Эффект Грэхема

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

ДЖИДЖИ

Милый. Ты тоже хоккеист Брайара.

— Я буду скучать по тебе, Джи. — Миллер Шулик обнимает меня и кладет голову в изгиб моей шеи.

Мы в гостиной таунхауса, выбираем себе местечко на диване, пока вокруг нас разгорается вечеринка. Ну, еще не совсем разгорелась — Трэгер все еще в футболке. Как только она снимается (что часто сопровождается его ревом и ударами в грудь, как у Тарзана), это обычно означает, что пора уходить.

Хотя, возможно, сегодняшний вечер в конечном итоге будет более сдержанным. Вечеринка уже пострадала от электронного письма Чеда Дженсена. В течение последних сорока минут большинство парней жаловались на окончательный состав. По крайней мере, десять парней здесь не прошли отбор, и некоторые из них были настолько расстроены, что даже не остались. Они обняли Миллера на прощание и мрачно покинули вечеринку. Я сочувствую им.

В другом конце комнаты я замечаю Кейса, стоящего рядом с Уитни. Он держит пластиковый стаканчик, полный разбавленного пива из бочонка, и потягивает из него, пока Уитни о чем-то с ним болтает. Каждые несколько секунд его светло-голубые глаза устремляются в мою сторону.

— Оууу, я тоже буду скучать по тебе, Шу. Ты уверен на счет Миннесоты? — Я говорю ему на ухо, чтобы он мог слышать меня сквозь громкую рок-песню, доносящуюся из динамиков.

— Они выиграли “Замороженную четверку” в прошлом году. Конечно, я уверен. — Он печально пожимает плечами. — Кроме того, перемены — это хорошо. Я с нетерпением жду нового старта.

Я всегда ценила это в Миллере. Насколько он легко приспосабливается. Лично я не люблю перемены. Я предпочитаю стабильность. Как только я чувствую себя комфортно в чем-то — в месте, с человеком, с рутиной, — я хочу, чтобы это длилось вечно.

Я ненавижу, что этого никогда не происходит.

— Джи, пойдем выпьем с нами, — зовет Кейс.

Миллер поднимает меня на ноги.

— Пойдем. Мне нужно налить еще, а тебе нужно налить. — Он указывает на свой пустой стакан, затем на мои пустые руки.

Я ухмыляюсь.

Мы уворачиваемся от четырех его товарищей по команде, которые, спотыкаясь, врываются в комнату, пропахшую травкой. Вечеринка наполовину в помещении, наполовину на улице. Когда мы до этого были на улице, количество передаваемых по кругу косяков было поразительным. Но я думаю, ребятам нужно расслабиться в эти выходные, учитывая неделю, через которую Дженсен заставил их пройти.

Кейс резко отворачивается от двери, когда мы приближаемся, и сначала я думаю, что он специально поворачивается ко мне спиной. Потом я слышу шум у входной двери. Трэгер с кем-то спорит.

Мы с Миллером переглядываемся.

— Звучит не очень хорошо, — говорит он.

Я иду за ним в холл и... нет, не хорошо. Кучка хоккеистов толпится на крыльце. Если точнее, игроки Иствуда. Беккет Данн, белокурый красавчик, от которого Камила пускает слюни в социальных сетях с тех пор, как увидела его на тренировке, держит в руках ящик с двадцатью четырьмя бутылками светлого пива местного производства.

Кто-то приглушает музыку, и теперь я отчетливо слышу каждое слово, которым они обмениваются.

— Серьезно, мы пришли с миром. — Серые глаза Беккета излучают искренность.

— Что ж, берите ваш мир и убирайтесь отсюда нахер, — огрызается Трэгер.

— Расслабься, — вмешивается Кейс, кладя твердую руку на плечо Трэгера. Он выходит вперед, чтобы обратиться к вновь прибывшим. — Привет, — говорит он осторожно. — Что случилось?

Я заглядываю за широкие плечи Беккета, чтобы получше рассмотреть, кто еще решил нагло испортить эту вечеринку. Не знаю почему, но мой взгляд ищет только Райдера. Наверное, потому, что он их лидер, и я хочу знать, как он относится ко всему этому. Я мельком замечаю его на краю крыльца, прислонившегося к перилам со скучающим видом. Все как обычно.

— Как мы и сказали твоему парню, мы здесь, чтобы протянуть оливковую ветвь, — говорит Беккет Кейсу.

— И, как я уже сказал, — рычит Трэгер, — нахер.

Шейн Линдли выходит вперед с раздражением в глазах. На этой неделе я изучала игроков и начинаю узнавать отдельных парней из Иствуда. Линдли высокий, темноволосый и красивый, тогда как Данн высокий, светловолосый и не менее красивый.

— Слушайте, мы знаем, что вы, ребята, видели список. Мы здесь просто потому, что в будущем нам все равно нужно стать одной командой, понимаете? Я не уверен, как это делается у вас, в Брайаре, но в Иствуде мы побеждали как команда, мы проигрывали как команда и мы веселились как команда.

— Здесь точно так же, — отвечает Кейс, хотя и неохотно.

— Да ладно, К, — мрачно говорит Трэгер. — Мы не собираемся тусоваться с этими парнями. — Он свирепо смотрит на незваных гостей. — Для начала, вы, блядь, превосходите нас числом.

— А вас всего больше, чем нас, — огрызается в ответ один из парней из Иствуда.

Это тот же парень, с которым Джордан дрался в первый день лагеря. Кажется, его зовут Рэнд, и у меня такое чувство, что он иствудская версия Джордана. Тот же грубый взгляд. Те же пунцовые от ярости щеки. Как и Трэгер, он — провод под напряжением, способный взорваться в любой момент.

— Это не считается, — бормочет Трэгер. — Вы украли наши чертовы места.

— Знаете что? — Теперь Линдли звучит скучающе. — Забудь об этом дерьме. Приятного вам вечера, дамы.

— Нет, подождите, — говорит им Кейс. — Просто заходите. Здесь полно выпивки.

Я пытаюсь скрыть свое удивление. Я почти ожидала, что Кейс пошлет их подальше, хотя бы для того, чтобы избежать потенциальной катастрофы. Приглашать этих парней из Иствуда на вечеринку... опасно.

Но это происходит, и Уитни с восторгом смотрит на меня, когда около восьми новых хоккеистов тащатся в дом.

— Это должно быть весело, — бормочет она.

Райдер замыкает группу. Одет в джинсы и серую толстовку с капюшоном. Абсолютно не показывает никаких чувств, даже когда его голубые глаза осматривают окружающую обстановку. Я могу сказать, что он полностью осведомлен обо всем, что происходит вокруг него. Не совсем под напряжением, как его товарищ по команде, но всегда наготове.

— Жизель, — тянет он, кивая.

Кейс прищуривает глаза.

— Не нарывайся, — предупреждает он Райдера.

Райдер лишь ухмыляется и неторопливо проходит мимо него на кухню.

Я бросаю на Кейса настороженный взгляд.

— Уверен, что это хорошая идея?

— Думаю, мы скоро узнаем.

Это не заканчивается на восьми новых людях. Приходят еще ребята из Иствуда, а также несколько моих товарищей по команде. Камила приходит в облегающем красном платье под руку с каким-то парнем из баскетбольной команды, но только для того, чтобы надуться, когда понимает, что Беккет Данн здесь и она не может флиртовать с ним в присутствии своего кавалера.

Я пишу Диане и Майе, чтобы узнать, не хотят ли они прийти. У Майи другие планы. Диана пропускает, потому что смотрит “Интрижку или Навсегда” и, по-видимому, только что нанесла маску с древесным углем и толченым горошком в рамках новой косметической процедуры. Я предпочитаю не комментировать часть с углем и горошком. Я думаю, что одна из моих любимых черт в Диане — это то, как сильно она любит быть одна. В наши дни это редкость.

Я потягиваю разбавленное пиво и болтаю с Миллером и Уитни, но все время остаюсь настороже. Я не верю, что все будет так просто. Эти ребята всю неделю боролись за места в составе. Затяжной антагонизм висит в воздухе, как радиационное облако после взрыва ядерной бомбы. Даже когда они пьют, танцуют и раздают косяки по кругу, между двумя фракциями все еще существует четкое разделение.

Два часа все остается спокойно. Когда внутри становится слишком душно, я выхожу на улицу подышать свежим воздухом. Хотя у них нет на это разрешения, кто-то разжег костер на самом краю заднего двора. Очаг находится слишком близко к забору. Если бы моя мать увидела это, у нее случился бы сердечный приступ.

Когда ветер меняется, внезапно дым летит мне в лицо, и у меня слезятся глаза. Я отступаю назад, пока мои плечи не упираются в твердую стену.

Я удивленно оборачиваюсь и понимаю, что это грудь Райдера.

Господи Иисусе. Этот парень состоит из одних мускулов.

— Извини, — говорю я.

— Все нормально. — Он указывает на парня рядом с собой. — Ты же знаешь Шейна?

— Не официально. — Я протягиваю руку. — Я Джиджи.

Рукопожатие Шейна затягивается, как и его соблазнительный взгляд.

— Сокращенно от Жизель, верно?

Я отдергиваю руку и сердито смотрю на Райдера.

— Вообще-то, нет. Совсем нет. Просто этот король выпускного — обычный осел.

Шейн начинает смеяться.

— О, вы только посмотрите, — говорит он своему другу. — У вас двоих есть свои внутренние шутки. Как очаровательно.

Райдер сердито смотрит на него.

— Линдли! — кричит кто-то возле костра. — Нужна твоя зажигалка.

— И это моя реплика для ухода, — весело говорит он и подмигивает мне. — Приятно было повидаться с тобой, Жизель.

— Посмотри, что ты начал, — обвиняю я Райдера.

— Я отказываюсь верить, что твое имя не сокращение от чего-то, — таков его ответ.

— Ну это правда так. Во всем виноват мой отец. Он выбирал имя. Мама отвечала за имя моего брата, и она выбрала обычное.

Какое-то мгновение Райдер созерцает оранжево-красные угольки, танцующие в воздухе. Затем он оглядывается.

— Ты с нетерпением ждешь нашу завтрашнюю секретную тренировку?

— Почему тебе обязательно нужно, чтобы это звучало так грязно?

Он наклоняет голову.

— Я вообще-то говорю нормально. Думаю, это у тебя проблемы.

Боже. Может быть, он прав. Я полностью разлеглась на ковре, и теперь у меня секс на уме двадцать четыре часа в сутки. Прошлой ночью я дважды кончила после того, как одна из пар в шоу "Интрижка или Навсегда” трахалась люксе под названием “Сахар”. Дурацкое реалити-шоу со всеми этими тупыми намазанными красотками.

Я не знаю, что заставляет меня стоять рядом с ним. Я могла бы уйти. Пойти к Кейсу и Миллеру, чьи лица я вижу в кухонном окне. Или найти Уитни и Ками, которые поглощены вечеринкой.

Но я остаюсь снаружи. Смотрю на огонь вместе с Райдером.

— Эта штука чертовски опасна, — замечает он, глядя на горящую кучу. — Один порыв ветра, и этот забор объят пламенем.

— Ты говоришь, как моя мама. Она смотрела шоу о пожарных по телевизору, и теперь говорит только о пожарной безопасности. Папа думает, что это “мило”. — Я использую воздушные кавычки. — Мы с братом думаем, что она, возможно, сходит с ума. Она купила веревочную лестницу для нашего верхнего этажа на всякий случай. И к ней прилагается корзина для домашних животных, с помощью которой мы можем спускать своих собак вниз. И я подумала: чувак, ни за что Дампи и Бержерон добровольно не полезут в эту чертову хрень. Легче будет выбросить их из окна в бассейн.

Райдер пристально смотрит на меня.

— Что?

— Ваших собак зовут Дампи и Бержерон?

— Да. Какие-то проблемы с этим?

— Вроде того. (прим. перев. Dumpy на хоккейном сленге значит — хоккеист с огромной жирной задницей, Bergeron в честь знаменитого хоккеиста Патрика Бержерона, сыгравшего 19 сезонов в НХЛ)

Я закатываю глаза.

— Обсуди это с моим отцом. Мы уже выяснили, что он не умеет нормально называть.

— Насчет этого… Как продвигается мое продвижение?

— Сегодня я с ним не разговаривала. Но не волнуйся, в следующий раз, когда мы поговорим, я осыплю тебя похвалами.

Взрыв смеха доносится возле костра. Я оглядываюсь, пораженная тем, что кто-то оказался достаточно храбрым, чтобы пересечь границу Иствуд-Брайар. Это не кто иной, как Уилл, который сейчас развлекается с Шейном, Беккетом и двумя другими парнями, имен которых я не знаю. Он хихикает над чем-то, что сказал Шейн, но хорошее настроение быстро исчезает. Уилл становится посмешищем, когда один из его друзей силой утаскивает его от игроков Иствуда.

Райдер замечает то же самое, и ворчит себе под нос.

— Так как же это вообще будет работать, со-капитан? — Я не могу удержаться от насмешки. — Потому что, похоже, у вас возникла серьезная патовая ситуация. Никто не собирается уступать.

— Ты уступила, — замечает он.

— Я в этом не участвую.

— Конечно участвуешь. Ты хоккеистка Брайара.

— Милый. Ты тоже хоккеист Брайара.

Он съеживается.

Я смеюсь от чистого восторга.

— О, тебе просто ужасно это слышать, не так ли? Мне вроде как нравится знать, как тебе больно тут находиться. Почему ты не перевелся? — Я спрашиваю с любопытством.

Прежде чем он успевает ответить, из открытых задних дверей дома доносятся громкие крики.

Ага.

Это должно было случиться. Удивлена, что это заняло так много времени.

Я спешу внутрь и обнаруживаю, что в гостиной разгорелась полномасштабная драка между — кем же еще? — Трэгером и этим парнем Рэндом. Они орут на полную, и снова никто не делает ни черта, чтобы остановить их.

— Ты все еще думаешь, что это смешно? — Выплевывает Трэгер, ударяя костяшками руки по щеке Рэнда.

Голова Рэнда откидывается назад, но он едва делает шаг назад. Он бросается на Трэгера, и двое парней падают на деревянный пол. Я слышу тошнотворный хруст кости о кость, когда Рэнд наносит удар, который вызывает фонтан крови из ноздрей Трэгера. Вокруг нас раздаются радостные возгласы, заглушающие музыку, которая все еще гремит в зале.

— Из-за чего они дерутся? — Я шиплю Камиле, которая появляется рядом со мной, ее лицо искажено беспокойством.

— Парень из Иствуда отпустил какую-то шутку о переводе Миллера — что он слишком слаб, чтобы оставаться и смотреть, попадет ли в состав, а Джордан просто сорвался.

Теперь Трэгер на полу оседлал Рэнда, глядя на него сверху вниз с кровавой улыбкой. Его глаза яркие и дикие.

— Хочешь обсудить состав? Иствуд — дерьмо. Дженсен включил тебя в список только потому, что ему чертовски жаль, что твой колледж разорился.

— Мы лучше вас всех вместе взятых, — усмехается Рэнд за полсекунды до того, как кулак Джордана врезается ему в рот.

Я пробиваюсь вперед и ищу Кейса.

— Давай, Кейс. Прекрати это, — призываю я.

— Я не знаю, — мрачно говорит он. — Может быть, им нужно высказать все вслух.

Но я могу сказать, что дело не только в этом. Эти парни забьют друг друга до смерти, если их не остановить. И я далеко не так увлечена этой дракой, как некоторые другие завсегдатаи вечеринок, многие из которых кричат и подстрекают, а некоторые даже снимают на видео.

— Гребаный придурок, — рычит Рэнд, умудряясь выскочить из хватки Джордана и встать. — Вы все — кучка титулованных придурков из Лиги плюща.

— Не моя вина, что ты чертовски беден, — ворчит Джордан, поднимаясь на ноги.

— Пошел ты. — Рэнд снова набрасывается на Трэгера.

Отойдя от Кейса, я хватаю за руку Райдера. Он такой высокий, что мне приходится запрокинуть голову, чтобы встретиться с ним взглядом. Темно-синим и смертоносным.

— Остановишь это? — Тихо спрашиваю я.

Кейс понимает, с кем я говорю, и на его лице появляется неодобрение. Но у него был шанс положить этому конец. Он сказал нет.

Райдер мгновение смотрит на меня. Затем он выдыхает и делает шаг вперед. И остается совершенно невозмутимым, когда кулак пролетает мимо его скулы.

— Достаточно.

Одно слово. Тяжелое. Властное.

Ему удается охладить пыл Рэнда. Райдер толкает своего товарища по команде в грудь.

— Возьми себя в руки, Хоули.

Рэнд тяжело дышит. Кровь стекает из его рассеченной брови липкой струйкой по одной стороне лица. Я морщусь. Трэгер выглядит не намного лучше. Его нос распух, окровавлен и, вероятно, сломан.

Но в то время как Райдер смог обуздать Рэнда, Трэгер сорвался с цепи. Он снова бросается вперед, и теперь один из его товарищей по команде, Тим Коффи, решает погеройствовать.

— Чувак, остановись, — приказывает Коффи, хватая Трэгера за руку.

Но Трэгер по-прежнему дикий зверь. Он отталкивает от себя Коффи.

Достаточно сильно, чтобы Коффи потерял равновесие и врезался в кофейный столик, который рушится под его весом и разваливается, как карточный домик. Деревянные щепки летят во все стороны, ножки стола скрипят и ломаются, а затем раздается крик боли, когда Коффи неуклюже приземляется на пол.

Прямо на свое запястье.