себя ввести ответ.

Я знаю, что должна. Летом было легко отклонять от его сообщения и звонки, но теперь, когда мы оба вернулись в кампус, наверное, нам следует прояснить ситуацию. Но в то же время я не знаю, что еще можно сказать. Мы расстались. Я не заинтересована в том, чтобы снова быть вместе, и я не готова снова стать с ним лучшими друзьями.

КЕЙС:

Наверное, мне следует добавить — я у твоей двери.

Твою мать. Он не оставил мне выбора, и я немного раздражена, когда топаю к своей двери и распахиваю ее.

И действительно, Кейс стоит на пороге, одетый в спортивные штаны, черную толстовку с капюшоном и бейсболку козырьком назад. Он закусывает губу, когда видит мое недовольное выражение лица.

— Я знаю. Я мудак. Я не должен был так просто приходить.

— Нет, не должен, — соглашаюсь я.

— Еще я должен вернуть это. — Он протягивает ключ-карту, необходимую для входа в Хартфорд Хаус.

Я быстро выхватываю ее. Черт. Я и забыла, что она осталась у него.

— Но теперь, когда я здесь... — Он одаривает меня той знакомой улыбкой, от которой мое сердце обычно превращается в желе.

Сегодня это только наполовину желе, потому что я злюсь на него, ведь он заявился без приглашения.

— Мне нужно всего пять минут. — Видя мое нежелание, он умоляюще смотрит на меня своими бледно-голубыми глазами. — Пожалуйста? — говорит он хрипло. Я открываю дверь шире.

— Хорошо. Но я уже ухожу. Уитни меня ждет.

— Я быстро, — обещает он.

Он входит в общую комнату, его высокая мускулистая фигура заполняет скромное пространство. У меня двухкомнатные апартаменты в Хартфорд Хаусе, одном из лучших общежитий Брайара. Это также одно из старейших зданий, почти полностью увитое плющом, и поскольку оно было построено до того, как университет начал максимально использовать каждый квадратный фут пространства, комнаты и апартаменты в целом здесь намного больше, чем в других общежитиях. Хартфорд расположен на самом краю кампуса, прямо рядом со всеми беговыми дорожками, что идеально для меня — несколько раз в неделю я могу проснуться и быстро пробежаться перед тренировкой. Я никогда не ходила в спортзал. Я предпочитаю свежий воздух, даже зимой.

Вместо того чтобы сразу начинать эмоциональный разговор, Кейс начинает с безопасной темы, засунув обе руки в карманы.

— Это утро было жестоким, — говорит он мне. — Я знаю, что вы смотрели.

— Да. Это выглядело напряженно. Дженсен потом надрал тебе задницу?

— О да. — Он морщится. — А после этого он назначил меня со-капитаном.

Меня охватывает удивление.

— Правда? Почему он просто не оставил капитаном Демейна?

— О, он не выбирал. Это сделали парни. А потом стало еще интереснее — Дженсен сказал, что нам нужно два капитана, чтобы попытаться объединить команду или что-то в этом роде. Что, полная, блядь, фигня. Никого не объединяющая хрень. — Горечь сквозит в каждом слове. — В любом случае, кого выбрали вторым капитаном? Люка Райдера.

Мои брови взлетают.

— Ты шутишь? Они выбрали его капитаном? У этого чувака характер как у кактуса.

Кейс хихикает.

— Точная оценка.

Проходит несколько секунд молчания, и я готовлюсь сменить тему. Я чувствую это так же, как всегда знаю, когда пойдет дождь. Я — барометр дождя и неловких разговоров.

— Я действительно скучал по тебе.

Его убитое горем признание висит между нами. Мое сердце не выдерживает, когда он говорит подобные вещи.

Я прикусываю внутреннюю сторону щеки.

— Кейс...

— Я знаю, что не имею права так говорить. Я просто... я скучаю по тебе. Ничего не могу с этим поделать. — Он колеблется. — Ты хоть немного скучаешь по мне?

У него такое серьезное выражение лица, и это еще один удар по моему и без того больному сердцу. Это отстой, потому что Кейс действительно хороший парень. У него не было злого умысла делать то, что сделал. Я действительно не верю, что он хотел причинить мне боль. Он совершил ошибку.

Нет, поправляет резкий голос в моей голове. Это была не ошибка.

Это был выбор.

— Джи? — подсказывает он.

— Конечно, я скучаю по тебе, — отвечаю я, потому что никогда не могла лгать ему. — Но это не меняет того факта, что мы расстались.

От этого на его лице появляется потрясенное выражение.

Сокрушенно вздохнув, Кейс подходит к черному кожаному дивану, который родители моей соседки купили для нас, когда поняли, что предыдущий диван, которым мы пользовались, был куплен на гаражной распродаже в Гастингсе. Родители Майи... снобы — и это еще мягко сказано. Но они снобы с отличным вкусом.

Кейс садится на диван и опускает голову на обе ладони.

Мне требуется вся моя сила воли, чтобы не подойти и не обнять его. Я всегда ненавидела видеть Кейса расстроенным. Для него это такое неестественное состояние. В целом он позитивный человек, ко всему относится спокойно. И, как я уже говорила, он хороший парень. С по-настоящему добрым сердцем. Это делает невозможным ненавидеть его.

Наконец, он поднимает голову.

— Я хочу, чтобы ты вернулась. Пожалуйста, детка. — Его голос слегка срывается. — Я ненавижу не быть с тобой.

В броне, которую я воздвигла вокруг своего сердца, появляются маленькие трещины.

— Я знаю, ты тоже это ненавидишь, — умоляет он. — Быть порознь. Как этим летом, когда мы были не вместе. Это было жестоко. Просто чертовски невыносимо.

И да, и нет. Я действительно скучала по нему этим летом. Я не собираюсь это отрицать. Но я не плакала перед сном и не сочиняла любовные сообщения в заметках, абзац за абзацем о том, как сильно он причинил мне боль и что потребуется, чтобы мы снова были вместе.

Правда в том, что я даже не знаю, возможно ли это. Я не холодный или жесткий человек. Друзья говорят, что я слишком легко прощаю. И я простила Кейса, правда.

Но я не могу забыть, что он сделал.

— Ты мне изменил, — напоминаю я ему. Мой тон ровный.

— Это был просто поцелуй, — говорит он несчастным голосом.

Прилив гнева и негодования обжигает мне горло, прежде чем я успеваю его остановить. Я открываю рот, но он быстро заговаривает прежде, чем я успеваю.

— Я знаю, я понимаю. У нас разное представление о том, что такое измена. Я не думаю, что то, что я сделал, на самом деле измена...

— Ты целовался с кем-то другим! Это не “просто поцелуй”, Кейс. И это измена.

— Это было глупо, ладно? Я полностью признаю, что облажался.

Это та же ссора, которая у нас была в июне после того, как он признался в содеянном. Та же ссора, которая у нас была, когда он пытался вернуть меня. Меня уже тошнит от этого.

— Ты хочешь снова быть вместе, и все же ты даже не признаешь, что твой поступок был изменой.

— Это была ошибка. — Черты его лица становятся напряженными, когда он замечает мое непреклонное выражение. — Ладно. Я изменил. Хорошо? Я изменил, и я сожалею об этом каждую секунду каждого дня с тех пор, как это случилось. Я был пьян и сходил с ума, потому что у нас все становилось так серьезно, и я... сходил с ума, — повторяет он, опустив голову от стыда.

Мне неловко стоять перед ним, поэтому я подхожу и сажусь. Я сохраняю расстояние между нами, но он поворачивается, перемещая свое тело так, чтобы сидеть боком ко мне. Его ноги такие длинные, что одна из его поношенных кроссовок задевает мою ступню в носке.

— Ты сказала мне, что подумаешь об этом, — напоминает он мне мягким голосом. — Насчет того, чтобы попробовать еще раз.

Я устало вздыхаю.

— Я действительно думала об этом. Но, как я сказала тебе в прошлый раз, когда мы переписывались, я не хочу снова быть вместе.

Его лицо вытягивается. Когда он тянется к моей руке, я позволяю ему взять ее. Он переплетает свои пальцы с моими. Его рука кажется такой знакомой. Теплой и сухой, подушечки его длинных пальцев покрылись мозолями.

Он умоляет меня взглядом.

— Пожалуйста. Я просто хочу доказать, что я не развлекаюсь и не играю в игры. Я совершил ошибку, и я признаю это. Но единственное, что мне нужно, чтобы ты знала прямо сейчас, что важнее всего, это то, что я люблю тебя.

Мое сердце трепещет при этих словах. Он понятия не имеет, как долго я ждала, когда он скажет эти слова. На самом деле, все полтора года, которые мы были вместе. Я так быстро влюбилась в Кейса, но заставила себя не говорить этого слишком рано, боясь спугнуть его. И потом, когда я наконец впервые произнесла эти три слова, он не сказал их в ответ. Естественно, он внезапно начал разбрасываться ими после того, как поцеловал кого-то другого. Но в тот вечер, когда я сказала я люблю тебя, он не сказал я тоже тебя люблю.

Это напоминание превращает трепет моего сердца в глубокую боль.

— Ты настроена скептически, — говорит Кейс, глядя на меня.

— Я не знаю, как я настроена. Я... не могу дать тебе никаких ответов. Мы расстались.

Он медленно кивает. Проводит рукой по своим золотистым волосам, привлекая мое внимание к сильной линии его подбородка. Любая девушка, бросив один взгляд на это совершенное лицо, бросилась бы ему на шею и сказала бы: Да, конечно, я приму тебя обратно!

Но я не подпущу его обратно так быстро. Не после всего, что произошло.

— Хорошо. Я понимаю, — говорит Кейс после долгого молчания. — Тогда я перестану к тебе приходить.

Внутри закрадывается чувство вины. Я сжимаю его руку, прежде чем он успевает отстраниться.

— Эй, — убеждаю я его. — Я все еще твой друг. Ты же знаешь, что если я тебе когда-нибудь понадоблюсь, все, что тебе нужно сделать, это позвонить?

— Я знаю, и я тоже всегда буду рядом с тобой. — Он поднимает меня на ноги. — Ну ладно, мне пора. И тебя ждет Уитни.

У двери Кейс отпускает мою руку и предлагает свои объятия. Я не могу удержаться, чтобы не шагнуть в них. Позволяю ему заключить себя в объятия, в которых я чувствую себя как дома.

На мгновение я испытываю искушение поднять голову. Позволить его губам опуститься на мои и просто раствориться в его поцелуе.

Но потом я думаю о его губах на чьих-то еще, и желание пропадает.